Операция «Бункер». 10 страницаЧереп щёлкнул зубами и рванулся к майору. Короткая очередь, резкая вспышка, хлопок как от взрыва петарды – и всё смолкло. Бой кончился. Чандрананда перевёл дух и вдруг ощутил грубый тычок в спину, сопровождающийся хриплым «слышь, колдун!». Он обернулся и отшатнулся – в лицо ему смотрело дуло «Калашникова». - Твою мать, Горя, какого хрена ты выкобениваешь?! – взвился Тимур. Не отрывая полных желчи глаз от обескураженного волшебника, Горислав процедил: - И вновь Вы меня не послушали… Ей-богу, я начинаю чувствовать себя попугаем Попкой. Никогда нельзя доверять случайным знакомым! Да и вообще никому в этом мире не стоит доверять. «Не верь, не бойся, не проси» - зэки хоть и подонки, но всё же иногда правильные вещи говорят… Мы не просили этих… борцов со злом за нами ходить, сами навялились… А не я ли Вам говорил, товарищ майор, что нас на первом же повороте наколют… Маха Вира решительно шагнул к работнику ОМОНа, но ведущий аналитик Генштаба остановил его и повернулся к Суровому: - Что Вы имеете в виду? – мягкость из его голоса улетучилась, он зазвучал металлически, хоть и без вызова. - А то, что это,т – омоновец снова ткнул мага автоматом. – Чуть не угробил кома. - Каким образом? - А у тебя чё, зенки зашиты были?! – взорвался Суровый. – Он на него чуть вот эту ледышку не опрокинул! - Я этого не хотел! – вскричал Чандрананда, когда Мурари передал ему смысл обвинения. – Он сорвался сам, я не знаю почему… - Давай, давай, слепи отмазку покрасивше… - Не воняй, Горя! – оборвал подопечного Великов. – Чё сразу автоматы наставлять? И на старуху, как говорится, бывает проруха… - Завязывай, Горя! – поддержал командира Тимофей. – Думаешь, у магии осечек не бывает? Всё же обошлось. Чё ты постоянно хочешь их сожрать? Ты их с самого начала невзлюбил… - Зашей, хавало, Шварц! – огрызнулся Горислав. - Будь ты в моей конторе, Горя, – проговорил начавший закипать Батько. – Давно бы тебя уже выфутболил за такой базар. Вставай лучше рядом со мной, если так озабочен моей безопасностью. - А тылы оставим этим?.. Увольте! - Тылы прикроет Тима, – нетерпеливо ответил Тимур. - Он прикроет! – с сомнением протянул Суровый, вставая в авангард рядом с майором. Очевидно, ему совсем не нравилась та симпатия, которую Шварцев питал к Генштабу. - Не пойму, что с ним случилось? – бормотал Чандрананда, вертя в руках хрустальный жезл. Шедший рядом аналитик лишь беспомощно пожал плечами. Хоть он и был живой энциклопедией, особенности законов магии были для него «тёмным лесом». - Мурари, глянь! – вдруг приглушённо воскликнул волшебник. Начальник Аналитического отдела быстро увидел, что привлекло внимание брата – наконечник скипетра, ещё совсем недавно совершенно прозрачный, был мутно-белым, словно заполненный замороженным молоком. - С ним что-то не так, – зашептал Чандрананда. – Я подозреваю, это из-за «Возгорания». Мой жезл заточен под лёд и тому подобное. Противоположная стихия могла что-то нарушить… - Извини… - сконфузился Мурари. – Я не знал таких тонкостей, я бы не стал настаивать… - Брось, это было необходимостью. Думаю, есть способ его подправить… - маг замолк под тяжёлым, как могильная плита, взглядом Горислава, обернувшегося к ним. Длинный путаный коридор подошёл к концу, упершись в дверь, разительно отличающуюся от прочих. Ржавчина не торопилась полностью заявлять на неё свои права, она была не в пример шире и бронированней остальных. Дверь открывалась переключателем справа, но это было в прошлом – его коробка безжизненно висела на двух оставшихся в живых болтах. - Ну как? – кивнул на дверь