Глава 36. Выбираясь на следующее утро из постели, Кармин, будучи по-прежнему в полудреме, почувствовал себя дезориентированным

Выбираясь на следующее утро из постели, Кармин, будучи по-прежнему в полудреме, почувствовал себя дезориентированным. Приняв душ, он посмотрелся в зеркало, изучая свое отражение. Ему срочно нужно было подстричься и побриться, но, не считая этих двух нюансов, он выглядел точно так же, как и прежде. В отражении он увидел того же самого человека, которого видел в зеркале уже много лет, однако чувствовал он себя теперь совершенно иначе. И дело было совсем не в том, что он стал старше или мудрее – причина крылась совершенно в другом. Дело было в ней.

Одевшись, и надев на запястье новые часы, Кармин вышел из своей комнаты. Он улыбнулся, заметив в библиотеке Хейвен. Она изучала взглядом книжную полку, проводя кончиками пальцев по корешкам. Она была так сильно поглощена этим занятием и казалась настолько сосредоточенной, что Кармин невольно задумался о том, была ли подобная любовь к книгам врожденной или же она стала результатом того, как она провела свое детство? Любила ли она книги от природы или же испытывала к ним такую тягу из-за того, что никогда их раньше не имела?

Достав с полки книгу, она, хмурясь, принялась изучать обложку. Заметив выражение ее лица, Кармин усмехнулся, привлекая тем самым внимание Хейвен.

– Я не слышала, как ты подошел.

– Не ты одна умеешь перемещаться беззвучно, ниндзя.

Улыбнувшись, Хейвен поставила на освободившееся место прочтенную книгу.

– Хм, возможно, нам следует повесить на тебя колокольчик, Кармин.

– Я, по крайней мере, не увеличиваю твои шансы на сердечный приступ. А вот ты меня раньше пугала просто-таки до чертиков. Иногда мне думалось, что тебе точно придется делать мне искусственное дыхание.

– Я бы на твоем месте не была в этом так уверена. Мое сердце начинает дико колотиться всякий раз, когда ты приближаешься ко мне, – ответила Хейвен, приподняв брови.

Подойдя к ней, Кармин наклонился и поцеловал ее. Отстраняясь, он прикусил ее нижнюю губу и прижал ладонь к ее груди.

– Как сердце?

– Кажется, что вот-вот взорвется.

– Этого не случится, – сказал Кармин. – Оно сильное. Оно не разобьется.

Улыбка Хейвен померкла.

– Обещаешь?

Кармин посмотрел на нее с замешательством – неожиданная перемена в ее настроении сбила его с толку. Однако через несколько секунд он понял, что именно сказал.

– Обещаю, – ответил он. – Я сделаю все от меня зависящее для того, чтобы оно и дальше билось, колибри.

– Хорошо.

– Чем ты тут занималась?

Вновь развернувшись к полке, Хейвен продолжила изучать книги.

– Я искала что-нибудь почитать. Думаю, мне не помешало бы поучиться.

– Я на все лето избавился от школы, а ты решила, что сейчас самое время поучиться? Облом.

– Я знаю. Но я не могу быть глупой, если буду свободна.

– Ты не глупая, Хейвен. Но в новых знаниях в любом случае нет ничего плохого. Если ты хочешь узнать что-то новое, то я только «за». На самом деле, у меня даже есть идея.

Взяв Хейвен за руку и не встретив с ее стороны никакого сопротивления, Кармин потянул ее к лестнице. Когда они дошли до кабинета Винсента, он потянулся к дверной ручке, но, немного помешкав, все же решил постучаться. Открыв дверь, Коррадо отошел в сторону, позволяя им войти. Садясь, Хейвен с беспокойством посмотрела на Кармина, чувствуя себя некомфортно в присутствии Коррадо, отошедшего в другой конец кабинета.

– Вы чего-то хотели? – спросил Винсент. Он сидел за столом перед открытым ноутбуком, продолжая что-то печатать.

– Мне интересно, насколько сложно Хейвен было бы получить GED?

