ГЛАВА 2. Новости, новости, новости Они имеют одну важную особенность — распространяются с молниеносной скоростью

Новости, новости, новости… Они имеют одну важную особенность — распространяются с молниеносной скоростью. Так и события, происшедшие прошлой ночью, не могли не остаться незамеченными. Уже утром вся общественность США была взбудоражена страшным преступлением.

Одновременно несколько крупных газет поместили на первой странице статьи о кровавом убийстве, совершенном в Джерси.

Сообщения о жестоком преступлении появились и в утренних выпусках теленовостей. С каждой минутой событие обрастало множеством подробностей и догадок.

К полудню у дверей управления полиции Джерси собралась внушительная толпа журналистов. Здесь же стояли около десятка телекамер. Все с нетерпением ожидали появления начальника полиции, который и должен был пролить свет на случившееся. Озвучить предварительную версию убийства.

Начальник полиции всегда был пунктуален и ровно в 12 появился перед журналистами. Всем своим поведением коп показал, что говорить будет он, а остальным лучше помолчать и повременить с вопросами. Наступила тишина. Громким голосом полицейский озвучил следующее:

— Прошлой ночью между 6-й и 7-й улицами, недалеко от Бенсон-парка, в доме русского эмигранта Аркадия Мандрыги было совершено страшное преступление. 8 человек убиты: сам Аркадий Мандрыга и члены его семьи. Личность 8-й жертвы выясняется. Действия полиции я оцениваю удовлетворительно, т. к. полицейские сразу же прибыли на место происшествия и задержали человека, которого мы подозреваем в совершении этого чудовищного преступления. Вот и всё, что я могу сказать по этому поводу на данный момент.

Среди собравшихся прошел глухой ропот. Сказанное явно не удовлетворило любопытства журналистов. Один из них спросил:

— Имя это человека известно?

— Да, — последовал ответ начальника полиции, — это священник из католической церкви Святого Генриха, которая расположена рядом с местом происшествия — Джонатан Парк.

— Вот это да! До чего докатились! Священник, священник! — удивление эхом пронеслось в толпе журналистов. Услышанное произвело сильное впечатление на присутствующих.

— Полиция обнаружила его на месте преступления? — еще раз переспросил молодой человек.

— Да, — последовал короткий ответ.

— Он был единственный, кого полиция обнаружила на месте происшествия? — раздался новый вопрос журналистов.

— Нет! В одной из спален мы обнаружили молодого человека, который оказался Кириллом Мандрыгой, сыном убитого.

Вопросы сыпались и сыпались. Казалось, их никогда не закончат задавать. Кто-то строчил в блокнотах, кто-то наговаривал на диктофон. Равнодушных не было.

— Кирилл Мандрыга тоже подозревается полицией? — раздался новый вопрос.

— Нет, — последовал уверенный ответ начальника полиции. Мы сразу исключили эту версию.

— Можно узнать, почему? — не унимались журналисты.

— Кирилл Мандрыга — инвалид. У него с четырёх лет перестали развиваться ноги. Он даже в инвалидную коляску не может забраться без помощи посторонних, а уж убить восемь взрослых человек — вещь совершенно невозможная в его положении! — констатировал коп.

— Следовательно, священник единственный подозреваемый? — пробасил голос из толпы.

— Единственный и основной, — подтвердил начальник полиции. — Прокуратура уже выдвинула обвинение против Джонатана Парка. Могу добавить, что к настоящему времени мы получили ещё несколько косвенных улик против этого человека. В данное время проводится целый комплекс мероприятий по раскрытию этого преступления. Результаты вам сообщат. На этом всё. Благодарю всех за то, что нашли возможность прийти сюда.

Начальник полиции направился в управление под недовольный гул журналистов, которым, наверняка, хотелось задать ещё не один десяток вопросов. Однако полученная информация уже являлась в какой-то степени сенсацией. Причин задерживаться больше не было, поэтому все быстро разошлись по своим рабочим местам готовить материалы.

