Страсти и их воплощение в соматических и нервно-психических болезнях 12 страница

 

Вера (отсутствие сомнений) - потребность признания духовных реальностей и их главенствующего значения в жизни человека, и их единственного и единого Источника.

 

Вежливость - потребность следовать общепринятым в данном обществе нормам поведения, не раздражая людей своими поступками и словами.

 

Верность - потребность не отказываться от принятых на себя обязательств, не отрекаться от исповедуемых тобою взглядов. Относится ко всему, кроме греха.

 

Внимательность - потребность воспринимать все окружающее или дело, которым занимаешься, без изъятия, не считая что-либо недостойным внимания.

 

Воздержание - потребность не употреблять для собственных телесных нужд (для "утешения") больше, чем необходимо, и во всяком случае не столько, сколько хочется, даже если такая возможность имеется; удержание своих желаний. "Воздержание - удаление от греховных дел" (Авва Евагрий).

 

Воодушевленность - потребность с душевным расположением делать то, что трудно, но хорошо. Отличать от увлеченности, тщеславия, самолюбования.

 

Грусть - потребность сожалеть об утрате или отсутствии в твоей жизни чего-либо хорошего, а не относиться к этому безразлично. Отличать от основанных на похотях грехах - тоски, печали, уныния.

 

Дерзновение - потребность принять обетованное, основанное на выполнении заповеданного и на вере в Божию милость, а не в свои заслуги.

 

Доброжелательность - потребность сделать то, что для человека хорошо или избавить его от наличествующего зла. Не бывает с принуждением, против воли того человека, которому готов принести посильное добро.

 

Добродетель - потребность деятельно, а не на словах, выполнять заповеди, которые и есть, по сути своей, добро. Возможно при признании истинности и благотворности не одной, а всех заповедей. "Как мы поступаем с нашими добродетелями, так и Бог делает с нашими грехами" (Преп. Марк Подвижник).

 

Добротолюбие - потребность сохранять в своих словах и поступках единение с тем, что, в меру своего разумения, понимаем как добро.

 

Достоинство - потребность не умалять высокое назначение человека (служение добру) и его душевные дары (бессмертие, разумность, свободу) пристрастием и рабством ограниченному, временному.

 

Жалость - потребность разделить с человеком труд перенесения скорбей и страданий (душой или телом) и тем облегчить и уменьшить их. Отличать от потакания, попустительства страстям, так как они и есть причина и источник бед и скорбей.

 

Заботливость - потребность трудиться ради выполнения тобою должного ради блага других людей. Близко к уважительности, услужливости; отличать от человекоугодия.

 

Злострадание - потребность, памятуя о своих грехах, произвольно лишать себя разрешенных и доступных удовольствий, утешений телесных и душевных (но не духовных). Подвижники православия говорят, что тот, кто не несет произвольных злостраданий, подвергается нечаянным скорбям и лишениям.

 

Искушенность - потребность, проверенная и утвержденная опытом, противостоять даже неожиданным нападениям демонов. "Искушение случайная (неожиданная) скорбь" (Преп. Марк Подвижник).

 

Исповедание - потребность признавать как свою личную, так и общечеловеческую греховность, худость. "Неукоризненное исповедание грехов - мужественное терпение их последствий". Противоположно вере в величие человека, разве только в утраченное. Необходимо для выполнения хотя бы первой заповеди: "Покайтеся!".

 

Исповедничество - потребность без сомнений и колебаний обнаруживать свою веру в Иисуса Христа и Его Евангелие в любых обстоятельствах, перед друзьями и врагами.

 

Исполнительность - потребность безотлагательно и безукоризненно выполнять порученное тебе дело, свои обязанности. Не смешивать (не примешивать) рвение, напористость.

 

Кротость - потребность не следовать собственным похотениям, укрощение их. "Переносить все - есть кротость" (Авва Исайя).

 

Ласковость - потребность обнаружить свое доброе отношение к человеку доставлением ему телесного утешения (утишения). Не путать со льстивостью или с желанием склонить к плотским страстям тех, кто ими обладает.

 

Любовь - потребность единства через самоотдачу. Именно о такой природе любви ведет речь Спаситель, когда говорит: "Я в них, и Ты во мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня" (Ин. 17, 23). "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Ин. 13, 35), иначе говоря - взаимную любовь, которая привносит с собой мирные отношения, мир. "Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его" (2 Ин. 1, 5).

