Распределение богатства 5 страница

В качестве внешнего признака этих глубоких преобразований общества мы можем взять местные перемещения труда и капитала, вызываемыми динамикой. Необходимо отметить, что всякие подобные передвижки производства из одной группы в другую являются результатом попыток части общества облечься в новую форму, дик­туемую в данный момент статическим законом. При данном составе населения и при неизменности других элементов, определяющих форму общества, каждой подгруппе в пределах системы естественно принадлежит некоторая часть рабочей силы. Но с притоком но­вых работников возникает необходимость перераспределения рабочей силы; и рабочая сила обнаруживает тенденцию двигаться к точкам, в которых, при условиях, созданных ростом населения, поместили бы ее одни лишь статические силы. Капитал также вынужден передвигаться в известных пределах. Если динамические сдвиги в дальнейшем не возобновляются, то общественный труд и капитал находят свои новые места и сохраняют их. Они размещают­ся так, что каждая единица труда создает столько же богатства, сколько и другая.

Конкуренция сама по себе имеет лишь тенденцию уравнять. производительность того, что мы можем назвать единицами труда в разных профессиях, и оказывает такое же нивелирующее влияние на капитал. Действуя беспрепятственно, конкуренция свела бы доходность всех единиц любого из этих агентов к одинаковому уровню, распределяя их естественным путем между производственными группами.

Квалифицированный работник, разумеется, всегда будет созда­вать больше богатства, нежели неквалифицированный, ибо личные достоинства людей всегда будут играть роль в определении их общественных способностей как производителей. Хороший инструмент будет также производить больше, чем плохой. Подобный хороший инструмент, однако, представляет больше единиц капитала, чем плохой, и все, что мы приписываем конкуренции, это -тен­денция размещать различные единицы капитала там, где их доход­ность одинакова. Это само собой предполагает, что лучшие орудия производства, воплощающие действительно большее количество капитала, будут приносить больший доход. Аналогичным образом высококвалифицированный работник воплощает в себе больше единиц труда, нежели работник низшей квалификации. Нам придет­ся в свое время точно выяснить, что собой представляет подобная единица труда; но предварительно мы можем пользоваться популярным термином "неквалифицированный труд" и рассматривать работу, выполняемую человеком, не обладающим исключительной квалификацией или талантом, как образующую подобную единицу труда. Ремесленник более высокой квалификации, однако, пред­ставляет больше одной подобной единицы, а талантливый организатор производства представляет несколько таких единиц.

И труд, и капитал имеют тенденцию приобрести известную производительность, одинаковую в различных группах и подгруп­пах; и эта тенденция вызывается передвижениями, в свою очередь вызываемыми конкуренцией. Если бы мы могли вообразить себе, что динамические факторы проявляют себя в течение некоторого времени, а затем окончательно прекращают свое действие, то мы увидели бы, как общество выталкивается из одного статического состояния и через некоторое время принимает другой вид. Если бы динамические факторы действовали с перерывами, с большими ин­тервалами между периодами деятельности, то общество проходило бы через бесконечный ряд совершенно статических состояний, каж­дое из которых не было бы похоже на предыдущее. Так вода в спо­койном резервуаре, в котором не происходит никакого течения, находится в статическом состоянии. Давление на каждую ее частицу одинаково во всех направлениях, и в связи с этим ни одна частица не движется. Однако она в совершенстве обладает текучестью, и ничтожнейшее усиление давления в каком-либо одном направлении заставило бы ее переменить свое место. Подобная совершенная под­вижность без движения служит признаком статического состояния. Движение предупреждается не благодаря трению, но благодаря равновесию сил, оказывающих на каждую частицу давление в различ­ных направлениях.