Тимур. - Гранатой, не выбьешь, это явно, – сказал Щитов. - Не буду спорить, – согласился майор. – Если есть такая дверка, значит, есть что за ней прятать. Похоже, мы приближаемся к цели… - Хочется верить… - произнёс Суровый. Попасть внутрь труда не составило – по какой-то причине дверь была приоткрыта, навеки замерев в метре от пола. Ух ты! – воскликнул Маха Вира, подняв глаза и вставая с четверенек. То, куда они попали, действительно впечатляло. Метрах в восьми-десяти от них, на сравнительно невысоком постаменте, в специальном гнезде покоилась ядерная ракета. За её хвостом, перпендикулярно постаменту, высился чуть ли не до потолка стеллаж с артиллерийскими и миномётными снарядами. Вдоль стен выстроились стеллажи поменьше, с лучшими достижениями оружейного дела с тридцатых по семидесятые годы двадцатого столетия – автоматами, винтовками, пулемётами, гранатомётами, противотанковыми и противопехотными минами, ящиками с патронами всех видов… - этот список можно было продолжать ещё долго. В общем, этот зал был достоин лучшего музея военной техники. - Да-а, – протянул впечатлённый Великов. – Кубышку пополнить никто не хочет? Добра навалом, а пропадает. Жалко. Вы только с этой ласточкой поосторожней, – он указал на прикорнувшую, но всё же до безумия опасную ядерную «птичку». – Рванёт – целая область костей не соберёт. - Какая из? – полушутя поинтересовался Хальдов. – Тут три субъекта сходятся. - От каждого по половине, – отмахнулся командир. Позади раздались приглушённые хлопки, запахло палёным. Под проржавевшей коробкой переключателя что-то ярко, часто и неровно вспыхивало. Не веря глазам, полицейские с генштабовцами взирали, как мощная дверь медленно, сыпля железным крошевом, с тошнотворным скрежетом и хрустом ползёт вниз. - Электричество?! Но… откуда?! – Маха Вира не мог найти слов, чтобы выразить своё изумление. Ответом ему была резкая боль от мощного и точного удара по затылку. Взор застлала рябящая мгла.
Раненой ведьмой завопила, растворяясь, неподатливая дверь. В мёртвой тишине УГООН шум отвалившегося кусочка железной обшивки был оглушителен. Лучи четырёх фонариков ощупали жилой отсек – разгромленный и пустой. - Ну и где этот страдалец? – мрачно спросил Евгений, обращаясь скорее сам к себе. - Но… ведь мы же все слышали этот стон? У нас же не массовый психоз? – возбуждённо зашептал Титов. – Мы же все слышали этот стон, верно, Клайд? – повторил старший сержант по-английски, с трудом подбирая слова. С английским Алексей был действительно знаком, чему способствовала частая переписка с мужем сестры – австралийцем. Но одно дело - переписываться в «АльтЛайфе», когда словарь под рукой, а общаться напрямую – совсем другое. - И откуда ты только такие слова знаешь? – покачал головой Каменьев. – Массовый психоз… - А ты думал, в полиции одни тупари работают? Это при каком-нибудь Ельцине в ментуру всяких закомплексованных балбесов брали, типа сила есть, мозгов нет – иди в школу милиции. Ну, или кого в детстве много обижали. Теперь времена другие. Не знаю, может у вас в ОМОНе по-другому… - Ты мне на ОМОН бочку не кати! – вступился за любимую работу Каменьев. - Тихи, тихо, парни! Подеритесь ещё! – осадил полицейских Мадхусудана. – Что сказал Евгений? - Э-э… Когда? – осторожно спросил Алексей. - Когда мы вошли, – воин Генштаба старался говорить как можно проще. - Ну, эм-м… он сказал: «Где этот человек… м-м… которого мы ищем?..». - Ну, мы только начали искать… Давайте посмотрим… Он не договорил. Жуткий, выворачивающий наизнанку скрежет – будто несколько ножей скребли по десятилетиями не видывавшей моющего