Постиндустриальное общество и его противоречия

В связи с переходом к постиндустриальному, информационному, знаниевому обществу происходят глубокие культурные и социальные трансформации во всех сферах современного социума. Роль науки возрастает в связи с ростом наукоемкости современных технологий. Но одновременно идет процесс трансформации самой науки, выразившейся в формировании нового феномена – технонауки.

Концепция общества, основанного на знаниях, находится в стадии оформления и активного обсуждения. Многие ее положения еще недостаточно аргументированы и приемлемы. Понятие «технонаука» – одно из ключевых в этой концепции и пока недостаточно проясненных. Задача статьи – выявить противоречивые стороны этого феномена.

Постпозитивистские программы исследования науки и технологии стимулировали интенсивное развитие целого комплекса таких исследований, которые стремятся связать внутреннюю логику развития науки с ее контекстом – историческим, социальным, культурным. и, что принципиально, материальным, или вещественным. Существенная черта этих исследований – переход от образа «наука как теория» к стратегиям, ориентированным на понимание «науки как практики». Прагматический поворот во взаимоотношениях науки и общества – одна из существенных тенденций научно-технологического развития.

Феномен технонауки наиболее ярко характеризует специфику и новые проблемы постиндустриального, а точнее – знаниевого, общества. В настоящее время идет процесс «оборачивания» сложившихся на протяжении многих десятилетий организационных и экономических схем взаимодействия фундаментальной науки и практических ее приложений, которые выступают ныне в форме высоких технологий. Классическая схема индустриального общества начиналась от фундаментальных исследований и через поиск практических их приложений шла к разработке технических и технологических их воплощений, которые затем выходили на рынки сбыта. Это «внедренческая» модель научно-технологического цикла, главной проблемой которой было отсутствие обратной связи с производством и общественными потребностями: сначала создавалась техноло­гия, а затем осуществлялся поиск рынков сбыта для нее. Контур «наука – технология» был относительно автономным и замкнутым.

Технонаука – это не только органичный симбиоз науки и технологии (гибрид онаученной технологии и технологизированной науки). В постиндустриальном, знаниевом обществе существенно расширяются контуры взаимодействия науки, технологии, общественных потребностей, бизнеса, и кардинально изменяются, «оборачиваются» их взаимосвязи: разработка новой технологии начинается тогда и постольку, когда и поскольку на нее имеется спрос. Взаимоотношения науки и техники в таком симбиозе внутренне противоречивы. С од­ной стороны, наука выступает как генератор но­вых технологий и именно в силу устойчивого спроса на них пользуется поддержкой, подчас весьма щедрой. С другой стороны, производство новых технологий определяет спрос на науку ог­раниченного типа, так что многие ее потенции остаются нереализованными. От науки не требует­ся ни объяснения, ни понимания вещей – доста­точно того, что она позволяет эффективно их изменять. Это предполагает понимание познава­тельной деятельности (включая научную) как де­ятельности в некотором смысле вторичной, под­чинённой по отношению к практическому преоб­разованию, изменению и окружающего мира, и самого человека. Тем самым открывается воз­можность для переосмысления, точнее даже – оборачивания — сложившегося ранее соотноше­ния науки и технологии. Если традиционно оно понималось как технологическое приложение, применение кем-то и когда-то выработанного на­учного знания, то теперь оказывается, что сама деятельность по получению такого знания "встраивается" в процессы создания и совер­шенствования тех или иных технологий.

Действительно, в мире, прежде всего в странах – научных лидерах, идет процесс сокращения доли фундаментальных исследований и последовательного расширения прикладных разработок, которые все более становятся доминантой научно-технологического развития.

Такая кардинальная трансформация научно-технологического развития, которую следует связывать с переходом к знаниевой экономике и технонауке, имеет глубокие следствия. Прежде всего она связана с о риентацией на нового адресата инновационной продукции: если в индустриальную эпоху таким адресатом было общество в целом в массово-безличностном образе, то адресатом технонауке становится человек, точнее масса потребителей, на интересы которых и ориентируется новая экономика. Их интересы, постоянно обновляющиеся и находящиеся в непрерывной динамике, становятся движущей силой знаниевой экономики и непосредственно включаются в расширившийся контур производства инноваций. Происходит как бы «персонификация» инновационной продукции, к которой стремится современный бизнес, который также включается в научно-технологический контур, подпитывая, с одной стороны, научно-технологические инновации, а с другой – прилагая немалые усилия и затраты для стимулирования перманентного обновления интересов и запросов потребителей.

