СЛАВЯНОФИЛЬСТВО

 

СЛАВЯНОФИЛЬСТВО – направление русской общественной мысли, противостоявшее западничеству. Его приверженцы делали упор на самобытном развитии России, ее религиозно-историческом и культурно-национальном своеобразии и стремились доказать, что славянский мир призван обновить Европу своими экономическими, бытовыми, нравственными и религиозными началами. Западники же стояли на точке зрения единства человечества и закономерностей его исторического развития и полагали неизбежным для России пройти теми же историческими путями, что и ушедшие вперед западноевропейские народы. В основе социально-политических расхождений этих двух интеллектуальных направлений лежали глубокие философские разногласия. Флоровский писал, что «славянофильство» и «западничество» – имена очень неточные, только подающие повод к недоразумениям и ложным толкованиям. Во всяком случае, это не только и даже не столько две историко-политические идеологии, сколько два целостных и несводимых мировоззрения» (Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж, 1937. С. 249). Славянофильство – глубоко религиозное учение, рассматривающее церковь и веру как фундамент, основу всех исторических и общественных реалий. Со своей стороны представители западничества не отличались религиозностью, в философских и историософских построениях придерживались идей секуляризма. Славянофильство как мировоззрение сложилось в результате философских дискуссий с западничество в среде русского дворянства в 30-40-хх XIX века. Самарин писал, что оба кружка – западников и славянофилов – ежедневно сходились и составляли как бы одно общество. Споры велись вокруг основной проблемы: правит ли миром свободно творящая воля или же закон необходимости. Обсуждались также вопросы о том, в чем заключается разница между русским и западноевропейским Просвещением – в одной лишь степени развития или в самом характере просветительских начал, а потому предстоит ли России заимствовать эти начала у Запада или же искать их в православно-русском духовном быте. Важной темой споров, отмечает Самарин, был и вопрос об отношении

православной церкви к латинству и протестантству: есть ли православие лишь

первобытная среда, призванная стать почвой для более высоких форма религиозного миросозерцания, или же оно есть неповрежденная полнота откровения, которая в западном мире под влиянием латино-германских представлений пришла к раздвоению на противоположные полюсы. Сторонники славянофильства сходились в том, что России предстоит миссия заложить основы нового общеевропейского просвещения, опирающееся на подлинно христианские начала, сохранившиеся в лоне православия.

Только православию, по их мнению, присуща свободная стихия духа, устремленность к творчеству, оно лишено той покорности необходимости, которая свойственна западноевропейскому обществу с его рационализмом и господство материальных интересов над духовными, что привело в конечном итоге к разобщенности, индивидуализму, разорванности духа на составляющие его элементы. Свое обоснование и развитие философские идеи славянофильства получили главным образов в работах Киреевского «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» (1852), «О необходимости и возможности новых начал для философии» (1856) и Хомякова «По поводу Гумбольта» (1849), «По поводу статьи Киреевского «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России» (1852), «Записки о всемирной истории», «Письма о современной философии» (1856) и др. Взглядам основных представителей славянофильской философии – Киреевского, Хомякова, К.С. Аксакова, Самарина – свойственны по меньшей мере 3 общие черты.