Служение страстям, служение миру также может привносить временное умирение через их насыщение (чревоугодие), но не через непреходящие устранение страстей из жизни человека любовью (воздержание). "Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так как мир дает, Я даю вам" (Ин. 14, 27).

Такой мир легче сохранить во взаимоотношениях с друзьями, с близкими людьми и гораздо труднее - с врагами. Но "трудно" - отнюдь не означает "непосильно", "невозможно". Все хорошее, чем стремится обладать человек, по справедливости требует времени и труда, требует научения. Впрочем, кто прошел труд обучения сам собою, все равно не может достигнуть цели; "… если не умою тебя, не имеешь части со Мною" (Ин. 13, 8). Любовь объемлет собой все добродетели без изъятия, но и в любой частной добродетели человек сам собой не может достичь совершенства, ибо "всуе трудится зиждущий, если Бог не созиждет".

Всякая добродетель, проистекая от любви, является той или иной формой самоограничения, вплоть до самоотвержения. "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин. 15, 13). Именно за друзей, а не за врагов, хотя их нам тоже заповедано любить. Да и нету одинаковости, да и быть не может в человеческих взаимоотношениях, а иначе не было бы сказано: "Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере" (Гал. 6, 10) и "дай прежде насытиться детям, ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам" (Мк. 7, 27).

И со словами "Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино" (Ин. 17, 2) соседствуют слова; "Я о них молю; не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои" (Ин. 17, 9).

Нет одинаковости в отношении к согрешающим, но различные слова не противоречат друг другу, и слова: "Если согрешит против тебя брат твой, выговори ему, и если покается, прости ему; и если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет; каюсь - прости ему" (Лк. 17, 4) - ни в коей мере не противоречат иным словам: "Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собой еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушают их, скажи Церкви; а если и Церкви не послушают, то да будет он тебе как язычник и мытарь" (Мф. 18, 15-17).

А о том, кого считать братом, Спаситель сам говорит: "…кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь" (Мф. 12, 50). Следовательно, нам вменено в обязанность обличать только братьев, только своих единоверцев, но ни в коем случае не иноверцев, не атеистов, не прихожан экуменических церквей.

"Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин. 16, 13). Заповедь представляется недосягаемо высокой, а в то же время она повсеместно выполняется, но - не замечается.

Мысли, желания, эмоции - все это составляющие души. Если человек отказывается от поисков лично ему приятных эмоций, от собственных желаний ради того, чтобы порадовать другого человека или принести ему пользу в православном понимании этого слова, то он уже если не отвергает, то откладывает - пусть на время - душу свою ради ближнего своего. Ребенок многократно отказывается от выполнения собственных желаний ради послушания родителям, ради полезного или радостного для них, но этот отказ, в конце концов, приносит гораздо больше радости и пользы самим детям, чем их родителям.

Неизмеримо полезнее оказывается для человека отказ от собственных желаний и рассуждений в пользу Евангелия. Такой отказ можно прямо считать уже не благотворным, а животворным, почему и сказано: "…кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее" (Мк. 8, 35). И "ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную" (Ин. 12, 25).

"Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные - жизнь и мир" (Рим. 8, 6), поэтому отвергающий душевно-телесные помышления души ради духовных ценностей Евангелия обретает жизнь, даже если сам не ставит это своей целью. Такое тоже бывает.

В Священном Писании пример и образец любви, кладущий душу свою за любимых, мы видим в отношении к распятию Самого Спасителя, который до кровавого пота молил Отца, чтобы миновала Его чаша сия, но не противился Отчей воле.

Другой пример того же самого отношения обнаруживается в словах ап. Павла: "…я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти" (Рим. 9, 3).

Да и в повседневной жизни русского народа повсеместно рассеяны проявления того, как люди души свои, пусть понемногу, в меру сил, кладут за ближних своих: это и милиционер, постоянно теряющий здоровье, а иногда и жизнь за покой ближних; это и врач, подвергающийся душевному вреду в результате общения с больным; даже обличающий злоупотребления руководства совершенно обоснованно может быть отнесен к категории людей, которые "кладут душу свою за ближние своя".

На всех, кто причастен любви, от малого до великого, она накладывает те или иные обязательства.