Эту вторую задачу возможно решить, мобилизуя весь арсенал современных информационно-коммуникационных технологий, включая средства маркетинга, рекламы, средств массовой информации. Эффективность функционирования контура технонауки во многом обеспечивается тем, что в него встроены механизмы выявления потреби­тельских интересов и ожиданий, которые, благо­даря применению социальных и гуманитарных технологий, в свою очередь, доводятся до сведения бизнеса и лаборатории и становятся факторами, определяющими стратегию развития техно­логий. Таким образом, технонаучный контур вклю­чает четыре элемента, связанных между собой прямыми и обратными информационными, фи­нансовыми и товарными потокам. Научные исследования и бизнес все более интенсивно подстегивают друг друга, порождая и непрестанно обновляя технологии, которые благодаря массированному воздействию рекламы настойчиво навязываются рядовому человеку. Тенденция коммерциализации науки подкрепляется и усиливается тенденцией «онаучивания» бизнеса, включающего исследовательскую лабораторию в качестве уже едва ли не обязательного подразделения сколько-нибудь успешной фирмы. Исследование в современной науке – это в подавляющем большинстве случаев вовсе не стремление построить какую-то новую оригинальную теорию, а попытка создать эффективную технологию с хорошими рыночными перспективами.

Технонаука в своеобразной форме реализует требование постнеклассической рациональности об ориентации на человека. Ее технологии «соразмерны» и «сомасштабны» человеку. Достаточно вспомнить переход к персональному компьютеру, заменившему неповоротливую и громоздкую вычислительную технику индустриальной эпохи и коренным образом преобразовавшему весь мир человека. Еще одной существенной чертой технонауки и высоких технологий знаниевого общества становится перманентная ротации поколений техники и технологий.

С наступлением эры технонауки кардинально меняются нормы, идеалы научного познания и сам научный этос. Если в фундаментальном знании отбор конкурирующих исследовательских программ осуществляется научной элитой, то в системах технонауки отбор исследовательских разработок осуществляется бизнес-элитой, причем ведущими критериями отбора являются соответствие научной идеи требованиям технологичности и комфортности потребления. Данная ситуация приводит к деформациям в научном этосе.

С другой стороны, в технонаучном контуре существенно увеличиваются обратные связи: потребители, общество в целом вместе с бизнес-элитой получают возможность реально влиять на выбор приоритетов научно-технологического развития.

Продукты, создаваемые технонаукой часто адресуются для удовлетворения таких потребностей, которые еще не актуализированы у массового потребителя. Некоторые из этих продуктов еще непонятны для непрофессионалов и не осознаны массовым потребителем Потребности в них еще необходимо искусственно создавать, провоцировать. Это возможно лишь при активном и массовом использовании новейших социогуманитарных информационно-коммуникационных технологий и средств массовой информации. На пути к знаниевому обществу происходит небывалый рост маркетинговых и рекламных составляющих продуцирования инноваций. Все это убеждает, что нет оснований представлять знаниевое общество как некое гармоничное общество тотального расцвета знаний, просвещения, науки. Скорее все-таки это суперпотребительское общество, действительно более, чем индустриальное, сориентированное на человека с его потребностями, но масштабно воздействующее на него, провоцируя, в том числе путем манипуляций сознанием, все новые и новые потребности. Причем сфера этого манипуляционного воздействия растет быстрее темпов производства.

Идеология знаниевого общества в последние годы получила широкий размах и резонанс в мире и в нашей стране. Так, у нас в Киеве проведено несколько международных симпозиумов по этой тематике под эгидой ЮНЕСКО. Обычная трактовка общества, основанного на знаниях, как правило, преподносится весьма эйфорийно. Однако анализ показывает, что знаниевое общество – это вовсе не общество знаний, скорее все-таки это суперпотребительское общество, в котором мобилизация знаний необходима для интенсификации и быстрого обновления (ротации) возможностей потребления. Недаром центральным понятием знаниевого общества становится понятие «технонаука», не только показывающее усиливающуюся ориентацию на человека, но и выражающее его суперпотребительскую суть. С этим связаны процессы все большей прикладнизации науки, сокращения доли теоретических и фундаментальних научных знаний, которые уже сегодня приобрели масштабный характер. Одновременно расширяются масштабы манипуляционных эффектов высоких социогуманитарных технологий. «Сетевая» структура общества создает мощный социальный каркас необходимости, ограничивающий свободу принятия решений. Все это показывает потребность объективного, критического философско-методологического анализа противоречий знаниевого общества и технонауки. Интеллектуальный капитал, интеллектуальная собственность, технонаука – ведущие концепты постиндустриального знаниевого общества, кардинально изменяющего природу науки, когнитивный и социальный статус ученого.