Во-первых, это- учение о целостности духа. Органическое единство не только

пронизывает церковь, общество и человека, но и является непременным условием

познания, воспитания и практической деятельности людей. Славянофильство

отрицало возможность постижения истины через отдельные познавательные

способности человека, будь то чувства, разум или вера. Только дух в его живой

цельности способен вместить истину во всей ее полноте, лишь соединение всех

познавательных, эстетических, эмоциональных, нравственных и религиозных

способностей при обязательном участии воли и любви открывает возможность

познать мир таким, како он есть, в его живом развитии, а не в виде

абстрактных понятий или чувственных восприятий. Причем подлинное знание

доступно не отдельному человеку, а лишь такой совокупности людей, которая

объединена единой любовью, то есть соборному сознанию. Начало соборности в

философии славянофильства выступает как общей метафизический принцип бытия,

хотя соборность характеризует в первую очередь церковный коллектив. Понятие

соборности обретает в славянофильстве широкое значение, сама церковь

понимается как некий аналог соборного общества. Соборность – это множество,

объединенное силой любви в свободное и органическое единство. Только в

соборном единении личность обретает свою подлинную духовную

самостоятельность. Соборность противоположна индивидуализму, разобщенности и

отрицает подчинение какому-либо авторитету, включая и авторитет церковных

иерархов, ибо ее неотъемлемым признаком является свобода личности, ее

добровольное и свободное вхождение в церковь. Поскольку истина дается только

соборному сознанию, то и истинная вера, по мнению славянофилов, сохраняется

лишь в народном соборном сознании.

Во-вторых, для славянофилов характерно противопоставление внутренней свободы

внешней необходимости. Все они подчеркивали примат свободы, исходящей из

внутренних убеждений человека, и отмечали негативную роль внешних ограничений

человеческой деятельности, пагубность подчинения человека господству внешних

обстоятельство. Славянофильство стремилось вывести человека из-под господства

внешних сил, навязанных извне принципов поведения, оно ратовало за такое

поведение, которое бы целиком определялось внутренними, исходящими от сердца

мотивами, духовными, а не материальными интересами, поскольку истинная

воспитанность и поведение не подчиняются внешней необходимости и не

оправдываются ею. Человек должен руководствоваться своей совесть, а не

рационалистическим определением выгоды. Справедливо подчеркивая необходимость

совестливого начала, славянофилы вместе с тем недооценивали необходимость

правового регулирования поведения людей. В слабости внешних правовых форм и

даже в полном отсутствии внешнего правопорядка в русской общественной жизни

они усматривали положительную, а не отрицательную сторону. В то же время

порочность западноевропейских порядков они видели в том, что западное

общество пошло путем «внешней правды, путем государства»

Третьей характерной чертой славянофильского миропонимания была его

религиозность. Славянофилы полагали, что в конечном счете вера определяет и

движение истории, и быть, и мораль, и мышление. Поэтому идея истинной веры и

истинной церкви лежала в основе всех их философских построений. Славянофилы

были убеждены, что только христианское мировоззрение и православная церковь

способны вывести человечество на путь спасения, что все беды и все зло в

человеческом обществе происходят от того, что человечество отошло от истинной

веры и не построило истинной церкви. Однако они не отождествляли историческую

церковь, то есть реально существующую русскую православную церковь, с той

православной церковью, которая способна стать единой церковью всех верующих.

Христианские мотивы в творчестве славянофилов оказали большое влияние на

развитие русской религиозно-философской мысли. Многие русские историки

философии начала ХХ века рассматривают славянофильство как начало развития

самобытной и оригинальной русской философии, выдвинувшей ряд новых,

оригинальных идей. Которые в европейской философии до славянофилов не

разрабатывались, а если и разрабатывались, то не с такой полнотой и

обстоятельностью. Славянофилы не отрицали достижений западноевропейской

культуры. Высоко ценили внешнюю обустроенность западной жизни, с глубоким

уважение относились к западноевропейской науке. Но их активное неприятие

вызывало господство индивидуализма, разъединенность раздробленность,

обособленность духовного мира людей, подчинение духовной жизни внешним

обстоятельствам, господство материальных интересов над духовными. Все это,

считали они, явилось следствием рационализма, который стал преобладающим в

западном мышлении из-за отхода западного христианства, то есть католичества

от подлинной христианской религии. По мнению Киреевского, римская иерархия

введя в веру новые догматы произвела то первое раздвоение в самом основном

начале западного вероучения, из которого развилась сперва схоластическая

философия внутри веры, потом реформация в вере и, наконец, философия вне

веры. В философии Гегеля славянофилы видели вершину развития западного

рационализма, с которой стали особенно явно видны как достижения последнего,

так и его неизлечимые пороки. Главный среди них – разрушение цельности

человеческого духа, абсолютизация логического мышления, которое, по их

мнению, отделялось в рационализме от других познавательных способностей и

противопоставлялось им.

