Огненный путь Саламандры 4 страница

— Да поговаривают, чудища всякие оттуда лезть опять стали, — охотно пояснила она. — На людей вроде пока не нападали, но охотники говаривали, что по лесам шлындрают. Мы уже и мага из столицы вызвали, чтобы разобрался. Должен со дня на день прибыть. Да от девицы той рыжеволосой подальше держитесь, злая она, и след за ней кровавый тянется. Уже наслышаны небось? — Я кивнула. — Ведьма она или нет, не знаю, но лучше будет, если ваши пути не пересекутся. Мы, деревенские, опасность от чужаков хорошо чувствуем, а ведь она в мой дом всего-то воды испить заглянула. И вот… Я и тому молодому человеку со странными глазами то же самое посоветовала, он ведь, как и вы, в Царство Леса едет.

— А с чего вы взяли, что мы именно туда направляемся? — удивленно спросила я.

— Так мальчик же — эльф, — умильно посмотрела добрая душа на Мираба, — а куда же ему направляться еще, как не домой?

Логика гранитная!

— Спасибо вам огромное, — одними губами улыбнулся эльфыреныш, нежно прижимая к груди корзину с продуктами и ласково ее поглаживая. — Вы буквально спасаете нас от голодной смерти!

— Ой, да не за что, — смущенно заулыбалась та. — Это я вас благодарить должна за Матюшеньку моего. До сих пор в себя прийти не могу, как представлю, что он там… в огне весь… — Голос матери, чуть не лишившейся своего ребенка, предательски дрогнул.

— Все будет нормально, — поспешила утешить я женщину, пока она не начала плакать. — А дом — дело наживное.

— Это конечно… — согласилась она и, потеребив пальцами платок, вкрадчиво добавила: — Поговаривают еще, эльфыри из заточения вырвались.

Я нервно сглотнула и опасливо покосилась на Мираба.

— Эльфыри? А они существуют? — удивленно переспросил мальчишка с таким простодушием, что даже я засомневалась, а является ли он представителем своего народа.

— Боюсь, что да. Вы, эльфы, хоть и приходитесь им седьмой водой на киселе, но они и вами не побрезгуют, если голодны.

— Своевременное предупреждение — залог успешного предприятия, — хмыкнула я.

На том мы и распрощались.

— Сатия, благодетельница наша, вы бы присоединились к знакомому вашему, с кем в харчевне сидели, все мужчина рядом, не так боязно, — крикнула нам вслед последнее напутствие женщина. — Он господином благородным кажется, да и вам поспокойней будет.

Меня невольно перекосило. Вот как раз без него-то мне и будет спокойней, но я смогла из себя выдавить что-то типа:

— Ничего, мы и сами с кем угодно справимся, пусть нас боятся.

И, помахав ей рукой на прощанье, пустила лошадь широкой рысью.

— Саламандра, ты будешь продолжать кормить меня байками из склепа, что ты его раньше никогда не встречала? — поддел меня Мираб, как только мы выехали за околицу и направили лошадей на юг.

— Не называй меня Саламандрой! — раздраженно отчитала я его. — Еще не хватало, чтобы каждой собаке стало известно, кто я такая. Знаешь, какие они болтливые, прямо как ты, только вся разница, что ты один, а их много.

Сам вопрос и его подтекст были мной аккуратно проигнорированы, потому что о том, что нас с Полозом связывает, я Мирабу говорить не собиралась. Хоть этот паршивец подчас и пытается рассуждать, как опытный ловелас, но ум-то все равно остается детским. Да и мои личные дела не должны его никак касаться, все равно пользы ему от этой информации никакой не будет, а мои проблемы легко могут и приумножиться.

— Да ладно тебе. Что ты из этого такую великую тайну делаешь? — сбавил обороты любопытный эльфыреныш, усиленно делая вид, что он спросил просто так, без всякой заинтересованности. — Наоборот, к тебе больше почтения будет.