Откроем теперь клапан, и пусть вода хлынет в резервуар. Равновесие нарушено, и повсюду возникает движение. Поверхность кипит, и в массе прежде спокойной жидкости создаются течения. К девствовавшим ранее статическим силам присоединилась динамическая сила, но эти статические силы не уничтожены: они продолжают действовать, нисколько не уменьшая своей энергии. Остановите приток воды, и хотя некоторое время волны и течение будут продолжаться, но в конце концов они стихнут. Возникает новое ста­тическое равновесие различных частиц воды в резервуаре. Каждая из них находится там, где уравненное давление удерживает ее в новых условиях. Повторяйте всю эту операцию через известный промежуток времени; и после каждого притока воды возникает движение, которое переместит каждую частицу воды в резервуаре. Затем наступит период спокойствия, когда частицы будут поддерживаться в статическом равновесии.

Рассматривая индивидуального работника как общественную молекулу, мы можем сказать, что имеется действующая на него си­ла, которая аналогична давлению, действующему на частицу воды. Это импульс приобретения - желание идти туда, где можно получить максимум дохода. Если доходы человека в его подгруппе такие же, какие он мог бы получить в любом ином месте, то давление на него в таком случае одинаково во всех направлениях, и он сохраняет свое место. Если то же самое может быть сказано и обо всех остальных работниках, то общество находится в состоянии статичес­кого равновесия. Передвижения рабочей силы из группы в группу, служащие внешними признаками динамического состояния, в таком случае совершенно отсутствуют. Но в том случае, если наблюдается приток населения, соответствующий притоку воды в резервуар, происходит перераспределение общественных атомов. Часть групп получает сравнительно большее число работников по сравнению с предыдущим временем, а другие - сравнительно меньшее. Если приток населения прекратится, то при отсутствии других нарушающих порядок условий, возникает новое статическое состояние. Люди окажутся в несколько иных положениях, причем доходы работников данной квалификации в различных подгруппах снова уравнены. Существуют, однако, некоторые динамические факторы, перестраивающие общества более энергично, чем то мог бы сделать один приток населения. Роль стремительных трансформаторов общественного организма играли, например, машины, но для иллюст­рации принципа, который мы имеем ввиду, может служить любое из указанных выше пяти динамических изменений, так как каждое из них перемещает членов производственной организации. Если после такого изменения динамические факторы прекращают свою дея­тельность, статические факторы помещают членов общества в естественное положение и удерживают их здесь.

Изменим теперь наш пример, предположив, что приток воды носит беспрерывный характер. Статические силы действуют так же, как и до того; но им не удается поместить каждую частицу жидкости в то место, которое было бы естественным для этой частицы, если бы вода была спокойной. Они заставляют каждую частицу стремиться ежесекундно передвигаться туда, где было бы в этот момент ее естественное или статическое место, если бы пряток воды прекратился; но между фактическим местом, занимаемым час­тицей воды, и ее статическим положением существует постоянное различие. Более того, ее статическое положение в данный момент отличается от ее же статического положения в другой момент. Уве­личение масс воды в резервуаре вызывает изменение условий, при которых давление, действующее на жидкость, выполняет свою работу. И размещение частиц под влиянием этого давления дает один результат, когда резервуар полон на половину, и другой, - когда он полон доверху.

Это соответствует тому, что происходит в обществе. Здесь беспрерывно совместно действуют все пять мощных динамических факторов. Статические силы также функционируют полностью; но в результате этого групповая система не может принять в точности ту форму, какую ей сообщило бы действие одного статического закона. В любой момент в системе существует особое место, которое занял бы каждый человек, если бы можно было окончательно прекратить действие возмущающих влияний. В данный момент человек испытывает тяготение к определенному месту, но он находится не точно в нем. Все общество приближается к естественному статиче­скому распределению его членов, но оно никогда не может в точности осуществить его. Беспрерывные отклонения от формы, к которой привел бы общество импульс приобретения, действующий на каждого человека, если бы он функционировал безостановочно или беспрепятственно, являются результатом беспрерывной деятельности динамических сил.

