Культура Японии эпохи Мэйдзи

Основные тенденции развития. Незавершенность революции 1868 г. осложнила формирование буржуазной культуры. В открытую после двухсотлетнего затворни­чества страну ворвались иноземные веяния. Складывавшаяся в недрах феодальной формации самобытная культура городски сословий наряду с влиянием угасающей культуры феодального класса подверглась сильному воздействию развитой буржуазной культуры Европы и Америки.

Вскоре после событий 1868 г. новое правительство стало про­водить в жизнь политику широкого заимствования европейской и американской культуры, науки и техники, что привело к ожив­анию экономики, развитию промышленности, транспорта и связи, в то же время начался выпуск периодических изданий (в годы, предшествующие революции, в Нагасаки была открыта типогра­фия, использующая опыт европейской техники наборного шрифта). Широкую известность получили газеты: официозная «Токио нити-нити», либеральная «Ёмиури»; на рубеже XIX и XX столетий появилась рабочая и социалистическая печать. В 1903 г. в Токио социалистами Котоку Сюсуй и Сакаи Тосихико стала издаваться газета «Хэймин симбун».

Наря­ду с техническими науками развивались и гуманитарные. Истори­ческая наука испытывала, с одной стороны, влияние передовой западной науки, с другой — покровительство нового правительства, заинтересованного в «историческом обосновании» «законности» как императорской власти, так и притязаний Японии на Корею и другие приграничные к ней территории. Доказательствами этого должны были служить ссылки на разнообразные древние источни­ки. В 1869 г. правительством был создан специальный отдел, собирающий хроники, летописи, исторические документы, в 1898 г. началась публикация исторических материалов. Первыми были издания двух серий источников: «Материалы по истории Японии» и «Собрание древних исторических японских документов». Значи­тельными успехами отмечено в это время развитие археологии. Общественный интерес к древности страны, к ее доисторической культуре позволил открыть в 1884 г. Антропологическое общество, в 1895 г. — Археологическое общество. Однако общее развитие истории и как части ее — археологической науки тормозилось необходимостью признания уникальности древнего периода — особого, божественного происхождения императора, исключитель­ной миссии японского народа, достоверности мифов, входящих в первые письменные памятники «Кодзики» и «Нихонги» (VIII в.) как начала действительной истории нации. Научная критика подоб­ной трактовки истории не допускалась, ученые, пытающиеся рекон­струировать подлинную историю своего народа, подвергались репрессиям.

Добиваясь отмены неравноправных договоров, японское прави­тельство пыталось создать у иностранцев впечатление активного принятия всего западного, вводило в стране европейские обычаи и порядки. В 1872 г. вместо лунного календаря был введен об­щеевропейский. В этом же году было введено европейское платье а качестве парадной одежды, а несколько лет спустя оно стало повседневной одеждой для чиновников. Вошли в моду женское европейское платье и европейская прическа. В клубе Рокумэйкан — столичном центре «вестернизации» — устраивались на западный манер пышные балы для представителей высших слоев.

Однако правительственная политика «вестернизации» (а факти­чески — европеизации), предполагавшая в основном половинчатые реформы — заимствование научных, прежде всего технических достижений для модернизации армии и флота, вызывала недоволь­ство прогрессивно настроенного дворянства и буржуазии. Вопрос о благотворительности или губительности Запада был предметом многолетней дискуссии в прессе. Активные приверженцы Запада (министр просвещения Мори Аринори) готовы были отказаться от всего национального, включая и язык, в то же время те, кто разделял противоположные взгляды, отвергали все идущее из-за границы. Группировка, поддерживающая правительственные реформы, выдвигала необходимость компромисса — «японский дух, ев­ропейское знание». В западные страны, прежде всего в Германию, Англию, Францию и Италию, для прохождения обучения были направлены молодые японцы. Они изучали здесь естественные и гуманитарные науки, искусство, политику, экономику, активно при­общались к богатой европейской культуре. Жадно впитывая знания, почти все они работали в нескольких областях науки, пробовали себя в разных видах искусства.

На формирование и развитие буржуазной культуры послемэйдзийского периода оказало значительное влияние противоборство двух тенденций — европеизации и стремления сохранить нацио­нальную самобытность. Оппозиция правительственному насажде­нию всего западного, отказу от национальных традиций имела и положительную сторону — возрастание интереса к национально­му наследию. Но при этом чрезмерная утрированность этого интереса неизбежно вела к национализму, шовинизму. Однако ни одна из этих тенденций не могла стать главной в общественной жизни страны.