— Хорошо, тогда я всем буду представлять моего удивительного и неповторимого маленького спутника как наследного правителя древнейшей расы лиебе. Идет?

Мой голос просто сочился услужливостью и предвкушением сладкой мести.

— Нет, не пойдет. — Мираб насупился и бросил на меня взгляд, способный растопить даже вечные льды, но на меня эти уловки уже давно не действовали, привыкла. Он это просек. — Ладно, я был неправ, погорячился.

— То-то же! — удовлетворенно хмыкнула я. Ничего другого я от него и не ожидала. — И вообще, я тебе обещала уши надрать за излишнюю болтливость. Тебе клыки мешают язык за зубами держать? Сейчас быстро все исправим.

— А что я сделал?! Ты бы все равно ему сама сказала.

— Я еще думала.

— О чем? Поцелует или не поцелует?

Вот нахал! Совсем страх потерял. Я не утерпела и, ловко цапнув его за ухо, потянула к себе. Надо пресекать на корню такие замашки. Маленький, маленький, а язвительности в нем больше, чем живого веса. А уж намеки его как мне не нравятся…

— А что ты на правду обижаешься? — взвыл Мираб, вцепившись в заветную продовольственную корзину мертвой хваткой. — Больно, между прочим! Отпусти! Уши не для отрывания предназначены!

— Твои — так как раз для этого, не зря они такие длинные, — рыкнула я, продолжая свою мстительную деятельность с таким упорством, что Мираб почти уже лежал на моей лошади.

— Что ты делаешь?! Мы же так без ужина останемся! — попытался воззвать к моему разуму мелкий вредитель, смеющимися глазами глядя на меня снизу вверх. — Тут куча ценных продуктов!

— Я сейчас из тебя продукт сделаю! Утилизированный, если ты не прекратишь своих гадких намеков.

— И кто еще из нас кровожадный, спрашивается! — нагло оскалился Мираб, сверкнув на солнце великолепием кусательного аппарата. — Одних спасаешь, других умертвляешь… Вот я на тебя даже ни разу слюну не пустил, а ты мне на каждом повороте страшными муками угрожаешь.

— Скажи спасибо, что только угрожаю. Не заткнешься — щекотать начну!

— Не смей! — Мираб дернулся, чуть не оставив в моей руке пучок белобрысых волос, и начал съезжать с седла. — Я падаю! Спаси же меня! — и уже шепотом: — Нас!

Корзина опасно накренилась, я попыталась спасти обоих, но сил явно не хватало, мы стали заваливаться все вместе. Хорошо еще лошади так и продолжали идти медленным шагом на небольшом расстоянии друг от друга, иначе мы давно бы уже встретились с землей-матушкой. Но предпринимать что-то надо было в срочном порядке. Мальчишке-то точно ничего не сделается, отшибет чего-нибудь, и все, а вот перспектива остаться без нормальной еды совсем не радовала, поэтому выбор был мною сделан не совсем гуманный. Я вцепилась в плетеную ручку и потянула ее на себя.

— Оригинально вы коротаете путь. — Голос Полоза, раздавшийся почти над самым моим ухом, почему-то совсем не удивил, но я все равно вздрогнула от неожиданности. И когда догнать успел? Мы с Мирабом так увлеклись разборками, что даже он со своим уникальным слухом не слышал его приближения. Непростительная безалаберность с нашей стороны!

— Как умеем… так и… коротаем… — задыхаясь от напряжения, выговорила я. Мираб отпускать ценный груз тоже не собирался. Наверное, считал это своим прямым долгом. — Отпусти корзинку, иначе мы все втроем шмякнемся! — снова сосредоточилась я на нашей проблеме.

— Полоз, хоть ты прояви сострадание, помоги! — взмолился вредный мальчишка из последних сил вцепившись в седло. — Я уже па-а-а-даю-у-у!

Мелкая язва все-таки разжала руки, и ценная корзина осталась у меня в руках. Ура, я победила, теперь осталось дело за малым — помочь самому Мирабу. Или пусть падает?

