Огненный путь Саламандры 6 страница

Когда ужин наконец был приготовлен и добросовестно съеден (причем без особого аппетита), Полоз заставил Мираба повторить уже известную мне историю похищения малолетнего наследника Пара-Эльталя. Эльфыреныш, постоянно заикаясь и сбиваясь от волнения, начал свой рассказ. Мой благоверный слушал внимательно, лишь изредка уточняя кое-какие детали и периодически хмыкая.

Я вообще не лезла, предпочитая помалкивать, и исподтишка внимательно следила за реакцией Полоза. Если он имеет хоть какое-нибудь отношение к данной истории или неведомую мне заинтересованность, выражение если не лица, то глаз обязательно выдаст ложь, которую так любят скрывать за показным равнодушием и наигранным участием. Но муженек, как мне показалось, и не пытался ничего скрывать, я не уловила ни грамма фальши в сердито сдвинутых бровях, прямом взгляде и задаваемых исключительно по существу вопросах. Это что же получается? Полоз ни сном ни духом не знал о затеянной Темным игре? Или это просто владыка не счел нужным поставить единственного наследника в известность относительно каких-то своих далеко идущих планов? Опять головоломка без малейшей вероятности найти на нее разгадку. Как же мне надоели все эти заморочки. Уже и шагу ступить нельзя, чтобы не возникло нового вопроса, когда еще и на предыдущие-то не знаешь как ответ раздобыть.

Тем временем красноречивое повествование Мираба подошло к тому месту, где мы с ним по счастливой (у меня, правда, на этот счет иное мнение) случайности встретились. Все дальнейшие злоключения, которые происходили с моим непосредственным участием, мне уже были хорошо известны, поэтому я несколько потеряла интерес к рассказу.

Как же все закрутилось в последнее время, запуталось. Происходящее представлялось мне клубком ниток в шкодливых лапках маленького котенка, который порезвится с забавной игрушкой и со спокойной совестью пойдет спать на диван, а добрая старушка будет полночи разматывать узелки, разрывать и снова аккуратно связывать особенно запутанные места, чтобы на следующий день связать из этого, казалось бы, безнадежно испорченного клубочка носки или шарфик. Старушка ругается на мелкого несмышленыша, ворчит, но долго и терпеливо исправляет то, что всего за несколько минут наворотил котик. А хватит ли клубочка на что-нибудь мало-мальски полезное, она и сама не знает, пока вязать не начнет. Вот и я не знала, хватит ли у меня ниточек, сил и терпения на созидание приличного творения, кое является моей собственной судьбой. Ведь Лихой в облике котенка постарался на славу, так напортачив, что я уже готова выбросить этот уже никуда не годный комок пряжи.

— Сатия, ты что делаешь? — вдруг неожиданно пихнул меня в бок локтем Мираб. Несильно, но довольно чувствительно, чтобы я выбралась из закромов своих грустных мыслей.

— А что такое? — растерянно заморгала я, выплывая из глубокой задумчивости, больше похожей на полудрему, и недоуменно переводя взгляд с одного спутника на другого.

Что я опять не так сделала?

— Что соломинки и травинки жуют, когда тяжкие думы одолевают, это я видел, даже сам практиковал, но чтобы веточки целиком съедали… — В золотых глазах Полоза плясали веселые искорки. — Сатия, неужели ты не наелась за ужином? За хворостом сама пойдешь, если он вдруг по твоей вине быстро кончится.

— Все полезно, что в рот полезло, — внес и свою издевательскую лепту Мираб, хитро поглядывая на меня.

Я опустила глаза и чуть не упала. В руках у меня была уже сильно обглоданная ветка. Оказывается, я впала в такую глубокую задумчивость, что даже не заметила, как медленно, но верно сгрызаю сваленный у моих ног сушняк для костра. Сгрызаю в прямом смысле! Внутренний жар и невозможность получить хоть немного огненной энергии сыграли со мной злую шутку, если я занимаюсь подобным безобразием уже на бессознательном уровне. Одно успокаивало — мне стало немного легче. Похоже, хворост теперь придется собирать не только для костра.

