Глава 17. Напрасно я волновалась, что Юля начнёт прогуливать занятия и устраивать мне истерики, как когда-то осенью

Напрасно я волновалась, что Юля начнёт прогуливать занятия и устраивать мне истерики, как когда-то осенью. Она вела себя выше всех похвал. Каждое утро, встречаясь со мной в коридоре, не забывала поздороваться, правда, всегда тут же переводила взгляд на что- то другое и проходила мимо. Всегда присутствовала на уроках, внимательно слушала новую тему, конспектировала, затем, как и полагалось по плану, решала задачи. Никогда я не видела, чтобы на уроке она занималась посторонними делами или проявляла хоть толику безразличия к предмету. Сама она к доске никогда не выходила, но если я вызывала её, всегда отвечала – и всегда на отлично.

Она никогда не обращалась ко мне ни по теме урока, ни по каким-либо другим вопросам, и никогда не оставалась после уроков. Никогда не пропускала классные часы, исправно дежурила по классу. Она никогда первая не заговаривала со мной, но на мои вопросы отвечала – всегда очень кратко, как правило, одним предложением. Я поражалась, откуда в этой юной девочке, ещё так недавно добивавшейся меня всеми возможными способами, взялось столько внутреннего благородства, столько силы воли выдерживать единожды взятую линию поведения, сколько не было и у меня – двадцатичетырёхлетней женщины.

Своим безукоризненным поведением, достойным выпускницы элитной английской школы, она наносила мне глубокие раны. Мне было бы гораздо легче, если бы она не посещала уроки, не делала домашние задания, вообще не разговаривала бы со мной или спорила при каждом удобном случае – но только не читалось бы в её глазах этой уничтожающей холодности, отстранённости и безразличия. На факультатив она ходить перестала. Я как-то спросила Ксюшу, которая, кстати, заняла второе место на Кубке России, и, разумеется, перестала посещать факультатив вместе с подругой:

– Я, конечно, прекрасно понимаю, что тебе физика нужна, как Виндоуз Макинтошу, ну а Юля-то что не ходит? Ей ведь экзамен сдавать.

– Да она не успевает просто. Она ведь занимается с репетитором из вуза по физике, и ещё с Галиной Васильевной математикой. Они ей столько задают – времени не хватает.

– То есть она достаточно готовится к ЕГЭ?

– Да, конечно.

– Ну и дай Бог.

Кстати, насчёт Винды. В середине марта попал в больницу со сломанной ногой преподаватель информатики – нарвался поздно вечером на каких-то подонков. А ко мне опять подкатил Тимофей Иванович с просто очаровательным предложением:

– Вы поймите, Ирина Владимировна, у нас всего во всех классах 16 часов информатики в неделю. Давайте разделим их пополам между вами и Галиной Васильевной, по 8 часов, она будет вести в десятом классе, а вы в одиннадцатом.

– Но у меня ведь и так занятия в трёх параллелях, ещё факультативы в старших классах.

– Ну а кто, если не вы?

– У нас что, мало учителей математики?

– Мало! Конечно же, мало. Раньше было четверо, а после того, как Лариса Михайловна ушла в декрет, осталось только трое, а РОНО нового преподавателя нам не присылает, потому как место сохраняется за Ларисой, а на временную работу никому идти не хочется – в школах и постоянных вакансий завались.

– Но трое же есть?

– Серафима Васильевна училась сорок лет назад, она к компьютеру-то подходить боится. А Илья Львович, сами знаете, получает сейчас второе высшее образование, и мы, как трудовой коллектив, должны обеспечить ему оптимальные условия…

– Хорошо. А Ольга Петровна? Она ведь ровесница Галины Васильевны, и, как и я, физик?

– Да Ольга Петровна двадцать лет программированием не занималась, ей самой ещё минимум год вспоминать придётся.

– Ну ладно, допустим. Только я буду преподавать в десятом классе.

– Помилуйте, Ирина Владимировна, вы ведь без ножа меня режете: ну как Галина Васильевна будет преподавать у выпускников.