Откинувшись на спинку своего кресла, Винсент поправил съехавшие вниз по его носу очки.

– Сейчас?

– Да. В смысле, не в эту самую чертову минуту, а в ближайшее время.

– Это зависит от того, в каких целях вы желаете его получить, – ответил Винсент. – Мы могли бы достать для нее GED, но строгий процесс проверки на подлинность он, скорее всего, не пройдет.

Кармин покачал головой. Какой смысл доставать для нее поддельный сертификат, если она не узнает при этом ничего нового?

– Я имел в виду самостоятельное получение ею сертификата GED.

– О, – Винсент бросил взгляд на Коррадо. – Полагаю, это будет не так уж и сложно. Ей потребуются кое-какие документы и водительское удостоверение для идентификации личности. Я могу задействовать свои связи для того, чтобы изготовить для нее нужные документы. Тебе нужно будет только лишь подготовить ее к тесту.

– Серьезно? – неужели все было так просто? – Жаль, что я раньше об этом не знал.

– И думать об этом забудь, – сказал Винсент. – Большая часть пути уже пройдена, ты в состоянии окончить школу самостоятельно. А у нее не было такой возможности. Но она может пройти тестирование и получить GED. Было бы желание.

Хейвен перевела взгляд с доктора ДеМарко на Кармина.

– GED?

– Это аббревиатура. Расшифровывается как «Сертификат об основном образовательном развитии», – ответил Кармин. – Или, может, как «Диплом о среднем образовании». Точно не знаю.

Коррадо покачал головой.

– Сертификат об основном образовательном развитии.

– Да какая разница. Пусть это будет хоть «Чертово расстройство эндокринной системы», мне все равно, – ответил Кармин. – Не в этом суть.

Винсент громко рассмеялся.

– Ты только пожелал ей дефицита гормонов.

– О, это нам не нужно, – сказал Кармин. – Речь о сертификате.

– О сертификате? – спросила Хейвен, смотря прямо перед собой.

– Да, – ответил Кармин. – По сути, это просто листок бумаги, но его достаточно для окончания средней школы. С ним даже в некоторые колледжи можно поступить.

– И я могу получить такой сертификат? GED?

– Ага, – подтвердил ее слова Кармин.

– Можешь, если захочешь, – сказал Винсент. – Все в твоих руках.

Заметив, что Хейвен пытается сдержать слезы, Кармин понял, какую важность для нее имели подобные вещи. Его отец – человек, в котором она видела только лишь своего хозяина, контролировавшего ее жизнь – только что сказал ей о том, что все находится в ее руках.

Хейвен попыталась поблагодарить их, но, открыв рот, так и не смогла ничего произнести. В ответ она только лишь кивнула.

– Тогда решено, – подытожил Винсент. – Уверен, ты сможешь найти в Интернете какие-нибудь тесты для того, чтобы она могла подготовиться. Больше ничего не потребуется, нужно будет только лишь дождаться документов.

После того, как беседа была окончена, Винсент вновь сосредоточил внимание на своем ноутбуке. Когда Кармин открыл дверь, намереваясь вместе с Хейвен покинуть кабинет отца, его окликнул Коррадо.

– Кармин, задержись на минуту.

Закрыв дверь за Хейвен, он развернулся к Коррадо.

– В чем дело?

Подойдя к Кармину, Коррадо поднял его руку, отчего Кармин невольно напрягся. Сняв с его запястья новые часы, Коррадо бросил взгляд на скрывавшуюся под ними татуировку.

– Fiducia nessuno. Не доверяй никому. Для человека, который верил в эти слова так сильно, что вытатуировал их на своей коже, ты слишком доверчив.

Достав перочинный нож и перевернув часы, Коррадо открыл крышку. Подцепив лезвием какую-то мелкую деталь, он положил ее на кончик пальца. Он протянул свою находку Винсенту, который с интересом осмотрел ее.

– GPS.

Кармин ошарашено смотрел на найденное в его часах устройство слежения.