— Если ты не хочешь сама себя выдать, то прекрати изображать короеда, Полоз тебя может неправильно понять, — еле слышно прошептал мне Мираб.

— Главное, чтобы он не понял правильно, — простонала я, зашвыривая обглоданную ветку в костер, и вслух как можно небрежнее высказалась: — Подумаешь, у каждого свои странности.

— Никто не спорит, — усмехнулся Полоз, продолжая с каким-то повышенным интересом за мной наблюдать. Надеюсь, он ничего не заподозрил? Хотя, если бы заподозрил, выражение его лица было бы совсе-э-эм другое. — Хорошо еще, что ты землю горстями не зачерпываешь, на закуску.

— Я с самого начала подозревала, что ты питаешь страсть к рытью норок, — поддела в свою очередь и я. — Много уже успел накопать?

— Достаточно, чтобы хоронить там особенно надоедливых. Я копаю их по мере необходимости.

— То-то я смотрю, ты все один да один ездил до встречи с нами.

— Просто не люблю скучных компаний…

— А с нами сразу весело стало?

— По крайней мере, оригинально.

Я фыркнула и стала устраиваться на ночлег. Мираб свернулся калачиком у меня под боком и краем глаза посматривал на моего благоверного, но уже через несколько минут сладко сопел. Всегда завидовала детям — какие бы сильные потрясения они ни пережили за день, а как только все оказывается позади, тут же спокойно засыпают, без всяких тревожных мыслей. А утром снова бодрые, веселые и готовы к новым свершениям. Это, наверное, защитная реакция такая, чтобы хрупкая детская психика меньше страдала от стрессов. А взрослым как быть?

Но меня-то как раз всякие непутевые мысли одолевали. В том, что Полоз случайно узнал, кем на самом деле является Мираб, ничего ужасного нет, даже куча преимуществ. Не надо постоянно следить за его мимикой и выражением лица. Никогда не улыбающийся ребенок, тем более эльф, вызывает еще больше подозрений, чем дракон-вегетарианец. Главное — отреагировал более-менее адекватно. Не совсем, конечно, тоже наслушался всякого разного про эльфырей, но и на тупое убийство не пошел, прислушавшись к доводам разума (моим то есть). А вот за собой мне теперь глаз да глаз нужен. Я уже чуть не опростоволосилась сегодня с этими веточками. Если так дальше дело пойдет, то можно будет с чистой совестью написать у себя на лбу табличку «Саламандра» и идти сдаваться с повинной. Полоз далеко не дурак, как вдруг неожиданно оказалось, и может очень не вовремя сделать верные выводы на основании своих наблюдений. Оно мне надо? Пусть лучше наемницей меня считает, так спокойнее.

Моему сну мешали не только беспокойные думы, но и постоянные шорохи, вздохи, подвывания, доносящиеся из чащи. Мне постоянно казалось, что вот сейчас на поляну выскочат ужасные монстры с тройным набором жевательно-кусательного аппарата и будут нас долго и с чувством обгладывать.

— Не притворяйся, я знаю, что ты не спишь… — вдруг тихо произнес Полоз.

А этот что колобродит? Неужто тоже мозг всякими вредными для здорового сна думами отяготился?

— С чего ты взял? — недовольно отозвалась я. — Сплю я, и очень крепко.

— Не спишь, у тебя ресницы подрагивают.

Логика железная, только не ко времени. Ночь на дворе (в лесу, точнее), я и так уснуть никак не могу, а он к моим ресницам цепляется!

— И что? Ты во сне можешь себя полностью контролировать?

Он замолчал. Я уже собралась обрадоваться, что меня оставили в покое, но не тут-то было.

— Сатия, ты веришь этому эльфырю?