Но упасть эльфыренышу было не суждено. Мой благоверный успел подхватить парня за шкирку и водрузить обратно в седло. При этом ему пришлось перегнуться через мою лошадь и почти положить голову мне на колени. Я поборола жуткое искушение отвесить муженьку подзатыльник. Просто так, душу отвести.

— Нет, Сал… Сатия, ты меня совсем не любишь, — поправляя одежду и проверяя на целостность ухо, вслух пожаловался Мираб. — Никакого сострадания в тебе нет, а еще женщина…

— Мое сострадание умерло и воскрешению не подлежит, — мрачно констатировала я. — А с тобой и все остальные благородные порывы скоро прикажут долго жить.

— А они у тебя вообще появляются?

— Цыц, козявка! — приструнила я не в меру разошедшегося мальчишку. Раньше он скромнее себя вел. Неужели близость Полоза так пагубно на него влияет? Кстати, что ему опять от нас нужно?

— Я еду с вами, — ответил мой змееглазый муженек на заданный вслух последний вопрос.

— Да? — удивленно воззрилась я на него. — Это кто тебе сказал?

— Это я так решил.

Мы с Мирабом недоуменно переглянулись. Потрясающая новость меня совершенно не радовала, а по выражению лица эльфыреныша ничего понять было невозможно. Умеет он скрывать свои мысли за невинно-плутоватым выражением очаровательной мордашки. Значит, мне опять одной отдуваться? Как выпендриваться да ныть, так это он первый, а как серьезная напасть на наши головы сваливается, так его хата с краю. Ладно, я еще потреплю ему нервы по этому поводу, чтоб не расслаблялся. Потом.

— Замечательно, — протянула я, переводя на Полоза недобрый взгляд. — Знаешь, нам и вдвоем неплохо было.

— Я заметил, — усмехнулся он.

— Третий лишний, — мягко намекнула я, не имея в виду ничего такого. Просто нужно было как-то его отшить.

— Ничего страшного. Если на этом не зацикливаться, то быстро привыкнешь. А разнообразие еще никому не вредило.

Мираб сдавленно хрюкнул. Я от возмущения даже не стала сопротивляться, когда малолетний негодник нагло отобрал обратно корзинку с едой. Меня стала мало волновать сохранность провизии, сейчас возникла другая проблема, посущественнее. Не знаю, что подразумевал этот змей высокогорный под последней фразой, но она мне сильно не понравилась. В любом контексте. Ехать в компании собственного мужа, от которого так удачно сбежала, было, по крайней мере, абсурдно. И ерунда, что он еще не знает, что я его жена, мне достаточно того, что это знаю я.

— Сатия, я, может быть, и восхитился бы твоей самостоятельностью и безрассудством, особенно узнав, что ты относишься к слабому полу, — Полоз кинул на меня свой фирменный высокомерный взгляд, — если бы они не граничили с откровенным безумством. Пуститься в такое далекое путешествие практически в одиночку не просто рискованно, но и очень опасно, несмотря на то что ты неплохо владеешь оружием. Не хочу сейчас выяснять, что тобой движет, но цель, я так понял, у нас одна. Почему бы нам не объединить усилия? Тем более что я не позволю тебе причинить моей жене какой-либо вред.

— Да никакого вреда не будет, можешь не беспокоиться, — заверил Мираб заботливого муженька. — Она ее просто тюкнет по маковке, и дело с концом. Заодно и тебя от тяжкого груза брачной ответственности избавит. А то, говорят, с разводами такая морока…

Я застонала, проклиная тот день, который чуть не стал для меня последним, хотя бы потому, что судьба навязала на мою голову этого паршивца.

— Вот именно поэтому я и поеду с вами, хотите вы того или нет. За что она хотела убить тебя? И… как? — Полоз поджал губы, напряженно ожидая ответа.

Да, наглости ему всегда было не занимать.

— Неважно, — грубо отрезала я. — Главное, она уверена, что я мертва.

— Даже так?