– Он устроил за мной слежку? Почему?

– Потому что это в его власти, – ответил Коррадо. – Возможно, ради эксперимента. Или интриги. Ему нравится контролировать людей. Тестировать их.

Открыв верхний ящик своего стола, Винсент сбросил в него чип.

– Можешь идти, Кармин.

Коррадо протянул ему часы, однако тот лишь покачал головой, направляясь к двери.

–.Оставьте себе. Мне они больше не нужны.

Как только он вышел в коридор, на него в буквальном смысле набросилась Хейвен. Слегка пошатнувшись, он все же сумел сохранить равновесие, когда она, подпрыгнув, обвила ногами его талию. Он крепко прижал ее к себе, дабы она не упала.

Уткнувшись лицом в шею Кармина, Хейвен запустила пальцы в его волосы. Пребывая в немом удивлении, Кармин не двигался с места, продолжая обнимать ее.

Успокоившись и уняв дрожь, Хейвен отпустила Кармина, опускаясь на пол. Ее глаза покраснели от слез.

– Спасибо.

– Именно тебе придется проделать всю работу. Мне всего лишь пришла в голову эта идея.

– Но ты потрудился ее предложить.

– Не нужно за это благодарить. Не хочешь позавтракать? Или уже время обеда?

Посмотрев на свое запястье, он тяжело вздохнул.

– Что случилось с твоими новыми часами? – спросила Хейвен, смотря на старые часы Кармина, которые она теперь носила на запястье.

В ответ Кармин только лишь покачал головой.

– Тебе лучше не знать.

Когда они прошли на кухню, Кармин достал из холодильника кремовый торт.

– Не думаю, что это можно считать обедом, – сказала Хейвен, наблюдая за тем, как он отрезает большой кусок торта.

– Почему бы и нет?

Хейвен пожала плечами.

– Тебе понравился торт?

Кивнув, он взял вилку и отломил небольшой кусочек.

– Итальянский торт – мой любимый.

– Серьезно?

Ухмыльнувшись, он отломил еще один кусочек.

– Теперь – да.

Хейвен рассмеялась, замечая входящего на кухню Доминика.

– Поверить не могу, что вы едите без меня! Это кощунство.

Пожав плечами, Кармин уселся на кухонную тумбочку, в то время как Доминик отрезал для себя огромный кусок торта. Вскоре к ним присоединились и остальные. Взяв по куску торта, Коррадо и Селия отошли в сторону, в то время как выбор доктора ДеМарко пал на воду. Достав бутылку воды, он закрыл дверцу холодильника, разворачиваясь к остальным и замечая итальянский торт.

– Ты пробовал торт? – спросил у него Доминик.

– Нет.

Отрезав кусок торта, Доминик положил его на тарелку и протянул отцу.

– Попробуй. Пальчики оближешь.

– Я пас, – ответил Винсент, с отвращением смотря на тарелку.

Доминик пожал плечами.

– Ну и зря. Как по мне, так это самый вкусный торт из всех, что я пробовал в своей жизни. Канноли тоже были хороши. Черт, как и сам ужин. Она отлично готовит.

– Да, – согласился Кармин. – Вероятно, есть в ней нечто итальянское.

Он напрягся, заметив аналогичную реакцию со стороны своего отца и осознав, что именно сказал. Открыв бутылку с водой, Винсент сделал несколько глотков, в то время как Кармин пытался придумать способ перевести разговор в нейтральное русло. Однако его опередил рассмеявшийся Доминик.

– Должно быть, так и есть. Черт, да всем прекрасно известно, что в ней все время бывает чистокровный «итальянец» Кармина.

Услышав это, Винсент закашлялся, подавившись водой. Селия прыснула, пытаясь сдержать смех, однако Доминик себя сдерживать не стал. Его смех стих только лишь после того, как Винсент, восстановив дыхание, бросил на него осуждающий взгляд. Кармин ожидал от отца какого-нибудь замечания, однако этого не произошло – покачав головой, Винсент покинул кухню.

