Игра слов

С чего начинается овладение системой символов? В первую очередь, это зависит от того, какая область знания представляет для вас интерес. Мы уже убедились в том, что самая древняя и, возможно, самая базовая система правил — та, что регулирует употребление слов. И по сей день слова несут множество возможностей испытать состояние потока на разных уровнях сложности. Ярким, хотя и достаточно примитивным примером такой возможности может служить составление кроссвордов. У этой популярной забавы, лучшие формы которой напоминают древние соревнования по разгадыванию загадок, есть немало достоинств. Она недорогая, ее можно носить с собой, уровень сложности задач регулируется так, что интересно будет и мастерам и новичкам, а достижение успеха приносит чувство удовлетворения и порядка в сознании. Множество людей, ожидающих своего рейса в аэропорту, путешествующих на поезде или просто не знающих, как иначе провести воскресное утро, с помощью кроссвордов могут пережить состояние потока средней силы. Однако если человек ограничивается лишь разгадыванием кроссвордов, он остается зависимым от внешних стимулов: задачу ему ставит автор воскресного приложения к газете или развлекательного журнала. Чтобы стать по-настоящему независимым в этой области, нужно сочинять кроссворды самому. Тогда исчезает потребность в поступающей извне схеме, и индивид становится полностью свободным, а испытываемая им радость — более глубокой. Сочинять их несложно; я знаю восьмилетнего ребенка, который, испытав себя решением нескольких кроссвордов в воскресной «Нью-Йорк Таймс», начал придумывать их самостоятельно и вполне справился с этой задачей. Разумеется, как и в случае любого другого навыка, достойного развития, эта деятельность поначалу также требует вложения психической энергии.

Больше потенциальных возможностей повысить качество жизни несет в себе почти утраченное искусство ведения беседы. Идеология утилитаризма, господствующая на протяжении двух последних веков, убедила нас в том, что основное назначение общения в том, чтобы получать полезную информацию. Потому мы ценим сжатую и деловую коммуникацию, несущую практические знания, и считаем любые другие формы общения пустой тратой времени. В результате, люди с трудом могут говорить друг с другом на темы, выходящие за рамки сиюминутного интереса и их специальности. Мало кто способен понять энтузиазм халифа Али Бен Али, писавшего: «Тонкий разговор — это ли не подлинный рай?» Жаль, ведь основная функция разговора заключается вовсе не в решении насущных проблем, а в повышении качества переживания.

По мнению Питера Бергера и Томаса Лукмана, видных социологов феноменологической ориентации, общение участвует в формировании восприятия нами окружающей действительности. Когда я встречаю знакомого и говорю ему: «Какой чудесный день!», — я сообщаю ему не метеорологическую информацию, что в любом случае было бы бесполезно, поскольку он располагает теми же данными, что и я. Этой фразой достигается огромное количество других, невысказанных целей. К примеру, своим обращением к нему я признаю факт его существования и выражаю свое дружелюбное к нему отношение. Во-вторых, я утверждаю одно из базовых правил нашей культуры, согласно которому разговор о погоде есть безопасный способ установить контакт. Наконец, подчеркивая, что погода «чудесная», я разделяю общее мнение о желательности хорошей погоды. Так сиюминутное замечание превращается в послание, способствующее поддержанию порядка в сознании моего знакомого. А его ответ «Да, в самом деле» поможет мне удержать порядок в моем. Бергер и Лукман считают, что без такого постоянного подтверждения очевидного люди вскоре начали бы сомневаться в реальности мира, в котором они живут. Обмен простыми фразами, доносящаяся из телевизоров и радиоприемников болтовня убеждают нас, что все в порядке, жизнь идет своим чередом.

К сожалению, большинство разговоров на том и заканчиваются. Между тем, тщательно подобранные и правильно организованные слова могут принести слушающему приятные переживания. Широту словарного запаса и беглость речи относят к числу важнейших качеств делового человека не только из прагматических соображений. Умение говорить обогащает любое взаимодействие, и этому навыку может научиться любой.