Благодаря этим же всеобщим факторам изменчивости, статическая форма общества в данный момент отличается от ее статической формы в другое время. Одним последствием действий динамиче­ских сил является отклонение от стандартной формы, а другим - постоянное изменение самой стандартной формы. Прогрессивное общество, как мы видели, характеризуется повышающимися стан­дартами заработной платы, с которыми всегда стремится совпадать действительная заработная плата. Оно также развивает бесконечный ряд идеальных форм и старается брать их за образец. Оно приближается к каждой из этих форм, но никогда в точности не достигает какой-либо из них. Идеальный образец, с которым пытается в данный момент совпасть групповая система, отличается от идеала, с которым она стремится совпасть в какой-либо другой момент. Общество, по мере своего роста, следует за изменениями своей модели, но беспрерывно отстает от них.

Статическая наука, ставит перед собой задачу выяснения естественных условий общества в любой данный момент. Для динамической науки остается работа по уяснению двух результатов фактора изменчивости, а именно: отклонения действительного состояния общества в любой данный момент от статического состояния для этого времени; и, во-вторых, - разницы между статическими условиями общества в одно время и статическими условиями в другое время.

Вряд ли можно чрезмерно подчеркнуть господство статических сил в реальном и динамическом обществах. Например, квадратная миля океана во время бури не находится в статическом состоянии. Человеку, находящемуся на судне, кажется, что динамические силы решительно взяли верх: и все же судно держится на поверхности благодаря действию тяжести, давления и текучести, то есть статических сил. Они выполняют наиболее серьезную работу даже с точки зрения моряка. Именно эти статические силы определяют результат каждого удара, наносимого волной в бок корабля. И эти же самые силы удерживают волны от подъема на неестественную высоту и удерживают общую поверхность океана на близком к естественному уровне. Сквозь волны, несмотря на их мощное движение, проектируется некая идеальная поверхность, с которой поверхность воды совпала бы, если бы на нее в тот или иной момент действовали беспрепятственно тяжесть, давление и текучесть. Действительная поверхность колеблется вверх и вниз вокруг этой идеальной поверх­ности, но всегда тяготеет к ней. Аналогичным образом сквозь груп­повую систему изменяющегося общества проектируется идеальное распределение элементов общества, с которым общество совпадало бы под влиянием конкуренции, действующей на индивидуальных людей. Производственный организм фактически формируется по образцу этой модели и никогда чрезмерно не отклоняется от нее.

Отличием политической экономии Рикардо являются смелые дедукции относительно ценности благ, земельной ренты и заработ­ной платы. Он утверждает, что существуют естественные ценности, с которыми стремятся совпасть продажные цены различных благ и с которыми они бы в точности совпадали, если бы не было возмущающих влияний. Существует также естественная рента каждого участка земли, и если бы не было препятствий, то реальная рента равнялась бы ей. Были выдвинуты радикальные гипотезы для того, чтобы создать условия, которые мыслились экономистами-классиками. Был создан "экономический человек", который преследовал свои собственные интересы без угрызений совести и рассудительно. Он знает, что нужно для увеличения его доходов, и делает это без препятствий. Его наиболее характерной чертой является подвиж­ность. Ничтожнейшее увеличение давления в одном направлении заставляет его менять свое место в экономической системе. Он без колебаний бросает одно занятие и принимается за другое и при этом не встречает никаких препятствий. При наличии таких условий предполагается, что цены, рента, заработная плата и процент естественны. В этих старых теориях принято называть цены товаров естественными, когда они равны издержкам их производства, а ры­ночные цены якобы колеблются вокруг этого уровня.