Золотые глаза с вертикальными зрачками невидяще уставились куда-то вдаль. Мысли в голове Полоза, похоже, бродили не самые радужные.

— А ты тоже наемный убийца? — снова встрял не в меру любопытный Мираб. Умник какой, нашел что спросить!

— Естественно, — зловеще отозвался Полоз, не поворачивая головы. — В свободное от основных обязанностей время.

— Я так и думал, — кивнул мальчишка без малейших признаков страха и прижал корзинку покрепче к себе. Кажется, за нее он боялся больше всего. — Муж с женой как таракан с норой. Чем шире нора, тем жирнее таракан, — с умным видом изрек он после недолгой паузы.

— Мираб! Как тебе не стыдно! Что о тебе (хотя правильнее было бы сказать — о нас) могут подумать? — возмутилась я и хотела добавить еще несколько нравоучительных наставлений, но веселый смех Полоза свел на нет все мои воспитательные потуги. — Знаешь, Полоз, — недовольно проворчала я, искоса поглядывая на развеселившегося муженька, — если тебе так уж нужна компания, то могу со спокойной совестью перепоручить тебе этого мелкого языкастого нахаленыша, а мне одной даже спокойней будет.

— Ошибаешься, Сатия, — продолжая довольно улыбаться, ответил Полоз. — Меня интересует именно твоя компания. И не красота твоя тому причина, — заметив мое нахмурившееся лицо, совершенно серьезно добавил он. — Я должен догнать свою жену раньше, чем она натворит еще что-нибудь, а ты, как никто другой, можешь мне в этом помочь.

— Вот еще, размечтался! Тебе надо, ты и догоняй! — окончательно разозлилась я. — Без нас! А мы пойдем своим путем!

— У нас теперь один путь, — отрезал мой муженек. — И мне почему-то кажется, что ты лучше меня знаешь, куда она направляется.

— С чего бы это? — удивилась я.

— Ты слишком уверенно за ней идешь. И потом, я не собираюсь пользоваться твоими услугами бесплатно и за посильную помощь всегда плачу щедро.

— Надеюсь, не натурой, — пробурчала я себе под нос так, чтобы никто не слышал, и постаралась призвать на помощь всю имеющуюся у меня в наличии смиренность.

 

— Полоз, ты уверен, что мы правильно сделали, решив сократить путь и поехать через этот «маленький перелесок»? — невинно поинтересовалась я, с опаской озираясь по сторонам. Деревья по мере нашего продвижения становились все выше и толще, проходимость падала пропорционально удалению от главной дороги, между стволами вился едва заметный, но очень холодный промозглый туман, все чаще и чаще попадались буреломы и завалы, которые приходилось объезжать. На маленькую рощицу этот дремучий лес совершенно не смахивал.

— Теперь уже нет, — честно признался Полоз. — Наверное, карта составлена давно, и деревья успели вырасти.

— Сколько же этой карте должно быть тогда лет, если из тоненьких росточков успели вымахать эдакие великаны? — высказалась я. — Ты ее, случаем, не в магазине розыгрышей покупал?

— Нет.

— Может, вернемся обратно? — вынес умное предложение Мираб.

Мы так и сделали, но уже через пару часов поняли, что «обратно» для нас уже не существует. Растительность продолжала поражать нас своими исполинскими размерами, кусты — непроходимостью, а солнце вообще нагло скрылось за сплошной пеленой облаков, не давая возможности сориентироваться по сторонам света. Даже мох предательски рос на стволах равномерно, словно сам был не в курсе, в какой же стороне находится север.

Мне постоянно казалось, что за нами наблюдают, за нами крадутся, от нас чего-то хотят. Лошади тоже не выказывали повышенного оптимизма, тревожно похрапывали и нервно стригли ушами. К тому же начали быстро спускаться сумерки.

— Признайся уже, что мы заблудились, — недовольно прошипела я, с удивлением и некоторой долей радости отмечая, что совершенно не слышу назойливого писка кровососущих насекомых. Это было, на мой взгляд, единственное преимущество нашего положения.