Я тяжело вздохнула и приподнялась на локте. Все равно ведь не отстанет.

— Полоз, у меня еще не было случая поймать его на вранье, — честно ответила я. — Если ты боишься или тебя одолевают сомнения, мы тебя не держим, но я выполню данную этому мальчику обещание и довезу его до дома. Детей нельзя обманывать, чьими бы они ни были и кем бы ни являлись на самом деле.

Я посмотрела на беззащитно спящего мальчика. Он лежал, положив ладошки под голову, и сладко посапывал. Ничего кровожадного в нем сейчас не было совершенно. Обычный ребенок, а что крылья есть и клыки длиннее среднестатистических, так у кого отклонений от нормы нет? Полоз так вообще вон в какую огромную змеюку превращается, и ничего, никто от него не шарахается, убить не пытается, а тут на бедного ребенка весь мир ополчился. И ладно бы было за что.

— Если все, что рассказал Мираб, правда, то зачем Темным скрывать не только сам факт существования эльфырей, но и выставлять их самыми опасными и кровожадными существами? — озаботился Полоз. — Ничего не возникает на пустом месте. Не вижу логики.

— Это еще не значит, что ее нет, — вполне резонно возразила я.

— Возможно.

Мой благоверный снова задумался, медленно вороша палкой угли в костре. Видок у него был малость потрепанный. Светлые волосы взъерошены, коса растрепалась, одежда местами порвана, руки ободраны. Интересно, о чем он думает?

— Еще вопросы или мне поспать будет дозволено? — наблюдая за ним, полюбопытствовала я и демонстративно зевнула.

— Кто ты, Сатия? — последовал незамедлительно новый вопрос, и проницательный взгляд Полоза вперился в меня. Не нравится мне, когда он так смотрит, это предвещает большие неприятности. Мне, естественно.

Вот зачем я напросилась?

— А тебе-то что? — нарочито небрежно спросила я и снова улеглась, спрятавшись за спящего Мираба.

— Просто интересно. Ты совсем не похожа ни на наемницу, ни на воина, ни на странствующего пилигрима, уставшего от однообразной жизни в отчем доме и жаждущего приключений на филейную часть.

— А на кого я, по-твоему, похожа? — хмыкнула я и едко предположила: — На царицу, что ли?

— Вот я и не могу никак понять. Может, расскажешь?

Так, все-таки надо поосторожнее выбирать выражения, мозги Полоза неисповедимы, а его думы неисхожены. Но такие провокационные вопросы, отвратительные своей прямотой, необходимо пресекать на корню, а желательно еще и семена уничтожить, чтобы снова прорасти не смогли.

— Если ты думаешь, что я вот прямо сейчас все брошу и примусь перед тобой исповедоваться, то глубоко ошибаешься, — жестко отрезала я. — Какое тебе дело до моего жизнеописания? Наше знакомство временное, а на мой взгляд, так вообще ошибочное. Если что-то и было, то теперь мы друг перед другом в расчете, тебя с нами ничто больше не держит, можешь завтра же убираться восвояси.

Вдруг обидится и уйдет? — посмела я себе понадеяться. Но не тут-то было!

— Я хочу предложить тебе сделку, — проигнорировал мой грубый тон Полоз.

— Какую еще сделку? — Я снова приподнялась, приготовившись к длительному и нудному продолжению допроса. Выспаться мне сегодня, похоже, не грозит.

— Я помогу тебе доставить эльфыря до Пара-Эльталя в целости и сохранности, — не отрывая взгляда от огня, произнес Полоз. — А потом мы вместе отправимся на поиски моей жены.

Я чуть не захохотала в полный голос, на радость рыщущей в округе голодной пакости, с головой выдавая месторасположение их позднего ужина.