И все же строго разграничивать эти два «лагеря» (по крайней мере, дооткрытого разрыва в 1844 г.) вряд ли целесообразно. Единственным важныммировоззренческим различием было отношение к духовным традициям православия.Славянофилы отстаивали принципы своеобразно понятой ими христианскойфилософии, тогда как западники в целом придерживались секулярных,рационалистических взглядов. Кроме оппозиции к существующей социально-политической системе, кроме идей о необходимости серьезных в ней изменений,кроме того факта, что и те и другие испытали серьезное влияние немецкойклассической философии, их сближали, наконец, и дружеские связи. Историческийопыт дискуссий 40-50-х гг. XIX века в России между западниками иславянофилами имеет непреходящее значение. Их отзвуки в разной форме, вразличной терминологическом выражении проходят и через все последующиедесятилетия XIX века (почвенничество, концепции русских либералов ирадикалов) и продолжают вновь возникать и в ХХ веке.Одной из самых замечательных фигур XIX в. является П. Я. Чаадаев (1794-1856), своим знаменитым философическим письмом, опубликованным в 1836 г.;задавший направление философско — социологических поисков в России. Безуяснения концепции Чаадаева невозможно понять как логику развития российскойсоциальной мысли, так и ее пафос.Не принимая упрощенных идей просветительского прогрессизма, Чаадаев в своейфилософии истории ставит зада — чу 'найти новые способы осмысления социальныхфактов, исходя из единства истории человечества и ее законосообразногохарактера. Проблема фиксируется в логике единства общечеловеческого инационального, проявления родовой сущности человечества в национальной форме.Чаадаев формулирует некоторые законы общечеловеческого прогресса и в их планерисует трагическую и безысходную картину российской жизни. У нас неттрадиции, естественного прогресса, все основано на подражании изаимствовании, нам не хватает устойчивости, упорядоченности, внутреннегоединства, мы живем без убеждений и правил — такие горькие характеристики даетЧаадаев российскому обществу.В Wore он приходит к выводу о неисторичности русского народа, выпадении егоиз общечеловеческой логики: "Мы живем лишь в самом ограниченном настоящем безпрошедшего и будущего, среди плоского застоя"; "Про нас можно сказать, что мысоставляем как бы исключение среди народов. Мы принадлежим к тем из них,которые как бы не входят составной частью в род человеческий, а существуютлишь для того, чтобы преподать великий урок миру"; "Глядя на нас, можносказать, что, по отношению к нам, всеобщий закон человечества сведен на нет"(13, с. 325, 326, 330).В последующем Чаадаев ("Апология сумасшедшего", 1837) несколько меняет ракурсрассмотрения в сторону оптимизма исходя из идеи неактуализированности силрусского народа, что является залогом его подключения к общечеловеческомупрогрессу, возможности Подчинения себе своего будущего. Нужно только сделатьправильный социальный выбор, поняв особенности России, в частности особуюроль в ее истории географического фактора. И Чаадаев формулирует мысль,ставшую программной для всех последующих философских и социологическихпоисков в России: "...у меня есть убеждение, что мы призваны решить большуючасть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших встарых обществах, ответить на важнейшие вопросы, которые занимаютчеловечество" (14, с. 534)..Идеи Чаадаева нашли продолжение в сформировавшихся в 40 — е гг. XIX в. 'двухоригинальных направлениях российской социально—философской мысли —западничестве и славянофильстве. Если Чаадаев сформулировал программу российской общественной мысли, то славянофилы и западники задали модель ееразвития, и именно "в рамках этой модели эволюционировали философия исоциология России, сформировались ведущие социальные концепции. Перед обоиминаправлениями стояла одна проблема"— судьба России; у них были одна логика иодин метод, одни и те же заслуги и слабости. Расхождения же шли по вопросу отом, что понимать под социальным развитием и как оно должно осуществляться:путем ли органического прорастания социальных форм в процессе естественнойэволюции самобытной культуры (славянофилы), или путем более или менеенасильственного внедрения социальных форм в соответствии с рационалистическимидеалом (западники). В этом Ключе представители обоих направленийсформулировали ряд идей и категориальных структур, получивших в дальнейшемсоциологическую интерпретацию.