"Симон Ионин! Любишь ли ты Меня? - Паси овец Моих" (Ин. 21, 16). Правда, Божье стадо надлежит пасти "не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над причтом, но подавая пример стаду (Петр. 5, 2-3). Не только пастыри, но "каждый из вас должен угождать ближнему во благо, к созиданию" (Рим. 12, 21). "Никто не ищи своего, но каждый пользы другого" (1 Кор. 10, 24), что не исключает выполнения ни семейных, ни служебных обязанностей. А уж одеть нагого, напоить жаждущего, накормить голодного настолько естественно, что об этом, возможно, и не стоило бы говорить отдельно.

В Евангелии достаточно полно и широко для желающего видеть обрисованы не только признаки наличия любви, но и свидетельства ее отсутствия, а также разрушающие ее факторы.

Бог есть Любовь, поэтому все, что говорится о Боге, может быть отнесено к любви, и, напротив, говоримое о Любви имеет прямое отношение к Богу. "Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его" (2 Ин. 1, 5).

Но Бог - это дух, а "посему живущие по плоти Богу угодить не могут" (Рим. 8, 8). При этом отнюдь не имеются в виду облеченные (и обремененные) плотью все вообще человеческие существа, а только те из них, которые живут по плотским (физическим) законам исключительно ради плоти, плотских целей. А если человек, подчиняясь плотским законам и в полном соответствии с ними, выполняет заповеди, то он служит уже не плоти, а Духу. Правда, всякому делу предшествует мысль о плоти или о Духе, и "помышления плотские суть смерть, а помышления духовные - жизнь и мир" (Рим. 8, 6).

Под словом "мир" имеется в виду не внешний, видимый мир, а мир внутренний, душевный; мирное устроение души. Иначе не было бы сказано: "Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей" (1 Ин. 2, 15) и "Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда на Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу" (Иак. 4, 4). И врагом любви. И не имеет ни малейшего значения, какое служебное или социальное положение занимает тот или иной служитель "мира", чьей дружбы домогается православный: во всяком случае он становится врагом Богу.

Что же еще разлагает общество, разрушая любовь? Ставшее обычным несоблюдение законов, которое как бы и перестало быть нарушением, а узаконилось обыденностью, повсеместностью, безнаказанностью. А "по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь" (Мф. 24, 12). Ну, охладела любовь. Что ж с того? А с того - уже наступившая разобщенность, разделенность, неприязнь, вражда, которая найдет свое воплощение.

Поскольку сатана извечный противник Бога, то и порождения сатанинские (грехи) активно стремятся разрушать любовь. О сатане сказано, что он лжец и отец лжи. Поэтому и любой грех есть та или иная форма лжи, с помощью которой людей отвлекают от Бога, от Жизни. Убийство, сквернословие, хвастливость, многословие, забывчивость, блуд, лицедейство - все они согласно отторгают человека от Бога, разве что с разной силой. Ложь то, что присуще каждому греху, что является их общим признаком. Святые отцы говорили, что всякий грех льстит душе или ласкает тело. И в наше время люди возлюбили грехи, поскольку, видимо, уже послал "им Бог действо льсти, во еже веровати им лжи" (2 Фес. 2, 11).

Любовь безмерна и всеобъемлюща. Она объемлет, не испытывая изъяна, и то, что ей противится. Бесследное устранение этого противления доступно и просто - это первая заповедь Евангелия: "Покайтесь!"

Но на добровольно принимающего и следующего ей любовь налагает обязательства иногда трудные, но никогда - тяготящие. Обязательства эти могут быть столь трудны, что заставили одного из слушателей Христа невольно вымолвить: "Если такова обязанность по отношению к жене, то лучше не жениться" (Мф. 19, 10).

Наиболее пространно взаимные обязанности людей по отношению к своим домашним описаны у ап. Павла.

Обязанности-то разные, а сама любовь и качественно, и количественно одна и та же, если, конечно, к ней не прикрадется пристрастие.

И действительно, любовь к матери, жене, дочери - одинакова, а вот в налагаемых ею обязанностях нет ничего сходного - по крайней мере, у нормальных людей.