К середине 90-х годов обсуждение проблем политики европеи­зации начинает терять политическую остроту в общественной жизни страны. Это было связано со снижением общих либераль­ных настроений, с переходом оппозиции к полной поддержке экспансионистского внешнеполитического курса и реакционной внутренней политики правительства. В то же время неокрепшие организации рабочего класса не могли возглавить борьбу за демократическое, прогрессивное общественное развитие. Все это нашло отражение в сравнительно слабом развитии демократичес­кого течения в японской культуре этого времени.

Литература. В конце XIX в. в японской литературе складывается направление так называемого политического романа. Подобный жанр давал возможность прогрессивным журналистам и политическим деятелям популяризировать передовые идеи, оказывать влияние на молодежь.

Произошло серьезное изменение в характере переводной ли­тературы. Впервые в 1888 г. появился подлинный художественный (а не просто переложение текста) перевод части «Записок охот­ника» (рассказ «Свидание») И. С. Тургенева. Перевод был сделан Фтабэтэй Хасэгава. Он положил начало публикации в Японии произведений русских писателей: Пушкина, Тургенева, Гончарова, Достоевского, Л. Толстого, Чехова, Гоголя, Горького, завоевавших огромный интерес и признательность японских читателей.

Знакомство с западной литературой, с ее разнообразными направлениями оказывало большое влияние на молодую японскую интеллигенцию, стремившуюся всесторонне приобщиться к евро­пейской культуре. Началось широкое литературное обновление, создание новых направлений и жанров. Романтический подъем и идеалы прогрессивной японской интеллигенции в послереволюци­онные годы отразились в возникновении романтического направ­ления в японской литературе 90-х годов. Ярким его представите­лем был Исикава Такубоку (1886—1912), выпустивший несколько поэтических сборников в духе этого направления. Однако с 1907-1908 гг. начинается его переход на позиции реалистической поэзии. Его обширное литературное наследие включало повести рассказы, критические статьи. Главным же достижением Исикава является реконструкция им традиционной формы «танка». Поэт ввел в структуру короткого стиха не свойственные ему социальную проблематику и лексику, новые художественные образы. Глубоко демократическая по духу поэзия Исикава вдохнула новую жизнь в традиционную поэтическую форму.

Обновление в поэзии было связано также с именем Китамура Тококу (1868—1894) — блестящего публициста, издававшего первый в Японии антивоенный журнал «Мир» (1892). Китамура Тококу пытался развить новые поэтические формы. Приверженностью романтизму на раннем этапе своей деятельности известен крупнейший писатель Японии Симадзаки Тосон (1872—1943). В 90-х годах он выступал как лирический поэт, создатель новой формы свободного стиха. Однако с начала XX в. он становится одним из наиболее ярких представителей реалистического романа. Наиболее известные его произведения поднимают острые социальные проблемы: роман «Нарушенный завет» посвящен судьбе японских париев — эта; «Весна» рассказывает о крушении иллюзий молодого поколения; «Семья» дает картину гибели семьи в условиях капитализма.

Еще с конца XIX в. в японской литературе все более четко начинают проявляться тенденции реалистического изображения общественной жизни. Этому способствовало влияние европейской литературы и русского критического реализма. В первые десяти­летия XX в. в японской литературе складывается два направления: натуралистическое и реалистическое, граница между которыми в определенной степени условна. Отличительной чертой первого являются не столько элементы натурализма (хотя они есть), сколько принцип строгого следования жизненной правде, стрем­ление показать явление во всей его суровой неприкрашенности. Японские литературоведы считают представителями натурали­стического направления крупных японских писателей: Куникида Доппо (1881 —1908) — «Судьба», «Экстренный выпуск», и Таяма Катай (1871 —1930) — «Жизнь», «Родство». В действительности произведения этих писателей (особенно Куникида Доппо), от­ражающие конфликт личности с общественной средой, по своей остросоциальной тематике ближе ко второму направлению — реалистическому роману.

Основоположником реалистического романа считается Фтабэ­тэй Хасэгава — первый переводчик Тургенева и пропагандист идей Белинского. Он был инициатором движения за создание нового, более демократического литературного языка, доступного широким массам. Его романы критикуют пришедшую после революции к власти элиту и устанавливаемые ею социальные порядки.

Впервые в японской литературе в поле зрения писателя оказался «маленький человек» — мелкий чиновник, городской обыватель (роман «Плывущее облако»). Произведения Фтабэтэй Хасэгава отражают серьезное влияние русской литературы. Его пассивные, страдающие и беспомощные герои открывают новую тему в япон­ской литературе — тему беспощадной критики общественного строя через показ сломанных им судеб. В отличие от русской литературы, создавшей образы активных борцов, Фтабэтэй и его последователи не идут дальше простого неприятия, отрицания окружающего мира — они далеки от идей революционного переустройства общества.