В славянофильстве {И. В. Киреевский, 1806—1856; А. С.Хомяков, 1804-1860; К. С. Аксаков, 1817-1860 и др.) можно выделить следующие идеисоциологического значения: самобытность культурных типов; органичностьсоциальной эволюции; община как социокультурная структурообразующая формасоциального бытия; соборность как принцип организации и идеал социальной жизни,в которой личное и общественное соразмерны при их равномощности; отрицаниегосударственности и элементы анархизма; особая роль духовной, в том числерелигиозной, внерациональной детерминации социального поведения людей и др.Что касается западничества (Г. Н. Грановский, 1813—1955; В. Г.Белинский, 1811-1848; А. И. Герцен, 1812-1870; Н.Г.Чернышевский, 1828—1889 и др.), то здесь выявились такие наиболее значимые идеи: единствомировой истории и ее законе — мерный характер; проповедь революционногопрогрессизма (в радикальном крыле западничества); анализ массового субъектасоциальных преобразований (народ, классы); концепция социальных конфликтов идр. Заметим, что многие идеи западнического направления, особенно идеиЧернышевского, непосредственно перешли уже в собственно социологию, но споправками, учитывающими славянофильский подход.Важнейшей чертой русской философии является то, что ход истории, изменениясоциальной реальности рассматриваются под углом зрения судьбы человека.Человек, его жизнь, судьба выступают важнейшим критерием, как существующейсоциальной реальности, так и любых ее изменений.Видный русский философ В. Зеньковский, занимавшийся историей русскойфилософии, справедливо отмечал: “В целом, русская философия нетеоцентрична... не космоцентрична... она больше всего занята темой очеловеке, о его судьбе и путях, о смысле и целях истории. Всюду (даже вотвлеченных проблемах) доминирует моральная установка: здесь лежит один изсамых действенных и творческих истоков русского философствования” (1, 384).Правда, когда речь заходит об изменениях общества, о его будущем, то вольноили невольно вставал вопрос о каком человеке надо прежде всего заботиться —человеке “вообще” или каждом конкретном человеке, человеке настоящего, нынеживущих поколениях, или человеке будущего, поколениях грядущих. И здесьпозиции представителей разных направлений русской философской мыслирасходились, иногда очень резко. Философы, озабоченные судьбой конкретных,ныне живущих людей, неизбежно выходили на проблему допустимой цены социальныхпреобразований.Все эти важные черты русской философии особенно ярко и выпукло проявились вовторой четверти XIX века, когда русская философия достигает периода зрелости.Основным объектом теоретических дискуссий становится вопрос о том, каковыпути развития России, могут ли они быть просто воспроизведением путейЗападной Европы или Россия имеет особенную самобытную судьбу. Формируются дватечения: “славянофилы” и “западники”.Славянофилы А. Хомяков, К. Аксаков, И. Аксаков, И. Киреевский исходили изтого, что у России свой особый путь, определяемый ее историей, положением вмире, огромностью территории и численности населения, географическимположением и особенно своеобразными чертами русского национального характера,русской “души”. К этим чертам они относили: ориентацию на духовные(религиозные), а не материальные ценности, примат веры над рациональностью,первенствующее значение мотивов коллективизма — “соборности”, готовностьличности добровольно включать свою деятельность в деятельность целого —община, государство.Тремя основами особого исторического пути России славянофилы считалиправославие, самодержавие и народность, но понимали их иначе, чем официальнаяправительственная идеология. Во-первых, из этих трех основ главной считалосьправославие, а не самодержавие (как в официальной правительственнойидеологии). Во-вторых, и это важно, над “самодержавием” понималась некаяобразцовая самодержавная монархия — совокупность идеальных принципов, накоторых должно базироваться государство. Эти идеальные принципы, по мнениюславянофилов, отнюдь не адекватно, а в ряде отношений уродливо воплотились вроссийской действительности, но их можно и должно исправить.