Глава 17. Я не знаю чего ожидать, входя в офис Сибил

 

Я не знаю чего ожидать, входя в офис Сибил. Мама ответила на мое сообщение холодное «Я знаю», и что-то подсказывает, что мы с папой услышим то же самое по возвращению домой. Мама должна понимать, что это моя работа, хотя, несмотря на замужество с командиром, она никогда не соглашалась со строгостью режима Управляющий.

Сибил приглашает меня внутрь и закрывает за мной дверь.

— Сегодня мы снова пойдем в лабораторию, но сначала надо поговорить. Ты получила приглашение на бал?

— Да, я была немного удивлена, что он состоится.

— Это не случайно. Бал-маскарад – это лишь повод для встречи четырех мировых лидеров, чтобы обсудить наши дальнейшие действия. Атаки не останутся без ответа. Химики и управляющие в течение многих недель проводили тестирования. Эта встреча определит финальную стратегию.

— Стратегию переговоров?

Сибил смеется.

— Стратегию нападения. Мы готовимся к осадной войне с Древними, просто, не традиционными методами. Решение будет принято ближе к полуночи. Существуют… определенные риски, касающиеся планирования атаки. Лидеры обычно становятся главными целями. Я не хочу тебя пугать, но мы думаем, что за твоим отцом следят.

В памяти всплывает лист, показанный мне Джексоном, в самом верху было написано папино имя.

— Но не поэтому ли нам следует попытаться вступить в переговоры, прежде чем атаковать? Они обладают всеми передовыми технологиями. Мы, вероятно, не можем…

— Ари, ты действительно не осознаешь, на что мы способны. Мы не проиграем. Нет никаких шансов, что это произойдет, беспокоиться не о чем. Я говорю тебе это только для того, чтобы объяснить, куда я собираюсь тебя взять.

Я не могу сказать ни слова. Она, действительно, верит в то, что говорит, они все верят. Они думают, что это будет легко. Не удивительно, что Джексон разыскал меня, чтобы я помогла найти стратегию, и настоял на том, чтобы я никому не рассказывала. Он знал то, что теперь знаю и я, — они никогда не сомневались в превосходстве над Древними, и эта самонадеянность гарантирует уничтожение человечества. Если раньше у меня и были какие-то сомнения, то теперь они исчезли. Я не позволю невежеству убить моих любимых.

Я поднимаю взгляд на Сибил, все мои мысли сосредоточены на стратегии.

— Так чего же мы ждем? Пойдемте.

Мгновение спустя мы возвращаемся в третью лабораторию, но сейчас она переполнена людьми — и это не только химики, но и управляющие. Я хочу подслушать, что они делают, но Сибил проводит меня в узкий коридор, где стены будто обваливаются внутрь, а затем мы переходит в комнату, полную Древних и частей их тела. Комната изменилась с моего последнего визита. Теперь на задней стене находится экран, а передняя стена заставлена аквариумами с Древними.

Сибил подходит к монитору, набирает ряд кодов и ждет, пока на экране не появляется фото с подписанными внизу данными. Она указывает позади себя на первого Древнего в ряду — это парень, он старше Джексона, возможно, ему лет двадцать. Он не двигается в камере, поэтому я уверена, что он технически умер, но его тело сохраняет жизнь, как женщина, которую я видела раньше (ее больше нет в той камере). Я пытаюсь не думать, где она сейчас, или что могли сделать с ее телом.

— Проверь, сколько в его теле процентов воды, — говорит Сибил, увеличивая таблицу данных, щелкнув два раза по экрану. — Что-нибудь заметила?

Я просматриваю список и останавливаюсь на ксилеме.

— Как такое может быть?

— Человеческое тело, — произносит Сибил, — примерно на шестьдесят процентов состоит из воды. Наша кровь — примерно на девяносто два. А у Древних? Вода составляет только двадцать пять процентов их тела, но, как и наша кровь, ксилема примерно на девяносто процентов состоит из воды. Но соединение воды и ксилемы едва ли можно назвать водой. Отними у человека воду, и что в итоге произойдет?

— Смерть.

