Мир на двоих

Билл сидел у дивана, облокотившись спиной о стянутую с него подушку и медленно поглаживая топчущегося на его коленях Казимира. Потускневшая от тоски цепь жалобно звенела от каждого размеренного движения. Она практически потеряла свое значение теперь, когда братья уже не рвались разбежаться подальше друг от друга, а спокойно смотрели какую-то глупую юмористическую передачу, иногда тихо переговариваясь.

-Как думаешь, Энди уже позвонил Дэвиду? - неожиданно спросил Том, когда зал в телевизоре бурно засмеялся над очередной пошлой шуткой артиста.

-Наверное, позвонил, - пожал плечами парень. - Тебя это беспокоит? Доверяй ему...

-Я доверяю... Ему, но не Йосту. А если он узнает? - голос был спокойным, но именно это спокойствие, с которым был задан вопрос, говорило больше, чем интонация или жесты.

Билл скинул кота с рук, в которых тот уже успел устроиться, и повернулся полубоком, глядя в лицо брата. Он видел совершенно спокойное, без всякой мимики выражение, стеклянные глаза, отражающие картинки с плазменной панели, и плотно сжатые губы, отчего скулы были едва заметно напряжены. Парень положил ладонь на острое колено, скрытое широкими джинсами. Худая нога дернулась, но Том и не подумал снять тонкую руку с себя.

-Ты... думаешь, мы сможем это скрывать? От Дэва, от ребят? От родителей... - тихо, с каким-то разочарованием в голосе произнес младший.

-Билл... - тяжело вздохнул Том, закрывая лицо ладонями, пытаясь собрать все мысли в кучу.

От тонких пальчиков, чуть сжимающих колено, расходились теплые волны, и он уже устал отрицать, что ему приятно каждое прикосновение близнеца. Он даже порылся в памяти и осознал, что так было всегда, и что он неосознанно злился именно на это, это раздражало. Близнецовое притяжение не исчезало никогда, и не появлялось вот так вдруг, оно было всегда, каждый день с момента рождения. Но они почему-то неосознанно — или осознанно? - сопротивлялись этому. И причина лежит где-то глубоко в их сознании, странном, близнецовом, сплетенном между собой и таком запутанном.

И Том сам сейчас терялся в этом лабиринте, пытаясь найти хоть что-то, за что можно было бы зацепиться, от чего оттолкнуться и понять, что делать дальше, в какую сторону направлять сложившуюся ситуацию. С одной стороны ему хотелось остановить все происходящее, но после того, как он сам поцеловал Билла, тогда, на кухне, уже сложно было отступить назад. Он сам сжег последний мост, который соединял его с прошлой жизнью и оставшейся в ней гетеросексуальной ориентацией. И это обескураживало. В голове все терялось.

-Том... - глядя на сжимающего голову руками близнеца, Билл начинал беспокоиться.

Он боялся, что его старший брат снова отступит, спасовав перед неизвестностью. Для них обоих следующие шаги оказались в тумане, ни один не знал, в какую сторону направлять ход, чтобы никому не навредить. Только Билл знал, чего хочет, а Том до сих пор метался. И младшему так хотелось натолкнуть его на нужную ему дорогу, но его окутывал страх, он боялся, что может неосторожно все испортить. Вдруг тот укажет ему путь, а он свернет в другую сторону, решив, что ему это не нужно.

-Томми...

-Не называй меня так, - резко ответил парень, поднимая голову.

-Прости, - Билл окончательно сник.

Том посмотрел на близнеца сверху вниз, и что-то кольнуло в груди. Необъяснимые процессы происходили в мыслях и в душе, когда он видел поникшие хрупкие плечики. Сразу в нем просыпался инстинкт защитника, когда хотелось закрыть собой и никому не позволять не то, чтобы прикасаться, а даже смотреть на это сокровище. И руки непроизвольно потянулись к нему, а он и не подумал их остановить. Его чуть прохладные от волнения ладони коснулись горячей белой кожи, и Билл вздрогнул, когда по его спине побежали мелкие мурашки.