Чтобы привить детям любовь к слову, необходимо уже с самого раннего возраста знакомить их с разнообразными словесными играми. Кто-кто, возможно, сочтет каламбуры и шутки, построенные на двойном значении слов, занятием, не подобающим образованному человеку, но для детей это отличный способ тренировки речи. Нужно просто уделять внимание тому, что говорит ребенок, и как только проскользнет подходящее слово или выражение, обыгрывать с малышом все его возможные значения. Поначалу многозначность слов может озадачить ребенка, но, как правило, дети быстро схватывают смысл этого занятия и начинают получать удовольствие, управляя словами. Впоследствии это может помочь им оживить утраченное искусство ведения беседы.

Основное творческое применение языка, уже неоднократно упомянутое ранее, — это, конечно же, поэзия. Стихотворения позволяют разуму сохранять переживания в видоизмененной и концентрированной форме и потому идеальны для упорядочивания сознания. Ежевечернее чтение стихов столь же полезно для ума, как гимнастика — для тела. Не обязательно обращаться к «великим» поэтам, по крайней мере поначалу, и нет необходимости читать все произведение целиком. Важно найти хотя бы строчку или четверостишие, которое запоет. Подчас одного слова бывает достаточно, чтобы увидеть мир иначе и начать путешествие внутрь себя.

В поэзии, как и в любом другом деле, не стоит останавливаться на роли пассивного потребителя. Приложив немного усилий и настойчивости, любой сможет облечь свои переживания в стихотворную форму. Как показал Кеннет Кох, нью-йоркский поэт и социальный реформатор, даже дети из гетто и полуграмотные пожилые женщины в домах престарелых после непродолжительного обучения способны написать прекрасные и трогательные стихи. Нет никакого сомнения в том, что овладение этим навыком украсило их жизнь. Процесс стихосложения не только приносит им радость, но и значительно повышает их самооценку.

Сочинение прозы имеет те же преимущества, и хотя этому занятию не хватает порядка, свойственного рифмованным строкам, надо признать, что ему проще научиться. Конечно же, речь идет о чисто формальном аспекте — написать великое прозаическое произведение не менее трудно, чем великое стихотворение.

В современном мире умение писать утратило свое былое значение. На смену ему пришли другие средства коммуникации и сохранения информации. Телефоны, телефаксы, различные записывающие и передающие устройства намного эффективнее человека справляются с потоком фактов и событий. Если бы единственной целью письма было зафиксировать и передать определенный набор фактов, оно, без сомнения, заслужило бы забвение. Однако письмо — это не просто средство для обмена информацией, это — способ ее создания. Еще относительно недавно многие образованные люди использовали дневники и частную переписку для того, чтобы выразить в словах свои переживания, что позволяло им поразмышлять над произошедшим за день. Удивительно подробные письма викторианской эпохи представляют собой пример того, как люди создавали порядок из множества случайных событий, вторгавшихся в их сознание. Содержание наших дневников и личных писем не существует, пока не окажется на бумаге. Письмо происходит одновременно с неспешным, органично перетекающим в него процессом мышления, позволяющим идеям преображаться и развиваться.

Не так давно считалось вполне нормальным быть поэтом-любителем или писать эссе в стол. В наши дни вас поднимут на смех, если вы не в состоянии заработать своими произведениями хотя бы пару долларов. Для человека старше двадцати считается чем-то постыдным писать стихи, если он не может продемонстрировать полученный за них чек. В самом деле, не имея большого таланта, не стоит писать в надежде на славу или прибыль, однако сочинительство никогда не будет пустой тратой времени, если вы занимаетесь им для себя. Прежде всего, это дает разуму упорядоченное средство самовыражения, позволяет записать события и переживания, чтобы легче оживлять их в памяти в будущем. Это отличный способ проанализировать и лучше понять свой опыт, а значит, и привести его в порядок.

В последнее время ведется немало разговоров о том, что поэты и драматурги в среднем чаще других людей демонстрируют тяжелые симптомы депрессии и прочих аффективных расстройств. Возможно, они стали писателями именно потому, что их сознание было слишком подвержено энтропии, и их занятие оказывает на них терапевтический эффект. Не исключено, что единственный способ достичь состояния потока для них заключается в создании словесных миров, в которых они могут забыть о несущей одну лишь смуту реальности. Однако, как и любая другая потоковая деятельность, писательство таит в себе опасность зависимости, заслоняющей от человека все прочие возможности самосовершенствования. Нужно использовать его для управления собственными переживаниями, не давая ему захватывать себя целиком, и тогда оно станет средством, несущим нам бесконечную и утонченнейшую радость.