средства сковороде – оборвал его… Члены группы переглянулись – в глазах работников УВД читался неподдельный страх. - Ну, это-то все слышали? – с дрожью в голосе сказал Титов, когда закончилась пытка для ушей. Ответа не требовалось. - Приятно сознавать, что ты не псих… - произнёс сержант. - Побудешь тут ещё пару часиков – станешь, – пробурчал Каменьев. Держа автомат наготове, омоновец выглянул обратно в безлюдный коридор и по-спецназовски оценил обстановку. - Чисто, – сообщил он. – Но фиг знает, где эта тварь затарилась… Может и из-за угла скакнуть… - Кажется, звук шёл сверху, – сказал Мадхусудана. Четыре светлых круга прочертили потолок – никаких следов затаившегося монстра – те же «кудряшки» отшелушивающегося железа. Они простояли с минуту, недвижно, слыша лишь биение собственных сердец… - Не будем отвлекаться, парни, – нарушил молчание старший группы, махнув рукой с насадкой. Дверь следующего отсека оказалась ещё более упрямой, позволив открыть себя лишь на четверть, несмотря на все усилия бойцов. Плюнув, в конце концов, на борьбу с ней, Камень просунул фонарик в образовавшуюся щель – с этого ракурса он мог видеть только обшарпанную стену и пустое спальное место. - Эй, есть там кто? Отзовитесь! – позвал он. Ответ пришёл совсем не оттуда и совсем не такой, какого они ожидали. Сводящий с ума скрежет возобновился, только теперь на смену ножам пришла ножовка по металлу. На головы им посыпалась железная пыль. Лучи фонариков вновь испуганно прыгнули к потолку, вспарываемому как консервная банка двумя длинными острыми лезвиями. Евгений взревел, вскидывая оружие. Очередь из «Калашникова» разбила в пух и прах и без того взорванную могильную тишину, ударяя по барабанным перепонкам десятком молотков. Падающая сверху пыль сменилась дождём выбиваемых пулями искр. Лезвия медленно втянулись обратно, и наступило безмолвие. Тревожное безмолвие. Протестант застыл, словно памятник, с взведённым к потолку автоматом. Его лицо казалось каменным от напряжения. Рядом, будто дополняя живую скульптурную группу, застыл Титов с маской паники на лице. В одной руке он сжимал фонарик, вперивший луч в одну точку, в другой – пистолет. Когда Агни-хотра начал задаваться вопросом, не остановилось ли время (мало ли чего можно ожидать от этого посольства преисподней?), «калаш» начал медленно-медленно опускаться. Черты лица Каменьева постепенно оттаивали. Он опустил автомат и шумно облегчённо вздохнул. Как напрасно! Потолок прорвался лавиной пыли и стружки – что-то живое и тяжёлое с лязгом упало прямо на него. Автомат Евгения взбрыкнул и оперуполномоченный, беззвучно крича, начал опускаться на одно колено – выплюнутая случайным выстрелом пуля попала ему в голень, едва не задев кость. Брахман бросился к раненому, а Мадхусудана во все глаза глядел на свалившееся, в буквальном смысле, им на голову страшилище. Практически всё его тело, за исключением уродливых четырёхпалых, бледных, иссохших кистей рук, было заковано в блестящую броню, странно контрастирующую с окружающей обстановкой. Вместо среднего пальца у этого рыцаря ада имелся широкий зазор, а в пространстве между фалангами указательного и безымянного пальцев угадывалось внушительное углубление. Из-под хромированных рукавов торчало по паре лезвий, похожих на закованные в железо клыки моржа, очевидно, тех самых, которыми чудище вскрыло потолок. Одно из них в смертоносном замахе уже нацелилась в сердце омоновца. В глазах Евгения, по округлости едва не соперничающих с глазами-прожекторами твари мелькнула тень склонившейся над ним гибели. - А ну-ка, девочки! – окликнул