Операция «Бункер». 7 страница

Вдохновлённый его примером Простаков с удвоенным рвением набросился на провод.

К реальности Гришку вернул запах табака. Обернувшись в изумлении и испуге, он поначалу не увидел ничего, кроме тающего во мраке красного огонька… Луч фонаря, пробившись сквозь клубы синеватого дымка, очертил фигуру сидящего на столе на корточках Ильи, наблюдавшего за ними, попыхивая папиросой.

- Илья… ты куришь?! – последнюю фразу Руся почти выкрикнул.

Григорий не без злорадства наблюдал, как рушится пьедестал, на который его друг возвёл потомка рода Большаковых.

- Смотрите, вякните кому! – пригрозил директорский отпрыск.

- Ещё чего! – обиделся Руслан.

Дышать табачным дымом в давно не вентилируемом «угоне» быстро опостылело, и Милодаров покинул отсек – проветрить лёгкие и немного осмотреться. Ни Руся, продолжавший терзать проводку, ни Большаков, глубокомысленно смоливший сигарету, составить ему компанию не возжелали.

Богатый металлом отсек оказался одним из крайних. За ним коридор поворачивал направо. Это был уже третий, если не четвёртый поворот на гришкиной памяти. «Зачем тут такой лабиринт? Заблудиться ж…» - он не довёл мысль до конца. Ум опять сковал ужас, на сей раз не без видимой причины – где-то в глубине убежища высоко и металлически заскрипело и брякнуло. Эхо отразилось в голове, улетая в пятки вслед за сердцем, по нервам шпорами вдарил страх.

В отсек он влетел чуть ли не со скоростью мысли.

- Илья… Парни, я что-то слышал! Тут кто-то есть! – тяжело дыша, сбивчиво зашептал он.

Руслан так и окаменел с ножом, наполовину вошедшим в изоляцию, Большаков посерел.

- Уверен, что это «кто-то»? – выдавил он.

- А что это ещё может быть?! – гришкины нервы всё больше сдавали.

- Грихан, запри дверь! – скомандовал Илья после секундного размышления.

Тот счёл разумным выполнить требование.

Большаков извлёк из портфеля, наполовину заполненного проводами, «Руководство по эвакуации» и возбуждённо пролистал его.

- Надо пройти дальше! – заявил он.

- Сдурел?! – не поверил ушам Гриша.

Сын главы лесхоза покачал головой.

- Ни фига! Если пойдём дальше этим же путём, выйдем прямиком к выходу, где зашли.

Пару минут они сидели, боясь дышать, пока Илья не сказал:

- Гриш! Открой дверь!

- Почему сразу я?! – воспротивился Милодаров.

Сын директора соскочил со стола, снимая с плеча карабин, и, оттолкнув Гришку, приоткрыл дверь и высунул голову в коридор. Григорию подумалось, что если снаружи на них точит зуб какой-нибудь монстрила, то он точно оторвёт их «экскурсоводу» эту самую голову. И будет прав.

- Чисто, - сообщил Большаков, к их огромному облегчению.

- Кто там, как думаешь? Мож полицаи? – испуганным полушёпотом поинтересовался у друга Простаков, пока они полубегом пересекали коридор за углом.

- Хорошо ещё, если полицаи… - ответил Григорий.

- Тихо там, салаги! – оборвал их Илья сержантским тоном. – С чего вы взяли, что там вообще кто-то был? Меньше надо ужасы смотреть и в «Некросферу» резаться! Мож где-нить чё-нить отвалилось, сами ж видите в каком состоянии эта дырень. Ладно!– промолвил он, отворачиваясь от пристыженно молчащих шестиклассников. – Давайте ещё тут меди потарим, - он указал лучом фонарика на открытую дверь отсека справа.

