Аннотация 8 страница. Я наблюдаю за тем, как вокалист подходит к Кит и что-то говорит ей на ухо

Я наблюдаю за тем, как вокалист подходит к Кит и что-то говорит ей на ухо. Он без рубашки, потный, и она отмахивается от него как от назойливой мухи. Он уходит, но смеётся при этом, и мне это не нравится. Совсем не нравится. Я выпрямляюсь.

— Он этого не стоит, — говорит Пит.

Я знаю. Но мне это всё равно не нравится.

— А ты здорово на неё запал, а? — спрашивает брат. Он улыбается, но это серьёзный вопрос.

Я киваю. А что тут говорить? Я действительно здорово на неё запал.

Группа делает перерыв, и Кит вытирает лоб предплечьем. Вокалист снова направляется к ней, но я тоже иду в этом направлении и заскакиваю на сцену до того, как он успевает подойти. Он почти налетает на мою спину. Но успевает затормозить и повернуть в другую сторону.

— О Господигосподи! — говорит Кит, её глаза восторженно горят, и она скачет на месте передо мной. — Ты это видел?

Потом она хватает меня за плечи, подпрыгивает и обвивает ногами мою талию. Она целует меня. Её язык проникает в мой рот, у неё вкус рутбира и восторга. Я подхватываю её за попу и притягиваю ближе к себе. Владелец клуба машет мне рукой, я вижу его краем глаза. Он показывает большим пальцем в заднюю часть клуба. Я киваю и несу туда Кит. Она взбудоражена из-за нервов и общего настроя. Но не прерывает поцелуй. Так мы оказываемся в подсобке, её ноги по-прежнему вокруг моей талии, я прижимаю её спиной к стене. Её язык переплетается с моим, и я не хочу, чтобы она вообще останавливалась.

Но, в конце концов, она отстраняется и смотрит на меня, её руки обхватывают моё лицо.

— Ты это видел? — спрашивает она.

— Видел что? — Из-за её поцелуя я потерял рассудок.

— Как я играла. Ты это видел?

Я киваю, утыкаясь носом в её шею.

— Ты была потрясающей.

— Я знаю! А то? Боже, я хочу вернуться обратно. — Она разъединяет ноги и встаёт на пол. Потом начинает ходить туда-сюда по комнате, кусая ноготь. Я не могу видеть, двигаются ли её губы, поэтому просто прислоняюсь к стене и улыбаюсь ей.

— Что смешного? — спрашивает она, останавливаясь, чтобы посмотреть на меня.

— Ничего, — отвечаю я. Я подхожу к ней и убираю мокрые волосы с её шеи. — Просто ты такая охренительно красивая. — Кит дрожит, когда я дую на открытую кожу.

Она поднимает руку и накрывает ею мою, лежащую на её плече, и от этого маленького прикосновения я получаю столько успокоения, сколько не получал ни от одной девушки, даже когда был внутри неё.

— Спасибо, что взял меня с собой, — говорит она.

— Спасибо, что пошла со мной.

— Я давно так не веселилась, — признаётся Кит. Она вся светится.

Я наклоняюсь и целую её, потому что она чертовски привлекательна. Но какой-то шум со стороны двери привлекает её внимание, и Кит разворачивается, чтобы посмотреть, что там.

— Мне нужно возвращаться, — говорит она мне, поднимая палец. Смотрит на меня. — Они готовы начинать.

— Мне всё равно нужно вернуться к работе. Владелец отправил нас сюда только потому, что опасался, как бы я не трахнул тебя прямо на сцене.

Она прикрывает рот рукой.

— Значит, они думают, что мы сейчас занимаемся здесь сексом? Ты не шутишь? — Она выпучивает глаза.

Я не могу сдержать ухмылку.

— Вероятно.

— И часто ты здесь этим занимаешься? — спрашивает она.

Я цепенею. Мне не хочется ей отвечать. Потому что ответ будет положительным. Но Кит не настаивает на ответе. Она лишь вздыхает и отталкивает меня. Я тут же ощущаю эту нехватку близости.