демона воин Генштаба, припадая на колено. Голова чудовища с механическим призвуком повернулась – на вайшнава глянули жуткие «фары». Но лишь на мгновение. Зелёный всполох – и они запрыгали по бетону, печальным звоном оплакивая родную голову, от которой осталось лишь нечто U-образное, дымящееся, оплавившееся по краям. Занесённая в смертельном замахе рука безвольно упала, её кисть сморщилась, как сгорающая бумага, растворяясь на глазах. Доспехи свалились на пол бесформенной грудой, из-под которой, кряхтя, выбрался Камень. Сотрудник отряда особого назначения поднялся, пошатываясь. Кости ещё ныли, всё тело болело. Ну и тяжёлая мразь на него кинулась! - Ч-чёрт! – выругался он. - А вот это зря, – произнёс Агни-хотра. Чудовищный скрежет, ещё более интенсивный, стремительно приближался к ним. Через считанные секунды ещё пара демонов приземлилась с потолка. Несмотря на кажущуюся грузность, твари передвигались по вентиляционным шахтам с поразительной скоростью. Без всяких предисловий одна из них махнула безобразной рукой – по плечу Евгения полоснуло болью, он вскрикнул, сбивая прицел. Позади звякнуло что-то металлическое, упавшее на пол. Слева дохнуло жаром, и в сторону второго чудища пронёсся крупный огненный шар. Последовавший взрыв отбросил монстра как хороший щелчок – насекомое. Пролетев через весь коридор, он врезался головой в дверной косяк исследованного ими отсека, с ужасающим шумом рухнул на бетон и затих. Омоновец с удивлением посмотрел туда, откуда прилетел шар – там были лишь раненый Титов и прикрывавший его брахман. Последний был безоружен. Пистолет опера не мог породить такого снаряда. Остаётся тот, другой. Но как… Мысли его были прерваны новым звоном пляшущего на бетоне металла. Мадхусудана, закрывая Каменьева широкой спиной, отбил вражеское оружие своей ручной насадкой. Работник ОМОНа успел мельком взглянуть на отбитый снаряд – нечто вроде изрядно удлинённого метательного ножа. Вынырнув из-за спины генштабовца, Камень открыл огонь. Броня нечисти засверкала искрами, давая понять, что пули ей не страшны. Чудовище размахнулось повторно – из щели с тыльной стороны рукава показалось новое лезвие, удобно ложась в выемку между пальцами. Старший группы, не давая противнику пустить оружие в ход, расплавил его голову метким выстрелом из бластера. События в последние часы развивались столь стремительно, что у Евгения практически не было времени удивиться наличию на вооружении у их новых союзников бластера, который он прежде видел лишь в фантастических фильмах. Не дали ему этой возможности и после гибели покусившегося на него демона – сверху десантировалась ещё пара «броненосцев». Поднялся и накрытый огненным взрывом. Под ливнем полетевших в них лезвий, не дававших как следует прицелиться, сторонникам Света пришлось отступить – они попали в небольшой квадратный вестибюль с огромной решёткой вентиляционного шлюза в потолке. Правда, заметили они её лишь тогда, когда она, апокалиптически гремя, обрушилась на пол и «латники» железными тараканами хлынули в вестибюль. - Ч-чёрт! – воскликнул в отчаянии Каменьев. – Нам их не сдержать… Лёша, не трать пули, всё равно их хрен пробьёшь! Пистолет Титова смолк, рука, сжимавшая его, обречённо упала, а сам он, не стесняясь никого, беззвучно заплакал. Над головой его свистели вражеские ножи, монстры превратились в размытые тени, каждая из которых пророчила ему скорую гибель… Вдруг в застилавшую глаза Алексея пелену слёз ворвался ярко-оранжевый свет, в лицо ударила волна жара… Он моргнул и онемел – в помещении стаями взлетающих в небо возрождающихся фениксов