Также и под “православием” понималось основное содержание православнойрелигии — воплощение вечных истин добра, справедливости, милосердия,человеколюбия. Это содержание не отождествлялось с “официальным”православием, тем более с практикой православной церкви.Славянофилы отнюдь не были теми реакционерами, которыми их часто изображают.Они были скорее своеобразными утопистами. Свой идеал они видели всвоеобразной от всякой вещной зависимости высоконравственной личности.Свобода личности предполагает, как независимость от рациональности мышления,так и независимость от какого-либо авторитета. Личность сама познаетнравственную истину и познает ее не только разумом, а прежде всего чувствами,верой, интуитивно. Свобода личности не может быть понята как произвол, ибоэта свобода подчинена нравственной необходимости, выраженной в религиозныхценностях. Личность не может быть противопоставлена и обществу. Свободуличности, противопоставившей себя обществу, славянофилы сравнивали сосвободой, которую “смерть дает органическим элементам разлагающегося тела”.Исходную ячейку нравственных отношений в обществе они видели в семейныхотношениях. По принципу этих отношений должна строится община и государство.Славянофилы любили также сравнивать должные социальные отношения сотношениями певцов в хоре.С позиций сконструированного ими идеала, славянофилы резко критиковалиреальность, как европейскую, так и российскую. “На Западе, — писал К.Аксаков, — души убивают, заменяясь усовершенствованием государственных форм,полицейским благоустройством, совесть заменяется законом...” (1, 79). Сдругой стороны, А. Хомяков, критикуя российскую действительность, отмечалтакие ее типичные черты, как “безграмотность, неправосудие, разбой, крамолы,личности угнетения, бедность, неустройство, непросвещение и разврат” (1,115).Таким образом, когда славянофилы говорили об “особом пути России” они отнюдьне имели ввиду сохранение существующей в России социальной реальности. Ониподразумевали следование определенным социальным и нравственным ценностям.Эти ценности славянофилы считали традиционными для России и противоположнымиценностям западноевропейской культуры. Главную задачу они видели в том, чтобылучшие ценности русской культуры реализовались в жизни полнее.Славянофилы не отрицали достижений европейской культуры в сфере естественныхнаук, образования, культуры поведения. Однако они считали, что этиположительные моменты не есть главное в западной культуре, и что в ходеразвития на первый план все более выходят негативные стороны: материализм,атеизм, обрядность, приоритет форм духовной и социальной жизни надсодержанием, утилитаризм и узкий рационализм, индивидуализм, питающие эгоизми мещанство.“Славянофильская критика Запада — законный момент общеевропейскойромантической мысли, связанной с Шеллингом... во многом предвосхищающий“культур-критику” XX века, вплоть до Хайдеггера...” (2, 21-22).Славянофилы смотрели на мир широко, в основе из воззрений лежало хорошеезнакомство с Западом; они видели, с одной стороны, невозможность историческии духовно обособить от него Россию, а с другой стороны, утверждали русскоесвоеобразие, существенную самобытность русского народа.Бесспорна заслуга славянофилов в развитии русского самосознания.“Западники” П. Чаадаев, А. Герцен и др. считали, что у России не может бытьпротивоположного западноевропейскому пути развития, обеспечивающего процесс иобщества, и личности. Они резко критиковали не только российскуюдействительность (это делали и славянофилы), но и также основы социальной идуховной жизни России того времени, как самодержавие и православие. Главнуюзадачу они видели в просвещении народа, в развитии демократических начал, вдостижении большей социальной и политической свободы личности.Ориентация на западноевропейскую цивилизацию, критика православной церкви,обоснование приоритета личностного начала над коллективным четкопросматривается уже у П. Чаадаева. Вместе с тем, критикуя церковь, П. Чаадаевсчитал необходимым сохранить христианскую религию, как основу духовностиличности. А А. Герцен больше склонялся к материализму и атеизму.