— Признаюсь — мы заблудились, — сквозь зубы процедил Полоз, напряженно выглядывая что-то впереди. — Тебе легче от этого стало?

— Нет, но зато появился крайний, на которого можно с чистой совестью свалить ответственность за все наши неприятности, — не осталась в долгу я. — Мелочь, а душу греет.

Полоз покосился на меня с холодным равнодушием.

— Если ты считаешь, что мелочи способны греть душу, то попробуй сначала уснуть счастливой зимой в лесу, укрывшись носовым платком.

— Ой, а вон там вода журчит, — указал налево Мираб. — Мы тут точно не проезжали, я бы запомнил.

— Поехали посмотрим, — скомандовал мой благоверный, поворачивая коня в указанном направлении. — Может быть, там ручей или родник?

— Ты думаешь, что только ручей журчать может? — усмехнулась я, следуя за ним. — Вдруг кто-то… в общем, кое-чем сильно занят, а мы помешаем?

— Не говори ерунды!

— Там нет никого, — навострив ушки и прислушиваясь, ответил Мираб. — Это точно вода!

Эльфыреныш, как всегда, оказался прав. Маленький и даже на первый взгляд холодный ручеек быстро бежал по дну глубокого оврага. Подобраться к нему можно было, только спустившись по достаточно крутому склону или же просто скатившись кубарем. Спуск затрудняли еще и торчащие по всему склону корни деревьев. Похожие на змей, очень гибкие и неустойчивые, чтобы их можно было использовать как опору.

— М-да, неприятно все это… Надо найти место для ночлега и развести костер, пока не стемнело окончательно. — Полоз спрыгнул с коня и дальше пошел пешком, выискивая наиболее удобную полянку. Я с удовольствием свалила на него все бразды правления и не мешала. Сам завел, пусть сам и заботится о нашем благополучии.

Спуститься с лошадьми к ручью нам так и не удалось, берег не желал делаться пологим, поэтому мы оставили бесплодные побродилки в быстро сгущающейся темноте и устроились на небольшой полянке, с одной стороны огражденной буреломом.

Я занялась разведением костра, Полоз, как заправский охотник, отправился добывать мясо, прихватив мой арбалет, а Мираб убежал к ручью ополоснуться и набрать водички.

Огненные язычки сначала несмело лизнули сухие ветки, будто пробуя их на вкус, но потом распробовали угощение и жадно набросились на всю охапку, радостно потрескивая от удовольствия. Я рассеянно смотрела на игру пламени, сложив руки на согнутых коленях и положив на них подбородок. Плюнуть на все и прыгнуть в костер? За последние дни мне так ни разу и не удалось сменить ипостась без риска быть пойманной с поличным. Если при Мирабе это еще могло обойтись без последствий, то рядом с Полозом подобное малодушие было настоящим самоубийством. Мы с Мирабом о себе вообще старались не говорить ничего, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего. Знаю, как бывает, — вроде и не сказал ничего такого, а уже выдал себя с потрохами. Не в меру болтливый эльфыреныш и так много лишнего успел наговорить. Страшно подумать, если Полоз узнает, что его улепетнувшая женушка все время преспокойненько ехала рядом, когда он, сгорая от ненависти и злости, шел по следам совершенно чужой и совершенно ненужной ему женщины.