— Не делай так, — говорю я, обнимая руками её лицо. — Я не могу изменить своё прошлое.

Она заглядывает в мои глаза и говорит:

— Я знаю. И не прошу тебя об этом. Просто мне нужно возвращаться на сцену. — Она нежно целует меня. — Продолжим попозже? — спрашивает она, ухмыляясь. При этом едва ли не вибрирует от возбуждения.

Кит не сердится на меня. Слава Богубогу.

— Мы будем продолжать так часто, как ты захочешь.

В любое время. В любом месте.

Она уже готова сорваться с места, но я хватаю её за пальцы, чтобы притянуть к себе. Она медленно вырывает руку, и я умираю как хочу рвануть её обратно в свои объятия. Но она разворачивается и убегает.

Кит заскакивает обратно на сцену, я иду за ней. Вокалист с хмурым видом поворачивается к ней:

— Ты с Логаном, да? — спрашивает он. Со своего места я могу читать по его губам.

Кит ухмыляется и кивает головой.

Он говорит что-то типа «Разберёмся», потом хмурится и поворачивается в мою сторону. Я указываю на Кит, затем себе на грудь и губами произношу слово «моя». Он понимает, о чём я. Целиком и полностью понимает. Даже если не хочет, чтобы это было правдой. Но теперь он знает, что у них нет будущего. А у нас есть.

Я ухожу повидать Эбби и взять ещё рутбира для Кит. Она уже час потеет там, а их программа ещё не закончена. Показав на рычаг резервуара с рутбиром, я поднимаю бровь.

— Для тебя? — спрашивает Эбби, показывая на меня пальцем и наполняя стакан.

Я показываю в сторону Кит. Эбби кивает и бросает в напиток две вишенки. Я разворачиваюсь, чтобы отнести рутбир Кит, но Эбби тянет меня за рукав и спрашивает:

— Где она научилась так играть?

Я пожимаю плечами. Понятия не имею, где она училась играть. Мне известно лишь одно — она классно это делает. Я могу сказать уже только по тому, как реагируют на неё зрители. Моё сердце наполнено гордостью. И чем-то куда большим. С чем она, возможно, ещё пока не готова справиться.

Я несу пиво Кит и останавливаюсь сбоку от сцены, чтобы подождать, когда она закончит песню. Но она спускается по ступенькам, её пальцы летают по струнам, и она, склонившись, сжимает губами соломинку. Кит с жадностью сосёт напиток, и в помещении нет ни одного мужчины, который бы не завидовал мне сейчас. Она продолжает играть, но осушает весь стакан. Потом улыбается мне, быстро целует меня и поднимается по ступенькам обратно на сцену. Отлично. Теперь у меня стояк, как и у любого мужика в радиусе четырёх метров. Внезапно она вновь сбегает по ступенькам. Кивает на вишенки в стакане, и я поднимаю их к её губам. Она подхватывает одну кончиком языка и сжимает во рту. Потом осторожно тянет с черешка. Кивает мне на вторую и смотрит на мои губы. Она поддразнивает меня своей улыбкой, и я поднимаю ягоду к своим губам и открываю рот. Языком снимаю её с черешка, не торопясь, играю с Кит, и вот она склоняется ко мне, открывает рот и забирает у меня вишенку.

Я притворяюсь обиженным, хотя на самом деле я охрененно возбуждён, но ничего не могу поделать с этим и, наверняка, выгляжу как идиот.

Эмили

 

Я падаю на стул в конце бара, когда освобождаюсь после выступления группы, и облокачиваюсь на столешницу. По моему лицу расползается улыбка, которую я не в силах подавить. Эбби ставит передо мной стакан с рутбиром.

— Это было офигенно! — говорит она и бросает в стакан две вишенки.

Я киваю. Это было чертовски офигенно! Я до сих пор пытаюсь отдышаться. Поднимаю мокрые волосы с шеи и закручиваю их в пучок, а потом распускаю.

— Давно ты играешь? — спрашивает Эбби. Она протирает барную стойку.

