Что имеем, не храним...

Саундтрек к главе: Tokio Hotel - Hurrinanes and Suns

«Если нет, то поцелуй меня уже... Поцелуй... Поцелуй!» - отдавалось в голове Тома, а карие глаза напротив прожигали насквозь. Брат казался таким уверенным в своей победе. И ведь он был чертовски прав, ведь все сейчас на его стороне. Даже желания старшего брата, которые уже открыто заявляли о себе, играли не в пользу своего хозяина. И от этого по телу разливалось какое-то странное, совершенно непривычное для него чувство. Он привык доминировать, управлять, вести в отношениях, которые всегда были такими короткими. А сейчас... Его сбивал с толку напор близнеца, который, казалось, вовсе и не собирался подчинять, но покорял одним только дыханием. И Томас чувствовал себя загнанным в клетку, ничего не понимающим зверем, тыкающимся в стальные прутья.

А Билл стоял и боялся пошевелиться, боялся выдать свое волнение. Он с самой первой секунды, как только осознал, что делает, проклял свои животные порывы, но отступать было бы слишком позорно. Играть, так до конца. И не важно, что коленки трясутся, а желудок скручивает в узел. И плевать, что хочется или броситься на этого парня напротив, или сбежать подальше, в порыве разорвав цепь.

Он вздрогнул, когда Том медленно поднял правую руку на уровень их лиц и осторожно прикоснулся влажными пальцами к столь же влажной бледной щеке. Этот контакт, казалось, породил сотни маленьких электрических разрядов, которые со скоростью света метнулись по телу парня к сердцу, согревая, а потом в низ живота, распаляя и так горячий огонь. Но напряжение, каким было неприятным, таким и оставалось. Ожидать можно было чего угодно.

-А ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал, верно? - прохрипел парень, не в силах справиться с голосом.

Младший нервно вдохнул и снова замер, его ресницы дрогнули, позволяя глазам осмотреть лицо, которое было непозволительно, притягательно близко. И глаза, смотрящие прямо в душу. Глубокие, черные. А на их дне что-то, похожее на злость. И плохое предчувствие кольнуло куда-то под ребра. Билл онемел и никак не мог выдавить ни слова в ответ на вопрос. Хотя он и не нужен был, все и так было ясно, как Божий день.

Вдруг пальцы Тома напряглись, а рука дернулась вперед, чтобы ладонь обхватила острый подбородок, ловя в цепкий капкан. Между густых бровей залегла складка, а губы, которые секунду назад были приоткрыты, сжались в тонкую линию. От него исходили волны гнева, которые грозили вот-вот спалить все вокруг своим жаром. Сердце Каулитца-младшего дернулось, подпрыгнуло и, кажется, замерло. Ему хотелось зажмурить глаза, но он не мог, глядя завороженным взглядом на то, как крылья носа старшего брата вздымаются от резкого дыхания.

-Хочешь трахаться? - уже со злобной усмешкой процедил сквозь зубы Томас. - Я могу это тебе легко устроить, только потом не скули и не жалей свою тощую задницу...

-Том... - Билл испуганно распахнул глаза и схватился тонкими пальцами за сильные запястья.

-Заткнись, сука! - прорычал парень, впиваясь с раскрывшиеся в тихом всхлипе губы, начиная их сильно кусать и оттягивать, засасывать и облизывать.

Его пальцы до боли сжимали еще больше побледневшее лицо, из-под которых расплывались красные пятна. А вторая рука скользнула на худую спину и, проведя жесткими пальцами по выступающим позвонкам, легла на удивительно округлые ягодицы, которые тут же напряглись. Билл, почувствовав властное прикосновение, дернулся всем корпусом вперед, невольно прижимаясь животом к телу близнеца. И его бедер коснулся уже до предела возбужденный орган. И это отдалось ударом тока в мозг. Он начал яростно вырываться, выпустив запястья из пальцев и попытавшись оцарапать шею, плечи или даже лицо брата. Тот на миг упустил его истерзанные губы, на которых выступили несколько капелек крови, тут же размытые водой, падающей сверху.

-Отпусти, придурок, - еле дыша от прилагаемых усилий, простонал Билл, но старший брат и не думал слушать.