При всем отличии западников и славянофилов, у них было много общего. И этимобщим у них была любовь к свободе, любовь к России, гуманизм. На первое местона шкале ценностей они ставили духовные ценности, были глубоко озабоченыпроблемой нравственного роста личности, ненавидели мещанство. Из всей системызападноевропейских ценностей, западники по существу хотели взять толькоориентацию на разум, науку, рациональное осмысление мира.Западники также считали, что Россия не станет, не должна слепо копироватьзападноевропейский опыт. Взяв у Западной Европы ее основные достижения,Россия не повторит отрицательных сторон западноевропейской практики и явитмиру более высокие, более совершенные образцы социальной и духовной жизни.Идеал нравственной личности у западников и славянофилов имеет ряд общихосновных черт: нравственной признается личность, ориентированная на высокиеморальные ценности и нормы, подчиняющая им свое поведение на основесвободного волеизъявления, без какого-либо внешнего принуждения.Но как только от общих, абстрактных характеристик идеальных общества иличности переходили к их конкретным социальным, политическим и культурнымхарактеристикам различия между западниками и славянофилами становилисьрезкими, порой превращались в противоположность.Различия взглядов относились прежде всего к таким вопросам: какой должна бытьформа правления, законы; нужны ли правовые гарантии свободы личности; каковыоптимальные пределы автономии личности; какое место должна занимать религия;каково значение национальных элементов культуры, традиций, обычаев, обрядов.Главное принципиальное различие между западниками и славянофилами проходилопо вопросу о том, на какой основе можно и нужно следовать к социальному инравственному идеалу: религии и веры, опоры на исторический опыт народа, егосложившуюся психологию, или опоры на разум, логику, науку, на преобразованиев соответствии с ними социальной реальности.Развитие этих двух разных философских, идеологических подходов к проблемепреобразования социальной реальности имеет продолжение и по сегодняшний день.Вопрос о том, какая стратегия является актуальной для сегодняшней русскойдействительности, остается пока открытым. ЛИТЕРАТУРА 1. О России и русской философской культуре. Философы русскогопослеоктябрьского зарубежья. М., 1990.2. Аверинцев С. Попытки объясниться. М., 1988.В 40-х гг. XIX в. оформляются два основных полюса общественно-политической мысли России - западничество и славянофильство. Эти течения сталисвоеобразной реакцией интеллигенции на процессы капиталистической эволюцииРоссии. Спор между сторонниками разных лагерей затрагивал такие ключевыевопросы, как желательность или нежелательность развития России по пути,пройденному странами Запада, должна ли Россия заимствовать утвердившиеся здесь формы организации экономической и политической жизни или следовать своим самобытным традициям и ценностям Импульсом к формированию двух направлений общественной мысли послужили идеи Петра Яковлевича Чаадаева. В своем первом "Философическом письме" он выразил протест против самодержавия и крепостничества, но одновременно проявил пессимизм в оценке настоящего будущего России. По Чаадаеву, русский народ оказался вне общей логики истории, главной причиной чего стала изоляция от католической Европы. Позднее, в "Апологии сумасшедшего", он сделал более оптимистичный вывод: используя опыт других народов и учась на чужих ошибках, Россия сможет решить многие социальные проблемы и ответить на вопросы, которые занимают человечество. Обозначенный П. Я. Чаадаевым вопрос о судьбе России стал ключевым в дискуссиях западников и славянофилов. Западники были последователями идей Просвещения. Они критиковалироссийскую действительность и отстаивали необходимость ее развития позападноевропейскому пути. Среди известных западников либеральной направленности были следующие: Тимофей Николаевич Грановский, Сергей Михайлович Соловьев, Константин Дмитриевич Кавелин, Борис Николаевич Чичерин. Со временем идеи К. Кавелина и Б. Чичерина от критики славянофильстваэволюционировали в сторону концепции правового государства. Славянофилы связывали обновление России с отказом от копирования"непрактичных" идеалов Запада. История Запада, с их точки зрения, это историянасилия, вражды, отказа от свободы и духовности. Особый путь Россииопределяется православием, общиной и соборностью. Под соборностью понималасьособая форма единения народа, когда все сословия объединяются на основе любви к Богу и к друг другу. К числу известных славянофилов относятся: А.