Она, безусловно, прекрасный педагог, но сами говорите – она ровесница Ольги Петровны, а не мне вам рассказывать, какое было программирование двадцать лет назад. А у одиннадцатиклассников единый госэкзамен на носу! И что мне прикажете делать? А вы ведь совсем недавно в этом крутились, и не где-нибудь, а в московском институте электроники и автоматики, на специальности – информационные технологии и…

– Информационные системы и технологии…

– Вот именно. Вы же все эти задания как орешки должны щёлкать. Ну, пожалуйста, пощадите вы меня, не отказывайтесь.

– Ну ладно…

Данный разговор состоялся в четверг после обеда. Роман Евгеньевич загремел в больницу в пятницу вечером на прошлой неделе, и все уроки информатики, попавшие в промежуток между двумя этими событиями, пропали. Но Тимофей Иванович, видимо, всё же нашёл способ предупредить ребят о том, что завтра урок у них всё-таки будет, и когда в пятницу утром перед первым уроком я пришла открывать кабинет информатики, ребята уже ждали меня, хотя и немного поморщились. Посадив их за парты в центре класса, я обратилась к ним:

– Все вы уже знаете, что Роман Евгеньевич попал в больницу, поэтому заменять его в течение некоторого времени буду я. Скажу честно, брать эти часы я не хотела, Тимофей Иванович долго меня уговаривал, убеждал, что вам предстоят экзамены, а мне и без этого нагрузки хватает.

– Напрасно, – прошептала Ксюша, повернувшись к Юле.

– Что? Ксюша, что ты сказала? – обратилась я к ней.

– Я говорю, что напрасно он вас убеждал, потому что в нашей подгруппе никто сдавать экзамен не собирается.

– Во всём вашем классе или в подгруппе?

– В подгруппе. Просто после нового года, когда все уже определились с экзаменами, Роман Евгеньевич специально так нас разделил, чтобы целенаправленно готовить одних ребят и особо не напрягать остальных.

– Ну и отлично. Раз так, то заниматься мы с вами будем по такому плану: я объясняю новую тему и даю по ней задание, потом вы можете доделывать предыдущее задание либо, если оно у вас сделано, сдавать его мне, а если оно у вас сдано, приступать к следующему. В любом случае к концу второго урока, а они у вас парные, текущей недели вы должны сдать мне задание за прошлую. Не сдаёте в срок – ставлю два балла. Предупреждаю сразу, что в процессе сдачи работы вы должны будете не только продемонстрировать мне работающую без багов программу, но и объяснить по моему требованию любой момент её кода. Вопросы? – я подождала с полминуты, – ну раз вопросов нет, прошу вас садиться за компьютеры. Да, ещё один момент – так разделили только ваш класс или параллельный тоже.

– Точно не знаю, – ответила Ксюша, – но вроде как у них так же, как у нас.

– Значит, этот момент я уточню, и если подтвердится эквивалентность способов дифференцирования ваших классов по подгруппам, я поговорю с Галиной Васильевной о возможности поменяться с ней.

Но Галина Васильевна, когда я пришла к ней с этим предложениям, тут же развеяла все мои радостные планы:

– Душечка, вы в своём уме? Зачем вам вообще это надо? Ведь преподавать в двух параллелях гораздо сложнее, чем в одной, я начну путаться, забывать задания, спрашивать у десятого класса то, что задавала в одиннадцатом, а у одиннадцатого в десятом. И потом, ученики начнут нас с вами обманывать: будут брать друг у друга программы и приносить вам один раз уже сданные мне программы, и наоборот. И зачем вам это надо? Кроме того, кем вы предлагаете поменяться? Первыми подгруппами? Это там, где первые уроки в понедельник и в пятницу? Так вот, мне это абсолютно не удобно, потому что я в это время всегда отвожу внучку в садик к восьми утра, так что я к первому уроку не успеваю. Тимофей Иванович, кстати, учёл мои пожелания относительно этих дополнительных часов, так что с чего это вам вдруг захотелось меняться совершенно не могу взять в толк. И не вздумайте ходить к нему с этим предложением – всё равно без моего согласия он вас даже слушать не станет.