Том от ярости уже почти рычал, его горячее тело почти горело. И этот жар кожей чувствовал похолодевший от страха младший. Его пальцы оказались до боли стиснутыми в сильном кулаке, после чего руки были завернуты за спину, где удерживались Томом. Как только старший убедился, что ноготки близнеца больше не достанут его, он снова атаковал уже сопротивляющиеся губы.

-Ты же этого хотел, - прошипел он, не позволяя укусить себя, но кусая сам.

Он заткнул поцелуем рвущийся из горла Билла полукрик-полухрип и опустил руку вниз, проведя короткими ногтями по нежной коже плоского живота, который дернулся и вжался так, что ребра, и без того выступающие, можно было даже невооруженным взглядом пересчитать. Ощущение бархатистости под подушечками пальцев затмевало разум Тома, отчего он только больше злился и напирал на парня в своих руках, уже прижимая к стеклянной стенке душевой кабины. Сверху лилась вода, она была чуть теплой, но обоим казалась слишком горячей, била крупными каплями по плечам, распаляя кожу. И Билл уже почувствовал томление в животе, готов был поддаться напору, как рука близнеца грубо прошлась по его боку на спину и вниз, между полупопий. Это отрезвило его, сразу захотелось от унижения провалиться сквозь землю. Но пол в душе был твердым, а сквозь стены он проходить не умел. Душа и разум продолжали протестовать, и парень снова задергался, вырываясь.

Руки были надежно зафиксированы за спиной, оставались только ноги, которые при любом резком движении грозили проскользить и подкоситься. Но другого пути не было, Билл попытался пнуть под коленку Тома, но тот вовремя почувствовал это движение и увернулся, хоть и сам чуть не упал, заскользив по гладкой поверхности. Сперва он хотел от злости сделать брату больнее, но вдруг ситуация показалась забавной: он держал отчаянно брыкающегося близнеца в мертвой хватке крепких рук, собираясь того оттрахать так, чтобы он и думать забыл обо всей той голубизне, которая пробралась ему в голову.

-Хэй, Билли, ты же так хотел. Разве нет? - прошептал он почти нежно, прижавшись щекой к его щеке, но в его голосе очень ясно слышались нотки цинизма. - Ты же мне сам говорил, что не видишь меня в пассивной роли, не так ли? Значит ли, что видишь в активной? М? - в ответ молчание и тяжелое дыхание, обрывающееся, будто парень вот-вот заплачет. - Можешь ответить, я не укушу тебя за это.

-Да, - едва шевеля губами, произнес Билл, хотя это даже шепотом было назвать сложно.

-Громче! - прикрикнул Том, больно сжав тонкую кожу правой ягодицы того.

-Да! - срываясь на хрип, выкрикнул мальчик, снова всхлипывая. - Но не так... - снова тише шелеста осенней листвы.

Но последнего Том уже не услышал. Он схватил в охапку худое и на удивление легкое тело и вышел из уже ставшей слишком тесной кабинки. Он схватил первое попавшееся под руку огромное полотенце, зачем-то завернул в него все еще слабо сопротивляющегося Билла и толкнул его из ванной. Сам же вышел, даже не позаботившись о том, чтобы прикрыться.

Младший вылетел в прохладную спальню, не упав только благодаря цепи, которая натянулась и удержала, больно дернув руку назад. Он весь сжался, прижимая полотенце к груди и испуганно оборачиваясь. Фигура Тома на фоне яркого света, льющегося из ванной, казалась огромной и устрашающей.

-Том, - простонал он, когда властная рука схватила его за мокрые дреды и потянула вниз так, что голова запрокинулась, обнажая беззащитную тонкую шею и острые плечи, а ноги подкосились, и парень осел на пол.

-Ты в курсе, что выглядишь как шлюха? - тяжело дыша от возбуждения, прорычал Том.

Он хотел это хрупкое тело, он хотел брата-близнеца, и это пугало, злило, выводило из себя и заставляло действовать грубо. Так, как никогда он не вел себя ни с одной девушкой, даже если хотелось секса погорячее. Он шагнул ближе, его возбужденный член дрогнул, когда его коснулось горячее щекочущее дыхание. Лицо Билла было прямо против его бедер. Тот хотел отодвинуться, дергался, причиняя себе боль, ведь волосы так и были зажаты в кулаке Тома.

-Что ты сопротивляешься, Билли, а? Ты же хотел...