ревел огненный смерч. Твари жались к стенам, словно бегущая по углам от пламени свечи ночная мгла. Сомнения отпали окончательно – огненное представление устраивал коллега Клайда по конторе. Пламя вырывалось тугим потоком из его рта или носа, словно из огнемёта… - Туда! – вскрик Мадхусуданы вернул к реальности зачарованных служителей закона. Евгений рывком обернулся – лучи фонариков – его и старшего – сошлись на распахнутой позади двери, незамеченной в сумбуре сражения. Они подхватили раненого под руки и поспешили к спасительному выходу. Агни-хотра не двинулся с места, продолжая обильно поливать поле боя огнём, будто внутри у него был бесконечный газовый баллон. - Мистер Фрай! Скорее, здесь дверь! – закричал Титов. Не переставая работать живым огнемётом, брахман, сопровождаемый падающими с потолка каплями расплавленного металла и напирающими воинами тьмы, подбадриваемый взволнованными возгласами напарников, начал осторожно пятится назад. Лишь в полуметре от двери он позволил себе «перекрыть газ». Последний «феникс» ещё только взлетал к потолку, готовясь исчезнуть навсегда, когда дваждырождённый стрелой влетел в новый коридор, забиравший влево через тройку-четвёрку метров. Мадхусудана с шумом захлопнул дверь, о которую со звоном дважды ударились метательные лезвия демонов. По ту сторону латники затянули безумную арию, которой позавидовал бы самый безбашенный хор мартовских котов, и уверенность в своих силах стремительно покидала Мадхусудану и Евгения, подпирающих заходившую ходуном дверь. - Смотрите! – воскликнул Титов, над которым уже хлопотам Агни-хотра. – Полоска света скользнула вдоль стены по их правую руку, высвечивая неприметный в темноте и всеобщей заржавелости тёмно-бурый железный штырь в два пальца шириной. «Дверехранители» обменялись многозначительными взглядами – Евгений покинул свой пост, бросаясь за находкой, Мадхусудана удвоил усилия – бицепцы вздулись холмистыми грядами, пот хлынул со лба рекой. Когда дверь была наконец-то заблокирована, он, шумно вздохнув, привалился к стене – устало и облегчённо. - Будет нам фора, хоть и небольшая, – произнёс он. - Небольшая – это верно – кивнул священнослужитель. Словно в подтверждение сказанного, обшивку двери протаранили кончики спаренных лезвий. Старший быстро снял с руки насадку, вытащил из чехла на поясе нож и двинулся к раненому. Старший сержант побледнел. - Что такое, Клайд? – спросил он, нервничая. - Пулю надо вытащить, – спокойно объяснил могучий вайшнав. Операция была неприятной, но быстрой. Пуля глухо стукнула по бетону, и жрец принялся быстро перевязывать густо заливаемую кровью голень. Штырь угрожающе гнулся. При очередном ударе лезвия вошли в обшивку на всю длину. С трудом сдерживая дрожь в руках, Агни-хотра сделал последний штрих в перевязке, получившейся несколько неуклюжей («Не судите строго. Я жрец, а не медик»). Вместе они подняли стонущего оперуполномоченного и поспешили уйти из поля зрения «броненосцев», взявшихся за дверь с удвоенным энтузиазмом. Коридор был ровно таким же, как и остальные – словно шахта метро, остановленного десяток лет назад, разве что по стенам бурыми тучами клубилась плесень. Брахман принюхался. - Тянет сыростью, чувствуете? Ответить никто не успел. Вскрикнул, будто от боли, переломившийся штырь – коротко железно, Отворилась, стеная, бронированная дверь и латники с воплями и адским шумом начали просачиваться в узкий дверной проём.