Дети поспешно заскочили в темноту бывшего помещения для жилья. Всё-таки в отсеке немного безопаснее, чем в коридоре, и закрыться можно…

- Думаю, поживиться тут… - голос Большакова оборвался, о пол стукнулся выпавший из ослабевших рук карабин. В свете упавшего в угол луча света на остолбеневших школьников глянули остекленевшие глаза мертвеца…

 

 

Гаваец инопланеного происхождения с трудом отворил неподатливую дверь, скользнул в помещение, значительно отличавшееся от жилых отсеков как по размеру, так и, судя по всему, по назначению, и… слишком поздно заметил коршуном метнувшуюся к нему из-за угла тень.

- Кришна! – вскрикнул Нанда-кишор, хватаясь за раненое предплечье, но в следующую же секунду ловко ушёл от нового удара и парой метких выстрелов вывел противника из игры, демонстрируя неплохое владение как непривычной телесной оболочкой, так и огнестрельным оружием.

Ещё двое монстров, ринувшиеся на подмогу, свалились, не добежав до цели под пулями влетевшего следом за братом Маха Виры.

- Нанда, ты цел? – заглянул в помещение Мадхусудана.

- Цел-то цел, только не скажу, что невредим… - ответил разведчик, отнимая от предплечья заалевшую ладонь. – Ну и ноготки у этих тварей! Любая модница позавидует…

- Только не моя жена! – сказал Чандрананда.

- Так, Нанда-кишор, стой смирно! – скомандовал командир воителей, доставая из подсумка походную аптечку. Герой обработал порез обеззараживающим раствором, быстро сделал перевязку и пару инъекций препарата, ускоряющего регенерацию тканей.

- Спасибо, командор! – поблагодарил разведчик.

- Не за что, обращайтесь! – ослепительный блик сверкнул на великолепных зубах супергероя в свете фонариков.

- Похоже на туалет, – промолвил замаскированный под мускулистого богатыря боец, бросая взгляд на ряды раковин, некоторые из которых были даже целы.

- Не похоже… - неожиданно возразил Маха Вира, осматривая полуразвалившиеся кабинки, для отправления естественных нужд.

- Не похоже?! – возмутился специалист по температурам ниже нуля. – А ты на что, по-твоему, смотришь?

- Не похоже, – командил бойцов Генштаба выделил последнее слово. – Это он и есть.

По оперативной группе пробежал смешок.

- Хорошо, хоть кто-то сохранил чувство юмора на этой наракалоке! – облегчённо заметил Мурари.

«Кают-кампания» на этом, как им следовало ожидать, не заканчивалась, но уходила влево (если стоять лицом к «месту для размышлений») новым витком. Шабда справедливо заметил, что в бункер впору было бы поселить табун минотавров.

- Ты смотри, мы прямо знаменитости, вон и восторженные поклонники пожаловали, – пробормотал Бхима, увидев пятёрку маячащих впереди тощих (и не очень) фигур.

Зелёными светящимися рыбами пронеслись в пучине вечной тьмы «угона» лазерные заряды, «поклонники» упали, как подкошенные. Но за новым поворотом группу встретило бурными овациями, переходящими в мордобитие вдвое большее их количество.

- Ну, Чандра, что скажешь теперь? – бросил Мадхусудана.

- Вот теперь воистину жара! – отозвался тот. – Надо бы морозной свежести внести!

Гроздь сосулек-клинков, посланная в дальний угол, разорвала тела зомби как Тузик грелку.

Ещё нескольких срезали пули разведчиков, несколько магических ракет со свистом запускаемого фейерверка слетевшие с жезла Шабды уложили остальных.

В это трудно было поверить, но повороты и развилки закончились. Коридор упирался в очередную до боли знакомую «каюту» жилого отсека.

- Тупик, ребята! – поскучневшим тоном констатировал Мадхусудана прабху.

- Виноват, – развёл руками Главный Разведчик. – Повёл не тем путём.

- Ни у кого и в мыслях не было тебя винить, – поспешил успокоить брата потомок Мурзилки. – Или у кого-то было?

Генштабовцы энергично закачали головами.

- Рано говорить, что мы здесь напрасно, – промолвил молчаливый Агни-хотра. - Я бы даже сказал – наоборот. Господь ведёт нас, я чувствую…

Обратный путь был куда более драматичен.