Ну уж нет, дудки! Последнее — это уж точно без меня! Да я даже представить себе не могу, что будет, когда Полоз узнает, что рыжеволосая зеленоглазая девица, за которой он так настырно гонится, совсем не его жена. Лучше в момент этой встречи оказаться как можно дальше от воссоединившейся после столь долгой разлуки парочки, а в идеале — найти проклятую Эмму намного раньше, чем это сделает Полоз. Как бы вот только от него побыстрей отвязаться?

— А с чего ты взял, что мне это интересно? — хитро поинтересовалась я, стараясь придать своему голосу как можно больше равнодушия. — Мираба я и так прекрасно довезу, без посторонних, а вот участвовать в чужих заморочках совершенно не желаю. Сам разбирайся со своими семейными проблемами.

— А я и разбираюсь, — как-то нехорошо произнес он.

Меня невольно передернуло от зловещей интонации, прозвучавшей в его голосе, но я не подала виду. Это ж как он меня ненавидит-то?

— Я бы не стал на твоем месте сильно обольщаться, — продолжил между тем мой благоверный. — Чем ближе ты будешь подъезжать к Эльтариэлю, тем больше может возникнуть проблем с малолетним наследником. Вряд ли Темные поверят твоим сказкам и оправданиям Мираба, какими бы правдоподобными они ни выглядели. Долго ты выдержишь против небольшого отряда хорошо вооруженных и умелых воинов? Не думаю. Эльфы прекрасно чувствуют даже одну каплю своей крови в чужаке, а эльфыри — их предки. Вряд ли мальчик останется незамеченным. А что они сделают не только с ним, но и с тобой, можно только догадываться. Слишком глубоко успели проникнуть в сознание разумных народов те слухи, — последнее слово Полоз произнес с ухмылкой, и я так и не поняла, поверил он Мирабу или нет, — которые успели про них наплести не за одну сотню лет.

Вот об этом я как-то не подумала.

— А ты смог бы защитить нас от всей эльфийской расы? — с сомнением полюбопытствовала я. Кажется, у моего благоверного мания величия в особо серьезной форме.

— Возможно, — неопределенно ответил он, не сводя с меня пристального взгляда. — У меня есть кое-какие связи с эльфийским двором. Я могу ими воспользоваться в нужном мне направлении.

Как интересно! Странно, а почему мне об этом ничего не известно?

— И это направление напрямую зависит от моего ответа, я правильно понимаю? — холодно уточнила я.

— Совершенно верно. Мне-то этот эльфырь и на дух не нужен, только создает лишние проблемы и задержки, но я соглашаюсь пожертвовать своим драгоценным временем в обмен на твою дальнейшую помощь.

— Значит, если я соглашусь, дорога через Эльтариэль будет открыта и никто нас с Мирабом гарантированно не тронет, а если нет… — Я чиркнула пальцем себе по шее и вопросительно уставилась на Полоза.

— Я что, похож на жестокого душегуба? — вполне искренне изумился он. — Конечно же нет! Не хочешь — не надо, я предложил тебе сделку, а не поставил перед неравноценным выбором. Просто, боюсь, без меня вам не пройти через эльфийские земли живыми.

Можно подумать, мы сможем пройти мертвыми! Вряд ли найдется среди эльфов добренький дядя-волшебник, работающий с потусторонним миром, который захочет оживить наши уже почившие с сомнительным миром тела. Да и Вельзевула я уже воочию видела, не хотелось бы с ним встретиться опять, тем более так скоро, к тому же этот сноб вряд ли отдаст добровольно свою законную добычу.

— Мне кажется, что мы могли бы быть друг другу очень полезны, — видя мою максимальную сосредоточенность на данном вопросе, подвел итог муженек. — Но право окончательного выбора за тобой. Надеюсь, ты примешь благоразумное решение.

— Я подумаю, — не зная, на что все-таки решиться, буркнула я. — А теперь отстань, я хочу поспать хотя бы пару часов до рассвета.