-Нет, Том, не надо... - дрожащий голос только распалял парня.

-Надо, - он дернул его за волосы вверх и толкнул к кровати, заваливая близнеца на мягкое покрывало и падая сверху.

Билл резко выдохнул под тяжестью сверху и закрыл глаза, покоряясь судьбе. Сил больше не оставалось. Он проклял весь сегодняшний день, начиная с утреннего стояка, кончая порывом, когда он явил себя в кабинке душа, когда там был Том. Хотелось умереть тут же, в эту же секунду. И когда цепь от очередного резкого движения Тома обвилась вокруг его шеи, он облегченно выдохнул и дернулся вперед, усиливая давление. Звенья прошлись по кадыку, причиняя боль. Парень захрипел и подался было назад, испугавшись своего порыва, но руки Тома повернули его так, что он не мог и на миллиметр сдвинуться, не мог вывернуться из железного кольца, которое продолжало его душить. Воздуха катастрофически не хватало, и скоро перед глазами поплыли цветные круги, мысли спутались, стало на удивление безразлично все происходящее. Он уже совсем не чувствовал грубости сжимающих его зад пальцев. Он открыл рот, пытаясь в последний раз схватить воздух губами, но...

***

-Билл! - выдохнул Том, почувствовав, что тело под ним не просто замерло, а безвольно обмякло, повиснув мертвой тушей на... цепи... - Билл! - уже с паникой воскликнул парень, переворачивая брата на спину и судорожно снимая с его шеи стальную змею.

Брат безвольной куклой повис на его руках. Паника охватила его. И это был уже не страх перед ответственностью. Это был ужас перед потерей этого человека, который... дышал! Да. Он дышал, еле-еле, но его грудь вздымалась.

-Билли, Билли... Малыш, очнись, - шептал он, неосознанно прикасаясь губами к его щекам. - Прошу тебя, открой глаза. Прости меня... Прости, братишка... Ты только дыши...

А Билл медленно приходил в сознание, держа глаза крепко закрытыми. Он сквозь туман в голове слышал его панику. Он различал слова, и сердце обволакивало тепло. Дыхание восстанавливалось, сердце начало биться в прежнем ритме, лишь чуть-чуть ускоренно. Он чувствовал сухие от частых вздохов губы на своем лице, он слушал испуганный шепот и готов был отдать все на свете за то, чтобы это не кончалось. Вот чего он хотел. Ласки, а не грубого траха.

-Ну же... Давай...

-Том, - пошевелил губами Билл, попытавшись приподнять руку и схватиться за плечо брата.

-Билл! Билл, малыш! - он не думал о том, как называет близнеца, ему хотелось обнять его и не отпускать, просить прощения и... плакать.

-Все хорошо, Том, все в порядке... - уже увереннее бормотал парень, сумев-таки поднять руки и обхватить ими подкачанный торс.

Старший Каулитц, почувствовав облегчение, завалился на бок и притянул к себе близнеца, который вздохнул и доверчиво прильнул к его груди.

-Прости меня, Билли, - шептал он ему в мокрую макушку.

-Том... Забудь об этом...

Двое парней лежали на холодной постели, дрожа. Не от холода, хотя их мокрые тела окутывал далеко не теплый воздух спальни. Обоих сотрясала дрожь от минувшего происшествия. Том не мог осмыслить, не верил, что мог так себя повести. Пусть даже с братом, которого ненавидел. Он не понимал, как мог ненавидеть его. Теперь не понимал.

Что имеем, не храним, потерявши, плачем. Ему чертовски повезло, он не успел потерять. Но сердце бешено билось от осознания того, что мог собственноручно лишить себя этого человека. И не смотря на то, что между ними почти не было светлых моментов, только ссоры и драки. Но смог бы он жить без него? Без этих ежедневных перепалок и яростных взглядов. Нет. Если бы минуту назад он не осознал, что вот-вот может убить Билла, его жизнь стала бы пустой. И не потому, что исчезла бы такая привычная вражда. А просто потому, что этот человек — часть его души.

-Прости меня, - вновь выдохнул Том, крепче сжимая тело в своих руках.