На развилке, где произошла их первая встреча с демоническими оккупантами бункера, их снова ждал аншлаг. Однако на сей раз их ждали с сюрпризом – мертвецы оказались вооружены. Опергруппа поняла это, когда неосторожно выглянувший из-за угла Нанда-кишор чуть не словил что-то с изогнутым, как у серпа лезвием.

- Чандра, морозной свежести! – воскликнул бластероносец, увернувшись от пары немаленьких заржавевших ножей.

Ледяной волшебник не успел выполнить его просьбу - по убежищу разнёсся, перекрывая стенающий рык наступающей толпы крик Шабды: «Уши!».

Вайшнавы попадали на пол, задраивая те из врат тела, через которые живое существо воспринимает звук. Удар по барабанным перепонкам был сокрушителен. Казалось, в нескольких метрах взревел реактивный двигатель, на головы посыпалась железная стружка, тонко, но жутко неприятно завибрировали кости…

Когда малоприятные ощущения прошли, Бхима ещё с минуту лежал, заткнув для верности уши, потом осторожно открыл глаза. Шабда стоял, как ни в чём ни бывало («Ещё бы, он-то привычный!»), выжидающе глядя на верховного командира и ещё нескольких членов группы, тоже не решавшихся подняться, и постукивая по колену серебряным жезлом.

От зомби не осталось и мокрого места, зато в полу виднелась некислая воронка.

Командир мировой разведки Света отряхнул с формы ржавую пыль и сказал, слыша свой голос, словно из-под подушки:

- Шабда, ты больше так не шути! Эта дыра древнее нас всех вместе взятых. Ещё обвалится тут всё к ямадутам!

- Хорошо! – кивнул маг.

Покой им только снился – из-за следующего поворота показался ещё один монстрячий взвод. Пространство расчертили светлячки лазера, огненных шаров и магических зарядов, прожужжали осы пуль. На короткую минуту пол оказался завален штабелями растворяющихся тел…

В той части жилого сектора, что, видимо, служила воплощением больной фантазии его проектировщика, преданным пришлось попотеть – из многочисленных «комнат» выходило по три, а то и по четыре монстра. «Откуда они там только взялись?» - недоумевал Бхима. Их тактика производила впечатление организованной засады, что свидетельствовало о наличии немыслимого для «среднего голливудского зомби» интеллекта.

Мёртвые окружали опергруппу плотным кольцом. Маха Вира оставил в покое винтовку и из ножен на поясе супергероя показался клинок, с мерцающим голубоватым сиянием лезвием (в Генштабе уважали не только современное вооружение). Из насадки-бластера Мадхусуданы тоже с лязгом выскочило лезвие – не светящееся, но сравнимое с хорошим мачете. Бхима сменил пистолет на два кинжала. Волшебники отстреливались заклятиями, прикрывая тылы.

Повинуясь некоей тени шестого чувства, Мурари, относительно надёжно защищённый крепостью боевого построения группы, обернулся – как раз вовремя, чтобы увидеть занесённый над Нанда-кишором топор. Не вполне сознавая, что делает, аналитик бросил своё тело вперёд, сбивая разведчика с ног и пропуская смертоносное орудие в сантиметре от себя. Следом прогремело несколько выстрелов – покойник, крутанувшись вокруг своей оси, свалился рядом с торчащим из грязного пола на манер рычага топором.

- Да что это я сегодня нарасхват?! – воскликнул, нарушая удивлённое безмолвие, осознавший происшедшее псевдогаваец.

Глава аналитиков неверящим взглядом взирал на дымящийся в его руках пистолет, выданный ему начальником «Убойного» отдела «для пущей убедительности».

- Было круто! – усмехнулся Главный Разведчик под всеобщие аплодисменты.

Маха Вира похлопал россиянина по плечу.

- Молодчина! Ещё пара операций и милости просим в наш отдел!