— По-моему, я начала играть ещё до того, как научилась ходить, — признаюсь я. Мне даже не вспомнить то время, когда у меня не было гитары. — Первую гитару подарил мне мой дедушка. — И моему отцу это нравилось, но только до тех пор, пока это не стало единственным, что хорошо у меня получалось.

— Что ж, это заметно. — Она поднимает руку, чтобы дать мне пять. — Это было супер!

Она на мгновенье сжимает мою руку и ловит мой взгляд, улыбаясь. А я даже не знаю, что сделать в ответ. Пока ещё.

Оглядываю бар. Наконец-то здесь стало тихо, Логан переворачивает стулья на столы, чтобы помочь уборщикам. Он поднимает край футболки и вытирает им лоб. Когда он наклоняется, его мышцы напрягаются, и я присвистываю.

— Силы небесные! — выдыхаю я.

— Да, этот парень та ещё конфетка, — говорит Эбби, облизывая губы.

— И я хочу облизать его сверху донизу, — отвечаю я тихо, больше себе, чем ей. Моё лицо начинает гореть, как только я понимаю, что она меня слышала.

Она смеётся и продолжает убираться.

— Так что тебя останавливает?

Я показываю на Логана.

— Он.

Её брови взмывают вверх.

— Логан не погладил тебя по шёрстке?

Она показывает пальцем в его сторону. Боюсь, как бы мне не пришлось делать ей искусственной дыхание — до такой степени она выглядит шокированной.

Я качаю головой.

— Меня-то он погладил. Но он не позволяет мне погладить его, — шепчу я в отчаянии. Понятия не имею, почему я говорю об этом с этой девушкой. Наверное, это из-за того, что она работает барменом. У них как-то само по себе получается влиять на людей, чтобы те открывались им и изливали душу. Считайте, и я вывернула себя наизнанку.

Эбби делает шаг назад с отвисшей челюстью. Она смотрит на меня так, словно у меня выросло две головы. Потом она улыбается.

— К чёрту, это вопрос времени, — говорит Эбби, закидывая голову и смеясь.

— Это не смешно, — надуваюсь я. — И не говори ничего Форду, ладно?

Она поднимает руку, словно обращаясь к богу, и говорит:

— Я обещаю, что не скажу ни слова. — Тут она снова смеётся. — Хотя это и новость века, я промолчу о ней.

Вижу, как из задних помещений выходит Пит, но он погружён в разговор с Боуном и ещё каким-то мужиком. Я внимательно смотрю на них. Пит протягивает руку и обменивается рукопожатием с Боуном. Что за фигня? Никому и никогда не следует жать руку Боуну. Никогда. Иначе это будет означать сделку с ним. А сделки Боуна приносят выгоду только самому Боуну.

Логан хлопает в ладоши, чтобы привлечь внимание Пита. Он что-то очень быстро показывает ему, но Пит лишь отмахивается. Логан бросает швабру, которой только что мыл пол, и направляется в сторону парочки. Боун сжимает плечо Пита, а потом отходит от него, но направляется прямо ко мне.

Боун откидывается на столешницу рядом со мной, и Эбби изо всех сил старается выглядеть занятой. Я наблюдаю за Логаном, который «кричит» на Пита при помощи жестов. Понятия не имею, что он говорит, но что бы это ни было, приятного в нём мало.

Боун смотрит на меня поверх своего плеча и говорит:

— Тебе есть где переночевать, Кит?

Я киваю.

— Ага. Но спасибо, что спросил.

Боун пристально смотрит на меня. Так пристально, что у меня по коже бегут мурашки.

— Дай мне знать, если тебе что-то будет нужно.

— Не вопрос. — Больше я ничего не говорю. Лишь играю соломинкой и жду, когда он уйдёт. Лучше не настраивать его против себя.

Боун встаёт, выпрямившись, кивает мне и идёт к чёрному входу. Он уходит. Логан по-прежнему кричит на Пита,. пока ему нНаконец неему удаётся сбить немного спеси с братаПита. Ведь Логан больше него. Но на этом всё не заканчивается. Когда они только начали разговаривать, у Пита был такой вид, словно он хочет поспорить с братом. Но вот Логан сжимает в кулаке рубашку Пита и толкает его в грудь. Он ничего не показывает. Просто пристально смотрит на Пита, пока тот поднимает руки вверх, сдаваясь. Если бы взглядом можно было убивать, Пит бы уже лежал мёртвым на полу.