Но нам заповедано любить и врагов. Не смею возражать, ибо любовь что к друзьям, что к врагам одинакова: иначе, по природе любви, и быть не может. Любовь-то одинакова, да обязанности-то ой как различны. И выполнение по отношению к врагам тех же обязанностей, что и по отношению к друзьям, вполне может быть расценено как своеобразное извращение. К тому же по отношению к врагам это будет просто нечестно. А я хочу и любить врагов, и честно выполнять по отношению к ним свои обязанности, которые налагают на меня обязанности перед ближними, долг перед своей страной и любовь к врагам. Та же самая Любовь, Которая сказала: "Кто не со Мной, тот против Меня" (Мф. 12, 30), и при всей своей кротости, вопросила: "Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение" (Лк. 12, 51).

Заповедь о любви к Богу не случайно соседствует с заповедью о любви к ближнему. "Иной, большей сих, заповеди нет" (Лк. 12, 31). Заповедь об одной только любви дана просто потому, что любовь исполняет все остальные мыслимые добродетели, о которых в данном случае нет нужды упоминать.

Эти заповеди не только соседствуют, они просто невозможны друг без друга. "Не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?" (1 Ин. 4, 20). Иначе и быть не может, ибо "верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом" (Лк. 16, 10). И по тому, как человек относится к ближнему своему, как он ведет себя с людьми, легко можно сделать заключение о его отношениях с Богом и к Богу. И наоборот, обнаруживаемое отношение человека к Богу (многословное, панибратское, хвастливое, испытующее) свидетельствует с несомненностью о его, возможно скрываемом, отношении к людям.

 

Любознательность - потребность признавать полезность, нужность для человека знаний, готовность трудиться ради их приобретения. Отличать от любопытства, надменности.

 

Любомудрие - а) потребность признавать большое значение для человека и для окружающих мудрости; предполагает не ее наличие, а труд ради нее; б) мудрость, основанная на любви.

 

Милосердие - потребность от всего сердца помиловать (избавить от заслуженного, справедливого обвинения и наказания, сделать милым себе) не только того, кто ради этого трудится, но и того, кто, признавая свою вину и слабость, просит о помиловании, не имея заслуг. Лишается смысла по отношению к тем, кто считает себя невинным и протестует против скорбей и страданий (наказаний) возмущенно вопрошая "За что?!". От прощения отличается тем, что освобождает от обвинения, а не только от наказания.

 

Молитвословие - потребность постоянно обращаться, хотя бы мысленно, к молитве, предпочитая молитвенный помысел всякому другому размышлению, рассуждению.

 

Молчаливость - потребность говорить только тогда (и столько), когда (и сколько) это необходимо слушающему по его просьбе или для выполнения твоих обязанностей, но не похотений.

 

Мудрость - потребность рассуждать о предметах и явлениях физических и духовных беспристрастно. К мудрости ведет (по отцам): воздержание - страх Божий - вера - терпение - надежда - бесстрастие - любовь - познание - богословие.

 

Мужество - потребность принять на себя то, что является обязанностью мужчины, мужа не в бытовом, а в общечеловеческом смысле этого слова: защиту слабых и угнетенных, пропитание семьи и управление ею, выполнение наиболее тяжелого труда и ответственность за все перечисленное.

 

Надежда - потребность обращаться с ожиданием духовных и земных благ к Богу, как к первопричине всякого блага или к иным подателям блага (ангелы, святые), как к исполнителям Его благой воли. "Надежда воспринимается умом через самоотверженность" (Преп. Марк Подвижник).

 

Надежность - потребность не сделать тщетной чью-либо надежду на нас, выполнить взятые на себя обязательства (кроме греховных).

 

Негодование - потребность безусловно, безотлагательно и несомненно признавать негодными любые планы, высказывания, поступки, имеющие грех целью или средством достижения цели. От гнева отличается направленностью не на человека, а на его мнения, высказывания, поведение.

 

Нищета - потребность считать, что все, видимо принадлежащее тебе (имущество, здоровье, способности), по сути не твое, а дано тебе во временное пользование, на время, и ты должен будешь отчитаться, как пользовался этим. "Нищета есть - незлобивое сердце" (Авва Исайя).

 

Обличение - потребность предать гласности скрываемую человеком греховную причину его поведения, если это полезно ему самому, либо окружающим. Несовместимо с осуждением, самомнением, самооправданием. Направлено не против человека, а против его грехов или основанных на них поступках.

 

Общительность - потребность не отчуждаться от людей, разделять с ними их радости и их трудности.

 

Обязательность - потребность прилагать все силы для выполнения своих обязанностей, обусловленных положением, должностью или взятых на себя произвольно.