В вязкую массу заполонившего уши колокольного звона отчётливо впечатывалось каждое слово, сказанное Суровым: - Итак, джентльмены, мы в засаде. А не я ли вам всем говорил, что без оглядки доверяться всем, кто хорошо орудует ружьём не стоит? Не я ли говорил, что нас наколют? В то, что Маха Вира услышал в ответ, поверить было невозможно. Но всё же это был голос Шварцева: - Чёрт подери, ты был прав! И почему только ты их раньше не пристрелил? – нехороший голос. Не его. Зрение понемногу возвращалось – Маха Вира уже мог разглядеть мерзкую торжествующую улыбочку на лице их вечного недоброжелателя. - Рад, что то прозрел, братишка, хоть и слишком поздно. - Горя!.. – начал Тимур, решительно двинувшись в сторону зарвавшегося омоновца. - Заткнись, майор! – бесцеремонно отрезал тот. - Охренел?! – просипел Великов, побелев от ярости. – Ты как со старшим по званию?.. - Мне по … твоё звание и ты мне не командир, понял?! – заорал Суровый, брызжа слюной в лицо Батьке. – Ты вообще не из нашей конторы! Иди к себе в ментовку командуй… Он не договорил. В лоб его, отозвавшись болью и холодом, упёрся командирский пистолет. Глаза майора, налитые кровью, глядели безумно, дышал он часто и тяжело, желваки ходили ходуном. Этот омоновец обнаглел в доску. Пора принимать меры. «Хватит это терпеть!» - как говаривал незабвенный Жириновский. Ну ладно, Горя, от этого чего хочешь можно ожидать. Он и своим-то в спину пулю пустит – глазом не моргнёт… Но Тима… Понимание почти достигло разума, но Маха Вира опоредил его: - Кукловод! Ищите кукловода! - Заткнись! – прикрикнул Тимофей, наставив на него дробовик, и сам оказался под прицелом двух пистолетов и жезла. - Не стоит! – в глазах Мурари остриями клинков блестел металл. Он был решительно настроен доказать свою профпригодность для Боевого отдела. Правда, начальник отдела и сам не собирался давать себя в обиду. Выпрямившись резко, будто пружина, он задрал кверху направленный на него ствол. Гулко грохнуло, картечь унеслась куда-то под потолок. Следующим движением герой пинком отбросил кинувшегося на него из темноты псевдо-зомби и… ослеп от света вскинутых разом фонариков. Склад аммуниции просто кишел «мертвяками», по-тихому подкравшихся к ним, пока они выясняли отношения. Помещение взорвалось громом выстрелов, стрёкотом очередей, криками и матом. Перехватив руку Шварца, метнувшуюся за ножом, воин крутанулся, будто вальсируя, одновременно заваливая противника на пол и настигая ногой черепа следующего монстра. По спине, точно бритвами, резануло морозом. Жезл, хоть и подпорченный, выдал заклятие достаточной силы, чтобы заставить чудищ в зоне поражения застыть, заиндевев. Следующий магический импульс отбросил ближайшего к магу «мертвяка» назад, так что тот, налетев на собрата, повалил его и других замороженных, как домино. Упав, они раскололись на тающие разлагающиеся куски. Довольный результатом, Чандрананда скользнул вглубь склада, вслед за Нанда-кишором, прокладывающим себе путь сквозь лавину наступающей нечисти. Неожиданность атаки и темнота сыграли с Суровым злую шутку – он не увидел летящего ему в голову молотка. Лоб взорвался болью, перед глазами вспыхнуло солнце, по лицу с хрустом врезала костистая рука, повергая его на пол и чуть не сломав челюсть. Он вскочил на колено, в ярости целясь сквозь пелену боли в демона прямо по курсу. Выстрел грянул прежде, чем он нажал на спуск. Голова цели взорвалась как граната, забрызгивая содержимым «мертвяка» напротив, которого, миг спустя, постигла та же участь – тот даже не успел возмутиться. Рядом упал ещё монстр – обзор немного увеличился. Суровый высветил своего помощника – не Шварцева, как он ожидал, а Маха-Виру, отстреливающего окруживших Горислава воинов тьмы из Шварцевского дробовика. Его