— Спи, конечно, — милостиво разрешил Полоз и сам улегся по другую сторону костра. — Если что, я разбужу.

— Надеюсь, этого многозначительного «если что» так и не случится.

— Я тоже.

Как ни странно, уснула я почти моментально, даже не успев мысленно обругать злодейку-судьбу, которая так и пытается столкнуть меня с ненавистным мужем в самых неподходящих ситуациях.

 

А вот у Полоза сна не было ни в одном глазу. Он думал. Думал и ничего не понимал. А чем больше пытался понять, тем больше запутывался. Лиебе… Эта мифическая кровожадная раса, оказалось, существует на самом деле. Собственно, Хранитель Золота никогда не задумывался над серьезностью угрозы Миру Царств, если все-таки эти твари вырвутся на свободу, он вообще до конца не верил в их реальность. И вот на тебе — один, пусть еще и слишком мелкий, но оттого не менее опасный представитель эльфырей сейчас дрыхнет преспокойненько под боком своей удивительной защитницы, а Полоз несет ночной дозор и, как это ни смешно, охраняет их от других кровожадных монстров. Странно все это. Сатия не дала убить того, кто по определению уже давно должен быть мертв, и неважно — ребенок он или взрослый. Лиебе не знают пощады и сострадания, не ведают страха и жалости, лишены привязанности и благодарности. Ими движет только жажда крови и стремление выжить за счет других. Они пьют чужие жизни, как родниковую воду, а человеческие тела используют в качестве кухонной утвари. Так написано в легендах и мифах. Только сейчас Полозу предстала несколько иная картина, сильно отличающаяся от навязанной книжной «правды». Эльфыреныш (и как Хранитель Золота не разглядел его раньше?!) одно за другим рушил все общие представления об этой расе. Первое — мальчишка был сильно напуган, особенно когда Полоз сменил ипостась на змеиную и попытался напасть. Но тут все понятно — инстинкт самосохранения есть даже у дождевого червя. Второе — Сатия для него не просто защитница и провожатая, но кое-что гораздо большее, если не сказать друг, что уже само по себе странно. Вон как он самоотверженно попытался поднять ее, дотащить до костра, когда она подвернула ногу, а потом, словно преданная собачка, бежал следом, боясь отстать. Казалось бы, соседство с любого рода монстрами не должно смущать и пугать лиебе, а этот бодро драпал вместе со всеми, понимая, что не сможет противостоять магическим тварям. Да и Сатия сказала, что за все время их совместного путешествия этот кровосос ни разу на нее клыками не щелкнул, а питался вполне нормальной пищей, вместе с ней. Хотя кто их, эльфырей, разберет, может, у них рацион питания детей сильно отличается от взрослого. Правда, по логике вещей, такого не должно быть. В общем, мало было Полозу своих проблем, так еще и в этот кошмар вляпался по самое некуда. Только не в его привычках отступать при малейшей опасности, разберется по ходу дела. Девчонка вон сколько времени с ним возится, и ничего — жива-здорова пока и даже не надкусана. Главное — не терять бдительности.