Крупнейший писатель этого времени — Токутоми Рока (1868-1927) создал произведения, на которых воспитывалось не одно поколение его соотечественников. Он первый перевел на японский язык произведения Льва Толстого. Благодаря ему в японец литературе были подняты не только масштабные социальные проблемы, но и впервые выявлена тема глубинного исследованя внутреннего мира человека. Литературоведческие исследования творчества Льва Толстого, разнообразные эссе, рассказы, романы - «Черное течение», показывающий отрицательное отношение к политическому и социальному устройству общества, «Лучше не жить», дающий критику семейных устоев, — все, что писал Токутоми Рока, отмечено глубинным проникновением в сущность изображаемых им явлений.

Особое место в японской литературе занимает Нацумэ Сосэки (1867—1916), писатель-гуманист, написавший всего за одиннадцать творческих лет шестнадцать романов, множество повестей и рассказов, эссе, составивших в истории японской литературы целую эпоху. Произведения Сосэки показывают Японию XX в., сложный пореформенный период, когда разнообразные слои насе­ления, в том числе и интеллигенция, освобождались от идилли­ческих представлений о прогрессивной роли капитализма и якобы закономерных для него благотворных социальных переменах Исследованию интеллигенции, а также семьи и положения в ней и в обществе женщины посвящены романы «Затем», «Врата», «Путешественник». Острую сатиру на современное писателю об­щество представляет роман «Ваш покорный слуга кот».

В нач. XX в. появились новые литературные течения — «неоромантизм», акцентирующий внимание на эмоциональности как факторе раскрытия действительности (Нагаи Кафу), «неореализм» (восприятие мир через систему интеллектуальных и психологических ценности (Акутагава Рюноскэ).

Театр. Политика европеизации сыграла значительную роль в судьбах японского народа. С падением сёгуната изменилось привилегиро­ванное положение театра Ноо. Оказавшись без поддержки бакуфу, театр пришел в упадок. Распалась труппа, актеры занима­лись деятельностью, не имевшей отношения к игре на сцене, чтобы как-то прокормиться. Распродавался театральный реквизит, музыкальные инструменты, терялось мастерство, имеющее вековые традиции. Та же ситуация была характерна и для театра Кабуки, хотя, созданный городским сословием, он по тематике и меньшей условности должен был больше удовлетворять потребностям буржуазной Японии. Политика заимствования в театральной культуре привела к созданию зданий для представлений, обору­дованных по европейскому образцу, рассчитанных для размеще­ния зрителей в зале на стульях, а не на плоских подушках — дзабутонах, как было раньше.

В 1875 г. был открыт театр европейского типа «Симпудза», в репертуаре которого шли исторические и бытовые драмы — сэвамоно, созданные талантливым драматургом этого времени Каватаси Макуами. В отличие от прежних «мещанских» драм они не были подробным слепком современности, а пытались от­разить возникновение целого узла противоречий в обществе — закономерного последствия вступления страны на капиталисти­ческий путь развития, взаимодействия двух противоположных по духу культур — Востока и Запада. Даже Кабуки в этот период для завоевания зрителя ставит пьесы злободневной современной тематики.

Однако европейская организация представления потребовала соответственных ей европейской драматургии, исполнительской техники и реквизита. Формирование и деятельность театра, использующего европейскую драматургию, связано с именем Цубоути Сёё (1859—1935). Сначала он делал вольные переводы пьес Шекспира для постановок в стиле дзёрури, впоследствии сделал первоклассные переводы всех пьес Шекспира, а также попытался создать теоретическую программу преобразования театра в соот­ветствии с требованиями времени.

Наиболее известными коллективами, работавшими в это время были Симпа, ставившая современные пьесы и представления в стиле подражания Кабуки, а также «Свободный театр», строивший свой репертуар исключительно на современной западной драматургии.

Искусство и архитектура. В первые годы после революции 1868 г. изобразительное искусство переживало характерный для всей национальной культуры период активного интереса ко всему западному. Произведения японской живописи и прикладных ремесел, работы национальнх ювелир­ов не пользовались у покупателей спросом.

Однако в 80-х годах обстановка изменяется — на фоне общего подъема экономики появляется интерес к национальному художест­венному наследию. Возникло движение за обновление японского национального искусства. В 1888 г. было учреждено Токийское художественное училище, где обучали и готовили художников для работы в традициях национальной школы, специализирующихся в живописи, резьбе по лаку, в художественных работах по металлу. Постепенно восстанавливается внимание к традиционным видам национального искусства: к танцам театра Ноо, старинной дворцо­вой музыке, возрождаются чайная церемония, бонсай (выращива­ние в специальных условиях карликовых деревьев) и др.