Билл чуть шевельнулся, укладываясь удобнее, и уткнулся носом в шею, коснувшись его кончиком чуть прохладной кожи. Он услышал тихий всхлип, который, очевидно, его старший брат усилием пытался подавить. Потом еще один, уже громкий и совсем не скрываемый. И сердце сжалось. Теперь уже ему хотелось обхватить эту глупую голову, прижать к груди и шептать всякий успокаивающий бред. Он руками двинулся вверх по обнаженной спине, перебрался ладонями на мокрый затылок и погладил вдоль косичек, всем сердцем желая забрать душевную боль, хотя сам чувствовал себя не лучше.

-Все хорошо. Я прощаю тебя... И ты меня прости за все, что я сегодня вытворил. Я просто... - но он не смог договорить, потому что Том чуть отстранился и приложил к его губам палец.

-Нет, ты не должен просить прощения. Ты всего лишь поддался чувствам...

-Ты тоже...

Том грустно усмехнулся.

-Нет, малыш... Я пытался сделать совсем обратное... - он тяжело вздохнул, а Билл сдавленно хихикнул. - Что смешного? - не поняв, чем вызвана такая реакция, собрался обидеться парень.

-Просто мне нравится, когда ты так меня называешь, - прошептал младший Каулитц, поднимая взгляд, встречаясь глазами с карими омутами, затуманенными болью и отчаяньем.

-Что ты творишь со мной? Почему ты это делаешь? Почему сейчас? Почему так происходит? Ты можешь мне объяснить? - он неосознанно крепко сжимал предплечья Билла, ужасно желая получить ответы.

-Я не знаю. Не знаю ни одного ответа, Томми... - опустив глаза, пробормотал парень. - Я просто чувствую... - он глубоко вздохнул, закрывая глаза и опуская голову на кровать. - Мне холодно...

Старший, услышав последние слова, подорвался, садясь на кровати. Он сорвал с брата насквозь уже промокшее полотенце и, осторожно приподняв его, стараясь не задеть никакие слишком интимные участки тела и не смотреть никуда, кроме его лица, сдернул одеяло, укрывая уже покрывшегося гусиной кожей Билла. Тот, сонно прикрывая глаза, улыбался, глядя снизу на непривычно заботливое лицо Тома.

-А ты? - пробормотал он, укрываясь так, что видны остались только глаза и черная макушка.

-Что? - он приподнял бровь, не поняв, о чем спрашивает брат.

-Ты голый, - простонал парень, закрывая глаза. Если бы не полумрак и скрывающее одеяло, то можно было бы увидеть, как он покраснел.

-Ах, да... Я сейчас... - Том хотел было уже найти свои боксеры, но услышал робкий голос, приглушенный толстой тканью.

-Брось, пойдем... Все равно проснемся в обнимку...

На секунду замешкавшись, старший близнец скользнул под одеяло, сразу отбрасывая сомнения и прижимая Билла к груди.

-Согрелся?

-Да, ты горячий... - прошептал парень, уже почти проваливаясь в сон.

-Спи, малыш...

***

Братья лежали, укутавшись в одеяло и обнявшись. Один из них дышал медленно и тихо, а второй все никак не мог успокоить бешено бьющееся сердце. Хоть теперь и было так спокойно на душе, организм все еще боролся с новыми чувствами, которыми противоречили всему привычному.

Том чувствовал теплое дыхание Билла на своем плече и осторожно обнимал того за талию, чтобы он ненароком не отодвинулся и не сбросил одеяло. В спальне почему-то было прохладно. Свет из ванной, который так никто и не погасил, не позволял увидеть дверь, ведущую в коридор, и парень подозревал, что та открыта, и именно из-за нее практически невозможно высунуться из-под покрывала, не покрывшись мурашками.

Но это все были мелочи. Больше всего волновал вопрос: что дальше? Он ведь не собирался больше устраивать подобные сцены, как сегодня в душе. Нет, ни за что. Он слишком напуган теперь. Но это ведь неправильно. Незаконно и противоречит всем законам природы. И дело уже даже не в том, что они оба парни. Они братья. И даже больше — близнецы. И от этой мысли все путалось в голове и в душе. Чувства и разум.

Том так погрузился в свои мысли, что не заметил, как нежное дыхание сбилось, как тонкие руки скользнули по его груди. Билл проснулся и, поняв, что брат не спит, поднял голову. Тот, наконец, заметил его, и посмотрел на его темное лицо. Но глаза все равно были видны - они отражали желтоватый свет, льющийся из ванной комнаты.