владелец с налитым кровью лицом яростно пытался выбраться из-под «супермена». «Подозрения от себя отводит, хорошим себя выставить пытается» - пронеслось в уме у Сурового. Мурари, Великов и два капитана тоже не были обделены вниманием нечистой силы. Правда, их тандем, построенный по команде Тимура, опытного оперативника, веером успешно отражал атаки. Извернувшись, Тимофей ухитрился нанести главе воителей удар в пах. Маха Вира охнул и согнулся, но всё-таки успел нанести удар локтем наотмашь. Однако, от боли не рассчитал силы, нокаутировав противника. Горислав уложил своего последнего «зомби» и застыл, бледный, держась за лоб, где набухала багровая шишка. - Больно тебе, Горь, вмазали… - с участием проговорил Хальдов… и осёкся, отшатнувшись от глянувшего в грудь автоматного дула. Маха Вира не раздумывал ни секунды, одним мощным ударом со спины сбивая с ног новую жертву «кукловода», и вторым – выпинывая автомат у неё из рук. Суровый ответил ударом ногой с разворота – армейский ботинок встретил блок – и едва успел закрыться от летящего в грудь кулака… За их спинами три уродливые тени коршунами скользнули в сторону лежащего без сознания Шварцева. Несколько громких хлопков – и тени опрокинулись на ходу, вспахивая грязный пол безносыми лицами. - Молодцом, Миша! – воскликнул глаза «Убойного» отдела. – Что же ты к нам не хочешь? «Всё вербует!» - усмехнулся про себя Нанда-кишор. Он глянул вверх и ум его остановился. Скрывшись за торцом громадного стеллажа с оружием, над землёй парила фигура в чёрном балахоне с капюшоном, вытянувшая руку в сторону дерущихся. «Вот ты какой оказывается, кукловод!» - подумал разведчик, беря исчадие тьмы под прицел. Резко затормозивший рядом Чандрананда заработал жезлом со скоростью метеора. Нанда-кишор молился, чтобы демон не обернулся. Но тот был слишком поглощён управлением Суровым, на которого, видимо, возлагал большие надежды. Не зря, надо сказать. Боец ОМОНа был сильным рукопашником, и Маха Вире, вынужденному приглядывать за Шварцем и стараться не повторить ошибки, из-за которой тот находился в нынешнем состоянии, приходилось нелегко. Через минуту у стеллажа вырос небольшой, но довольно-таки крутой ледяной трамплин. Разогнавшись, волшебник без усилий взлетел по своему творению (хорошо, что он предусмотрительно надел самую «скользкую» обувь). И тут «кукловод» обратил на них внимание… Суровый пропустил удар – пятки взмыли вверх, узрев потолок. Он тяжело поднялся на четвереньки, тряся головой, глядя пред собой бессмысленными глазами и невнятно мыча проклятия, но… не нападая – завладевшая им нечисть переключилась на засевших у неё в тылу генштабовцев. С иссохшей пятерни сорвалось чёрное облако. Глухо бухнул взметнувшийся салют из снега вперемешку с ледяными осколками – Нанда-кишор едва успел спрятаться за постамент. Но Чандрананда уже успел взлететь над трамплином, точно сёрфер – над смирённой волной. Бирюзовая змейка чар стрельнула вверх… Остриё громадной сосульки вспороло капюшон. Руки твари дёрнулись к тому месту, где находилось то, что должно было быть лицом… и тут же резко безжизненно рухнули. Следом, точно вспомнив о законе тяготения, вместе с поразившим его снарядом, камнем упал балахон, дымясь густой чёрной мглой. Глаза Сурового остекленели, он начал медленно заваливаться назад. Маха Вира вовремя подхватил падающее тело. Зашевелился Шварцев. - Шсчилсь?.. – пробормотал он непослушным языком. - Всё нормально, Вас на пару минут захомутали – успокоил его начальник Боевого отдела. – Всё позади. Но всего позади ещё не было. «Мертвяки» всё наступали, но благоразумно