— Правильно, но с Древними этого не случится, потому что ксилема беспрерывно распределяет воду по их телу, практически перерабатывая ее. Они утверждают, что хотят прийти сюда из-за истощающихся запасов воды на планете Лог. Ну и что? Технически, они не нуждаются в воде. Именно поэтому мы знаем, что они бы никогда не поддержали мирное сосуществование. Их причины построены на лжи, так почему мы должны верить им на слово? Мы не можем и не будем.

Я борюсь с желанием спросить ее. Джексон сказал мне, что им нужна вода, но если Сибил сказала правду, то я не понимаю, зачем она им. Может быть, они в ней нуждаются, чтобы промывать свои тела. Но что-то не сходится.

Сибил закрывает изображение и открывает новое, подписанное, как «АНАЛИЗ ПОВРЕЖДЕНИЙ».

— Посмотри на это.

Она поворачивается, скрещивая руки. Я смотрю на первую камеру, но ничего не происходит. Наверное, это что-то слишком незаметное для меня, но глаза парня резко распахиваются и округляются в ужасе, в то время как темная жидкость обволакивает его левую руку.

— Я думала, они мертвы? — я практически кричу, но затем заставляю себя сохранить самообладание.

— Эти? Нет, это Скрытные, посланные, чтобы шпионить за нами. И они… спят, — говорит Сибил равнодушно. — Я просто дала команду, чтобы его ударили ножом в руку. То, что ты видишь, это кровь. Что-то вроде симуляции, только физическая реакция реальна, — Она указывает на темную жидкость, стекающую по камере. — Теперь смотри, смотри. Это захватывающе, — Она придвигает меня ближе к камере и указывает на место пореза. Мы внимательно смотрим несколько секунд, и затем рана исчезает так же быстро, как и появилась.

— Как это…? Ксилема, — я знала, что она исцеляет, но не представляла, что так быстро

— Конечно. Поэтому, все, что мы делаем, должно замедлить исцеляющую способность ксилемы. Это единственный способ убить их.

— Таким образом, стратегия заключается в блокировке ксилемы. Как мы можем это сделать?

Она смотрит на меня так, словно я какой-нибудь дилетант.

— У нас есть несколько вариантов в разработке. Как я упоминала, сегодняшняя встреча определит наш дальнейший курс. Без вариантов. Что бы мы ни сделали, это должно сработать быстро. В противном случае…

— Мы все умрем.

— Что ж, это немного драматично. У нас все под контролем, но мне надо, чтобы ты увидела это и знала, как читать данные. Что-то произойдет… что ж, только четыре человека имеют доступ к комнате и информации. Президент Картье, твой отец, я, — Она протягивает мне золотой ключ, — а теперь и ты. Хотя, полагаю, что Лоуренс Картье тоже получит доступ. Это запретная зона. Я не могу тебе передать, насколько важно сохранить комнату и ключ в безопасности. Храни его в недоступном для других месте, потому что эта универсальная ключ-карта. Не в тех руках она может быть очень опасна.

Я киваю, желая, чтобы узел в моем желудке исчез, но с каждым днем он затягивает все сильнее. Карту дал мне не отец, так что я осознаю кое-то еще. Это не часть моего обучения. Он передает эстафету, на в случай, если его не будет здесь, чтобы довести дело до конца. Он знает, что я не пойду путем уничтожения Древних. Это неправильно.

Я прячу ключ-карту в ботинок, рядом с раскладным ножом, и покидаю корпус управляющих. Запрыгиваю в первый трон, который вижу, и жду своей станции, но уже через три остановки я стою в центре Лендинг-парка напротив вереницы стальных, устремленных в небо домов. Я понятия не имею, куда мне пойти. Я раздумываю, не позвонить ли Гретхен, чтобы она посмотрела адрес Джексона, но она будет задавать слишком много вопросов. Я уже собираюсь повернуть назад, когда замечаю, что на каждом здании написана большая буква. Это сектор Х, пересекающийся с Д. Три одинаковых здания стоят на другой стороне улицы — К, Л и М.