Повсюду, где классическая политическая экономия пользовалась успехом, она производила на практические умы впечатление чего-то доктринерского. Анализируемый мир производит впечатление, как будто он создается в процессе исследования и носит нереальный характер. Все выводы зависят от гипотез, которые кажутся не совместимыми с фактами действительности. При предполагаемых условиях выводы являются обоснованными, но они, по-видимому, применимы лишь к воображаемому миру. Короче говоря, получается впечатление, что действует так много возмущающих факторов, что теоретические стандарты ценности, ренты и т. д. не могут быть реализованы. Бессознательным и незавершенным дости­жением рикардовской теории было отделение статических сил от динамических. Она, в сущности, изучала статический мир, но изучала его, не вполне представляя его природу. В умах ряда этих ранних теоретиков отсутствовало понятие о двух различных группах сил, действующих в действительности совместно; и поэтому у них не могло быть и систематического плана для изучения их в отдель­ности.

В действительности их естественные цены были статическими пенами. Это были цены, которым соответствовали бы действительные рыночные цены, если бы окончательно прекратилось действие динамических факторов. Героическое изменение торгового мира, паралич одной группы нервов, абсолютная приостановка одного ряда действий - вот что привело бы рынки в так называемые "естественные условия". Прекратите всякий прирост населения и богатства, а также все изменения в производственном процессе и в характере его результатов, но пусть производство продолжается, а механизм конкуренции по-прежнему безошибочно функционирует, - и вы повергнете мир в состояние, в котором теоретические, нормальные пены станут реальными. Осуществятся также и нормаль­ные уровни заработной платы и процента. Если бы последователи Рикардо осознали, что они пытались изучать статический мир, и затем изучали бы его соответствующим образом, то они придали бы даже своей собственной системе более реалистический характер. Смело упразднив в воображении одну группу реальных сил для того, чтобы с большей легкостью изучать другую, они неизбежно должны были прийти к выводам, носящим односторонний, но от­нюдь не нереальный характер. Если бы эти исследователи впослед­ствии проделали то, что они никогда не пытались сделать, и завершили бы свою систему специальным исследованием динамических сил, они получили бы законченное и реалистическое научное построение.

Цены, совпадающие с издержками производства, не дают чис­той прибыли предпринимателю. Коммерсант, товары которого продаются по таким ценам, получит заработную плату за то количество труда, которое он выполняет, и процент на тот капитал, который он представляет, но он не получит ни копейки сверх этого, не получит ничего, что можно было бы показать в счете прибыли. Он будет продавать свой продукт за столько, сколько ему фактически стоили составляющий его элементы, если он учтет в издержках свой собст­венный труд и использование своего капитала. Мы увидим, что это состояние бесприбыльных цен вполне соответствует тому, которое создалось бы в итоге статического урегулирования производст­венных групп. Мы устанавливаем подобные цены, если мы так рас­пределяем труд и капитал в различных группах и подгруппах, чтобы доходы каждого из этих двух факторов были одинаковы во всех частях системы. Естественные цены классической школы являются, поэтому, вполне осознанными статическими ценами. Условия, при которых отсутствует прибыль, - это условия уравненных доходов для всех единиц труда и для всех единиц капитала. Если бы класси­ческая теория заработной платы, в пределах достигнутого ею, была вполне удачна, она дала бы лишь статический стандарт оплаты тру­да.

Естественный уровень процента ранние авторы не пытались объяснить. Они указывали на спрос и предложение как на механизм, регулирующий процент, но не давали объяснения, почему эти силы устанавливают доходы капитала на том или ином определенном уровне. В пределах достигнутого ею на пути выяснения естествен­ных стандартов, классическая политическая экономия дала бессознательное и незаконченное представление об уровнях процента, которые должны были бы господствовать в статическом обществе.