В это самое время Джонатана Парка вели в комнату дознания. Священник по-прежнему был одет в модный изысканный костюм. Но одно обстоятельство бросалось в глаза: одежда была перепачкана кровью. Все это, конечно, не могло не вызвать неодобрительных взглядов двух полицейских, которые ожидали его в кабинете. Всем своим видом они выражали крайнее презрение Джонатану Парку. Один был чуть старше среднего возраста и производил впечатление серьёзного человека. Другой совсем молодой. Смуглый, с правильными чертами лица и нагловатой ухмылкой на губах. Внешне Джонатан Парк был слегка бледен, но совершенно спокоен. Он безропотно сел на стул, указанный ему полицейским, и положил руки на стол, стоявший перед ним. С другой стороны стола стояло три стула. Полицейские заняли два и приняли то же положение, что и священник. При этом они не спускали испытывающего взгляда с него. Один из копов указал на камеру под потолком и сообщил Джонатану Парку, что разговор будет полностью записываться. В ответ Парк лишь кивнул головой.

В комнату вошла женщина средних лет в строгом костюме. Она подошла к столу и заняла третий свободный стул. Все трое несколько минут смотрели на Парка, глаза которого были опущены и выражали полное безразличие к происходящему. Затем один из полицейских, он был самый старший из них начал разговор:

— Я детектив Хейс. Рядом со мной сидят детектив Савьера и доктор Каудис. Доктор — психиатр. Она будет присутствовать при нашем разговоре, если вы, конечно, не против.

Джонатан Парк молча кивнул, давая согласие.

— Итак, мистер Парк, — начал было детектив Хейс, но, увидев, что священник поморщился, поправился. — Я хотел сказать отец Джонатан, при этом он бросил на священника неприязненный взгляд и, не сдержавшись, добавил:

— Хотя трудно называть вас так, когда видишь в подобной одежде.

Видя, что священник молчит, детектив, переглянувшись с коллегой, продолжил разговор тем же вежливым голосом:

— Вы отказались от адвоката, но, тем не менее, вы можете изменить решение.

— Нет! — последовал короткий ответ Парка.

— Вы также не воспользовались правом позвонить. Возможно, прежде чем начать разговор, вы хотите позвонить кому-нибудь из близких, родных… друзей.

— С вашего разрешения, я воспользуюсь этим после разговора, — сказал Парк после некоторого молчания.

— Как хотите, — у детектива опять появилась довольная улыбка на губах, но она тут же исчезла. Он продолжил допрос уже более жёстким голосом:

— Для начала у нас вот какой вопрос к вам…

— Это был я! — Парк произнёс эти слова негромко и не глядя на полицейского.

— Вы признаётесь в убийстве? — уточнил детектив Хейс.

— Нет. Я отвечаю на ваш вопрос — равнодушно уточнил священник.

— Какой вопрос? — все трое удивлённо переглянулись, а потом также посмотрели на Парка, который, наконец, поднял голову и посмотрел на Хейса совершенно спокойным взглядом.

— Я напал перед убийством на девушку и пожилого человека!

Брови Хейса удивлённо взметнулись вверх. Он ответил утвердительным кивком на вопросительный кивок второго детектива. В глазах доктора начал появляться неподдельный интерес к разговору.

— Вы умны, отец Джонатан. Несомненно, умны. Но скажите, как вы догадались, что я задам именно этот вопрос? Впрочем, это не важно, — Хейс сделал безразличный жест рукой. — Важно, что вы признались. Итак, перед самым убийством вы совершили два нападения. Что вы делали потом?

— Отправился к Мандрыге!

— Зачем? У вас была назначена встреча? Он ждал вас?

— Нет!

— Нет? Тогда по какой причине вы отправились к нему домой? — продолжал допытываться Хейс.

Парк снова уставился на свои руки, но голос звучал по-прежнему ровно.

— Я могу объяснить «зачем». Но вы не поймёте.

— Он нас что, за болванов принимает? — раздался раздражённый голос Савьера. Он заметно покраснел от злости и сдерживаемого возмущения. И, напрямую обращаясь к Парку, потребовал, — слышишь ты, рассказывай всё, как было. Рассказывай, как резал, как битой головы проламывал.

— Успокойся, — остановил напарника Хейс.

— А чего он тут прикидывается!.. — по-прежнему зло ответил Савьера и добавил: убил всю семью и.

— Это был Айзек!

— Восьмую жертву звали Айзек? — уточнил Хейс. Парк кивнул.

— Айзек был моим другом детства. Мы дружили почти 50 лет.

— Как же он оказался на месте преступления?

— Вошёл следом за мной!

— Так он ещё своего друга ухлопал! — подал голос Савьера. Вот скотина!

Доктор Каудис, бросив предварительно осуждающий взгляд на Савьера, попросила его выйти.

— Ещё чего! — возмутился Савьера.

— Вы предпочитаете, чтобы я адресовала свою просьбу вашему начальству? — в голосе женщины прозвучала едва слышная угроза.