Он поднял огромные почти щенячьи глаза на Тома, не веря в то, что происходит. Но когда сильные руки потянули его к смуглому телу, он схватился тонкими ручками за его плечи, слегка впиваясь ноготками в кожу. Билл, словно потерянный ребенок, свернулся калачиком на коленях близнеца, вжимаясь в подкаченную грудь, приникая щекой к контрастно пылающей коже плеч. Стало так надежно, что все страхи забылись тут же, а сердечко затрепетало уже от нежности, обхватившей со всех сторон.

-Ты меня прости, малыш, - прошептал Том, утыкаясь губами в черную макушку. - Просто мне как-то не к лицу такое прозвище, не находишь?

-Нет, очень даже к лицу, - хихикнул Билл, утыкаясь носом в шею близнеца. - Ты иногда такой нежный, что мне хочется тебя так называть...

-И насколько иногда?

-Ну... - парень на секунду задумался. - Со вчерашнего дня три раза, - и добавил: - это больше, чем за все девятнадцать прошедших лет... На целых три раза.

Том засмеялся, запрокинув голову и обнажив шею. Билл не устоял и потянулся губами к выпирающему кадыку. Кожа оказалась горячая настолько, что, казалось, он только что вышел из Ада, а руки по-прежнему оставались холодными, а сейчас еще и мелко задрожали, рефлекторно сжимая тонкие предплечья. А мягкие губы зацеловывали его шею, осторожно выпуская язычок, который приятно щекотал, пуская по телу короткие разряды. Каулитц-старший что-то невнятно забормотал, обхватил Билла за талию, пытаясь то ли отодвинуть того от себя, то ли прижать ближе. А тонкие руки близнеца все решили за него, впиваясь ноготками в кожу спины. И отпускать уже не хотелось, а только позволять этим нежным, почти невинным прикосновениям распалять сознание.

-Билли... - вырвалось у него, когда парень сполз на пол, проведя ладонями по его телу.

-Том-м... - простонал младший, краснея в ту же секунду, как заметил нехилый бугорок под грубой джинсовой тканью штанов брата, и утыкаясь вспыхнувшим лицом ему в колени.

-Черт... - прошипел Том, чувствуя, что еще чуть-чуть, и они перешагнули бы ту грань, после которой уже не остановиться.

***

Несколько часов спустя близнецы поднялись с дивана в гостиной, на котором просидели весь день, и рука об руку прошли наверх в спальню родителей, уже не выражая недовольства тем, что вынуждены ночевать вместе. Хотя они все еще смущались, понимая, что теперь между ними все гораздо сложнее даже, чем было всего несколько дней назад. Даже Том краснел, стягивая с себя белье, стоя на прохладном кафельном полу ванной.

Набрав в легкие побольше воздуха, он повернулся к близнецу, который все еще стоял в боксерах, обняв себя руками за плечи и глядя в одну точку перед собой. Его нос, единственная часть лица, которую было видно за распущенными дредами, был красный.

-Хэй, ты чего? - он улыбнулся такой детской стеснительности, протягивая руку и убирая тонкие дредлоки за чуть оттопыренное ушко.

-Я...- заикнулся было парень, но, только взглянув в карие глаза Тома, тут же опустил ресницы и попытался отвернуться. - Я стесняюсь тебя, Том...

У старшего Каулитца в груди разлилось приятное тепло: его умилял вид покрасневшего близнеца, хотелось улыбаться, обнимая это тонкое тело, гладить пальцами шелковистую кожу и целовать до сумасшествия. И, что странно, его уже не отталкивали эти мысли, будто он уже как-то незаметно для себя успел смириться с тем, что он хочет своего брата.

-Малыш, мы же уже принимали душ вместе, - он осторожно приобнял его одной рукой за плечи, развернув лицом к себе, а второй рукой прикоснулся к впалой щеке на милом личике.

-Тогда все было по-другому, ты же понимаешь...

Длинные ресницы взметнулись вверх, сталкивая взгляды. И время снова замерло. Расстояние неумолимо сокращалось, а они этого даже не замечали, ожидая столь желанного прикосновения. И оно не заставило себя ждать: кончики носов скользнули мимо, соединяя жаждущие губы.

-Так всегда теперь будет? - с придыханием спросил Том, хватая ртом воздух, который слишком быстро кончался.