С. Хомяков, К.С. Аксаков, И.С. Аксаков, И.В.Киревский. Идеям славянофильства нельзя дать однозначной оценки. Славянофилы стояли напозициях консерватизма, выступая за сохранение самодержавия и крестьянскойобщины. В тоже время славянофилы высказали передовые для своего времени идеи:отмена крепостничества, историческое право крестьян на землю, свобода печатии слова, свобода совести. Противоречивость идей славянофильствапрослеживается и в аргументации в пользу гражданских свобод. С одной стороны,свободное слово - это способ воздействия общества на власть, (И. С. Аксаков),с другой стороны, предоставление свобод не будет опасным для власти в силуаполитичности русского народа и его сосредоточенности на проблемах духовных(К. С. Аксаков). Славянофилы были сторонниками монархии, но их представленияо самодержавном строе отличались от официальной идеологической доктрины. Этобыл своеобразный романтический консерватизм. Они идеализировали монархическиеустои допетровской Руси, видя в них воплощение соборного начала, и считали,что монарх получает власть от народа. Укреплению же государственной властидолжен служить союз Государства и Земли (общины, народа). Воплощением этогосоюза являются Земские соборы, на которых народ высказывает свое мнение.Особые взаимоотношения власти и народа К. С. Аксаков заключил в следующуюформулу: "Государству - неограниченное право действия и закона, земле -полное право мнения и слова".В 30-е гг. XIX века начинается новый этап в общественном движении в России.Вместе с дворянами-революционерами с политической сцены России исчезаетфилософия Просвещения, как основа общественно-политической мысли. Поиск новыхидей осуществлялся в кружках передовой интеллигенции 30—40-х гг. Русскуюобщественную мысль привлекла классическая немецкая философия Канта, Фихте,Шеллинга. Наибольшее влияние на русских общественных деятелей оказалогегельянство, которое и стало фундаментом либеральных и революционныхдоктрин. Постепенно своих сторонников среди представителей российскойобщественной мысли стали завоевывать идеи французского утопиче­скогосоциализма.На рубеже 1830—1840-х гг. центром общественно-политической жизни сталижурналы и газеты. В московском журнале «Телескоп» в 1836 г. было опубликовано«Философическое письмо» П.Я. Чаадаева (в молодости входил в декабристский«Союз благоденствия», был другом А.С. Пушкина). Письмо было пронизаноненавистью к крепостничеству и самодержавию. Чаадаев крайне пессимистическиоценивал прошлое, настоящее и будущее России. «Прошлое ее бесполезно,настоящее — тщетно, а будущего никакого у нее нет», — писал он. Православие,принятое Киевской Русью, как считал Чаадаев, оказалось своеобразной ловушкой,поскольку эта тупиковая ветвь христианства отрезала Россию от ЗападнойЕвропы. Догматизм православия, его закрытость для споров и сомнений наложилиотпечаток на социальную и политическую жизнь страны, на характер народа.Письмо всколыхнуло мыслящую Россию. «Это был выстрел, раздавшийся в темнуюночь», — писал о письме Чаадаева А.И. Герцен. За публикацию «Философическогописьма» журнал был закрыт, а Чаадаев по высочайшему повелению был объявленсумасшедшим.Письмо П.Я. Чаадаева послужило толчком к оформлению в начале 1840-х гг. двухвнутренне неоднородных идейных течений — западников и славянофилов. И те, идругие полагали, что участь России не так плачевна, как предсказывал Чаадаев,но считали необходимым отменить крепостное право и ограничить власть монарха.Для этих течений были характерны различные подходы к оценкам прошлого ипрогнозам будущего России. По мнению Бердяева, смысл полемики между нимизаключался в том, «...должна ли быть Россия Западом или Востоком, нужно лиидти путем Петра или вернуться к допетровской Руси».Славянофилы (И.В. и П. В. Киреевские, К.С. и И.С. Аксаковы, А.И. Кошелев,Ю.