Хранитель Золота так привык всегда контролировать любую ситуацию, насколько бы сложной и запутанной она ни являлась, так привык отодвигать на задний план и абстрагироваться от собственных чувств и желаний, что сейчас ему казалось — он сходит с ума. Где-то глубоко внутри, еще пока очень глубоко, в области сердца, до сих пор не знающего страха и упрека, поселилось и неприятно ворочалось странное, даже немного пугающее чувство. И было оно не совсем связано с решением очень важной и насущной в данный момент проблемы по поимке сбежавшей женушки. Полоза неудержимо влекло к Сатии. Эта странная девчонка, больше похожая на пацана (он и принял-то ее при первой встрече за подростка), притягивала его как магнитом. Несколько нечаянных (ой ли?) встреч только подтверждали всем известное правило: ничего случайного в жизни никогда не случается. А тут еще выясняется (опять же случайно), что Сати связана самым неприятным образом с его женой, которую нужно найти и вернуть любой ценой. Зачем взбалмошная саламандра направляется в земли эльфов — до сих пор остается загадкой, но вот то, что за ней тянется кровавый след нескольких убийств, — это ужасно. Полоза передернуло только от одной мысли о том, что его вторая половина — жестокая и хладнокровная убийца. И этот крест ему придется нести еще очень и очень долго. Как с этим жить, Хранитель Золота себе даже не представлял. Если жена, ни в какую не желавшая выходить из образа ящерицы, и раньше не вызывала у него ничего, кроме плохо контролируемого раздражения, то теперь Полоз испытывал к ней жуткое отвращение. И в чем тогда в итоге смысл женитьбы? Нужны наследники? Скорее всего, придется смириться с тем, что очень скоро роду горных владык придет конец. Вряд ли молодой наследник после таких выкрутасов безумной благоверной сможет без содрогания к ней прикоснуться, не говоря уже о чем-то более интимном.

Золотистый взгляд невольно скользнул по лицу спящей по другую сторону костра Сатии. Маленькая, хрупкая, непонятная, но отчаянная до безрассудства, эта девушка вызывала невольное уважение и восхищение. Ввязаться в такую смертельно опасную авантюру надо еще умудриться, а для этого достаточно быть либо глупой, либо очень глупой. Клятвами на крови так просто не разбрасываются, особенно в ночном лесу и даже не имея ни малейшего представления, кто стоит перед тобой.

И тем не менее Сатия Полозу нравилась. Даже очень нравилась. За те несколько неполных дней, что они едут вместе, Хранитель Золота успел увидеть то, чего он никогда раньше не замечал в женщинах, — бесхитростность. Да, Сатия скрывала слишком много всего, не проронила о себе лично ни одного словечка, как Полоз ни пытался выведать хоть какую-нибудь информацию о ее происхождении и жизнедеятельности, но вместе с тем она всегда ясно давала понять, что намерена сделать в следующее мгновение. Она была полна внутренних загадок и вместе с тем полностью открыта перед собеседником, начинала дрожать при малейшем намеке на опасность и тут же бесстрашно бросалась защищать, казалось бы, совершенно чужое существо. Наметанный глаз молодого наследника неоднократно подмечал жесты, движения, манеру говорить, какие возможны только у высокородных особ, они впитываются с молоком матери и становятся с возрастом бесконтрольными — их невозможно подделать или скопировать. Отсюда следует — Сатия является истинной аристократкой, но, как ни странно, совершенно не избалованной и не капризной. Она храбро встречает все тяготы пути, не жалуясь на отсутствие элементарных удобств, да еще и взвалила на себя груз ответственности за судьбу детеныша лиебе. А на это не каждый мужчина бы согласился. К тому же она довольно умна, как Хранитель Золота успел неоднократно убедиться, и довольно остра на язык. Такой фифе палец в рот не клади, оттяпает по самое не балуйся. Вот о какой жене можно только мечтать! Вот такую женщину Полоз хотел бы видеть рядом с собой всю жизнь. Вот какую… Так, стоп! О чем это он размечтался? У него есть гораздо более важные дела, чем увлечение случайной девицей, — весь род Царства Золотоносных Гор в опасности, а он тут сопливой романтике предаваться изволит! Отставить!

 

Утро поступило со мной на редкость отвратительно. Еще отвратительнее могли быть разве что произнесенные Полозом слова: «Доброе утро, Саламандра!» — после которых останется только пойти и добровольно залезть в пасть тем милым зверушкам, ужин которых мы ночью так жестоко обломали. Меня облили водой, щедро, от души, с садистским удовольствием. И все бы ничего, утренний душ вещь по сути своей полезная и бодрящая, если бы эта вода не была практически ледяной.