-Что такое? - спросил он, пытаясь разглядеть глаза старшего брата. - Почему ты не спишь?

-Мне страшно... Билли, я просто напуган... Это так...

-Боже. Том, все позади. Сколько ты еще будешь думать о том, что произошло? - устало вздохнул парень.

-Я не о том, Билл... - он замолк на секунду, а потом, уловив огоньки непонимания в блестящих радужках, продолжил. - Если... Ну, то, что ты говорил... Ну... между нами... Это же...

-Инцест, - закончил чуть дрогнувшим, но все равно уверенным голосом Билл, почувствовав, что близнецу будет это тяжело произнести. - Да, это неправильно, я знаю...

-Черт, это... Но это так... Ты такой...

Тишина повисла на пару минут в комнате. Воздух нагревался от жаркого дыхания парней. Разговор, который назревал, был тяжелым и неприятным для обоих. Насколько было бы проще, не будь они братьями. Или не будь этих чувств. Но так сложилось. Вот так странно и нелепо. Слишком быстро и скомкано.

-Какой? - выдохнул парень, опуская голову на высоко вздымающуюся грудь, пытаясь этим вопросом оттянуть момент лишних, как ему казалось, объяснений.

-Особенный...

-Не думай, что можешь этим отмазаться, - хихикнул Билл, повернув голову так, чтобы кончик его носа касался напряженного соска брата.

Его теплое дыхание щекотало чувствительную кожу, заставляя разум второго парня отвлекаться от противоречий, бьющихся в нем за господство над разумом и сердцем, над всем ним сразу. Он вздрогнул, когда почувствовал прикосновение влажного языка.

-Что ты делаешь... - прохрипел он, словно на последнем издыхании.

Билл не слушал и не ответил. Он обвел языком еще больше напрягшийся сосок, а потом накрыл его губами, согревая влажным теплом своего рта. Рука, на которую он не опирался о постель, поползла от накачанной груди вниз по кубикам пресса, обводя каждый, иногда осторожно царапая ноготками напряженное тело. Мягкая ладошка приятно ласкала кожу, заставляя Тома прикрыть от удовольствия глаза. Раньше ему не хотелось просто наслаждаться прикосновениями во время секса. Ему не нравилось, когда девушки гладили его тело, он предпочитал сам доводить их до исступления, сохраняя разум. А сейчас ему просто сносило крышу, вынося мозг. А губы парня тем временем проложили дорожку из влажных поцелуев ко второму соску и уже мучили его.

-Билл, подожди! - наконец, смог вырваться из приятного оцепенения Том, хватая близнеца за руку, уже подбиравшуюся к паху.

Тот поднял голову, нехотя оторвавшись от своего мокрого дела, и посмотрел на Тома глазами, полными разочарования и тоски. Ему чертовски хотелось вернуться к своему занятию.

-Томми, я лишь хочу помочь... Ты все еще возбужден... - хрипло сказал Билл.

-Не называй меня так... - слишком резко. - Пожалуйста, - уже мягче.

Парень только сейчас понял, что за всеми душевными метаниями он совсем забыл о тянущем ощущении в низу живота, которое так и не покинуло его с тех пор, как он чуть не задушил брата проклятой цепью.

Младший кивнул в ответ на просьбу и снова посмотрел на Тома.

-Ты... Том, я...

-Не надо, прошу. Дай мне время. Это непросто, ты сам это понимаешь. Верно? - он отвел глаза, зная, что краснеет, хоть это и не видно во мраке.

-Понимаю... значит, спать?

-Спать...

Братья обнялись, прижимаясь друг к другу так, будто надвигался конец света, будто они хотели впитать друг друга и никогда больше не разделяться. Кажется, они даже готовы были стать сиамскими близнецами, чтобы их связывало нечто большее, чем холодная цепь, которая теперь безвольно протянулась между их тел. Совершенно не нужная теперь, потерявшая свою цель. Если бы она была живой, то непременно почувствовала бы себя одинокой и брошенной, потому что даже если бы ее не было, эти два парня больше ни за что не согласились бы разойтись дальше, чем на расстояние видимости, или даже на расстояние вытянутой руки. Ведь так хотелось чувствовать, что вот он, самый родной человек. Рядом. Теплый. Живой. Любимый...

#11#