 

Определенность - потребность поставить своим произволением пределы своим же намерениям, планам; четко определять свое мнение по любому вопросу. Противоположно увлеченности, близко целеустремленности. Не смешивать с ограниченностью.

 

Осторожность - потребность, в связи с естественной ограниченностью человека и неспособностью все предусмотреть, быть внимательным к окружающему, не исключая неожиданного и непредвиденного возникновения опасностей. Невозможно без терпения. Не путать с пугливостью и трусостью.

 

Осмотрительность - потребность, прежде выполнения твоих дел, предварительно (мысленно или физически) осмотреться, выявляя благоприятствующие или препятствующие делу обстоятельства.

 

Откровенность - потребность открыто высказывать свое мнение без настояния на нем, даже если окружающие с ним не согласны. Не смешивать с задиристостью, задорностью, запальчивостью.

 

Отвага - потребность не считаться со значимостью (важностью) собственного здоровья, комфорта, со значимостью собственной личности ради служения Богу или людям ради Него.

 

Отважность - потребность совершить опасный для тебя поступок, основанная на его важности (от - его - важности) для людей, а не на приятности для тебя.

 

Подчиняемость - (управляемость) - потребность выполнять во всем, кроме греха, волю тех, кто облечен большей властью мирской, чем твоя. Нет власти не от Бога, но святые отцы считают, что не должно угождать людям более, чем Богу, а власть нечестивцев расценивают как наказание за грехи. Наказания же советуют отвращать покаянием, каясь, в том числе, и в содружестве с нечестивцами.

 

Покорность - потребность принимать укоры как словами от людей, так и неуспешностью твоих дел, неблагоприятностью обстоятельств - от Бога. Отличать от робости отношением к укорам как к проявлениям заботы, любви и внимания, а не неприязни.

 

Последовательность - потребность для достижения цели совершать последующее не ранее предшествующего и не совершать того, что противоречит или противодействует твоим собственным намерениям. Последовательность внутренняя, душевная иногда влечет за собой внешнюю, видимую несогласованность поступков.

 

Послушание - потребность добровольно и сознательно выполнять заповеди как по отношению к Богу, так и к людям ради Бога. "Послушание - соблюдение заповедей" (Авва Исайя). По отношению ко греху возможны: соучастие, принуждение, обман, но не может быть послушания.

 

Постничество - потребность отказаться и вне установленных Церковью постов от употребления и совершения того, что запрещено Церковью на время постов.

 

Пост (телесный) - потребность ограничивать прием пищи во времени, количестве, качестве; воздерживаться от супружеской близости, долгого сна и любых других форм угождения плоти. Цель - научить плоть слушаться душу и служить ей.

 

Пост (душевный) - потребность воздерживаться от любых развлечений, посвящая все душевные силы угождению Богу. Назначение двояко: 1. Обнаружение недолжных устремлений, которые выявляются только тогда, когда им противостоишь. 2. Собственно противостояние грехам, приобретение опыта в этом, познание собственной слабости и могущества помощников и заступников.

 

Постепенность - потребность восходить к большему и лучшему "по ступеням", не минуя меньшего и худшего, затрачивая на путь к совершенному время и труд.

 

Постоянство - потребность не ставить свои взгляды или намерения в зависимость от внешних обстоятельств и отказываться от них, только получив подтверждение их ошибочности. Близко к верности, не путать с внешним "постоянством" - упрямством, самонадеянностью, педантизмом.

 

Почтительность - потребность оказывать человеку почет вне зависимости от состояния его личности и внешнего положения (имущественного, служебного и т.д.), основанная на том, что человек, пусть и изуродованный, но живой образ Божий, не достигший подобия.

 

Правдолюбие (правдивость) - потребность в отражении действительного положения вещей (правды) в мыслях, словах, поступках. Невозможно без терпения себя и, следовательно, без признания собственной худости.

 

Преданность - потребность не отчуждаться от тех дел, идей, людей, которым служишь ради Бога.

 

Предупредительность - потребность помочь человеку, если он нуждается в этом, прежде чем тебя попросили об этом. Не смешивать с подобострастием, угодливостью.

 

Приветливость - потребность не обидеть, не оттолкнуть (приветить) обращающегося к тебе человека.

 

Прилежание - потребность выполнять те дела, которые непосредственно перед тобою (во времени и пространстве), а не изыскивать занятия более интересные в ущерб тому, чем тебе прилежит (предлежит) заниматься.

