В ВЕРХНИЙ БАКСАН ИЗ ЛОНДОНА

Тесные связи английских альпинистов с аулом Урусбиево продолжались... И вновь связующим звеном этой альпинистской цепи были выдающиеся горовосходители Дячи Джаппуев и Ахия Соттаев.

16-го июля 1874 года из Лондона в Верхний Баксан - Урусбиево прибыла следующая группа членов Лондонского клуба альпинистов - Грове, Гардинер, Уоккер и тот же Мур в сопровождении проводника-швейцарца Петра Кнобеля. Как обычно, гости были радушно приняты князьями Урусбиевыми. Они выделили им своих лучших восходителей Ахию и Дячи, шесть лет назад сопровождавших предыдущую группу английских альпинистов на вершину Эльбруса. Выбор этих проводников был далеко не случаен. Их хорошо знал сподвижник Фрешфильда альпинист Мур. Уместно заметить, что группа Грове свое большое путешествие почти по всему Кавказу совершила исключительно пешком, хотя имела все возможности многие версты проехать на лошадях. Даже после утомительного восхождения на Эльбрус, когда Измаил Урусбиев предложил им лошадей, Грове ответил: "У нас есть свои кони", - и показал на свои ноги, обутые в альпинистские башмаки, и весь обратный путь до Сухуми они проделали пешком.

Об этом восхождении на Эльбрус Грове рассказывает в своей замечательной книге "Холодный Кавказ" (СПб., 1879 г.).

Группа поднималась через ледник Азау, где на высоте 11300 фут. остановилась на ночлег, немного ниже того места, где, по словам Мура, ночевала группа Фрешфильда. Грове пишет, что теперь это место оказалось заваленным снегом.

Обратимся к рассказу Грове:

"В половине первого мы встали, чтобы отправиться в дальнейший путь к Эльбрусу и были приятно удивлены тем, что, несмотря на довольно сильный ветер, температура была не настолько низкая, как мы могли ожидать. Известно, что в горах наиболее низкая температура замечается перед самым рассветом. Когда мы встали, никто из нас не ощущал холода, от которого, однако, Муру пришлось значительно пострадать через два с половиной часа, как раз перед восходом солнца.

В час полуночи Уоккер, Гардинер, Петр Кнобель и я с туземцами отправились в путь. Прямой путь пролегал через снежную полосу, лежащую над равниной; гряда, ведущая к этой полосе, была очень крута, и, чтобы подняться на нее, требовалось немало времени, вследствие чего мы повернули вправо и направились по небольшим снежным склонам, пересеченным высокими скалистыми грядами. Пройдя затем влево, мы очутились на обширном юго-восточном глетчере Эльбруса, по которому нам предстояло идти к вершине...

Судя по тому, что мы могли увидеть, западный пик довольно отвесный, хотя и не настолько, чтобы представлять серьезные препятствия и затруднения. Вершина его казалась плоской и обширной. Восточный пик, напротив, представлял отлогий конус. В действительности же было бы правильнее назвать первую плоско-вершинною горою, а вторую - обширным пиком. Целью нашего путешествия была именно западная плоская вершина как наиболее высокая из двух...

Ясно было, что для этого следовало подняться на обширный глетчер, окружающий более низкий пик, направляясь постоянно влево таким образом, чтобы обогнуть этот пик на расстоянии 1500 фут. ниже вершины...

Но так как при путешествиях в горах часто приходится рисковать, то мы и решили направиться по обширному, покрытому снегом глетчеру, окружающему восточный пик. В течение нескольких часов мы поднимались на его обширные склоны, держась постоянно влево. Однако хотя мы и не встретили никаких трудностей, тем не менее эта прогулка была очень утомительна и скучна. В расстоянии полутора часа от места нашей остановки нам предстояло обойти трещину во льду, которая в жаркое время могла быть опасной, теперь же она была настолько узка, что мы миновали ее очень легко... После четырехчасовой прогулки, поднявшись на высоту более 400 ф., мы остановились на несколько минут на гряде, пересекающей огромную снежную пустыню на высоте, равной вершине Монблана. Здесь мы были более чем вознаграждены за холод и труд, которые считаются неизбежными в высоких местах. Нашим глазам представляется вид почти неописуемой красоты. Начинается восход солнца, и весь восток был объят пламенем. Полная луна не успела скрыться за горы в минуты солнечного восхода, и небо на мгновение разделилось между мертвенною красотою ночи и блеском и сиянием наступающего дня. Несмотря на восхитительную прелесть этой картины, нас тем не менее поражала громадная тень Эльбруса, бросаемая восходящим солнцем на большую высоту, но тень эта вскоре наполнилась светом, наступил день, едва только бледный спутник успел скрыться, и таким образом кончился контраст, до сих пор не наблюдаемый еще никем из нас. Вспомнив, что между нами и вершиной остается еще 3000 футов, мы снова пустились в путь и продолжали восхождение по снежному полю, придерживаясь влево еще более, чем прежде. Поднявшись на 1500 футов через полтора часа после того, как мы оставили скалы, мы увидели холм, возвышающийся между обеими вершинами.

...Итак, мы находились теперь, - пишет Грове, - у подножия последнего склона, ведущего к плоской вершине западного пика. Склон этот, возвышающийся перед нами, был отвесен, но не недоступен. Значительно левее, т. е. к югу, находилось несколько пропастей, но впереди не представлялось никаких затруднений, так что мы могли отдыхать совершенно спокойно...