Сам же Полоз был очень немногословен, старательно избегая любых разговоров, касающихся его личной жизни, поэтому драматической истории, которая вынудила его покинуть отчий дворец и пуститься в столь дальний путь, мы так и не услышали. Мой благоверный говорил мало и только по существу или же просто откровенно насмехался над нашими ошибками, что бесило меня невероятно. Мираб силой своего обаяния пробовал разговорить этот эталон самоуверенности и неразговорчивости, все еще не теряя надежды на душещипательную историю, но пока безрезультатно. Однако из тех нескольких скупых фраз, которые мой благоверный все-таки удосужился обронить лишь для того, чтобы от него отстали, вывод напрашивался малоутешительный: ищет он именно меня, но почему-то торопится догнать другую, по иронии судьбы чуть не сделавшую его вдовцом. Что это? Чудо провидения? Очередные происки Лихого? Недосмотр Вершителя? Меня, собственно, это и не волновало. Волновало другое. При всяком упоминании о законной супруге лицо Полоза перекашивало от еле сдерживаемой ярости так, что мне становилось страшно от одного только предположения, какова будет моя участь, если вдруг он узнает, кто есть кто на самом деле. Теперь я стала подумывать, не стоит ли немного попридержать погоню за своим похищенным колечком, чтобы эти двое встретились как можно позже и у меня было еще немного лишнего времени на пожить.

Отделаться от Полоза, боюсь, мне теперь не скоро удастся. Те несколько попыток, которые мы с Мирабом уже пытались предпринять, ни к чему не привели. Этот упертый змееглазый баран вбил себе в голову, что просто обязан ехать с нами, и никакие уговоры и даже откровенные угрозы не помогали. Ругать судьбу за то, что продолжает подкладывать мне змею, я уже устала, а потому временно смирилась с неизбежным присутствием своего муженька. На удивление он оказался вполне сносным товарищем, не приставал со всякими глупостями, относился к нам с некоторым подобием уважения и даже с изрядной долей покровительства. Наверное, считал, что раз он мужчина, то обязан нас защищать. А мне жалко, что ли? Пусть тешит свое мужское самолюбие. Вот только иногда Полоз, когда думал, что его никто не видит, застывал и невидящим взглядом смотрел в одному ему известные дали с таким выражением лица, что близко к нему не решались подойти ни я, ни Мираб. И без слов было понятно, о чем он думает в такие моменты, а у меня на душе от этого так тоскливо и тревожно становилось, что хоть нечистью вой и сама закапывайся в ближайшую ямку.

А огонь так и манил меня, так и звал. Мне не хватало его тепла и энергии, а внутри постепенно усиливалось ощущение жара, чем-то напоминающее изжогу. Терпеть можно, но неприятно и жутко изводит. А лекарство — вот оно, только руку протяни…

Из самой середины густого кустарника, с жутким хрустом ломая ветки, вывалился Полоз. Неужели так быстро успел кого-то подстрелить? А ведь успел. В одной руке мой благоверный держал довольно большую тушку кролика, которую я была готова уже съесть чуть ли не сырой, так сильно успела проголодаться, а во второй — меч, которым прорубал себе путь через несговорчивую растительность. Я, конечно, понимаю, что лес, в котором мы успели заблудиться, обилием дорог и просек не отличался, но зачем создавать столько лишнего шуму? Обойти не мог? Еще притащится страсть какая-нибудь незваная на огонек, потом хлопот не оберешься.

— Сатия, как ты думаешь, нам этого хватит?.. — спросил Полоз, поднимая повыше кроличью тушку, чтобы я оценила невиданную щедрость этого леса, и даже повертел ею для наглядности. Я оценила. Тушка была прелесть как хороша, мне точно хватит.

— Надеюсь, — не стала слишком обнадеживать я мясодобытчика. — Червячка заморить сойдет. Этот кролик единственный представитель животного мира на весь лес?

— В следующий раз сама пойдешь, — обиделся мой благоверный, запихивая позеленевший от обилия налипшей на него листвы меч в ножны. — Может, тебе больше повезет и за ближайшим деревом окажется огромный олень, который будет умолять тебя бросить его поскорее в котелок.

— А рога подарить ненаглядному мужу, — мило оскалившись, проворковала я, уже мысленно примерив сие украшение на его змеиную голову.

— После такого подарка он вряд ли останется таковым, — проворчал Полоз, усаживаясь на землю и с преувеличенным интересом разглядывая кролика.

— Можно подумать, я тебе их дарить собираюсь!

Ответом меня не удостоили. Полоз повертел кролика перед глазами, потер между пальцами серую шерсть где-то в области живота, заглянул в закатившиеся красноватые глазки, помассировал уши.