 

Простота - потребность как не приукрашивать свои мысли, чувства, так и сказанное другими об их мыслях и чувствах считать соответствующим действительности. "Простота - неискушенная доверчивость".

 

Прямота - потребность (без попыток приукрасить свою позицию или сделать ее более приятной для окружающих) как говорить о своих мыслях, чувствах, намерениях, так и отказываться от разговора, если не считаешь его полезным. Не путать с грубостью.

 

Раскаяние (изменение) - потребность изменить свое отношение к грехам, переходя от услаждения ими к сокрушению о них и противостоянию им.

 

Рассудительность - потребность совершать те или иные действия не по желанию, а после проверки их полезности, правильности судом ума, после рассуждения о них.

 

Ревностность - потребность не упускать ни малейшей возможности выполнять Заповеди. Близко к решительности, не смешивать с напористостью, рвением.

 

Решительность - потребность следовать принятому решению.

 

Самовластие - потребность сохранять власть над своими же мыслями, желаниями, действиями. Противоположно распущенности, увлекаемости, плотолюбию.

 

Самоограничение - потребность трудиться ради ограничения, уменьшения своих притязаний на внешнее, ведущая к уменьшению зависимости от внешнего.

 

Самоотверженность - потребность отказываться от того, что полезно и удобно тебе, и даже от собственной жизни ради пользы людей.

 

Самоукорение - 1) потребность искать в себе причину огорчительных внешних ситуаций и внутренних состояний, а также укорять себя за недолжные желания, мысли и поступки, даже если они известны только тебе или оправдываются людьми и не влекут за собою очевидных неприятных последствий; 2) признание того, что в твоих действиях, житейских неудачах и плохом отношении к тебе виновны не обстоятельства и люди, а только ты сам.

 

Самоуничижение - потребность признавать себя худшим других людей не по своим способностям и возможностям, а по тому, как ты ими пользуешься (по своим грехам). Зависит не от наличия грехов, а от признания своей греховности и готовности видеть грехи, а так же от степени близости к Богу.

 

Серьезность - потребность признавать, что в жизни самые незначительные действия человека могут повлечь значительные последствия и что кажущиеся ничтожными внешние обстоятельства могут оказать большое влияние на судьбу человека, и основанное на этом неприятие легкого отношения к жизни.

 

Скорбность - потребность нести труд переживания своих скорбей без поисков возможности уклониться от них или утешиться внешним.

 

Скромность - потребность не привлекать к себе внимание. Не путать с застенчивостью, робостью.

 

Смирение - потребность относиться мирно (с внутренним миром), без враждебности не только к обстоятельствам и людям приятным или не оказывающим на тебя влияния, но и к враждебным тебе. Отличать от терпимости, робости, потакания, попустительства. Обязывает человека использовать и душевные и телесные силы для защиты Родины, угнетаемых и обижаемых, для любых иных противодействий злу не по пристрастию, а по заповеди, сожалея о врагах, но не щадя зло. Можно и должно мириться с тем, что люди заблуждаются и в результате этого враждуют, но не должно мириться с заблуждениями; должно смириться с тем, что люди, как и мы сами, грешны, но не с грехами.

Смирение - это, по-видимому, одно из немногих качеств, не состоящее полностью в произволении человека (как и целомудрие, благоговение и ряд других). Это, скорее, не качество, а состояние, к которому человека приводит жизнь, но не помимо его воли.

Каждый может способствовать приближению этого состояния если, смиряясь непроизвольно, запоминает расположение души в состоянии невольного смирения, а в последующем, уже произвольно, пытается воспроизвести это расположение вне смиряющих бед и скорбей. Способствует этому деланию постоянная память о поведении или поступках, результаты которых изменить или исправить собственными усилиями уже невозможно (память о греховном поведении или отдельных поступках) и связанные с этим самоукорения и сокрушения. Последнее сначала, когда слабо выражено, может носить форму сожаления о содеянном.

Сожалению (сокрушению) о недолжном, о грехе необходимо, но, быть может, незаметно, всегда сопутствует потребность в добродетели. Сожаление человека о том, что он недостаточно хорош, качественно отличается от сожаления о своей худости. Гордость притязает на праведность и святость, а смирение ищет возможности увидеть свои грехи и противостать им с Божией помощью.