Впечатление нереальности, производимое этими исследованиями, устраняется, если их закончить в той же теоретической плоскости, от которой они отправлялись. Мы должны смело и соз­нательно пользоваться гипотезами, сделать труд и капитал абсолютно подвижными и заставить конкуренцию действовать с иде­альной законченностью. Мы должны в воображении, не задумываясь, устранить с поля действия всю группу факторов, названных нами динамическими. Этим путем мы устраняем все те препятствия, которые нарушают деятельность чистых экономических законов; ибо трения этого рода связаны целиком с динамикой, и они совершенно отсутствуют в статических условиях. Если мы сделаем силу, влекущую человека к одной подгруппе, равной силе, влекущей его к другой, то есть если мы уравняем в различных группах его возможности заработка, то человек останется на своем месте. В таком слу­чае, конечно, препятствия, встречаемые при переходе из одной под­группы в другую, отсутствуют, а именно этот вид препятствий на­рушает так называемые "естественные законы" экономистов-классиков. Именно потому, что труд и капитал не могут переходить из группы в группу мгновенно и беспрепятственно или без какого-либо ущерба, реальные ценности, заработная плата и процент всегда отличаются от нормальных, фигурирующих в чистой теории.

Ввиду того, следовательно, что подобные местные передвижения агента производства вызываются динамическими сдвигами, а трения вызываются передвижениями, - статические условия свободны от этого возмущающего влияния. Мы решили свести экономический мир к этому не знающему никаких трений состоянию. Мы в воображении приостановим действие каждого из пяти органических изменений, которые в действительности передвигают и пере­мещают агентов производства. Экономическая картина, которая получится в результате этого, правда, не похожа на реальную жизнь, во она не похожа на нее лишь благодаря своей незаконченности. Силы, которые продолжают действовать в воображаемом мире, действуют и в реальном мире. Труд продолжается, орудия используются; а это - существенные реальности. Прекратились изменения в методе работы и формах инструментов, но экономичес­кая картина осталась реальной. Стандарт ценности, заработной пла­ты и процента, получаемые нами. это те стандарты, вокруг которых колеблются уровни в действительном мире.

Мы должны теперь попытаться придать изучаемой нами экономике столь же законченный, сколь и реальный характер. Мы должны снабдить ее недостающими элементами, которые в их за­конченности должны точно соответствовать экономике реального мира. В заключительной части нашего исследования мы намерены восстановить динамические силы, устраненные нашей первой гипотезой, и выяснить специфические последствия их деятельности. Тогда лишь мы сможем понять и измерить эти силы. Мы можем изу­чить движение, происходящее внутри групповой системы, и трения, с которыми оно встречается. Всякий раз, как создавался теоретиче­ский мир, в котором господствовали естественные ценности, зара­ботная плата и процент, из него изгонялась именно общественная экономическая динамика. Не следует, однако, рассматривать, это исключительно как фактор дезорганизации: это элемент, который наука должна как таковая включить в свои расчеты. Если мы упус­тим его из виду, не намереваясь восстановить впоследствии, мы получим нереальный результат, нереальный потому, что чрезвы­чайно неполный; но если мы сначала элиминируем динамические движения и затем восстановим их, то мы создадим теорию, которая полностью сумеет объяснить экономическую действительность.

В предварительном исследовании, построенном в соответствии с этим принципом, предполагается, что население и капитал не уве­личились и не уменьшились. По принятой гипотезе не производится новых изобретений, и методы производства не изменяются. Концентрация рабочей силы и капитала, являющаяся столь характерной чертой новейшего времени, также отсутствует. Виды создаваемых благ остаются неизменными. В результате всего этого, размеры ра­бочей силы и капитала остаются неизменными, а ценность, заработная плата и процент являются естественными в классическом смысле слова. В мире же законченного исследования, с другой стороны, население и богатство увеличиваются; методы производства и формы организации изменяются; создаются новые продукты, и поток рабочей силы и капитала передвигается из группы в группу, служа внешним признаком этих изменений. Короче говоря, законченная гипотеза ставит перед нами реальный мир. Несмотря на всю свою теоретичность, наука, таким образом, принимает реальный харак­тер, завершая круг своих предположений.