- Спасибо, я лучше воздержусь, – обрёл дар речи внук Мурзилки.

- Мурари, не обижай начальника! – укоризненно произнёс Мадхусудана.

- Всё он правильно делает! – вступился за своего спасителя Нанда-кишор. – У себя-то он главный, а у вас будет простой рядовой…

- Да разве в этом дело? – улыбнулся Мурари. – Просто я ведь не боец. Буквально пару дней назад вспоминал один стих из «Гиты», где Кришна говорит, что лучше выполнять свои обязанности, пускай несовершенным образом, чем в совершенстве исполнять чужие, ибо этот путь чрезвычайно опасен.

- Несовершенным образом - это не про тебя, – сказал Бхима.

- Моя заслуга в этом минимальна, – смиренно отозвался Мурари. – Вся слава Шри Шри Гаура-Нитай!

В коридоре, с которого они начали знакомство с «кают-компанией» желающих поучаствовать в их «реалити-шоу» в качестве жертв, к облегчению бхакт, не оказалось.

Бхима прабху покашлял, привлекая к себе внимание.

- У меня возникло одно сомнение относительно этих мертвяков и считаю своим долгом его озвучить, – начал он. – Так вот, сдаётся мне, никакие это не зомби. – Разведчик сделал паузу, ожидая реакции, но её не последовало.

- Вы можете спросить, почему я так решил, – продолжал ветеран разведки. – В свою очередь я хочу спросить вас: что есть зомби? Я, также как и все вы, на фронте борьбы со злом не первый год, я видел смерть и знаю, как пахнет мёртвое тело. Но эти твари таким образом не пахнут. Не пах-нут! Конечно, – добавил он. – Я могу и ошибаться. Если это так, то, как правильно сказал уважаемый Мурари прабху, нужно искать того, кто ими управляет.

Все выразили согласие с последним.

- Следующий вопрос на повестке дня – куда направимся дальше? – снова взял слово разведчик. – Здесь в начале коридора – дверь, ведущая куда-то из жилого отсека…

- Надеюсь, это будет не туалет, – сказал Нанда-кишор.

- Я тоже. Либо, можно тем путём, которым я не хотел вас всех вести с самого начала, то есть налево от входа…

Главный Разведчик вдруг замолк, напряжённо слушая тишину. Вдруг встрепенувшись всем телом, он выкрикнул: «Братья, за мной, скорее!» и чёрная молния, мгновение назад бывшая Бхимой, прянула вперёд, к выходу из жилого отсека.

Члены опергруппы непонимающе переглянулись, силясь понять, что происходит.

И тут нечто достигло чутких ушей командира воителей.

- Поторопимся, братья! – воскликнул супергерой. – Нужна наша помощь!

Генштабовцы больше не медлили.

 

 

Человек в состоянии аффекта часто действует за пределами своих возможностей. Известны случаи, когда хрупкие женщины поднимали автомобили при возникновении угрозы для жизни их детей. Говорят также, что даже тот, кто не отличается резвостью в повседневной жизни, может обогнать чемпиона по бегу, если за ним будет гнаться разъярённый бультерьер. А то, что верно в отношении людей, большой вероятностью будет справедливо и для большинства других живых существ.

Догоняющие Мухтара полицейские убедились в этом на собственном опыте. За обезумевшим от страха псом не поспевал даже Каменьев, не говоря уже о Петре («Уф! Вот ведь сорвался, чёрт! Да подожди ты, мать твою за ногу! Фу-у! Не, пора завязывать с куревом…»).

Мухтар затормозил так резко, что омоновец чуть за запнулся о него.

- Молодец… Мухтар… Спокойно… Иди… к папочке… - выговорил Евгений, пытаясь отдышаться после безумной гонки по коридорам.

Овчарка панически залаяла в ответ, затравленно глядя за дверь отсека прямо перед ней. Пёс сжался в комочек, присев почти до пола и поджав хвост, и жалобно скулил.

