Реформы Мэйдзи.

Муцухито и действовавшие от его имени советники начали с того, что радикально реформировали систему социальных связей в стране. С целью ослабить и сделать невозможными в дальнейшем феодальные распри реформа 1871 г. ликвидировала феодальные уделы и наслед­ственные привилегии князей-даймё, а также подорвала социальную и экономическую базу самурайства. Вся Япония была разделена на губернии и префектуры во главе с назначаемыми из центра чиновниками.

В марте 1872 г. были учреждены три сословия: высшее дворянст­во, в которое вошли бывшие даймё и кугэ, дворянство-самурайство и простой народ. Фактически самурайство не потеряло привилегирован­ного положения. Кадры чиновничества, вследствие образованности его представителей, пополнялись преимущественно из среды самурайства. Сложилась традиция, что на высшие государственные посты, руко­водство армией и флотом выдвигались выходцы из оппозиционного дворянства двух княжеств — Сацума и Тёсю (представители Сацума занимали руководящие посты во флоте, Тёсю — в армии).

Важной составной частью первой серии социально-сословных преобразований стала реформа 1872 г., вводившая всеобщую воинскую повинность, которая была призвана окончательно подорвать позиции самураев, в лучшем случае теперь имевших основание претендовать на офицерские должности в регу­лярной армии. В 1873 г. в Токио была открыта военная академия, готовящая под руководством фран­цузских офицеров командный состав японской армии. Английские офи­церы преподавали в военно-морской академии и военно-морском ин­женерном училище.

Хотя армия капиталистической Японии создавалась по европейско­му образцу, ее идеологическая основа строилась на основе средневе­ковой самурайской морали — использовался кодекс «бусидо», син­тоизм с их культом предков и идеей о божественном происхождении императора, патернализм («офицер — отец солдата») и пр.

Наиболее значительным мероприятием нового правительства было проведение аграрной реформы в 1872—1873 гг. Содействуя развитию капиталистического предпринимательства в деревне, правительство стремилось укрепить положение новых помещиков и богатых кресть­ян, имевших в фактическом пользовании заложенные бедняками зе­мельные участки. Объявление собственниками земли всех тех, кто вла­дел ею к моменту издания закона, означало признание земельных сде­лок (закладных, дарственных и т. д.), запрещенных в период токугавского правления и означавших экспроприацию участка у крестьянина новым слоем собственников в деревне. В 1872 г. была официально раз­решена купля-продажа земли, ликвидирована земельная монополия феодального класса и введен буржуазный принцип частной собствен­ности на землю.

В то же время бедное крестьянство — наследственные держатели земельных наделов в княжествах — теперь зачастую не могло их со­хранить из-за обремененности долгами, а, приобретя землю, вскоре теряло ее, закладывая и продавая помещику или богатой верхушке деревни. Процессу обезземеливания крестьянина после реформы, превращению его в арендатора содействовало принятие в 1873 г. закона, об изменении земельного налога. Многочисленные феодальные пода­ти и повинности были заменены единым налогом в размере 3% от стоимости земли, независимо от урожая. Вместо кокудака (подати ри­сом) новый налог выплачивался деньгами. Вследствие чрезвычайно высокой цены, установленной правительством на землю, он составлял почти 50% валового дохода крестьянского двора, что снова приводи­ло к закабалению и потере крестьянином участка. Уход разоривших­ся крестьян в город содействовал временному уменьшению глубины имущественной дифференциации, а с другой стороны, имущественная дифференциация постепенно перерастает в социальную.

Поступления от земельного налога составляли почти 80% государ­ственного бюджета страны. В результате половинчатой аграрной ре­формы, сохранившей помещичье землевладение, и высокого земельно­го налога не сложились условия для формирования крепких самостоя­тельных крестьянских хозяйств капиталистического типа. Земельные участки, полученные основной массой крестьянства, как правило, бы­ли невелики по размеру. Реформа содействовала активизации процес­са классовой дифференциации. Все возрастающее число арендаторов, еще недавно бывших собственников, противопоставлялось богатой де­ревенской верхушке, сохраняющей черты полуфеодального землевла­дения (полуфеодальная аренда, натуральная арендная плата). Однако при всей ограниченности аграрная реформа стала важней­шей вехой в развитии капиталистических производственных отноше­ний в Японии. Высшая феодальная знать перестала быть социальной опорой правительства в деревне — ею окончательно становятся новые помещики и буржуазия.

В 1872 г. была проведена реформа государственного аппарата, введено единое законодательство, учреждены суды состязательного характера. В 1873 г. вводится григорианский календарь, европейский костюм. Провозглашается свобода выбора профессий, места жительства, передвижений.

Ещё в1870 г. была введена единая денежная система на территории всей страны, взамен многочисленных денежных знаков была введена иена. В Японии развернулось быстрое промышленное и железнодорожное строительство (первая железная дорога была построена в 1872 г. между Токио и Иокогамой), правительство поощряло развитие частного предпринимательства и банковское дело.

Уничтожение феодальных кня­жеств и создание вместо них префектур, в том числе трех столичных (Токио, Киото, Осака), содействовало ликвидации феодального сепа­ратизма и завершению государственного объединения страны. Созда­ние новой административной системы, уничтожившей господство фео­дальных князей, было осуществлено в соответствии с интересами раз­вития капиталистической экономики.