Ф. Самарин) исходили из уникальности исторического развития России исчитали, что ее традиционные государственные порядки допетровского периодаспособны обеспечить прогресс страны. Они идеализировали «самобытные»учреждения: крестьянскую общину и православную церковь. Полагая, чтосамодержец обязан считаться с мнением народа, славянофилы выступали за созывсовещательного Земского собора. В переводе на язык XIX века это былспецифический вариант конституционной монархии. Если славянофилы держалиськоллективизма, соборности, то западники выступали за развитие индивидуализма.Западники (Т.Н. Грановский, С.М. Соловьев, М.Н. Катков, К.Д. Кавелин, Б.Н.Чичерин, П.В. Анненков, В.П. Боткин; в западники зачислялись также и В.Г.Белинский, А.И. Герцен, Н.П. Огарев) считали Россию страной, идущей позападно-европейскому пути развития, хотя и с некоторым запозданием. Ониотстаивали необходимость использования опыта Запада, поддерживалиевропеизацию, выступали за конституционно-монархическую форму правления сполитическими гарантиями свободы слова, печати, гласного суда,неприкосновенности личности.Полемика западников и славянофилов во многом способствовала становлениюлиберального и революционно-демократических течений. Одним из лидеров первогобыл профессор всеобщей истории Московского университета Т.Н. Грановский,который критиковал крепостнический характер николаевского режима, выступал зареформы общественно-политической жизни. Революционно-демократическое течениепредставляли В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, а также петрашевцы —члены кружка М.В. Бу­ташевича-Петрашевского. Петрашевский, Герцен и Белинскийприобщили русскую общественность к идеям социалистов-утопистов. Поражениереволюции в Европе (1848—1849) привело Герцена к мысли об особом пути Россиик социализму, так как в русском народе прочно укоренилось коллективное началов виде крестьянской общины. Таким образом, западник Герцен сблизился сославянофилами. В 1853 г. он основал «Вольную русскую типографию» в Лондоне,которая положила начало бесцензурной русской прессе. Примерно через десятоклет герценов­ская теория «русского», или общинного, социализма стала знаменемроссийского народничества.40 - 60-ые годы в общественном движении России приобрели значительный вес двапротивостоявших друг другу политических течения - славянофилов и западников. Их разделяло решение вопроса о путях развития страны. К славянофиламотносились такие знаменитые писатели, публицисты - А. Кошелев, И.Аксаков, К. Аксаков, А. Хомяков, И. Киреевский, Ю. Самарин. Славянофилам удалось сформулировать некоторые идеи, которые оказывали иоказывают заметное влияние на развитие отечественной политической мысли. Такобстоит дело с “ русской идеей ”. Как показал исторический опыт,вычленение “русской идеи”из культурного процесса оказывалось возможным только в ее противопоставление: оппонентом стала идея западническая.Россия не может быть идентифицирована как вполне европейскоегосударство по целому ряду причин: особое евразийское месторасположение.Активное стремление Европы повлиять на процессы государственно-политическогоразвития России наталкиваются на сопротивление ее оригинальных политическихинститутов, так и на необычную политическую психологию ее народа Но, какпредупреждали сами словянофилы, в самой России существует сила,способствующая проникновению западного, как правило, вредного влияния. Это -правящий класс самой России, резко противопоставивший себя ее народу.Славянофилы стояли за сохранение царского самодержавия —как“олицетворенную волю народа”. Для них самодержавие не есть деспотия. Деспотическим оно может стать только тогда, когда будет вмешиваться вобщественную, общинную и духовную жизнь народа. Западники - А. Чаадаев, Н. Чернышевский, В. Белинский, А. Герцен, для их политико-правовых идей были характерны некоторые весьма важные черты, сближающие их со славянофильством. Разграничение, проводимое между этими течениями весьма условно. Однако есть идеи, отличающие западников отславянофилов (пропаганда конституционных учреждений и других прогрессивных, всравнении с Россией, основ западноевропейской политической жизни).Революционный демократизм А.Н. Радищева носил в основном антифеодальныйхарактер. С 40-х гг. ХIX в. революционный демократизм в России становится ширепо содержанию - развертывается критика не только феодального, но и буржуазногогосударства и права. Они отрицали всякий эксплуататорский строй и