Отдохнув с полчаса, мы направились по этому последнему склону, представлявшему единственное затруднение, если только это можно назвать затруднением. Прежде всего мы взобрались на огромные голые скалы, которые оказались твердыми и легкими для подъема. Затем мы стали подниматься по довольно крутому снежному склону; вскоре мы подошли к небольшой гряде скал, перейдя которую мы снова вступили в снежную область. Поднявшись затем на довольно отлогий склон, мы подошли к концу его, к гряде скал, которую пересекли без всяких затруднений, и таким образом очутились на окраине громадной плоскости, образующей вершину потухшего вулкана. Небольшой пик, возвышающийся здесь к северо-востоку, представлял, очевидно, самую высокую точку горы.

За несколько времени до того, как мы подошли к окраине кратера, я сообразил, что пик, на котором мы стоим теперь, вовсе не тот пик, вершины которого достиг Фрешфильд с товарищами; что они поднимались на восточный пик, который, по наблюдениям русских, был несколько ниже... Снежная плоскость, образовавшаяся на месте кратера, поднимается к востоку почти до высоты окраины кратера, но затем она быстро понижается к юго-западному обвалу. Небольшой пик, образующий вершину горы, возвышается на северо-восточной части окраины. Пик этот мы отлично могли различить впоследствии из деревни Уч-Кулан, в Карачаевской стране. Только крайне утомленный путешественник может отказаться от попытки подняться на вершину горы после того, как ему удалось уже достигнуть окраины кратера. Небольшой пик, как я уже упомянул, возвышается на северо-восточной части этой окраины; мы подошли к ней с юго-восточной стороны, вследствие чего нам пришлось пройти некоторое расстояние по внутренней стороне окраины. Путь, однако, пролегал почти по ровной поверхности. Итак, мы победоносно направились по снегу, который, подобно савану, покрывал угасший вулкан, представляя в одном месте замечательную, красивую картину, какой мне еще не приходилось никогда наблюдать в горах. Недалеко от окраины этой снежной полосы возвышалась небольшая вершина, которую ветер разукрасил снегом в виде лент и гирлянд, чрезвычайно красиво и густо обвивающих сверху донизу эту колонну, которую можно принять за жену Лота, допустив, что в день своего несчастья она была в таком праздничном наряде. Полюбовавшись этим странным видом, мы отправились далее и вскоре подошли к подошве большого пика, высотою от 100 до 150 футов. Поднявшись по его отлогому склону, мы очутились на вершине Эльбруса.

День был замечательно ясен, - продолжает Грове. - На небе не виднелось ни одного облачка, и горизонт был совершенно чист. Едва ли человеку можно, желать или надеяться увидеть более очаровательную картину, чем та, которая представилась нашему взору с высоты этой громадной горы. Находясь на конечности отпрыска Главной цепи Кавказских гор, Эльбрус занимает очень выгодное положение, так как с его вершины открывается вся цепь, подобно тому, как видна линия баталии с флагманского корабля, находящегося впереди. Все высокие пики предстали перед нами во всем своем суровом величии... Вблизи возвышается двуглавый гигант Уч-ба; далее следовала цепь бесчисленных гор-титанов, затем в расстоянии нескольких миль виднелась могущественная вершина Коштан-тау и Тау-Тутнульд. Затем следовал целый ряд пиков, за которыми возвышалась громадная вершина, принятая мною за Казбек. Наконец, в весьма далеком расстоянии, в направлении к Персии, с трудом можно было отличить снежный пик, по всей вероятности, вершину Арарата. Может быть, это было просто белое облачко, хотя, однако, весьма возможно, что это, была действительно гора Арарат, так как утверждают, что Эльбрус виден с вершины этой горы в ясную погоду. К югу открывались обширные долины, пересекающие главную цепь гор, а к юго-западу отчетливо выделялось Черное море. К северу виднелись холмы, покрытые травою и возвышающиеся один за другим, подобно морским волнам; последний из них, по-видимому, служил границей обширных равнин России...

На вершине Эльбруса мы пробыли только двадцать минут. Относительно ясности воздуха не оставалось ничего более желать, но ветер был довольно сильный, вследствие чего на вершине, по причине страшного холода, невозможно было оставаться долго. Один из нас и то уже пострадал от мороза...

Начав наше восхождение на вершину Эльбруса в час ночи, мы достигли самой вершины в 10 часов 40 минут утра, следовательно, путешествие это потребовало 9 час. 40 мин.

Я уже сомневался, - пишет Грове, - в том, что пик, на который мы поднялись, был вовсе не тот пик, на который в 1868 году поднимался Фрешфильд с товарищами. Уоккер и Гардинер разделяли мое мнение, сравнив наши путевые заметки со своими. Фрешфильд и Мур также пришли к убеждению, что вершина, на которой мы находились теперь, вовсе не та, которую им удалось достигнуть, и что можно признать за достоверный факт, что они поднимались на восточную, а мы на западную вершины Эльбруса...

На схождение с горы от самой вершины потребовалось всего четыре часа, так как свободного времени оставалось еще много, то мы и решились спуститься в долину", - заключает свой рассказ руководитель восхождения 1874 года Грове.

Уже знакомый читателю английский альпинист Мур, спутник Фрешфильда по восхождению 1829 года, на этот раз был с группой Грове, но дальше ледника Азау он не пошел, так как сильно пострадал от ночного мороза. Вернувшись в аул Урусбиево, он стал поджидать двух русских офицеров, желавших начать восхождение на вершину Эльбруса. Но когда на другой день они хотели начать восхождение, погода изменилась, и эта попытка оказалась невозможной.

Так завершилась удачная попытка второго восхождения членов Лондонского альпинистского клуба на Эльбрус. На сей раз была покорена его западная, наиболее высокая вершина И вновь рядом со знаменитыми английскими альпинистами полноправно стоят имена знаменитых горцев - Ахии Соттаева и Дячи Джаппуева, уже покоривших обе вершины величавого Эльбруса.