Логан отпускает его, и Пит перекатывается с носков на пятки. Он показывает что-то, что успокаивает Логана, но последний по-прежнему взбешён и начинает передвигать стулья с места на место. До этого он их складывал. Теперь же он с силой их бросает. Пит подходит ко мне и что-то ворчит.

— Что ты делал с Боуном, Пит? — спрашиваю я.

— Ничего, — бубнит он.

— Это нехороший человек. Не позволяй ему втянуть себя в неприятности, — тихо предупреждаю его я.

— Почему все думают, что я собираюсь попасть в неприятности? — обиженно спрашивает Пит. Он бьёт себя в грудь. — Я могу сам о себе позаботиться.

— Но не когда рядом такой, как он, — говорю я.

Он смотрит на меня и спрашивает:

— Что ты знаешь о Боуне?

— Больше, чем мне бы хотелось знать, — признаюсь я. Мне приходилось видеть, на что он способен. Что он делал с девушками из приюта. Как он их использовал.

— Кхм-хм, — хмыкает Пит.

И тут же из задних помещений выходят ребята из группы. Вокалист подходит ко мне и шлёпает передо мной небольшую пачку купюр. Он садится на стул рядом со мной, его плечо слишком близко находится к моему, чтобы я почувствовала себя некомфортно. И я отодвигаюсь. Он не понимает намёка.

Я смотрю вниз, на стопку денег.

— Это что? — спрашиваю я.

— Это твоя доля от входной платы.

— Что это значит? — снова спрашиваю я.

Он кивает в сторону главного входа.

— Мы получаем проценты от платы за вход. Это твоя доля. Мы поделили на пятерых.

По моим губам расползается улыбка.

— Без шуток?

Он улыбается в ответ и кивает.

— Без шуток. — Он кладёт ладонь поверх моей. — Ты хорошо поработала сегодня.

Я убираю руку из-под его руки и вытираю её о джинсы. Здесь больше трёх сотен долларов. От изумления я открываю рот.

— Спасибо, — говорю я. На такую сумму я могу жить несколько недель.

Он пожимает плечами.

— Ты это заслужила.

В разговор вмешивается Эбби. Она наблюдает за Логаном через весь зал. И предупреждает меня, стреляя глазами в его сторону.

— Девушка Логана офигенно играет на гитаре, да? — спрашивает она.

— Девушка, значит? — тихо спрашивает он у меня.

Я улыбаюсь и киваю.

— Девушка.

Оборачиваюсь и вижу, как к нам идёт Логан. И он не улыбается. А даже наоборот. Я поднимаюсь со стула и встаю между ним и вокалистом. Я даже не знаю имени последнего. Да и мне не особо хотелось бы узнать. Убираю деньги в карман и кладу руки на грудь Логана. Он смотрит на меня сверху вниз и пытается отодвинуть меня с дороги, но я не позволяю ему.

— Когда мы сможем пойти домой? — спрашиваю я, умышленно притягивая его к себе за петли на его джинсах. Наконец он снова смотрит на меня. Его брови нахмурены.

— Какой знак для слова «дом»? — спрашиваю я.

Он показывает мне, глядя прямо в глаза. Я показываю на себя, потом повторяю жест. Логан кивает.

Вокалист проходит мимо нас и говорит так, чтобы услышала я, но Логан не смог увидеть движения его губ.

— Когда он закончит с тобой, сладкая, позвони мне.

Эбби охает. Он смотрит на неё и подмигивает, а она показывает ему средний палец. Он громко смеётся, а потом уходит, остальные члены группы вместе с ним.

Логан хочет поговорить со мной, как пить дать хочет. Но он не будет этого делать на глазах у всех.

— Когда мы сможем пойти домой? — спрашиваю я.