- Тихо, Мухтар! Давай уже…

Нечто светящееся, похожее на шаровую молнию, вылетевшее прямо из запертой двери, словно ниоткуда не дало Евгению закончить. Приглядевшись, омоновец чуть не лишился чувств. Его взору предстал здоровенный ярко-оранжевый, будто объятый пламенем череп со слегка выступающими вперёд челюстями с внушительными клыками. В провалах пустых глазниц стыла лютая ненависть. Тварь разинула пасть-капкан и по каменьевской спине противно поползли мурашки от глухого, шипящего и одновременно пронзительного воя. Мухтар пружиной рванулся

на дыбы, разразившись яростным лаем. Евгению на миг показалось, что в чёрных глазницах промелькнуло презрение. Череп рванулся вперёд, как торпеда и лай потонул в отчаянном вое «немца», задёргавшегося в его пасти.

Только что нагнавший их запыхавшийся Чапин застыл в полуобморочном состоянии при виде этой ужасной сцены. На его штанах начало медленно расти тёмное влажное пятно.

Кошмарная тварь с собакой в зубах кинула на них хищный взгляд.

- Господи! Спаси и помилуй! – воскликнул Евгений, освящая себя крестным знамением.

Его мольба была услышана. В конце коридора сверкнула короткая искра, и в какофонию собачьего визга ворвался треск короткой очереди. Череп дёрнулся и рывком обернулся назад. Новая очередь выбыла из потолка рядом с ним сноп искр и стружки. Существо отшвырнуло пса, рывком переместилось к противоположной стене, быстро обернулось вокруг своей оси, словно радар и поспешило раствориться в стене.

Евгений завертел головой, ожидая атаки, но череп больше не появился. Чапин всё так и стоял, замерев, как статуя, с мокрых штанов на бетон падали скупые капли.

С другого конца коридора к ним приближались шаги, и два светлых пятна плыли в их направлении. Судя по тому, что прибывшие стреляли в тварь, а не в них, те были союзниками, но сотрудник ОМОНа на всякий случай поудобнее перехватил автомат.

- Камень? – послышался до боли знакомый голос.

Евгений сощурился – в ореоле бьющего в глаза света виднелось озабоченно-удивлённое лицо Горцева.

- Горец?! А ты-то чё здесь?

- Мы, – поправил Георгий, направляя фонарик на своих компаньонов. – Шли к вам на подмогу.

- А как вы догадались, что она нужна?

- Связь с вами прервалась.

Каменьев проверил рацию.

- Внатуре…

- А вы тут каким боком? – поинтересовался Титов. – Мы думали, вы дальше ушли.

- Мы и ушли, – ответил Евгений. – Просто мы за ним бежали, – он указал на причитающего на собачий манер Мухтара и пересказал то, что с ними произошло.

- Да он весь потыканный! – воскликнул Титов, ощупав живот пса (при каждом прикосновении тот дёргался, тонко и отрывисто взлаивал), и тряся запачканной в мухтаровой крови рукой. – Уж не эта ли… черепуга его…

- Она самая, – мрачно кивнул Камень.

- Киря, а что твой… комиссар? – спросил коллегу отошедший от шока Чапин.

- Его тоже поранили… сильно – быстро сказал Георгий.

Подбородок Кирилла задрожал, кинолог быстро отвёл увлажнившиеся глаза.

- Всмысле… он… того?.. – слабым голосом произнёс Пётр.

Девяткин, всхлипывая, закивал.

- Так, Кирилл, Пётр, – голос Горцева зазвучал по-деловому. – Этот клиент, – он указал на беспомощно сучащего лапами Мухтара, не сделавшего даже попытки встать. – Дальше явно не пойдёт. Вот что, мужики, берите-ка вы его на поруки, то есть на руки, и идите, ждите нас у входа. Простите, мужики, на этом ваша часть операции закончена.

Предложение собаководов устроило. Они были безумно рады покинуть адский бункер. Ещё бы их подопечные были целы…

- Ну, Камень, веди к своим, а то у меня на душе неспокойно, – распорядился Георгий, когда вернулся под своды тоннеля-предбанника, убедившись, что Чапин с Девяткиным расположились на безопасном от входа расстоянии.