После того, как он вышел, все вновь рассмеялись.

– Я думала, что ты наполовину ирландец, – сказала Хейвен с замешательством.

Кармин открыл рот, намереваясь ответить ей. Однако в итоге он только покачал головой. Он никак не смог бы объяснить ей шутку Доминика, не поставив ее при этом в неловкое положение.

* * * *

Сидя вечером за роялем в гостиной, Кармин провел кончиками пальцев по клавишам. Приступив к игре, он сыграл несколько нот.

Зайдя в комнату, Хейвен вытерла о штаны руки. Вытолкав Кармина из кухни под предлогом того, что он слишком сильно ее отвлекал, она вымыла оставшуюся после ужина посуду.

– Ты играешь.

– Присоединишься? – спросил Кармин, указывая жестом на скамейку.

После того, как Хейвен заняла место рядом с ним, он начал наигрывать мелодию «Мерцай, мерцай, звездочка». Доигрывая последние ноты, он посмотрел на Хейвен, замечая стоявшие в ее глазах слезы.

– Нельзя так много плакать.

Она улыбнулась.

– Это слезы радости.

– Здорово, но все равно… заработаешь себе обезвоживание, если продолжишь плакать, – сказал Кармин, пожимая плечами, когда Хейвен рассмеялась. – Да, я не силен в этом.

Опустив ладонь на щеку Кармина, Хейвен наклонилась к нему. Их поцелуй был нежным, и, в то же время, страстным.

– Черт, колибри, – выдохнул Кармин, когда она отстранилась. – Чем я это заслужил?

– Люблю слушать, как ты играешь.

– Я не так уж и хорош, – заметил Кармин. – В детстве я брал уроки всего лишь два года. Я знаю, наверное, песни четыре.

– Они мне нравятся, – сказала Хейвен. – Гитара мне тоже нравится, но особенно я люблю, как ты играешь на рояле.

Кармин рассмеялся.

– Хочешь научиться играть?

– Нет. Мне нравится музыка, но я сомневаюсь в том, что…

– Да брось. Если ты можешь карабкаться по деревьям, то и песню ты сможешь сыграть.

– Хорошо, – согласилась она нерешительно. – Я боюсь испортить твой рояль.

– Не глупи. Ты его не испортишь. Кроме того, все мое – твое. Можешь дотрагиваться до чего пожелаешь.

– Правда? – спросила она игриво, смотря на него и улыбаясь.

– Разумеется, – ответил Кармин, придвигаясь ближе. – В любое время, в любом месте.

Рассмеявшись, она шутливо оттолкнула его, когда он провел рукой вверх по внутренней стороне ее бедра.

– Не сейчас, не здесь.

– Хорошо, тогда давай поиграем, – сказал Кармин, подняв руки в знак капитуляции.

У Хейвен дрожали руки, пока они с Кармином разучивали мелодию. Сыграв ее дважды, она решила попробовать еще раз, но сбилась уже на третьей ноте. Потребовалось некоторое время на то, чтобы она смогла выучить самые простые ноты, и, ко всему, мелодия которую она играла, не получалась ни гармоничной, ни плавной, однако улыбка на ее лице компенсировала для Кармина все расстройство.

Начиная заново, Хейвен вновь сбилась после нескольких первых нот и тяжело вздохнула. Продолжив, она резко нажала на клавиши, когда позади них раздался знакомый им обеим голос.

– Моцарт?

Оборачиваясь, Кармин едва не упал со скамейки.

– Боже мой, Коррадо! Нельзя так подкрадываться.

Приподняв брови, Коррадо повторил свой вопрос.

– Моцарт?

– Думаю, можно и так сказать. У него были некоторые вариации этой мелодии.

– Mi ricorda tua madre, – сказал Коррадо, переводя взгляд на Хейвен.

Это напоминает мне о твоей матери.

Кармин побледнел, услышав эти слова.

– Что?

Коррадо продолжал наблюдать за ними, не произнося больше ни слова. Помолчав, он снова заговорил.

– Sei felice?