Он оглядывается. Все стулья подняты, Форд моет пол шваброй. Логан хлопает ладонями Питу, и Пит оборачивается. Логан показывает ему знак дома, которому только что научил меня, и Пит кивает. Он ещё злится, но идёт с нами.

Я машу Эбби, и она машет мне в ответ. Она как раз вынимает свою сумку из-под барной стойки, и, я думаю, уже тоже собирается уходить.

— Не пропадай! — кричит она мне.

Я улыбаюсь и киваю. Эбби милая. Она мне понравилась.

Мы идём через бар к чёрному входу и выходим на улицу. Уже утро, пятый час, и я устала, но меня окутывает холодный воздух, и я чувствую себя настолько наполненной жизнью, как уже очень давно не чувствовала. Я только что несколько часов играла с группой. И теперь у меня в кармане немногим больше трёхсот долларов.

Логан берёт мою руку в свою и оглядывается по сторонам. В этот час на улицах ещё темно и весьма страшно. Неожиданно, я очень рада тому, что рядом со мной эти два парня. Они оба как две горы, а из-за татуировок у них ещё более устрашающий вид. Мне хочется поговорить с Логаном, но я знаю, что он вряд ли сможет идти рядом и одновременно видеть мои губы. Поэтому я молчу на протяжении всей нашей дороги до их квартиры. Логан показывает Питу, чтобы тот поднимался наверх, а мы на минутку задерживаемся у лестницы. Он убирает прядь моих волос, прилипшую к губам.

— Тебе правда понравилась сегодняшняя ночь? — спрашивает Логан, как только Пит ушёл.

Я киваю и на мгновенье прячу голову на его груди, визжа в неё от восторга. Мне хочется укусить его, но я поднимаю голову и говорю:

— Большое спасибо, что взял меня с собой.

— Что хотел от тебя Боун?

Я пожимаю плечами.

— Того же, что и всегда.

— У тебя были с ним дела? — Он пристально рассматривает меня, его синие глаза изучают моё лицо.

— Никогда. — И это правда. Мне не пришлось падать так низко. Хотя не раз я была к этому очень близка.

Он снова берёт мою руку в свою и начинает подниматься по ступенькам. Мне в какой-то степени даже нравится держаться с ним за руки. Это мило. Он толкает меня вперёд, перед собой, и я поворачиваюсь и говорю:

— А ты знаешь, это впервые, когда я поднимаюсь по этим ступенькам по собственной воле.

Он разворачивает меня обратно, шлёпает по попе, и я слышу, как он усмехается. Этот звук больше похож на бормотание, но в этом весь Логан, и это согревает моё сердце.

Логан

 

 

Я так зол на Пита, что едва сдерживаюсь, чтобы бегом не подняться по лестнице и не выбить из него всю дурь. Он связался с Боуном, но он не скажет мне, о чём они разговаривали. Боун — плохой человек, и Пит об этом знает. Ему следовало держаться от него подальше.

Но рука Кит в моей руке, и это отрывает меня от мыслей о том, чтобы придушить Пита. Я останавливаюсь на верхних ступеньках и притягиваю Кит к себе. Она смеётся и падает в мои объятия, её ладони касаются моей груди. Её большой палец трётся о мой пирсинг, и у меня прерывается дыхание.

— Кит, — предупреждаю я.

— Что? — игриво спрашивает она, губы растягиваются в ухмылке. — Даже после того, что сделал со мной в ванной, ты по-прежнему не собираешься позволить мне тебя касаться? Серьёзно?

Она играет. И я это знаю. Но мне не хочется ничего объяснять. Я обхватываю её шею своей ладонью и чувствую тихое урчание в её горле. Боже, я так сильно её хочу.

— Мне понравилось то, что я сделал с тобой в ванной, — говорю я, касаясь губами её губ. Провожу языком там, где они соединяются, и она открывает их для меня. Её бархатистый язык трётся о мой, и я представляю, как она берёт в рот мой член и точно так же проводит языком по нему. Мой стон теряется в ней, и она встаёт на цыпочки, чтобы быть ближе. Её руки скользят вокруг моей шеи, её грудь прижимается к моей груди.

