ДЖАНАЙ И ДЖАПАР ПРЕДВИДЕЛИ ВЬЮГУ

Через две недели после того, как совершили восхождение Малай и Дечи, в Верхний Баксан, 25 августа 1884 года, прибыли новые путешественники, также намеревавшиеся совершить подъем на вершину Эльбруса. Это были горный инженер, участник Па-мирской экспедиции 1883 г. Д. Л. Иванов и доктор Е. В. Павлов.

По совету местных жителей они собирались подняться на вершину не через ледник Азау, а по леднику Терскол. Этот путь горцы считали наиболее коротким. В качестве проводников и носильщиков они взяли с собой четверых горцев-урусбиевцев. Поскольку проводников, сопровождавших Дечи, в этот день в ауле не было, то старшим среди горцев вызвался быть некий Джанай. В эту группу еще входил охотник по имени Джапар. К сожалению, имена остальных двух горцев путешественники не называют. Уместно выразить сожаление о том, что многие путешественники, альпинисты и туристы, всегда пользовавшиеся радушным гостеприимством и всяческими услугами горцев в пути следования, почти никогда не называют имена своих проводников-туземцев, которые нередко спасали им жизнь, а между тем имена своих "знаменитых" швейцарцев, зачастую оказывавшихся беспомощными в горах Кавказа, они не только называют, но и отмечают, откуда они родом и пр.

Вот как описывает свое восхождение по Терскольскому леднику Д. Л. Иванов:

"На половине пути до ледника встретился еще кош, где мы напились кислого молока и оставили двух горцев варить козленка, которого они должны были потом принести к нам на ночлег. Примерно за версту до нижнего конца ледника, на высоте 8150 ф., начались уже камни, и наш путь, оставив тропочки, вступил в область бездорожья. Отсюда нужно считать начало восхождения на ледник... Ледник, спускающийся с Эльбруса в ущелье Терскол, представляет собой крутой ледопад... Каждому восходящему предоставляется выбирать себе путь и делать любые зигзаги, а так как нас вели горцы, не любившие излишних размахов, то подъем вышел очень крут, - пишут путешественники. - Поднявшись по одному из склонов мимо довольно красивого водопада, обставленного оригинальными стенами из столбчатого андезитового порфира, достигаешь площадки с многочисленными ключами и болотинами на высоте 9600 футов...

Поднявшись далее через несколько утомительных ледяных уступов, на высоте более 1200 ф. был выбран под большим камнем ночлег г. Дечи. Здесь же ночевали и мы... Ночлег наш под избранным камнем оказался во многих отношениях неудобным, хотя все-таки единственным среди окружающего нас хаоса нагромождений...

В 12 часов ночи среди пустыни каменного нагромождения эльбрусских ледников засветился маленький огонек и зашевелились люди. Под большим валуном мы варили наш утренний чай и не торопясь готовились к выходу на штурм. Погода не изменилась. Мороз не превышал 5 градусов, небо по-прежнему совсем чисто, светлая луна высоко. Только ветер казался сильнее", - отмечают Иванов и Павлов.

Этот ночной ветер, крепчавший с каждой последующей минутой, очень настораживал горцев, сопровождавших альпинистов. Жизненный опыт местных жителей подсказывал им предстоящую непогоду. Настороженность проводников не могла оставаться незамеченной, хотя незнание русского языка мешало горцам объяснить свои опасения. По этому поводу Иванов продолжал в своих записках. "Одно было нехорошо. Между нашими проводниками шли какие-то неладные разговоры, заметна была вялость, неохота, чуялось что-то недоброе. Возились они со своей оригинальной обувью очень долго и едва собрались к 3 часам утра. При этом Джанай вел себя особенно странно, недоброжелательно..." Но все-таки группа вскоре собралась и двинулась в путь. "Резкий ветер дул, взметая сухой снег полосами и угоняя его, как во время бурана в степи Джанай объявил нам, что дальше идти нельзя и что никто из них не двинется с этих камней вперед. Объяснения ни к чему не привели: проводники окончательно отказались идти далее. Мы решили идти одни и стали перевязываться веревкой, - рассказывает Иванов - Тогда один из молодых горцев, Джапар, молча подошел к нам и молча стал привязываться к концу веревки. Трое остальных остались у камней, а мы трое двинулись к вершине. Идти было легко; снег лежал плотно, нога почти не вязла, подъем шел небольшой, ветер бил слева, сзади. Не прошли мы и 150 шагов, как вдруг увидели, что еще двое горцев следуют за нами. Мы торжествовали, но недолго. Все вместе прошли еще шагов 150, как Джапар остановился и взял у меня длинную палку. Стали продвигаться медленнее и ощупывать снег. Вскоре наткнулись на небольшую трещину, в которую Джапар провалился одной ногой. Вылез, попробовал палкой глубину - она ушла вся. Предвидя надвигавшуюся снежную бурю, все трое горцев стали убеждать путников в необходимости возвращаться: "Теперь буран, холод, идти нельзя, все замерзнем, дорога трудная", - пытались объяснить они. Долго продолжать путь к вершине им не удалось, и Иванов продолжает свой рассказ:

"... Но счастье изменило нам. Уже в десятом часу утра стали показываться на небе маленькие белые тучки. Через несколько минут они стали сильно беспокоить нас, ибо небо постепенно стало терять свой чистый голубой тон и делается все более и более белым. Вскоре на голову Эльбруса набежала крошечная тучка, поползла к седловине и, сорвавшись с великана, легко поплыла дальше на свободе. Следующая за ней несколько большая тучка пробыла на вершине с четверть часа, а третья в 10 час. 30 мин. насела уже настолько прочно, что после этого момента мы не видели более головы Минги-тау: тучка превратилась в тучу и окутывала гору, крутясь около нее целой бурей... Но к 11 часам не только седловина, но уже и самые нижние камни скалистой части вершины стали невидимыми. Вскоре совсем уже над нами разрослись серьезные тучи, и простой глаз мог разобраться в том, что невдалеке начинает крутиться снежная вьюга. Через 10 минут хлопья снега понеслись вокруг нас самих. Сделавши последние наблюдения, мы решили спускаться и в 11 час. 20 мин. поднялись с места (высота 15440 ф.) и начали спуск вниз. Кругом нас вилась на сильном ветре вьюга, закрывая все горы и быстро спускаясь ниже нас. Склоны, по которым мы только что всходили, казались какой-то неясной крутой горой сквозь частую дымку несшегося снега. Следов, только что пробитых нами, не было уже видно, и мы с трудом сохраняли направление нашего пути... Из области вьюги мы выбрались тогда, когда были на высоте 13200 футов. Перед концом ледяного поля, - рассказывает путник, - нас встретило двое наших проводников, с великой радостью приветствовавших наше возвращение. Оказалось, что по возвращении к месту ночлега на них напало раскаяние, и они сильно стали беспокоиться за нашу участь. Несколько раз они поднимались на ледяное поле и следили на нашим восхождением, и лишь тогда, когда, спускаясь с горы, мы показались из скрывшей нас тучи, они почувствовали себя легко", - заключает рассказ Иванов.

Так завершилось восхождение Иванова и Павлова в сопровождении четверых горцев-урусбиевцев, которые, заранее предугадав непогоду, предостерегали путешественников и потом очень сожалели, что те не послушались их совета.