Новая политическая экономия» Дж. Бьюкенена.

Вирджинская школа. Контрактные основы принятия экономических и политических решений стали предметом «новой политической экономии»,обоснованной неоинституционалистом Джеймсом Бьюкененом (р. 1919). Бьюкенен развернул свою деятельность в штате Вирджиния (Виргиния), где был профессором (с 1956) в трёх университетах, основал Центр изучения общественного выбора (1969) и собственную — Вирджинскую — научную школу. Однако, как заметил российский ученик Бьюкенена Р. Нуреев, «Вирджинская школа зародилась в Чикагском университете», где Бьюкенен учился у Ф. Найта и защитил докторскую диссертацию (1948). Методологический индивидуализм и теория рационального выбора Чикагской школы перешли в теорию общественного выбора Бьюкенена. Кроме того, в Чикаго было организовано Общество общественного выбора (1967). Наконец, Бьюкенен и его коллеги по Вирджинской школе (М. Олсон, Р. Толлисон и др.) — приверженцы «экономического империализма», характеризующие свою концепцию как «взгляд на политику, который возникает вследствие распространения применения инструментов и методов экономиста на коллективные или нерыночные решения».

Этот взгляд сформировался у Бьюкенена гораздо раньше, чем у других, под

мощным воздействием книги К. Викселля, которого Бьюкенен признал основоположником современной теории общественного выбора.

Бьюкенен так сформулировал своё кредо: «По своим фундаментальным убеждениям я остаюсь индивидуалистом, конституционалистом, контракционистом, демократом (все эти слова, по существу, означают для меня одно и то же), а профессионально я — экономист».

^ Два уровня общественного выбора. Первый шаг к оформлению своей концепции Бьюкенен сделал в статье «Индивидуальный выбор при голосовании и рынок» (1954), где разграничил две стадии политического процесса: конституционную и постконституционную. На первой определяются права индивидов и «правила игры» между ними, закрепляемые в конституции. На второй государство обеспечивает игру по конституционным правилам и осуществляет институциональный выбор «рабочих правил» для выбора конкретной экономической политики, направленной на предоставление общественных благ, которые частные рынки обеспечивают плохо или не обеспечивают вовсе.

Результативность текущей политики зависит от того, насколько удачно была составлена конституция, но здесь возникает «безнадёжная методологическая дилемма»: чтобы принять конституцию, необходимо выработать предконституционные правила, по которым она принимается и т.д. — «дурная бесконечность». Бьюкенен и его соавтор Гордон Таллок (р. 1922) в книге «Расчёт согласия» (1962) не нашли иного выхода, кроме демократического единогласия для принятия первоначальной конституции (эта идея присутствовала у Викселля, предлагавшего принимать решения квалифицированным большинством, составляющим 90 % голосов).

Это единогласие обеспечивает вовлечение индивидов в один и тот же контракт, делающий политический механизм подобием рынка совершенной конкуренции и позволяющий ограничить те недостатки политического рынка сравнительно с рынком частных благ, которые можно свести к сравнительной таблице:

«Контракционизм» является, по Бьюкенену, той основой, на которой возможно функционирование правовой системы как общественного капитала (а не общественного блага), отдача от которого повышается с течением времени.

«Клетка» для «Левиафана»-государства. Убеждённый в необходимости максимального использования преимуществ рынка частных благ над политическим рынком, Бьюкенен интерпретировал неолиберальную критику чрезмерного государственного вмешательства и социал-бюрократизма с помощью заимствованной у Викселля категории кумулятивного процесса: повышение бюджетных расходов — увеличение числа госслужащих — рост числа избирателей, голосующих за расширение правительственных программ. Исходящую от расползания государственных структур «угрозу Левиафана» Бьюкененпереформулировал как подмену обеспечения государством индивидуальных прав, зафиксированных в конституционном договоре, нарушение суверенитета индивида ввиду изменения базовой структуры прав без согласия на то граждан. «Конституционную экономику», эффективно ограничивающую государство, Бьюкенен рассматривал как «клетку для Левиафана».

^ Политический рынок и фискальная иллюзия. Бьюкенен сравнивал бюджет государства с бюджетом домохозяйства, полагая, что они не должны ничем отличаться, т.е. всегда оставаться сбалансированными. Поэтому он был принципиальным противником политики, которую её сторонник Кейнс называл «подкачкой насоса», а её критик Фридмен — «финансовым алкоголизмом»: допущения бюджетного дефицита ради поддержания деловой активности и занятости.

Рассматривая процедуру демократических выборов как институциональный процесс, в ходе которого люди выбирают различные альтернативы, сопоставляя их со своими ценностями, подобно тому, как они рынке выбирают товар, руководствуясь лишь собственными предпочтениями, Бьюкенен рассматривал политиков как людей, которые руководствуются теми же индивидуалистическими мотивами максимизации результатов, что и бизнесмены. Рациональные политики поддерживают прежде всего программы, которые способствуют росту их престижа и повышают шансы победы на очередных выборах. Они конкурируют за голоса, предлагая избирателям пакеты мер «расходы-налоги» и рассчитывая на свойственную избирателям фискальную иллюзию: раздавая обещания увеличить расходы и снизить налоги. Нехватка бюджетных средств для выполнения предвыборных обещаний покрывается выпуском облигаций или денежной эмиссией.

Отсутствию фискальной ответственности у политиков Бьюкенен предлагал противодействовать принятием поправки к конституции, обязывающей правительство к сбалансированности (бездефицитности) государственного бюджета и налагающей ограничения на полномочия властей в области монетарной политики. Республиканская партия США, находившаяся у власти в 1980-1992 гг., пыталась внести в конституцию предложенную Бьюкененом поправку о бездефицитном бюджете, но не добрала немногих голосов в конгрессе. Однако идеи бездефицитного бюджета настолько прочно завладели общественным мнением в США (не без влияния вирджинской школы), что в оставшиеся годы ХХ в. демократическая («прокейнсианская») партия, к которой перешла власть, строго соблюдала бездефицитность бюджета.