Она поднимает голову, чтобы я мог видеть, что она говорит.

— Когда я смогу отплатить тебе тем же? — спрашивает она. Её щеки мило краснеют, и я уверен, что она смущается, задавая этот вопрос. Господи, она так чертовски красива.

Я качаю головой.

— Этого не случится.

Она отодвигается от меня и хмурит брови.

— И как долго ты собираешься следовать этому правилу? — спрашивает она.

— Пока ты не начнёшь мне доверять.

— Но я уже тебе доверяю, — возражает она.

Это не так. Если бы она действительно мне доверяла, то рассказала бы о своих тайнах.

— Нет, не доверяешь.

— Просто есть вещи, про которые я не могу никому рассказать. — Она обхватывает руками моё лицо. — Даже тебе.

Я чувствую её дыхание на своих губах, и изо всех сил стараюсь не прижать её к стене и не проникнуть в неё прямо здесь и сейчас. Я мог бы стянуть с неё джинсы за считанные секунды. Её ноги обхватывают мою талию. Но она рассеивает мой туман страсти, когда говорит:

— Мне хочется всё тебе рассказать.

— Тебе не обязательно рассказывать мне всё. Но ты не можешь от меня отгораживаться.

Она отпускает меня и отступает назад, прерывисто дыша. Я чувствую потоки её дыхания на своём подбородке.

— В том смысле, как ты отгораживаешься от меня?

Я дёргаю её обратно к себе, но Кит меня отталкивает. Она в бешенстве. Я пытаюсь объясниться.

— Если мне придётся, черт побери, оказаться внутри тебя, то я хочу знать, как тебя называть. Хочу, по крайней мере, знать твоё имя. Потому что, когда это случится, ты будешь принадлежать мне. — Я поднимаю её лицо, чтобы она смотрела на меня. — Ты понимаешь?

Она выглядит неуверенной.

— Ты будешь принадлежать мне. — Я рывком прижимаю её бёдра к своим, давая ей почувствовать, как сильно я её хочу. — Мне большего и не нужно.

Я отступаю назад, отбрасываю волосы с её лица и, открыв двери, тяну её за пальцы, пока она не идёт за мной. Она еле плетётся. Потом дёргает меня за руку, и я смотрю на неё.

— Я хочу того же, что и ты, — говорит она. Но не смотрит мне в глаза. Поэтому я жду, пока она их не открывает. Наконец-то она делает это. Встречается со мной взглядом.

— Я правда хочу того же, что и ты. Только я не могу себе этого позволить.

Я кладу её руки себе на грудь и расправляю пальцы над своим сердцем.

— Но у тебя уже есть я. — Я смеюсь. — С того самого первого раза, в салоне.

Я поднимаю руку, чтобы она могла внимательнее рассмотреть свою татуировку.

— Я помечен твоим грёбаным клеймом, чёрт возьми. — Поднимаю её лицо к своему. — Чего ты боишься? Ты от чего-то прячешься? Я это знаю. Но не знаю, от чего.

Кит закусывает нижнюю губу и теребит её между зубами. Я освобождаю её своим большим пальцем и, склонившись, засасываю между своими губами. Она встаёт на цыпочки и урчит в мои губы. Я отодвигаю её обратно и чувствую гул в её груди, когда она двигается.

— Я расскажу тебе. Не смогу рассказать всего. Но кое-что расскажу, — говорит она.

Моё сердце сжимается. Я беру её за руку и завожу в квартиру. Там стоит тишина. Все уже давно спят.

— Хочешь в душ? — спрашиваю я её. Она потела всю ночь.

— Я думала, ты хочешь поговорить, — говорит она, глядя куда угодно, только не на меня.

— Хочу. — И не хочу. Теперь мне уже страшно. — Прими душ, а потом, если захочешь, мы будем говорить до восхода солнца.

Она кивает и кусает нижнюю губу, и смотреть на это — словно получить удар под дых. Потом она отворачивается от меня. Но внезапно разворачивается обратно. Она ухмыляется и показывает большим пальцем на ванную.

