Два метода деконструкцииРанние версии символического интеракционизма Дж.Мида и Г.Блумера положили начало развитию подходов "наклеивания ярлыков" / "социетальной реакции" и этнометодологии, имеющих тесное родство с социальным конструкционизмом. Совсем недавно течение символического интеракционизма, представленное в версиях о социальных проблемах и социальном конструкционизме, соединилось с другим широким теоретическим течением деконструкции. Это течение имеет два главных направления, каждое из которых порождает свою форму деконструкционизма. Одна ветвь деконструкции представлена структурной лингвистикой Соссюра и семантической философией Деррида. Эта ветвь оказала сильное влияние на литературную критику (Барт, Джеймисон). Это так называемая литературная деконструкция, хотя ее влияние гораздо шире области литературы. Другая форма деконструкции связана с постструктуралистскими работами Фуко и сюрреалистскими последователями дюркгеймовской традиции - Батаем и Бахтиным. Я называю эту версию социальной деконструкцией, так как она ссылается больше не на литературные тексты, а на устойчивые социальные ритуалы. Литературная деконструкция направляет свои усилия на анализ литературных текстов, то есть декодирование данных текстов в литературные документы. Такой способ анализа - это продукт рационального/креативного разума, более привилегированного по сравнению с поведением. Другие формы представления, речь и ритуалы тела, играют очень небольшую роль в литературной деконструкции. Социальная деконструкция, напротив, складывается из значений действующих тел. Эта сосредоточенность на теле свидетельствует о влиянии Фуко и Бахтина. Фуко представляет тело как локус контроля - контроля появления, движения, обоняния, удовольствия, формы, потребления - выраженного в речи и действии. Бахтин изучал карнавальные ритуалы осво- ## бождения, и особенно освобождения тела как в речи, так и в действиях. Он исследовал не способы проявления контроля власти над телом, а периодические ритуальные изменения телесного. В ритуалах празднования карнавалов проявляются временное освобождение от установленного порядка, приостановка действия всех иерархий, привилегий, норм и запретов. Социальная деконструкция признает телесность социального мира и пытается понять, как воплощенные в теле люди становятся местом проявления смысловых ритуалов власти. Литературная деконструкция сосредоточивается на текстах как на абстрактных продуктах "отсутствующего" разума, чье существование (на говоря уже о телесности) является почти ненужным. Другое различие между литературной и социальной деконструкциями -в их взглядах на устойчивость и соизмеримость смысла. Литературная деконструкция, описанная Деррида, отрицает, что смысл любого текста может быть детерминирован через обращение к некоторой внешней системе утверждений (легализации). Очевидно, что устойчивость смысла обеспечивается только синтаксисом и грамматикой. Текстовое значение не может быть ни историческим, ни транс-историческим; оно всегда "обитает" в декодировании текста отдельными "читателями" и фиксируется в их собственном субъективном пространстве. У каждого текста столько же потенциальных значений, сколько и декодеров/"читателей", и потому невозможно выявить в нем "истинный" смысл, заложенный автором и "действительное" значение, придаваемое ему любым читателем. Возможность "знать и открыть" истину ограничена рамками и структурой языка и различиями между авторами текстов и читателями. Литературная деконструкция полагает, что все социальные ритуалы - это немного больше, чем радикальный солипсизм, неверно истолкованный как общедоступная реальность. Литературная деконструкция отрицает любую возможность внешней валидности значения текста, текст может быть деконструирован только относительно себя. Цель деконструктивного дискурса - это обмен интерпретациями между "читателями". Для литературных деконструкционистов тексты нерепрезентативны. В области социологического анализа, следующего традиции литературной деконструкции, литературный текст заменяется социальным/поведенческим текстом. Социальные аналитики этого направления рассматривают значение поведения и ритуалов как нечто замкнутое на себе. Ритуалы могут иметь значения, которые доступны его участникам, но это значение находится не вне ритуала, а только внутри его. Однако при принятии большинства радикальных заключений литературной деконструкции проблематичным становится само существование культуры. Могут ли существовать коллективные ритуалы, связывающие отдельных людей в пределах общепринятых значений, если конструирование значений есть занятие субъективное и индивидуальное? ## В отличие от этого направления, социальная деконструкция подходит к обществу как к интегрированному копированию ритуальных действий, а не как к аналогу текста. Общество есть нечто большее, нежели набор частных, субъективных значений. Значения связаны с историческими условиями, специфические и мощные репрезентативные практики рождаются и умирают вместе с историческими эпохами. Задача социальной деконструкции - показать современные и исторические социальные тексты в свете того, "что они не значат" (Гордон), то есть прочитать их в свете чего-то, отличного от здравого смысла.
|