Чувства снова заполняли его. Они были так не похожи на все, что он когда-либо испытывал, и так хотелось, чтобы это не кончалось, что становилось страшно вновь, но уже по другой причине: а вдруг все пройдет?

-Если ты захочешь... - выдохнул Билл, с ужасным нетерпением вновь захватывая губы брата.

Он никогда раньше никого не целовал так. В его жизни вообще было всего два поцелуя: в далекой дотокиоотельной юности и по-пьяни в каком-то клубе с одной из новоявленных певичек. Его поцелуи теперь были неумелыми, но такими горячими, что обжигали изнутри не только его самого, но и Тома, который чувствовал жар юркого язычка на своем.

Старший взял младшего за талию и медленно двинулся ладонями ниже, достигая кромки боксеров, которые Билл так боялся теперь снять. Сильные пальцы с невесть откуда взявшейся уверенностью оттянули резинку и быстро, пока дрожащий от страха и страсти парень не успел осознать, что происходит, опустился на колени, спуская по тонким стройным ногам эту деталь одежды. Билл взвизгнул, поняв, что случилось, и дернулся было назад, но те же руки не позволили ему отодвинуться. И парень почувствовал горячее дыхание на животе, нос Тома зарылся во впадинку пупка и щекота нежнейшую кожу. Его подбородка касалась уже влажная и пылающая жаром головка, но это, опять же, не вызывало никаких негативных эмоций. Было только желание обхватить ладонью умоляющий о ласке орган и дать ему то, что он хочет. И Том это сделал.

Билл судорожно выдохнул, а потом застонал в голос, запрокинув голову. Его пальцы вцепились в плечи брата, прижимая его ближе, подставляя плоский белый живот поцелуям. Сладость разливалась по всему телу, добираясь до кончиков пальцев и обратно в сердце, разгоняющее кровь, которая неожиданно переполнилась глюкозой.

-Том... Том-том-том, - стонал он непрерывно, словно умоляя.

А пальцы стоящего на коленях парня скользили вверх-вниз по горячей плоти, доводя до исступления. Том оторвался от гладкого животика близнеца и опустил глаза, любуясь блестящей от смазки головкой. Зрелище не новое, но завораживающее. Глаз не оторвать. И так хотелось прикоснуться губами, слизнуть дрожащую на кончике капельку и попробовать на вкус их любовь.

-Боже, нет... - на грани слышимости выдохнул Билл, оседая прямо в объятия Тома.

Едва он почувствовал прикосновение мокрого языка к себе, не смог удержать фонтан эмоций, который ударил через край, заливая подбородок и грудь парня. Билл упал на пол, показавшийся ледяным, но крепкие руки поддержали и уберегли его от удара. Тонкие пальцы скользнули по абсолютно идентичному лицу, смазывая следы спермы, а губы судорожно искали другие губы, ища успокоения в нежном поцелуе.

Он слизывал собственное семя с подбородка Тома, чувствуя бедром взаимное возбуждение. Ему было ужасно стыдно за то, что он совершенно забыл о любимом брате, отдаваясь своим чувствам.

-Томми... - глухо пробормотал он и тут же поднял испуганный взгляд на того, боясь, что он опять разозлится за это прозвище.

Но он только ласково улыбнулся, беря тоненькую ручку и кладя ее ладошкой на свой возбужденный член. Сейчас ему даже понравилось это трогательное детское имя, ведь сказано оно было с такой любовью в голосе и глазах. А Билл замер, не решаясь даже пошевелиться, боясь сделать что-то не так. Одно дело, когда ты сам себя ласкаешь в душе. А сейчас в твоих руках удовольствие другого человека, пусть такого родного, но другого.

-Не бойся, малыш, ну же... - простонал Том, беря его за руку и помогая сделать первое движение. - Вчера ты был более решительным...

-Вчера ты не был таким нежным, - ответил Билл, все-таки начиная двигать рукой, но брат неожиданно взял его за запястье и остановил. - Что случилось?