— Ты ему искусственное дыхание сделай, может, оживет, — любезно посоветовала я, насмешливо наблюдая за странным ритуалом.

Меня снова проигнорировали.

— Кстати, ты его действительно убил или подобрал уже мертвого? — стараясь быть максимально милой, спросила я. — Вдруг он давно умер от старости, а мы, гиены страшные, покусимся на его почившие косточки?

— Я проверяю, нет ли в нем ядов, — коротко ответил Полоз, пропустив мою колкость мимо ушей.

— Думаешь, он был так недоволен жизнью, что решил отравиться? — фыркнула я.

— Я думаю, что в этом лесу может быть все, что угодно, нейтральные земли богаты на всякие пакости. В таких местах нет ничего удивительного, если животные питаются ядовитыми растениями. Я осматриваю его на пригодность в пищу.

Мне стало не по себе. Проверять снова свою живучесть и невосприимчивость к ядам ужасно не хотелось, у меня еще от первого раза впечатлений масса осталась.

— Ну и как? Съедобный? — подозрительно спросила я, уже с гораздо меньшим аппетитом глядя на кролика.

— Вполне, — удовлетворенно кивнул Полоз, доставая из-за пояса нож, и отошел от костра свежевать будущий ужин. Все-таки какая-никакая польза от присутствия Полоза в нашей компании была, свежее мясо в рационе еще никому не мешало.

— А откуда ты знаешь, что этот кролик не ел ничего ядовитого? — запоздало удивилась я.

— У меня чутье на такие вещи, — отозвался мой благоверный. — Врожденное.

— Понятно.

Значит, травить его тоже бесполезно, надо запомнить.

Я подкинула сухих веток в костер и принялась устанавливать жердочки для жарки кролика, стараясь не смотреть с тоской на огонь.

Сзади меня раздалось тихое шуршание.

— Сат, я тут вот о чем подумал… — вышел на полянку с противоположной от Полоза стороны Мираб, почесывая на ходу кончик правого крылышка. Умыться-то он умылся, а голову, кажется, течением унесло, потому что, кроме штанов, на нем больше ничего не было. Рубашка разгильдяйски висела на обнаженном тощем плечике, а ботинки он самым варварским образом сжимал в руке. Вот где он был, когда мозги раздавали?! В очереди за ушами стоял?!

Я судорожно сглотнула и на миг зажмурилась, не в силах даже представить, что сейчас будет. Мираб удивленно уставился на мое перекошенное лицо и робко подошел ближе. Я молча указала ему глазами на Полоза, который благополучно уже забыл про кролика и смотрел на Мираба жестким тяжелым взглядом. Вот теперь стало страшно не только мне.

— Ой, охотничек с добычей вернулся… — неуверенно пропищал эльфыреныш, стараясь хоть как-то исправить уже непоправимую ситуацию путем спешного напяливания рубашки. Можно подумать, от этого Полоз сразу забудет то, что сейчас жадно впитывали его глаза. Ага, как бы не так. Если что и поможет появлению стойкой амнезии, то только удар чем-нибудь тяжелым по голове. Говорят, после этого последние несколько минут, а то и часов, из головы навсегда исчезают.

Рубашка упорно сопротивлялась в дрожащих ручках Мираба, цепляясь за крылья, локти и уши, но эльфыренышу удалось справиться с непослушными рукавами. А что наизнанку… Да кто это видит-то в глухом лесу?

— Ты — лиебе?! — услышала я угрожающий шепот Полоза, не предвещавший ничего хорошего.

— Да, и горжусь этим! — вмиг ощетинился мальчишка, дрожащими пальцами безуспешно пытаясь застегнуть пуговицы. — А тебе-то что?