Незавершенность, половинчатость буржуазных революционных со­бытий 1867—1868 гг. в Японии проявилась во всех реформах, прове­денных дворянско-буржуазным блоком. Она определялась двойствен­ной позицией буржуазии, не боровшейся за полноту власти, а пытав­шейся уступками удовлетворить своего союзника — феодалов и ото­двинуть, предотвратить революционные выступления масс, недоволь­ных реформами.

Объединение страны содействовало формированию япон­ской буржуазной нации, созданию самостоятельного национального государства. Эти условия В. И. Ленин считал важнейшими при рас­смотрении вопроса, почему Япония опередила другие страны Азии в экономическом развитии по капиталистическому пути, «...в самой Азии условия наиболее полного развития товарного производства, наиболее свободного, широкого и быстрого роста капитализма создались толь­ко в Японии, т. е. только в самостоятельном национальном государ­стве...».

События, произошедшие в Японии в 1867—1868 гг., их анализ и место в развитии страны стали почти сразу же одной из главных, к тому же дискуссионных тем в японской исторической науке, актуаль­ность и острота которой сохраняются и в наши дни.

Советская историография рассматривает вопрос о предпосылках и классовой сущности этих событий Мэйдзи как незавершенную буржу­азную революцию. Составляя сводку главных данных всемирной ис­тории после 1870 г., В. И. Ленин в графе «Революционные движения (непролетарского характера)» отметил: «1868—1871: Япония. (Рево­люция и преобразования)».

Произошедшая, как результат закономерного процесса обществен­ного развития, классовой борьбы прогрессивных сил японского обще­ства против феодальной системы, но осуществленная под лозунгом восстановления императорской власти, Мэйдзи исин отличается опре­деленным историческим своеобразием. В отличие от английской бур­жуазной революции XVII в. и французской революции конца XVIII в., когда в недрах феодальной формации этих стран сформировался ка­питалистический уклад, в Японии буржуазия не стала крупной эко­номической и политической силой общества, готовой пойти на ее ре­волюционное переустройство. Буржуазная революция была соверше­на радикальным крылом дворянства, прогрессивной самурайской интеллигенцией; буржуазия, неспособная возглавить движение за лик­видацию феодального господства, вошла в союз с феодалами в пра­вящем блоке. В этом причина незавершенности революции Мэйдзи, половинчатости проведенных ею буржуазных преобразований.

Движущей силой событий Мэйдзи были крестьянские восстания, несмотря на их стихийность и раздробленность, приведшие страну к крестьянской антифеодальной революции.

Для определения характера преобразований Мэйдзи большое зна­чение имеет выяснение степени развития капиталистического произ­водства в Японии к 1867—1868 гг. Исследования советских историков убедительно свидетельствуют о развитии капитализма в «закрытой» токугавской Японии. «Закрытие» страны, несмотря на консервацию феодальных отношений, сыграло и определенную положительную роль: в стране, избежавшей колониального порабощения, создавшей пре­грады проникновению иностранного капитала, медленно, но неуклонно шло развитие ростков капиталистического уклада.

Советские исследования подчеркивают прогрессивное значение Мзйдзи исин, избавившей Японию от угрозы колониального порабощения, ликвидировавшей феодальную раздробленность и способствовавшей национальному объединению страны, вступившей на путь капитали­стического развития.

Характерной чертой генезиса капиталистических отношений в Япо­нии стали преимущественное развитие монополистической формы ор­ганизации производства и активное участие в этом процессе государ­ства, протекционистская политика ускоренного «выращивания» нацио­нального капитализма. Большое значение для индустриального раз­вития страны имело наличие значительной (в количественном отноше­нии), дешевой и дисциплинированной рабочей силы. Традиционные на­выки коллективного труда в земледельческой общине с его скрупулезностью в выполнении работ, ответственностью и организованностью позволяли вчерашнему крестьянину за короткий срок освоить на го­родском предприятии различные рабочие профессии, удовлетворить потребность развивающейся экономики в высококвалифицированном труде.

Марксистская историография критически рассматривает выводы некоторых японских ученых, а также представителей западной бур­жуазной, и особенно американской историографии, преувеличивающих значение внешнего фактора в событиях 1867—1868 гг.

Безусловно, иностранный нажим, система неравноправных догово­ров, насильственно включившие Японию в орбиту мирового хозяйст­ва, соприкосновение с буржуазной культурой Запада и воздействие более передового способа производства не могли не усилить затянув­шийся политический кризис токугавского режима.

Немаловажным фактором признает отечественная историография меж­дународную ситуацию, которая во второй половине XIX в. оказалась благоприятной для исторических судеб Японии. Произошли ослабле­ние натиска на Японию со стороны западных держав, предотвращение активного вмешательства в ее дела Англии и Америки. Англия была отвлечена событиями в Индии и Китае (восстание сипаев, «опиумная война» и участие в подавлении тайпинов), а Америка — начавшейся там гражданской войной. Академик Н. И. Конрад писал: «...Япония в - этот критический момент своей истории многим была обязана именно революционной стихии мирового исторического процесса... им, этим революционным силам... следовало бы воздвигнуть памятник благо­дарности за помощь в Мэйдзийском обновлении».

Отечественные историки при изучении проблем Мэйдзи считают необ­ходимым учитывать как внешние, так и внутренние обстоятельства событий, решающая роль при этом отводится анализу социально-эко­номического и политического развития страны.