Естественно, я подскочила как миленькая. Сомневаюсь, что после такой зверской экзекуции кто-нибудь может спокойно спать дальше. Бодрости хоть отбавляй, «жизнерадостность» через край хлещет, энергия требует срочного выхода. И всему этому эмоциональному богатству я тут же нашла практическое применение, набросившись на Мираба, так не вовремя оказавшегося в пределах досягаемости. Мой мстительный выбор пал на мальчишку еще и потому, что у него в руках был уже пустой котелок, но эльфыреныш проявил чудеса проворства, ловко ускользнув от моих хватательных рефлексов.

— Мы тебя будили, — принялся оправдываться Мираб из-за толстого ствола дерева, вокруг которого мы кружили, зорко следя, чтобы расстояние между нами ни в коем случае не сокращалось. — Мы честно и добросовестно тебя будили в течение двух часов, использовав все щадящие методы, которые только смогли придумать.

— Если бы пробовали, я бы давно проснулась, — рыкнула я в ответ, откидывая назад мокрую прядь волос. — На рассвете мой сон особенно чуток. Чья идея была, твоя или Полоза? На мне же сухого места не осталось, будто вы меня в речку макнули.

— Не преувеличивай, — возразил за спиной вкрадчивый голос моего благоверного. — Переоденешься, никто и не заметит.

Я повернулась теперь к нему. Расстроенным мой муженек совершенно не выглядел. Напротив, его очень радовал мой подмоченный вид (хоть сейчас на конкурс «Мокрая курица сезона» отправляйся), и он даже имел наглость этого не скрывать.

— А если я простужусь?

— Так сейчас же лето, зато умываться идти не надо, — заявил мелкий паршивец.

С двумя мужиками, даже если один из них и малолетний, спорить — себе дороже. Я лучше заметочку на будущее в памяти сделаю: «Придет и на мою улицу праздник, тогда посмотрим, кто смеется без последствий. До востребования».

— Я вам это еще припомню, — злорадно пообещала я и гордо отправилась переодеваться.

Пока я приводила себя в порядок, мои зловредные спутники, проявив чудеса расторопности и подозрительной сообщности, уже успели собрать и упаковать вещи, приторочить сумки к седлам и наскоро приготовить легкий завтрак, состоящий в основном из сухарей и оставшегося на дне банки варенья. Вскоре мы тронулись в путь.

Сказать, что он был легким и приятным, никто из нашей компании не рискнул бы. Солнце все так же предательски пряталось за плотной пеленой серых монотонных облаков, все деревья как две капли воды оказывались похожими друг на друга, а намека на заросшую тропку нигде не появлялось. В какую сторону ехать? Где искать выход из этого жуткого леса? Казалось, что мы попали в непроходимый лабиринт, полный непонятных звуков, странных запахов, неясных ощущений, главным из которых было постоянное ощущение опасности.

Полоз ехал впереди, стараясь по каким-то неведомым признакам определить направление. Судя по тому, что мы уже третий час блуждали в труднопроходимых дебрях, удавалось ему это неважно. Мы с Мирабом трусили следом, не горя желанием брать на себя столь ответственную миссию первопроходчика. Первым должен идти тот, кого не жалко.

Мы постоянно озирались по сторонам, ожидая в любой момент нападения или еще какой пакости, но пока нашу троицу никто не торопился беспокоить, если не считать непонятной летучей гадости, на первый взгляд очень похожей на комок свалявшегося пуха. Сначала мы даже не восприняли милого пушистика всерьез, посчитав вполне безобидным и позволив ему беспрепятственно кружить у нас над головами, но, когда эта мечта вязальщицы принялась разрастаться, из хорошенького маленького шарика превращаясь в довольно крупный пуховой блин, способный послужить шерстяным одеялом всем троим, мы невольно забеспокоились. Да и одеяло с прорезавшимися неожиданно острыми зубами по краям — это как-то ненормально. Пришлось срочно принимать меры. Но справиться с этой меховой челюстью оказалось не так-то просто. При разрубании мечом пуховичков стало двое, причем оба с полным боекомплектом острых зубов. Повторная атака увеличила количество шерстопрядильных плотоядных монстриков еще в несколько раз, из чего нами был сделан неутешительный вывод — от этой напасти так просто не избавиться.