Они смотрели друг другу в глаза: один с непониманием, а другой с болью и страхом. Том держал Билла за руку, а тот боялся, что он сейчас оттолкнет его. И снова все с начала. Не дай Бог, чтобы они вернулись туда, откуда начали. Второй раз будет уже сложнее.

-Билли... - прошептал Том, сглотнув и опустив глаза. - Билли. Прости меня...

-Господи, Том, - Билл зажмурился, подаваясь вперед в порыве обнять. - Прости, я не хотел тебе напоминать об этом. Я просто... Знаешь, обычно, когда мы хотим чего-то, а нам не дают, мы способны на многое, а когда получаем, то теряемся... Я просто... Я так рад, что у нас... что мы...

-Ш-ш-ш, - Том приложил палец к дрожащим губам близнеца, заставляя замолчать. - Я понял. Все хорошо, - он обнял его в ответ и закрыл глаза, ощущая умиротворение.

-Том, может, мы встанем с пола? - подал робкий голос Билл. - Так и отморозить себе все недолго...

-Ты меня греешь, - усмехнулся старший, но оторвался от младшего и, поднявшись, помог тому встать.

Билл выпрямился, все еще краснея и стесняясь своего обнаженного тела, и обвел взглядом грудь близнеца, которая блестела от подсыхающей спермы. Он поднял руку и погладил пальчиками чуть выделяющиеся кубики живота.

-Нам нужен душ...

***

Из-под теплых струй воды близнецов вырвал громкий звонок мобильного Тома. Они стояли под душем, дыша друг другом, не переставая целоваться, когда резкий голос Сэми Дэлюкса пронзил пространство сквозь шум воды.

-Какого... - вытягивая руку из душевой кабины, пробормотал Том, после чего высунул и голову, глядя на дисплей. - Дэвид? - брови сначала удивленно поползли вверх, а потом на лице появилось озабоченное выражение. - Алло! - крикнул он в динамик, держа трубку на расстоянии вытянутой руки и включив громкую связь, чтобы не замочить аппарат.

-Том! Какого черта ты не берешь трубку? Я уже десятый раз набираю твой номер! - кричал Про, даже сквозь мобильный брызгая слюной.

-Дэв, мы в душе, чего тебе? - резко оборвал мужчину парень, чувствуя, как тонкие руки обхватывают его талию: его братец наплевал на то, что он говорит по телефону с самим Йостом, и решил свести его с ума.

-А, ну... - похоже, Йост растерялся и позабыл все, что хотел сказать, но быстро сориентировался: - в общем, я хотел сказать, что не смогу приехать на этой неделе. Неотложные дела...

-И? Это все?

-Собственно, все. Но я ожидал бурных возмущений. Как вы там?

-Замечательно! Но я сейчас брошу трубку, потому что я замерз, черт возьми!

На самом деле, Тома пробирал жар от медленных поглаживаний по спине: шелковые ладошки ласкали кожу, вызывая молнии, скользящие по всему телу.

-Все-все, отбой! - бросил продюсер, и из трубки послышались короткие гудки.

-Ну, что там? - капризно протянул Билл, когда снова увидел всего Тома.

-Дэвид звонил, - ответил тот, целуя уже припухшие губы. - Сказал, что на этой неделе мы можем его не ждать.

Билл только радостно что-то пискнул и больше не смог издать ни одного членораздельного звука, потому что его губы ежесекундно были заняты другими губами.

Близнецы вышли из душа уже глубокой ночью, нацеловавшиеся, довольные и сонные. Они плюхнулись на кровать еще чуть влажными телами, заворачиваясь в покрывало и прижимаясь друг к другу. Билл тут же обхватил тело брата и руками, и ногами, уткнулся носом в его шею и заурчал. Тому же деваться было некуда: он был практически обездвижен этой хваткой, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как приобнять Билла за плечи и, чмокнув в макушку, закрыть глаза.

Ночь окутывала их со всех сторон, пытаясь добраться до кожи прохладными сквозняками. Но они словно защищали друг друга этой ночью, отгоняя все, что могло нарушить их идилию. Этот мир принадлежал только им двоим. Никому в нем не было места. Как минимум, до следующей недели. А потом приедет Йост, переворошит их спокойствие и, если все сложится удачно, теперь удачно, уедет снова.

#14#