Из-за поворота, на котором произошла их встреча с группой поддержки, до них донеслись возбуждённые голоса, принадлежавшие, очевидно, остальным членам группы «Мухтар».

Каменьев чётко уловил приглушённый грубоватый бас Скалина: «Наши! Камень с Петром!», за которым последовало чьё-то неразборчивое неуверенное бормотание.

- Почти угадали, – отозвался Евгений. – Камень, но не с Петром. – С этими словами троица завернула за угол, к их немалому удивлению, в кромешную темноту.

- Жора? Лёша? Какими судьбами? – вынырнул из мрака удивлённый голос капитана Щитова.

- Стреляли, – отмахнулся старший из омоновцев. – Что это вы свет повырубали?

- Сам вырубился, – буркнул Суровый. – Как раз вовремя. За минуту до того, как нас начали торбить…

- И вы… отбились? – проговорил, как будто не веря ушам, Горцев.

- А ты что, с привидениями базар трёшь? – раздражённо ответил Горислав.

- Понял, понял… - пробурчал Георгий.

- А где кинолога потеряли? – обеспокоенно поинтересовался участковый.

- С ним всё в поряде, не переживайте, – сказал Горец. – Кинологов пришлось уволить в запас, нюхачи сошли с дистанции.

- Как это «сошли»? – не понял Щитов. – След потеряли?

- Ага. Потеряли. Помогли им.

- Помогли?! – задрожавшим голосом повторил хранитель сельского правопорядка. – Кто?

Горцев вздохнул, прикидывая, как ему лучше донести до боевых товарищей то, что он хотел сказать.

- Короче, мужики… Это звучит как бред, но это правда. Хотите - смейтесь, хотите - нет, но дела наши плохи. Здесь орудует нечисть.

Мёртвая тишина, воцарившаяся в ответ, была понятна и ожидаема – нечасто услышишь от далёкого от мистики полицейского подобные откровения.

- Кто-кто? – переспросил Скалин.

- Нечисть. Слуги дьявола, – ответил за Георгия Каменьев.

Горислав невесело рассмеялся, как смеётся отец, отчаявшийся вбить в сына-разгильдяя понимание важности образования.

- Жека, прости, что тебе это говорю, но в твоей церкви тебе этого никто не скажет. Дьявол – это миф! Его придумали верующие, чтобы оправдать человеческую слабость!

Если это замечание и возмутило Каменьева – убеждённого протестанта, то он никак этого не обнаружил, лишь спокойно ответствовав:

- Дьявол существует. Также как и бесы.

- А бесы – это те психи, что на нас напали?

- Это не психи, – внезапно возразил Горцев - Это зомби.

Суровый окинул его взглядом, который можно было назвать «Боже, куда я попал?!».

- Ну, если бы Камень такое сказал, я бы понял, – промолвил он. – Но ты! А я уж думал, что Боря один со страху глюк поймал…

На шее Горца вздулись вены, он шагнул к Гориславу…

Господь знает, чем бы это закончилось, если бы не вмешался Титов. Его вопрос заморозил сердца его соратников ужасом. Вопрос этот был: «А где Хальдов?».

 

 

Филипп грустно смотрел на распластанное на полу тело Рекса, под которым всё ширилось тёмно-красное пятно – теперь уже просто тело, бренная оболочка, пустая оболочка.

«Вот он, Рекс» - размышлял Захаренко – «Его тело перед нами, на полу, но сам он далеко. То, что заставляло его бегать, прыгать, лаять, вилять хвостом – ушло… Удивительно, как мы отождествляем кого-то…или себя с телом, пока душа внутри. Но когда она его покинула – правда очевидна…». Так встреча с чьей-то смертью заставляет задумываться о природе духа…

Вайшнав перевёл взгляд на Шварцерва, по-видимому, ещё мучившегося комплексом вины.