Но на месте Полоза уже покачивалась свернутая в тугую пружину и готовая к смертоносному прыжку огромная золотая змеюка. Умеет мой благоверный произвести впечатление! Уж в чем в чем, а в этом ему не откажешь! Пронимает аж до дрожи в коленках! Его кольца блестели и переливались в трепещущем свете костра, янтарные глаза с вертикальными зрачками не мигая уставились на мальчишку, который, по сути, еще ничего плохого сделать не успел, а желающих отправить его к праотцам на каждом шагу встречалось все больше и больше. Мираб это отлично понял, в ужасе пискнул и начал пятиться, не зная, что делать дальше. Хотел посмотреть, как наследник владыки Золотоносных Гор в змею превращается? Вот тебе, пожалуйста, наслаждайся.

Только что-то подсказывало, Полоз не для того демонстрирует нам великолепие и величие своего змеиного тела, чтобы мы пришли в восторг и благоговейный трепет. Насколько я помню, в змеином обличье он практически неуязвим для любого вида оружия, в том числе и магического.

— Хорош-ш-шо же ты замас-с-скировался, маленький упыреныш-ш-ш! С-с-сначит, правду говорят, ш-ш-што вы с-с-стали неуправляемыми и вырвалис-с-сь ис-с-с-под влас-с-сти Верховного Жреца.

То, что произошло дальше, выглядело как завораживающе, так и ужасно. Золотые кольца стали быстро раскручиваться, превращаясь в огромную смертоносную молнию, уже летящую в сторону перепуганного до икоты мальчишки. Мелкий стоял, изображая гипсовую статую всей расе лиебе, намертво вросшую в землю, и не делал попыток защититься. Какой смысл, если противник во много раз превосходит тебя по силе? Инстинкт самосохранения у Мираба, кажется, умер от страха минутой раньше, поэтому он просто смотрел на летящую к нему золотую смерть широко распахнутыми глазами.

— Не смей! — истошно завопила я, с силой отпихивая в сторону завороженного змеиным взглядом мальчишку. Он вроде бы упал, но это уже не имело значения.

Полоз, явно не ожидавший столь стремительно возникшего на его пути препятствия, просто смел меня силой броска, но, прежде чем мое тело ощутимо столкнулось с землей, я успела обхватить змею за шею, или что там у нее после головы начинается, накрепко сцепив руки в кольцо. И только после этого зажмурилась, ожидая самого худшего.

Удар, не заставивший себя долго ждать, вышиб из легких весь воздух, но своих далеко не ласковых объятий я не разжала. Спину нещадно обожгло, потому что мой благоверный не успел вовремя затормозить, и мужественную саламандру, единственную в своем роде, нещадно протащило по земле, да еще и придавленную тяжелым змеиным телом. Благо недолго. Из глаз сами собой брызнули слезы.

Змеиная морда Полоза недовольно зависла прямо перед моим лицом, раздраженно подрагивая раздвоенным языком. Я осторожно выдохнула. Еще бы чуть-чуть, и этот червяк-переросток размазал бы меня по полянке, щедро удобрив местную растительность.

— Отойди, девчонка, я не хочу причинять вред тебе, — с нажимом прошипел мой уникальный муженек, слегка покачиваясь и чуть не задевая меня носом. — Ты знаеш-ш-шь, кого пытаеш-ш-шься с-с-сейчас-с-с защ-щ-щитить?

— Прекрасно знаю, — в тон ему прошипела я, морщась от жгучей боли во всей задней части моего многострадального тела. — И прежде чем ты к нему приблизишься, пройдешь через мой труп!

В том, что этот труп будет, если Полоз задастся целью добраться до Мираба, я нисколько не сомневалась.

— Это — лиебе, или, как их нас-с-сывают в народе, эльфырь! Одно из с-с-самых опас-с-сных и с-с-страш-ш-шных с-с-сущ-щ-щес-с-ств в мире!

— Конечно, — со знанием дела кивнула я. — А еще до кучи и несправедливо опозоренное темными эльфами, дабы ни у кого не возникло желания с эльфырями связываться. Убил без разговоров — и всем хорошо! Точнее, эльфам хорошо, остальным по фигу!