— Не хочешь принять душ со мной, и мы сможем поговорить там?

Что-то подсказывает мне, что если мы окажемся в душе вместе, то уж точно не будем говорить.

— Мы поговорим, когда ты закончишь.

Она выпячивает нижнюю губу. Но пожимает плечами и говорит:

— Попытка не пытка.

 

Эмили

 

Я быстро принимаю душ, пытаясь привести мысли в порядок. Мне следует быть очень осторожной с тем, что я собираюсь рассказать Логану; главным образом, из-за того, что меня ищет куча людей. Я до сих пор встречаю плакаты о себе пропавшей. И в выпусках новостей тоже иногда показывают фотографии прежней меня. Меня, с красивыми лентами в русых волосах и в туфлях, одна пара которых стоит больше, чем весь месячный доход семейства Рид. Я не обращаю внимания на эти объявления, говоря себе, что этого человека больше нет. Так легче.

Я скучаю по дому, это тоска сродни зубной боли. Но я ушла так давно, что уже не могу вернуться назад. Ушла из-за злости. И я просто не могу вернуться из-за стыда или по необходимости. Я вернусь лишь тогда, когда стану достаточно сильной, чтобы постоять за себя. А в последнее время я этого не чувствую.

Обернув одно полотенце вокруг тела, а второе — вокруг головы, я выхожу из ванной. Логан лежит на кровати в одних только боксерах. Он протягивает мне чистую футболку, и я натягиваю её через голову. Он закрывает глаза, когда я разглаживаю футболку и начинаю натягивать трусики. Шум его тяжёлого дыхания слышен на всю комнату, и знать, что это я так на него влияю — это опьяняющее чувство.

— Всё ещё хочешь поговорить? — спрашиваю я. — Или ты сильно устал?

Я разворачиваю полотенце на волосах и провожу по ним расчёской.

— Я не позволю тебе взять своё предложение назад, — предупреждает он. — Тебе не стоит вот так меня дразнить.

Я смеюсь.

— Я не собираюсь забирать его назад. Просто подумала, что, возможно, ты захочешь подождать до завтра.

Он садится, скрестив перед собой ноги. Я ползком взбираюсь на кровать и копирую его позу.

Его взгляд устремляется к моим трусикам, и ему наверняка видна полоска материи между моих ног. Но я продолжаю сидеть со скрещенными ногами. Он стонет.

— Ты меня убиваешь.

Я натягиваю его футболку на колени.

— Ты заставляешь меня рассказать тебе мои тайны. Поэтому ты тоже заслуживаешь немного пыток. — Я смотрю на него до тех пор, пока его взгляд становится невозможно прочитать.

— Что такое? — спрашиваю я.

Он тяжело вздыхает.

Я поднимаю руку, чтобы отвлечь его от меланхоличного настроения.

— Если бы ты мог сделать всё на свете, что бы ты сделал? — спрашиваю я.

Его брови взлетают вверх.

— Предполагалось, что мы будем говорить о тебе.

— Поговорим, — соглашаюсь я. — Обещаю. Только вот сейчас скажи мне, что бы ты сделал, если бы мог делать всё на свете?

Он даже не моргнул. Но его глаза потемнели, когда он произнёс:

— Я бы уложил тебя, сдвинул твои трусики и проскользнул внутрь тебя.

Я замираю. Внутри у меня всё сжимается и дрожит, а моё лицо вспыхивает. Мне хочется точно того же. И очень сильно.

Он смеётся.

— О, а может, ты имела в виду то, что у меня на втором месте?

— Говори, — хриплю я.

— Я бы вернулся в колледж, — говорит он через смех.

— В колледж? Ты учился в колледже?

Он потирает рукой лицо.

— До того, как заболел Мэт. У меня была стипендия.

— Но ты вернулся домой, потому что у Мэта рак? — Я кладу руку на грудь. У меня разрывается сердце. Из-за этой семьи. Из-за Логана.

Он пожимает плечами.