- Успокойся, – сказал Филипп. – Убийство в целях самообороны – не грех… Я тоже не в восторге, но что теперь сделаешь?

Омоновец вздохнул.

Тимур, стоящий к ним спиной и пристально вглядывающийся в черноту, вдруг резко развернулся и заявил простуженным голосом:

- Надо пройти дальше, проверить, мало ли чего?

- Но, Тимур Тарасович! – удивился Филипп. – Разве мы не будем дожидаться прихода Георгия с группой «Мухтар»?

- Мы только проверим и вернёмся! – отрезал Батько.

Он повернулся и зашагал вперёд, как бы давая понять, что решение обсуждению не подлежит. Филиппу и Тимофею ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.

Токи странного неестественного холода, не имеющего отношения к температуре воздуха, пронизывали бункер, время от времени касаясь спин, заставляя сбегать по ним потоки мурашек.

Шварцев нагнал Захаренко, с трудом поспевающего за Великовым, размашисто вышагивающего по коридору.

- Тебе не показалось, что у кома глаза как у пьяного? – шепнул он.

Преданный пожал плечами.

Проход, тем временем, раздвоился: справа виднелась одна из многочисленных бронированных дверей, слева обнаружилось продолжение коридора, уходящего в густую непроглядность.

Тимур остановился, и с полминуты стоял в молчании, будто что-то выжидая.

- Каковы дальнейшие распоряжения, товарищ майор? – осторожно поинтересовался Филипп.

- Никаких, – резко ответил командир. – Это финиш.

Бойцам окончательно перестало нравиться происходящее.

- Кушать подано! – воскликнул Тимур холодным голосом.

Сержант и омоновец в страхе переглянулись. Ситуация становилась хуже с каждой минутой – вслед за Рексом спятил и Батько. Впрочем, в следующую секунду они увидели, что последняя фраза была адресована не им.

Безумный сноп огня вырвался из стены, слагаясь над их головами в бешено вращающееся кольцо. Тимофей беззвучно завопил, увидев, из чего оно состояло. Это были кошмарные, клыкастые, пылающие изнутри черепа, посекундно бросающее на Захаренко и Шварцева взгляды, исполненные плотоядной заинтересованности.

С уст Великова сорвался смех – торжествующий, холодный. Могучий воин ОМОНа закрыл лицо руками. «Конец!» - пронеслось в уме Филиппа. Перед глазами в ускоренной съёмке начал пролетать фильм всей его жизни.

- ХЕ УГРА НРИСИМХА!!! – высокий, немного гнусавый, но необычайно решительный и громкий голос, будто клинками, пронзил пространство «угона» во всех направлениях.

Ледяной смех оборвался. Смертоносный пропеллер над ними обратился в огненный смерч, распался и сгинул столь же резко, сколь и появился. В коридор снова зверем прыгнула тьма, на сей раз, принеся вместо страха успокоение.

Лучи фонариков метнулись вправо, откуда донёсся спасительный окрик. Там стояли двое. Первый был невысок – на голову ниже Захаренко – и носил серый пятнистый камуфляжный костюм. Второй, напротив, был росл, плечист, одет во всё чёрное и сжимал в руках удлинённый глушителем пистолет. Лица обоих скрывались под масками.

В глазах Тимура читались ненависть и замешательство. Зло сплюнув, он ринулся обратно.

- Товарищ майор! – крикнул, бросаясь вослед, омоновец.

- Стойте! – полетел ему вдогонку голос человека в чёрном, но поздно – тот уже скрылся.

Доля секунды – и парень в камуфляже, подобно самонаводящейся торпеде, пролетел за угол мимо ошеломлённого полицейского.

Из мрака за дверью, тем временем, продолжали материализовываться вооружённые люди: коренастый детина с горой мускул и внешностью типичного вышибалы, атлетического сложения молодой человек, неуловимо похожий на героя какого-то фильма, и иные менее колоритные фигуры…

Спровоцированный ужасом паралич наконец отпустил рассудок Филиппа и возгорелся факел понимания: встреча с Генштабом всё же состоялась («Так вот, что они имели в виду под маскировкой! Великолепно! Как им только это удалось?»).