Экономическая динамика тесно связана с последними историко-экономическими исследованиями, которые оказались весьма интересными и плодотворными. Подобные исследования вызываются прогрессом. Современное состояние мира, очевидно, отличается от условий, господствовавших пятьдесят лет тому назад, и от условий, которые наступят пятьдесят лет спустя. Историко-экономические исследования сообщают нам о подобных отличиях и выясняют их размеры, тогда как теория экономической динамики дает их обос­нование. Историческая экономика отметит и измерит выгоды, дос­тигнутые на протяжении столетия в результате миграции и механи­ческих изобретений, а теория экономической динамики выяснит причины этих выгод и создаст философию экономической эволюции. По мере того как она будет приближаться к завершению, эта теория далее позволит людям предсказывать со все большей уверенностью типы изменений, которых следует ожидать в будущем.

Экономическая динамика в целом включит в себя экономиче­скую историю. Изменения, происходящие в мире, в будущем будут изучаться как индуктивным, так и дедуктивным путем; и на долю экономиста-историка падает индуктивная часть работы. В конечном счете именно на эту часть потребуется наибольшая доля всей науч­ной работы. Статические законы экономики могут, таким образом, быть выяснены сравнительно рано. С динамическими законами мы ознакомимся не так скоро; но и тогда, когда они будут научно установлены, придется еще произвести работу по измерению результатов различных влияний, воздействующих на общество. Каковы, например, размеры влияния механического изобретения или заселе­ния новой страны на уровень заработной платы? Подобный вопрос, если вообще на него можно ответить, потребует несравненно более тщательных исследований, чем вопрос о том, повышают ли вообще или понижают заработную плату миграция и изобретения.

Есть основание предположить, что еще до окончания XX века люди будут знать, к каким последствиям приводят рост населения, увеличение капитала, новые формы организации промышленности или потребление новых видов благ. Чистая теория экономической динамики, отвечая на подобный вопрос, в сущности, проделывает качественный анализ явлений изменчивости. Она должна просле­дить один за другим ряд великих факторов, преобразующих лик мира, и выяснить природу влияния, вызываемого каждым из них. Она должна анализировать процесс, посредством которого вызыва­ется каждый эффект. Поскольку исследование не влечет за собой количественных вычислений, оно не занимается вычислением величины каждого эффекта. Несмотря на то, что исследование носит чисто качественный характер, оно, однако, откроет экономисту-теоретику вдохновляющую перспективу дальнейшего прогресса его науки. Гарантирует ли закон выживание наилучшего? Выигрывает ли человечество от изменений, происходящих в промышленности? Ес­ли да, то в какой мере эти выгоды достаются работникам? Что в итоге выиграли трудящиеся от того, что фермеры отбросили серпы своих отцов и пользуются уборочными машинами? Что станет с работниками в будущем, когда будут применять дешевую энергию и электрические провода разнесут ее по всему миру? Что принесут ему автоматические машины, которые будут производить изделия путем незначительных усилий, благодаря простому нажиму кнопки? Каково будет положение работников, когда мир будет густо на­селен? Что станет с ним, если темпы этой бурлящей жизни обгонят рост продуктивного богатства? Если владельцы капитала станут необычайно богаты, то что будет с теми, кто теперь беден? Можно ли рассчитывать на то, что владение капиталом будет когда-нибудь широко распространено? Короче говоря, вопрос весь в том, какое направление принимает прогресс; трудящийся является тем челове­ком, судьба которого в условиях прогресса имеет высшее значение.

Теория экономической динамики должна решить подобные воп­росы.

Затем остается работа проверки и оценки. Если усовершенство­вания имеют тенденцию повышать заработную плату, то статистика должна доказать это; и она должна будет выяснить размеры выгоды. Наиболее кропотливое исследование, какое когда-либо придется предпринять экономистам, будет заключаться в таком применении сравнительной статистики, которое позволит измерить в от­дельности результаты различных динамических изменений, в ре­альной жизни проявляющихся совместно. Так, мы можем спросить: какую часть прироста заработной платы можно в данный момент объяснить применением электрических моторов? При сущест­вующих способах исследования на этот вопрос невозможно отве­тить. Более того, изучение подобных проблем никогда не может быть закончено, ибо они постоянно будут возникать в новых формах. Одна лишь теория экономической динамики во много раз расширит предмет политической экономии. Она перенесет теорию в новую плоскость. Уяснение чистых законов экономического изме­нения как бы откроет ворота науке будущего. Оно позволит прибли­зиться к более широкой сфере исследования. Но наиболее обширная и постоянная работа в будущем должна будет состоять в исторических и статистических исследованиях, направляемых полным зна­нием экономических законов.