держались на приличном расстоянии от бойцов, облепив ближайшую ракету (всего их было две), и забрасывая их ножами, молотками, подобиями серпов, ржавыми штырями и даже просто камнями. Вскрикнул Шварцев – один из таких снарядов как раз настиг его. К потолку с воем взвыли пришедшие на подмогу «зомби» летучие черепа. Укрывшийся под второй ракетой Нанда-кишор пару раз выстрелил по одному из затормозивших авиаторов ада из пистолета, но ни одна из пуль не достигла цели. Поругав себя за то, что мало тренировался в стрельбе, разведчик переключился на псевдо-зомби. Покинувший укрытие, которое он занял после кончины кукловода, Чандрананда, размахивая жезлом, бросился ему на подмогу. «Гаваец» поёжился от холода, волной окатившего его, и продырявил пулями головы нескольких «зомби», обращённых в ледяные скульптуры. Звуки заклятий слышались уже за первой ракетой. Загрохотали выстрелы, засвистели пули, совсем рядом пару раз что-то упало с шумом раскалывающегося льда. Боковым зрением пришелец в гавайском обличье заметил какое-то движение высоко под потолком. Он глянул туда и оторопел: ему показалось, там промелькнул силуэт чёрного балахона. О нет! «Конани» бросился предупредить брата-мага, но тут ему на голову словно свалился кирпич… Осторожно подбив пару «зомбаков», Маха Вира ушёл чуть назад, под прикрытие Великова и Хальдова. Здесь он смог наконец проверить рану Тимофея. По сути, раны и не было – оружие «мертвеца» оказалось тупым, так что омоновец отделался простым ушибом. Осмотр завершился нападением черепов. Один щёлкнул челюстями прямо перед носом героя и тут же схлопотал очередь из штурмовой винтовки, отправившей того на суд Ямараджи. Второго отправила следом картечь Шварца. Маха Вира тем временем отстрелил третьего, пикирующего на него и прицелился в четвёртого, тоже уходящего в пике. В этот миг, что-то, ярко сверкнув, ударило супергероя в грудь, как камень. Ещё миг спустя ярко-голубой луч ударил в стену рядом с ним, выбив целое облако ржавчины. Тут же где-то рядом с ракетой раздался негодующий вопль. Продолжая отстреливаться, командир бойцов Генштаба быстро окинул поле боя, вычисляя агрессора… и с трудом увернулся от нового волшебного снаряда. Он пригнулся, пропуская над собой хищную чепепушку, схватил не подающего признаков жизни Сурового в охапку, прыгнул в сторону, уходя ещё от нескольких чар. - Что за новости? – пробормотал герой. – Зомби-маги? Он пригляделся, и сердце его упало. Колдовал Чандрананда. Он исступлённо посылал заклятие за заклятием, черты его лица исказил гнев. Из-за постамента, пошатываясь, показался Нанда-кишор, но вынырнувшие следом костлявые руки, схватив разведчика за плечи, утащили его назад. - Помогите Конани! – крикнул подопечным «супермен», и тут же почувствовал, удар в живот, выбивший из лёгких воздух. Снаряд, попавший в Маха Виру, легко мог сломать ему рёбра, работай жезл брата в полную силу. Вынув меч настолько ловко, насколько позволял тряпкой свисающий с плеча Горислав, глава Боевого отдела отбил очередной заряд. Маг ударил заклинанием Разоружения. Клинок вырвался из рук воина, как ракета, очертил в спёртом воздухе идеальную дугу, со звоном грянулся оземь. Но взгляд его хозяина не дошёл до конца траектории падения, застыв в её пике. Прямо над ракетой нагло висел второй «кукловод», полностью уверенный в своей незаметности. Грубый просчёт. Рывком достав из кобуры пистолет, Маха Вира выстрелил, целясь чуть в сторону от головы Чандрананды. Чародей дёрнулся в сторону, заготовленное заклятие сбилось. «Прости!» - шепнул подскочивший герой и ударил брата ногой под дых.
|