Когда за ближайшим поворотом прогрохотал выстрел, человек в камуфляжке (он же Агни-хотра) искренне понадеялся, что цели он не достиг.

Он ошибался - бирюзу униформы Шварцева в районе незащищённого плеча пожирала краснота. Командир полицейского наряда с обезображенным безумием лицом повторно нажимал на курок «ГШ 18».

Время приобрело густоту хорошо охлаждённой сгущёнки, затвор заскользил ужасно лениво…

Следующую пулю пистолет исторг, уже отправляясь на пол, выбитый метким маленьким плазменным плевком.

Разоружённый майор предпочёл продолжить отступление.

Пострадавший что-то прокричал своему защитнику, но его крик заглушил другой, принадлежавший Бхиме прабху: «Маха Вира!!».

Новый огненный снаряд приземлился в полуметре от беглеца, порождая грандиозный гейзер из ржавой пыли и повергая того наземь.

Брахман в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и тут…

…Он увидел в десятке метров от них нечто в чёрном балахоне с широким капюшоном, из-под которого холодно мерцала далёкими враждебными звёздами пара горящих глаз. Порождение тьмы зависло над землёй, вытянув невообразимо иссохшую руку в сторону Великова.

Времени на раздумья не оставалось. Оставив в покое лежащего недвижно Тимура, Агни-хотра побежал прямо на нечисть, на ходу посылая тело в свободный полёт и выстреливая картечью плазмы. Манёвр оказался результативным: сущность в балахоне, видимо ожидавшая от противника иной реакции, смешалась и нанесла удар (голову жреца будто сдавил тугой железный обруч) слишком поздно – за пару мгновений до того, как огненные ядра достигли цели…

Когда мельтешащие перед глазами мурашки рассеялись, Агни-хотра стал свидетелем впечатляющей картины: мечущийся взад-вперёд демон, объятый пламенем, подобно сжигаемому на Масленицу чучелу. Долго любоваться огненным шоу не пришлось – с хлопком, будто от десятка лопнувших одновременно воздушных шариков, вверх взметнулись, разлетаясь по всему коридору и медленно опадая, горящие остатки балахона. От того места, где парило существо, начал распространяться густо-чёрный туман. «Как они любят эффектную смерть» - подумал брахман – «одни растворяются, другие - взрываются».

Он обернулся – Великов так и не поднялся. Над ним, лежащим лицом вниз, застыл, опустившись на колено, Главный Разведчик, приставив к его шее пальцы.

- Что он? – с беспокойством спросил двиджа.

- Жив, – коротко ответил разведчик.

- Как раненый?

- В порядке. Маха Вира его сейчас заштопывает.

Бхима без усилий безвольное тело майора на плечо. Его исключительная сила, также как и некоторые другие способности, осталась при нём.

При виде командира, бледный Шварцев вовсе стал похож на смерть:

- Вы его?..

- Он жив, – поспешил успокоить омоновца Бхима прабху. – Прошу его великодушно простить, им управляли. Тварь, которая его держала, мертва…

Командир разведки Света осторожно усадил бессознательного «запорожца» к стене. Тимофей на всякий случай отодвинулся подальше в угол.

- Мы всё-таки встретились… - произнёс Филипп, обращаясь к собравшимся бойцам главной структуры Воинства.

- Место встречи изменить нельзя, – улыбнулся Мурари.

- Сержант, ты чё, их знаешь?! – удивился Шварцев.

Батько вдруг зашевелился, тихо застонал и открыл мутные глаза.

- Шо такое? – спросил он заплетающимся языком.

- Всё хорошо, товарищ майор, – сказал аналитик Генштаба. – Вот, выпейте, это поможет, – он протянул Великову склянку с неопределённого цвета жидкостью.

- Что это? Вы кто? – сипло проговорил майор, переводя недоверчивый взгляд со склянки на улыбающегося Мурари и обратно.