Выдвинутое в предыдущей главе положение, согласно которо­му статические условия исключают прибыль предпринимателей как таковую, не отрицает того, что легальная монополия могла бы обес­печить предпринимателю прибыль, которая носила бы столь же постоянный характер, как и закон, создающий ее. И это в обществен­ных условиях, которые на первый взгляд могут показаться статиче­скими. Агенты производства - труд и капитал - не смогут пере­двигаться в отрасль промышленности, находящуюся в более благо­приятных условиях, хотя экономические силы, если не чинить им препятствий, заставили бы их передвинуться туда. Эти условия, однако, не являются подлинно статическими условиями в изложе­нном здесь смысле. Подобные естественные статические условия мы сравнивали с состоянием покойной воды, которая остается не­подвижной исключительно благодаря равновесию сил. Она не ока­менела в своей неизменности, но, поскольку каждая частица испытывает давление во всех направлениях со стороны одних и тех же по величине сил, она сохраняет неизменное положение. Налицо совершенная текучесть, но движения нет, и аналогичным образом производственные группы пребывают в действительно статическом состоянии, когда агенты производства - труд и капитал - обнару­живают совершенную подвижность, но не движение. Легальная монополия в известном пункте разрушает эту подвижность, ее следует рассматривать как элемент препятствия или трения, который обладает такой мощью, что он способен не только замедлить движение, которое вызвала бы экономическая сила, не встречающая пре­пятствия на своем пути, но и предупредить движение вообще.

 

Глава VII. Заработная плата в статическом состоянии общества - специфический продукт труда

Ценность блага может быть названа "естественной", если последнее явилось результатам действия природных импульсов людей. Существуют импульсы, которые заставляют людей делать кое-что, помимо конкуренции друг с другом в делах; но конкуренция является деятельностью, заставляющей цены быть естественными в обычном смысле этого слова. Процесс этот, в сущности, представ­ляет соревнование в обслуживании публики. Купец, который прода­ет дешевле своего конкурента, фактически предлагает обществу за данное вознаграждение большую выгоду, чем его соперник. Моти­вом является, разумеется, личный интерес; и действие, им вызывае­мое, состоит в самопроизвольном и всеобщем стремлении получить богатство. Одним из результатов этого является, однако, то, что публике обеспечивается максимум реальных услуг, который способен дать человек при наличных возможностях; а другим - кон­троль над ценностями благ.

Естественная цена - это цена конкурентная. Она может быть реализована только там, где конкуренция оперирует с идеальным совершенством, - а этого не бывает нигде. Однако цены прибли­жаются к этим условиям там, где они не регулируются правительст­вом и не искажаются монополией. Если бы какой-нибудь товар производился в общественном предприятии и продавался по цене, самопроизвольно устанавливаемой государством в целях получения дохода или достижения какой-либо внешней цели, то подобный способ регулирования цены был бы противоположен естествен­ному. Если бы была организована или создана при поддержке государством частная монополия, то цена, назначенная ею на свои изде­лия, также отклонялась бы от естественного стандарта. И в самом деле, черты монополии всегда можно обнаружить в тех отраслях производства, в которые труд и капитал стремятся передвинуться, но не могут сделать это абсолютно свободно. Совершенной под­вижности агентов производства вообще не существует, и цены, поэтому, всегда в большей или меньшей степени отклоняются от норм, которые поддерживало бы беспрепятственное действие им­пульса конкуренции в людях.