Положение спас… Мираб, который в силу отсутствия каких-либо навыков во владении оружием не принимал участия в бесплодной попытке отмахаться от незваных спутников. Пока мы с Полозом занимались увеличением поголовья пушистиков, а затем судорожным обдумыванием сложившейся ситуации, эльфыреныш с помощью огнива поджег масляное навершие от факела и просто подкинул вверх.

Никогда не любила запаха паленой шерсти, но сейчас, несмотря на отвращение, я готова была вдыхать его чуть ли не кожей. Кровожадные твари вспыхнули ярко и быстро, огонь с треском быстро пробежался по их плотной кучке, оставив на память о себе лишь облачко едкого дыма и кружащиеся в воздухе опаленные шерстинки. Мы были спасены. А проехав некоторое время в состоянии повышенной боевой готовности, но так больше никого подозрительного не заметив, позволили себе немного расслабиться. Однако факел гасить не торопились. Как показала практика, почти вся живность этой странной местности жутко боится огня. А нам что? Нам огня не жалко.

Я воспользовалась передышкой, пока мой благоверный снова по умолчанию был занят выбором пути, и вкратце поведала эльфыренышу о сделанном мне ночью предложении. Конечно, принять решение я могла бы и сама, обдумав все «за» и «против» чуть позже, в более спокойной и уютной обстановке, но взваливать на себя неподъемный груз ответственности за последствия этого самого решения ой как не хотелось. К тому же, посвятив в столь щекотливое дело Мираба, всегда можно с чистой совестью свалить возникшие непредвиденные обстоятельства на него. Сколько можно из меня крайнюю во всех неприятностях делать?

Мираб думал долго, целиком и полностью погрузившись в себя, но потом тихо и торжественно изрек:

— Сати, не знаю, что связывает этого странного змеечеловека с тобой, но мне кажется, было бы разумнее принять его помощь.

— Тем более что за помощь ТЕБЕ расплачиваться придется МНЕ, — сразу насупилась я, хотя умом прекрасно понимала — в чем-то он прав. Эх, если бы на месте Полоза был не Полоз…

— Ну… я тебе тоже чем-нибудь помогу… — несколько неуверенно протянул он.

— Это чем же?

— Могу доброго пути пожелать.

— Спасибо, что не последнего.

Он что же, на полном серьезе думает, что сие напутствие может избавить меня в дальнейшем от половины моих трудноразрешимых проблем? Если бы так было на самом деле, я бы давно уже вытрясла из этого несносного высокомерного наследничка штук пять «добрых путей» и еще троечку на запас стребовала.

— Без него у нас действительно может возникнуть целая куча проблем, — пустился в пространные объяснения эльфыреныш. — Темные эльфы они знаешь какие? Ух! — Эльфыреныш для усиления эффекта потряс в воздухе рукой с зажатым в ней факелом, отчего наше огненное оружие стало сильно коптить. — С ними не каждый отважится связываться. Если они чего-то хотят получить или добиться, то ни перед чем не остановятся. К тому же ты все равно ищешь ту девицу, так не все ли равно, одна ты это будешь делать или в компании?

Если б он только знал, насколько не все равно…

— А может, мне приятнее самой намылить ей шею, — продолжала из чувства противоречия сопротивляться я. — Пойми, вдвоем нам гораздо легче затеряться в толпе, чем втроем. Может, еще отряд соберем поразношерстнее, чтоб нас издалека видно было?

— Я не хочу умирать совсем близко от дома. Это будет глупо, — совсем тихо произнес Мираб и виновато потупился, словно желание жить было чем-то отвратительным.