В 90-х годах возникает тенденция развития японского классичес­кого искусства с привлечением методов западных школ. Инициатива в этом движении принадлежала известным художникам — Ёкояма Тайкан, Хасимото Масакуни и др. В Токийском художественном училище открывается отделение западной живописи, были пригла­шены художники из Италии, Англии и других стран Европы.

Несколько иным путем стало развиваться прикладное искусство. Непосредственно связанное с бытом, оно испытало наиболее интен­сивное западное влияние, особенно в первые десятилетия после революции, появляются новые художественные ремесла с западной техникой, методами эстетического оформления.

Однако традиционное прикладное искусство Японии получило в эти годы неожиданный стимул к развитию в виде все возрастающе­го внимания на Западе к художественной культуре страны. Изделия киотоских мастеров, изготовляющих парчу «нисики», керамика и фарфор, лак и эмали, декоративные работы по металлу, использую­щие только традиционные технические приемы, получили широкую известность и распространение на Западе.

В последние десятилетия XIX в., в период форсированного развития капитализма, произошли значительные изменения в япон­ском городе — в формировании его физической структуры и архи­тектурного облика.

В отличие от средневековья централизация политической власти привела к централизации системы городов и превращению их в узловые пункты развития национальной экономики. Из 46 столиц прежних провинций 34 стали префектуральными центрами.

Замковая территория и окружающий ее район теперь стали местом размещения префектуральных и городских официальных учреждений, институтов, колледжей, «штабов» делового мира. Остальная часть городской застройки примерно до начала 30-х годов XX в. сохраняла нетронутыми национальное жилое строительство деревянные двухэтажные дома) и запутанную сеть улиц.

Большая часть призамковых городов даже в годы так называемого промышленного переворота (80-е годы XIX в.), когда начинается активная ломка структуры традиционного города, еще долго сохраняет неизменной центральную часть застройки — промышленные предприятия лишь в 90-х годах перемещаются из окраинных районов города в его срединную часть. Развитие промышленности и растущая концентрация рабочего класса вызвали необходимость создания сооружений нетрадиционного типа — фабрично-заводских зданий, резиденций фирм и т. д. Их проектировали иностранцы. Многоэтажное строительство, использующее каменную и кирпичную кладку, не учитывало природно-климатических условий Японии

В 1872 г., после пожара, уничтожившего большую часть центра столицы, была начата перестройка Гиндзы — ведущего торгового района города. Однако перестройки центра города не произошло Получивший название «Кирпичная Гиндза» центр представлял собой две шеренги пяти-шестиэтажных кирпичных домов по сторо­нам главной улицы района. За ними по-прежнему простирались кварталы деревянных двухэтажных строений феодального города.

В Японии в эти годы строили известные западные зодчие — француз Буанвиль, англичане Кондор и Уотерс, американец Бридженс, представители немецкой школы. Облик города, и прежде всего столицы, приобретал черты эклектизма, причудливой смеси стилей. Отсутствие единого плана градостроительных преобразова­ний привело к тому, что капиталистический город Японии склады­вался по типу введения в старую феодальную застройку объектов промышленного, гражданского (буржуазные особняки) и общест­венного строительства. К крупным сооружениям этих лет отно­сятся здания императорского Токийского университета (Уотерс, 1882), здания парламента и министерства юстиции (1887). На­чинают строить и японские архитекторы, получившие образова­ние в Европе, — Тацуно Кинго, Катаяма Токума, Сонэ Тацудзо и др. Значительными работами Тацуно Кинго являются здания Япон­ского банка и Токийского вокзала.

После землетрясения 1901 г. японскими и западными архитек­торами начинается разработка принципов антисейсмичного стро­ительства, предлагающего использование железобетонных конст­рукций со стальным каркасом. К сооружениям такого типа относит­ся «Империал-отел», построенный в центре столицы американским архитектором Ф. Райтом. Здание выдержало сильнейшее землетря­сение 1923 г. и даже сохранило работающими системы водоснабже­ния и электрического освещения. Японские архитекторы начинают в эти годы использовать новую европейскую технику и нетрадиционные материалы в сооружениях национального характера — театраах, музеях, буддийских и синтоистских храмах.

Сложный, зачастую противоречивый и многоплановый npoцесс становления широких контактов многовековой самобытной культуры Японии с передовой буржуазной культурой западных стран оказал благотворное влияние на ее дальнейшее развитие.