Кармин медленно кивнул.

– Да.

Заметив, что Хейвен смотрит в пол, Кармин вспомнил о том, что она не знала итальянского и, соответственно, не поняла ни слова из того, что сказал Коррадо. Он даже представить не мог, как именно она могла истолковать услышанное.

– Я люблю ее, – сказал он, желая унять ее беспокойство. – Больше всего на свете.

Кивнув, Коррадо покинул гостиную. После того, как он скрылся из виду, Кармин развернулся к Хейвен.

– Хочешь еще поиграть?

Хейвен покачала головой.

– Что он сказал?

– Он спросил, счастлив ли я с тобой. Ничего важного, – Кармин вздохнул после того, как последние слова сорвались с его губ. – Я не имею в виду того, что это неважно, или что ты для меня неважна, потому что это не так. Я говорю о том, что это был пустячный вопрос. В смысле, это, разумеется, не пустяк, но…

Хейвен прикрыла ему рот ладонью, заставляя его замолчать.

– Я поняла, Кармин. Я тоже тебя люблю.

 

* * * *

Когда на дом опустилась ночь, он стал похож на кладбище – столь же тихое и безмолвное. Винсент сидел в своем кабинете, смотря на стоявшую перед ним тарелку. Отрезанного куска торта хватило бы для того, чтобы распробовать его вкус, однако одна лишь мысль о том, чтобы откусить от него хотя бы кусочек вызывала у Винсента тошноту.

Маура всегда пекла итальянский кремовый торт. Он был у нее любимым.

Достав золотое кольцо, висевшее на цепочке, Винсент провел по нему мизинцем. Металл показался ему холодным, однако ничто не могло сравниться с тем холодом, который он ощущал в своей душе.

Посмотрев на торт еще несколько мгновений, он поднял тарелку и выбросил ее в мусорную корзину. Тарелка ударилась о дно пустой корзины с громким лязгом, однако Винсент ни капли не пожалел о том, что сделал. Убрав цепочку с кольцом под рубашку, он поднял со стола стопку бумаг.

Рентгеновские снимки, медицинские заключения, сломанные кости, швы. Заболевания, сыпи, инфекции, вирусы. Все это неимоверно удручало – один ужаснейший диагноз сменял другой – однако Винсент все равно предпочел работу мрачным мыслям, царящим в его голове.

Он разрушил множество жизней. Погубил множество людей. Но, несмотря на это, существовало и бесчисленное множество тех, кого он спас. И, каким бы уставшим он себя ни чувствовал, он понимал, что среди всех этих бумаг должен был существовать хотя бы еще один человек, для которого он мог бы отсрочить встречу со смертью.

Хотя бы на какое-то время.

 

* * * *

На следующее утро – уже третье к ряду – Кармин вновь проснулся в одиночестве. Надев штаны, он побрел к лестнице. Он остановился посреди библиотеки, услышав смех Хейвен, доносившийся из спальни Доминика. Подойдя к двери и обнаружив, что та была заперта, Кармин принялся колотить по двери.

– Убирайся! – крикнул Доминик. – Мы заняты!

– Что значит «заняты»? – спросил Кармин, нахмурившись.

– То и значит, бро, – проорал Доминик в ответ. – Моя очередь. Сейчас я хорошенько ударю, дабы ты поняла, как это делается.

По ту сторону двери раздался громкий хлопок, во время которого Хейвен вскрикнула. Кармин начал еще сильнее колотить по двери.

– Я выломаю дверь, если ты не впустишь меня!

– Возможно, он мог бы к нам присоединиться, – предложила Хейвен.

– Нет! Он и без того вечно монополизирует твое время, а это не «Монополия», twinkle toes. Не лишай меня шанса повеселиться с тобой.

Схватившись за ручку, Кармин начал ее вертеть.

– Открой дверь!

– Прости! Возвращайся, когда мы закончим.

– Чем вы там, блять, занимаетесь?

– У нас тут «Беда», чувак, – ответил Доминик. – Всего лишь «Беда». Иди сюда, Хейвен. Дай руку, я покажу тебе, как нужно ею двигать.