С минуту после этих слов Савьера колебался, а потом всё же вышел из комнаты. После его ухода доктор Каудис мягко обратилась к Парку:

— Простите его. У него недавно.

— Брата застрелили бандиты, — закончил за неё Парк.

— Откуда вы знаете? — вырвалось одновременно у обоих. Они не сводили удивлённого взгляда с подозреваемого. Но Парк даже головы не поднял. Тихим, спокойным голосом он продолжал:

— Не важно. Я многое знаю. Многое могу рассказать, но вы не те люди, которые могут понять и принять мои слова. Для вас важно знать лишь одно — я непричастен к смерти безвинных страдальцев!

— Если не вы убили, так кто же? — фыркнул Хейс, стараясь при этом разглядеть выражение лица Парка. Но у него ничего не получилось.

В ответ последовало молчание Парка, а затем послышались слова:

— Я сказал вам всё, что считал нужным сказать. Больше вы ничего от меня не услышите!

— Отец Джонатан, вы отдаёте себе отчёт в том, какое наказание вам грозит за преступление, в котором вас обвиняют?

Парк поднял спокойный взгляд на Хейса.

— Больше, чем вы думаете!

— Ну, если вам больше нечего сказать. — разочарованно протянул Хейс и развёл руками, как бы показывая, что в этом случае он и помочь обвиняемому не в состоянии.

Они с доктором Каудис поднялись с места. Парк последовал их примеру. В комнату вошли двое полицейских, чтобы препроводить Парка обратно в камеру.

— Могу я позвонить? — спросил Парк.

— Конечно! Это ваше право!

— Скажите, а не могли бы вы сделать звонок за меня… — чуть помолчав, спросил у Хейса Парк.

— Вы хотите, чтобы я позвонил за вас? — Хейс не мог скрыть удивления.

— Да. Хотел бы.

— Хорошо, — Хейс пожал плечами и, достав из кармана пиджака ручку и блокнот, приготовился записывать.

Парк продиктовал ему номер и назвал имя. Хейс аккуратно все записал и переспросил, как звать человека, которому он должен звонить.

— Джеймс Боуд, — повторил Парк.

— Прямо сейчас и позвоню, — пообещал Хейс.

— Спасибо!

Парка увели. Хейс с доктором Каудис вышли вслед за ним. Там их встретил детектив Савьера. Он сразу задал вопрос, который его беспокоил:

— Не признаётся и не хочет разговаривать, — Хейс снова развёл руками.

— Что будем делать? — спросил у него Савьера.

— Вести расследование! А для начала посмотрим, что же нам дал священник. Так-так… — Хейс ещё раз посмотрел на номер телефона.

— Что это? — увидев запись, сразу заинтересовался Савьера.

— Парк дал. Попросил позвонить.

— Так что же мы стоим! — нетерпеливо воскликнул Савьера. — Возможно, это номер сообщника.

— Уже идём!

— С вашего позволения, я бы тоже хотела знать, чей это телефон, — подала голос доктор Каудис.

Хейс вежливо пригласил доктора Каудис подойти и посмотреть. Затем все торопливо направились в кабинет, и Хейс незамедлительно набрал данный ему номер. Полицейский включил громкую связь, чтобы присутствующие были свидетелями разговора. Последовало три гудка, а вслед за ними раздался женский голос, от которого все трое буквально остолбенели:

— Детектив Хейс?

Хейс растерянно посмотрел на Савьеру, лицо которого мало чем отличалось от его собственного и уж потом. наконец, ответил:

— Да, чёрт побери, детектив Хейс. А теперь, милая леди, вы немедленно скажете мне, откуда вы узнали, что это я!

— Нет, детектив, — послышался в телефоне голос, — это вы немедленно скажете, откуда у вас этот номер!

— А что в нём особенного?

— Ничего, если не принимать в расчёт, что в США этот номер знают 14 человек, за исключением директора ФБР, — отчеканил голос в трубке.

— Директора ФБР? Куда я позвонил, чёрт побери, — пробормотал ошеломлённый услышанным Хейс.

— В штаб-квартиру ФБР. В отдел секретных расследований. Будьте на месте. К вам уже выехали агенты ФБР.

В трубке раздались прерывистые гудки. У Хейса лицо стало бледным, напряженным, висок взмок.

Он медленно подошёл к столу и, отключив телефон, пробормотал под нос:

— Кто б мне объяснил, что происходит?