— Нам пришлось взять несколько кредитов за счёт тату-салона, чтобы оплатить его лечение. И потом, он сам больше уже не мог набивать тату из-за опасности заражения. Поэтому мы не могли расплатиться по закладным. Пит и Сэм тогда ещё не были достаточно взрослыми, чтобы тоже работать. Как и набивать татуировки.

— В каком колледже ты учился? — спрашиваю я.

— Нью-Йоркский университет. — Он хмурит брови. — Это важно?

— Но ты отказался от своей стипендии из-за Мэта. Из-за семьи.

Он качает головой.

— У меня академический отпуск. Я ни от чего не отказывался. И я смогу вернуться, когда дома всё наладится.

— А лечение Мэта стоило очень дорого?

Он кивает. Но больше ничего не поясняет. Я и сама могу догадаться, что значила для них такая большая сумма.

— Я тоже хотела, — тихо говорю я. Никто об этом не знает. Никто не знает, что у меня когда-то тоже были мечты. — Ну, не в Нью-Йоркский университет. Я хотела поступить в Джульярд[9]. Но мой отец сказал, что это никчёмные стремления и отказался платить за учёбу там. — Я поднимаю палец, когда Логан открывает рот, чтобы что-то сказать. — Но зато он хотел оплатить свадьбу, которая стоила в четыре раза дороже обучения в Джульярде.

Я качаю головой.

Логан выглядит весьма шокированным.

— Свадьбу? — спрашивает он.

Я киваю, глядя на него из-под опущенных ресниц.

У него перехватывает дыхание.

— Прошу тебя, скажи мне, что ты не замужем.

Я качаю головой.

— Нет. Поэтому я здесь. — Я придвигаюсь вперёд, и наши колени соприкасаются. Больше я нигде его не касаюсь. Но мне нужна какая-то связь с ним. — Мой отец организовал для меня женитьбу. Это всё, для чего я была пригодной, — стать женой сенатора или влиятельного юриста. У меня не было своей собственной ценности, лишь только то, что я могла стать выгодной женой. Я не могу читать, и только такое будущее мне было уготовано.

— Но ты отказалась.

Я киваю.

— Я отказалась. И ему это не понравилось. Поэтому он продолжил без меня. Свадьба была спланирована. Платье куплено. Церковь украшена.

Его брови снова взлетают вверх.

— Но ты убежала.

Я киваю, закусывая нижнюю губу. Он высвобождает её подушечкой большого пальца и проводит по ней. Я целую его палец, и он отстраняется.

— Я убежала, — подтверждаю я. — Утром в день свадьбы. Села на автобус и уехала сюда.

— Ни с чем.

Я показываю ему свои пустые руки.

— Я взяла немного одежды, гитару и денег на билет.

— Откуда ты? — спрашивает он.

Я качаю головой.

— Не могу рассказать.

Пока. Я знаю, что когда-нибудь расскажу ему. Но я не могу рисковать — вдруг он позвонит моей семье. Я не могу позволить, чтобы они узнали, где я нахожусь. Мой отец — один из самых богатых людей в стране. Он не пожалеет никаких денег, чтобы вернуть меня домой.

Логан кивает. Он не очень счастлив слышать мой ответ, но понимает его.

— Джульярд, говоришь? — спрашивает он, улыбаясь. Его большой палец скользит по обратной стороне моей ладони.

— Джульярд, — отвечаю я, тоже с улыбкой. — У меня трудности с чтением, но в Джульярде им всё равно. Я даже прошла у них прослушивание, без его ведома. Они захотели меня принять. И даже предложили специальные условия из-за моей дислексии. Но отец решил, что это пустые стремления. У него лишь одно мнение — я не обучаема. По любому предмету.

— Твой отец — идиот, — говорит Логан с каменным выражением лица.

Я смеюсь. Но это смех сквозь слёзы. Он верит в меня. Логан верит, что я смогла бы учиться.

— Что останавливает тебя от учёбы сейчас?

— Мой номер социального страхования, — объясняю я. — Отец ищет меня. И я боюсь, что он силой заставит меня вернуться обратно, если узнает, где я. Он может отслеживать мои передвижения, если я пойду к доктору, открою счёт в банке или буду зачислена в университет.