Ель — древо Предков

 

Ель — дерево, посвящённое Велесу и часто используемое в похоронных и поминальных обрядах. Также ель — древо Предков, или Дедово древо. Согласно народным верованиям, на ветви ели садятся «отдохнуть» души Предков, прилетающие в мир живых, чтобы навестить своих потомков. Как вечнозелёное дерево, ель — символ бессмертия, Вечной Жизни, не подвластной тлену.

У западных и восточных славян ветви ели, гирлянды из неё и еловые венки — одно из самых распространённых украшений могилы. Еловыми ветками застилают пол в доме во время похорон. Возвращаясь с кладбища после похорон, еловыми ветками метут за собой дорогу — «чтобы покойник вслед не увязался». Срубленную ель, часто украшенную цветами или лентами, устанавливают или реже — сажают на могиле парня или девушки, умерших до брака.

У старообрядческого согласия бегунов принято было прямо в лесу подкапывать корни большой ели, немного выворачивать её из земли и в образовавшуюся яму класть тело умершего без гроба, а затем сажать ель на прежнее место, «яко будто век тут ничего не бывало». С этим согласуется олонецкое свидетельство о похоронах висельников между двумя елями, а также мотив похорон под елью в сербских эпических песнях.

Как Велесово древо, ель также имеет отношение к духам-навиям и нечистой силе. Согласно владимирской быличке, домовой живёт в большой сосновой или еловой ветке, подвешенной где-нибудь во дворе. Дети лесовых духов лежат в люльках, висящих на елях и соснах, а дети русалок — под елью. По елям черти водят души «заложных» покойников, а также проклятых и утащенных ими в лес детей, под ель леший укладывает спать заблудившихся детей.

На Русском Севере не сажали ель у дома, опасаясь, что в противном случае «мужики не будут жить, умирать будут, одни вдовицы будут».

 

 

33. «Заложные» покойники

 

«Заложные» покойники — «нечистые», особенно вредоносные умершие. По народным представлениям, к ним относились умершие насильственной и преждевременной смертью: убитые, погибшие в результате несчастного случая, самоубийцы, умершие в молодом возрасте, т.е. «не дожившие своего века»; те, кого при жизни прокляли родители; те, кто при жизни знался с нечистой силой (колдуны, ведьмы).

В отличие от умерших «своей» смертью (т.е. по причине старости), почитаемых как Предки-покровители (святые Деды, родители), «заложные» покойники становились злыми духами-навиями, сближенными с нечистой силой. Их называли: «мертвяк», «упырь», «нечистик», «вешальник»[385], просто «злой дух».

«Заложные» покойники, как и другая нечистая сила, появляются по ночам, бродят по земле, пугают и преследуют людей, заводят на бездорожье путников, проникают в дома своих близких родственников, мучают их, являются им во сне, вредят в хозяйстве, могут наслать болезни. Но главное их опасное свойство — способность управлять Природными стихиями, насылать разного рода бедствия: бурю, грозу, затяжные дожди, град, заморозки, засуху, неурожай и т.п. Так, по верованиям восточных и западных славян, вихрь или буря поднимается в момент смерти колдуна, ведьмы или в момент смерти самоубийцы. У сербов принято было при приближении градовой тучи обращаться по имени к последнему в селе утопленнику или висельнику с просьбой отвести град подальше от границ села.

Широко распространено поверье о том, что погребение «заложного» покойника в земле в границах освящённого сельского кладбища непременно вызовет засуху, градобитие, заморозки. Исторические свидетельства об обычае выкапывать из могилы похороненных утопленников и висельников для предотвращения стихийных бедствий запечатлены в древнерусских памятниках, начиная с XIII в. По мнению русских крестьян, местами захоронения или выбрасывания «заложных» покойников должны служить пустыри, овраги, топи, в крайнем случае, места вблизи кладбища, но за пределами его ограды.

При стихийных бедствиях или моровых поветриях крестьяне, несмотря на многочисленные запреты со стороны церковных и светских властей, тайком выкапывали погребённых «нечистых» покойников (из числа недавно похороненных), относили труп за границу сельских угодий, бросали его в глухих отдалённых местах или, стараясь обезопасить себя от его вредоносного воздействия, отсекали голову или конечности, забивали в его тело осиновый кол или острые железные предметы, переворачивали труп лицом вниз, сжигали останки. Кроме того, предпринимались и профилактические меры в отношении умерших «не своей» смертью, если их приходилось хоронить в земле: их хоронили босыми или со связанными ногами, чтобы они «не ходили», подрезали сухожилия под коленями, на шею умершему клали косу или серп, делали гроб из осины или забивали в крышку гроба осиновый кол, на могилу сыпали угли из своей печи или ставили горшок с горящими углями и т.п.

Само место смерти или погребения вне кладбища «заложного» покойника считалось нечистым и опасным, его старались обходить стороной. Если же случалось проходить мимо могилы «заложного» покойника, то считалось необходимым бросить на неё палку, ветку, щепку, ком земли, камень, горсть соломы, сена. Если не выполнить этого обычая, то, по народным верованиям, «умерший будет вслед гнаться», «висельник буде пужать», «буде водити по лесу» (т.е. человек заблудится), мертвец будет преследовать, сядет на воз, начнет мучить коней и т.п.

Местом пребывания всех нечистых духов и душ «заложных» покойников считается перекрёсток. Здесь хоронят самоубийц и найденные трупы, над которыми в древности ставили Чуров, а в эпоху двоеверия — кресты и часовенки. В поминальные дни на перекрёстке рассыпают для птиц (душ умерших) зерно.

Особым временем для поминовения всех «заложных» покойников у восточных славян считались Зелёные Святки (Русальная седмица), а в эпоху двоеверия Семик — четверг на седьмой неделе после Пасхи. В XVII-XVIII вв. в этот день устраивались массовые захоронения в общей могиле всех оставленных на поверхности земли трупов «заложных» покойников. Крестьяне в Семик поминали своих безвременно скончавшихся родственников, детей, умерших некрещёными и безымянными, и дочерей, которые умерли до вступления в брак.