Я жду снаружи главного входа, желая знать, выйдет ли ко мне охранник, или мне понадобится специальная ключ-карта, но спустя минуту или две, я подхожу ближе и практически отпрыгиваю от удивления, когда дверь распахивается. Странно. Я никогда не была в здании, которое открывается без ключ-карты. Внутри здания каждая деталь носит лишь практический характер, здесь нет ни ковра, ни плитки. Пол, кажется, сделан из цемента, стены — из стали, да и лифт ничем от них не отличается. Я проскальзываю внутрь и глупо смотрю на номера этажей, не зная, как же я найду его, и решаю, что у меня нет другого варианта, кроме как спросить Гретхен. Я посылаю сообщение и жду, двери лифта открываются и закрываются каждые пять секунд, словно говоря мне принять решение. В итоге, мой телефон издает сигнал: «Это сумасшествие. 5С. Не попадись».

Я запихиваю телефон в карман куртки, нажимаю кнопку пятого этажа и жду, когда двери откроются вновь. Как только я попадаю на нужный этаж, мои нервы болезненно напрягаются, и затем я стучу в дверь 5C.

Дверь открывается, и мое сердце останавливается. Джексон натягивает футболку, на его животе видны кубики, затем его голова пролазит через отверстие в футболке, и его глаза находят мои.

— Хорошо, не тот, кого я ожидал

Он отодвигается с прохода и приглашает меня внутрь. Все мысли, вытекающие из моей головы, и все, что я могу видеть, это то, как он разглаживает свою рубашку.

— Все в порядке? – спрашивает он.

— Да, я… Что ж, нет, но… — Я отворачиваюсь от него, чтобы ко мне вернулась способность думать, и какое-то время изучаю его крошечную квартирку. По крайней мере, здесь покрыт пол, хотя непонятно, чем именно. Ковра нет: это выглядит жестче, чем ковер, но у него есть текстура, которая не похожа на древесину или плитку. Низкий коричневый диван расположен у задней стены, а справа от него стоит маленький телевизор. Здесь только одно окно, вырезанное прямо напротив меня в стене главной комнаты, Джексон держит жалюзи закрытыми, ограждаясь от внешнего мира. Напротив окна находится маленький стол, а слева открытая кухня, которая бы вместила мою кладовую. Справой стороны приоткрыта дверь, ведущая, как мне кажется, в спальню.

Спальня.

Жар поднимается к шее, кажется, что я приняла глупое решение, придя сюда. Кажется, я даже не могу думать. Я прочищаю горло и поворачиваюсь к Джексону.

— Сегодняшний бал состоится не просто так, на нем лидеры смогут собраться вместе. Они планируют решить сегодня ночью, что им делать. О, и они изучают ксилему. Какое бы решение они не приняли, они хотят быть уверены, что ксилема не сможет это излечить, — Джексон кивает, пока я продолжаю передавать все, что мне рассказала Сибил, даже то, как она уверена в нашей победе. Когда я завершаю, он поднимает руки и сжимает их в замок за головой. Я заметила, что он делает это, когда глубоко погружается в мысли, и мне интересно, о чем он думает, и как много из этих мыслей он собирается разделить со мной.

Долгое время он не произносит ни слова и в итоге встает, указывая на часы возле телевизора.

— Тебе надо попасть домой. Уверен, все тебя ждут.

— Подожди, ты не собираешься что-нибудь сказать?

— Я не уверен, что сказать. Мне надо подумать. Я знал, что бал — лишь прикрытие их встречи, но я еще не придумал, как мы сможем их подслушать. К ночи у меня будет план. Но ты ничем не сможешь помочь, если застрянешь дома. Так что… — он указывает на дверь, — … увидимся ночью, — он стоит, а я не могу не чувствовать небольшую боль. Я не уверена, чего я ожидала, но я ненавижу, когда он скрывает свои эмоции.

Я подхожу к двери, пытаясь не выглядеть так же жалко, как себя чувствую. Джексон хватает мою руку, прежде чем я успеваю уйти.

— Не переживай. Я знаю, все слишком сложно, но мы разберемся.

Я киваю, прежде чем выйти за дверь. Надеюсь, он прав.