Кармин толкнул дверь плечом, однако та отказывалась поддаваться.

– Зачем ты ее трогаешь? Что ты ей там показываешь?

– Сильнее, – инструктировал Доминик, игнорируя своего брата. – Да, вот так. Нет, стой, куда ты, Хейвен?

– Я впущу Кармина, – ответила она. – Возможно, ему тоже захочется поиграть.

– О, он испортит нам все веселье!

– Он ничего не испортит, – ответила она серьезно. Открыв замок и повернув ручку, она открыла дверь. Кармин нахмурился, заметив, что его брат лежал на полу, вытянув перед собой ноги.

– Сказал же тебе – «Беда». Мы играем в «Беду», – ответил Доминик, указывая на настольную игру. – По крайней мере, играли до тех пор, пока ты не вломился. Вечно завидуешь. Ты и так уже заграбастал себе все «Марио», читер. Решил и это у нас отобрать?

– Сам ты читер, – ответил Кармин, кивая в сторону игры. – Доигрывай, детка, а то у него сейчас истерика случится.

Когда Хейвен опустилась на пол и села рядом с Домиником, тот закинул ей руку на плечо и надул губы, словно ожидая от нее поцелуя. Закатив глаза и пройдя в комнату, Кармин закрыл дверь.

Он больше не позволит брату спровоцировать себя.

Взяв пульт от телевизора брата, Кармин принялся бесцельно переключать каналы, в то время как Доминик и Хейвен продолжали игру. Остановившись на новостях, он погрузился в свои мысли. Однако раздавшийся голос Хейвен моментально насторожил его.

– Я знаю его, – сказала она, указав на телевизор.

На экране находилась фотография пожилого, седовласого мужчины, под которой имелся заголовок, гласивший о том, что местный доктор пропал без вести. Кармин прибавил звук как раз вовремя, застав окончание репортажа: «…в последний раз его видели покидающим свой кабинет второго июня около 23:15. Его машина была обнаружена несколькими часами позднее возле реки Френч-Броуд, однако полиции не удалось обнаружить ни доктора Морте, ни признаков того, что могло с ним случиться. Пожалуйста, обратитесь на нашу горячую линию, если вы располагаете какой-либо информацией об исчезновении доктора Морте».

Кармин вновь убавил звук, когда репортаж о пропавшем докторе сменился информацией о новых схемах движения.

– Доктор Морте, – сказал Доминик, рассмеявшись. – Это что-то в духе доктора Кеворкяна[32]. Откуда ты его знаешь?

– Ваш отец водил меня к нему, – ответила Хейвен, переводя взгляд на Кармина. На ее лице промелькнуло понимание, когда реальность обрушилась на нее в полной мере. Доктор Морте не пропал без вести. Он был мертв. И теперь они знали, где был Коррадо той ночью.

Кармин не был уверен в том, поняла ли она, из-за чего именно доктора Морте отправили на тот свет – поняла ли она, что случилось это, скорее всего, из-за нее – однако он нисколько не сомневался в том, что в конечном итоге она все равно это поймет. Однажды она осознает правду. Это было лишь вопросом времени.

В конце концов, он не сможет ограждать ее вечно.

Оставшаяся часть дня пролетела практически незаметно. После того, как Хейвен и Доминик доиграли, она приготовила обед. Коррадо и Селия готовились к отлету, ожидая рейса в Чикаго. Кармин испытывал странные ощущения, смотря в тот день на своего дядю и зная о том, что несколькими днями ранее он, вероятнее всего, убил человека. Он и раньше слышал истории о Коррадо – о том, на какую жестокость он был способен, и о людях, которых он убил. Однако это был первый раз, когда Кармин видел лицо и знал имя одной из его жертв.

Коррадо, в свою очередь, казался точно таким же, как и прежде – словно случившееся было для него делом совершенно будничным. Отсутствие у него всяческих эмоций вселяло в Кармина неподдельный ужас.