Научный консультант: доктор исторических наук, профессор Кирюшин Юрий Федорович 4 страница

Упрощение конструкции вертикального станка создает возможность для еще более примитивных способов работы, а следовательно, и иных тканых структур, например, "жгутиковой ткани", когда между собой вручную переплетаются пары основных нитей, а уток фиксирует переплетение. Усложнение конструкции вертикального станка позволяет усложнить структуру полотна, получая ткани саржевого переплетения.

Горизонтальный станок - устройство, имеющее специальные приспособления для упорядочивания нитей и смены ткацкого зева, которое позволяет получить полотно, изготовленное из горизонтально растянутых основных нитей, более или менее жестко закрепленных на раме. Именно в классическом варианте горизонтального станка (т.н. "кросна") нашла свое наивысшее выражение тенденция жесткого и упорядоченного закрепления нитей.

Кросна как система, снабженная специальными, очень важными приспособлениями, позволяет жестко зафиксировать основные нити и уплотнять нити утка с помощью берда до необходимой плотности. Полотно, которое образуется на таком горизонтальном станке более ровное, плоское, такое же, как и кромка (такой признак как "круглая кромка" отсутствует).

На таком станке также возможно допустить ткацкие ошибки, но совершенно другого типа, чем на вертикальном. Например, это может быть ошибка, связанная с пробросом утка дважды в один зев (двойной уток). В то же время ошибка, описанная выше для вертикального ткацкого станка, в этом случае практически исключена.
Попытаемся теперь с точки зрения особенностей полотна и способов его получения рассмотреть известные по этнографии станки на территории Западной Сибири. Это хантыйский ткацкий станок, многократно описанный и отмеченный в записях многих путешественников и исследователей Сибири уже в XVIII-XIX вв. По классификации станков он принадлежит к типу усовершенствованных горизонтальных длиннонавойных ткацких станков с педалями, бердом и подвешенными вертикально ниченками.

Работа на таком станке позволяет получить ткань с равномерной плотностью по основе и утку постоянной ширины (по ширине берда). Принципы устройства и работы на хантыйском станке совершенно аналогичны реконструированному русскому ткацкому станку XIII вв. Если продолжить поиск аналогий рассматриваемому приспособлению для получения тканей, их можно найти среди станков юго-западных татар Сибири, финно-угорских народов (чувашей и марийцев). Все они схожи по устройству и являются вариантами усовершенствованного горизонтального ткацкого станка с педалями и двумя ниченками.

Среди сибирских материалов имеются также приспособления, которые могут быть отнесены к примитивному горизонтальному ткацкому станку с одной ниченкой и основоразделителем и которые традиционно рассматриваются как более примитивные в сравнении с усовершенствованным хантыйским станком. При работе на примитивном станке переключение ткацкого зева происходит вручную, на усовершенствованном станке - автоматически, с помощью педалей.

Описание примитивного горизонтального ткацкого станка дано А.А. Поповым на примере станка одного из алтайских народов (черневых татар). Ткацкий станок черневых татар представляет собой вариант горизонтального ткацкого станка с одной ниченкой, которая закрепляется подвижно. При работе на этом приспособлении не исключена ошибка, связанная с нечетким переводом нитей основы. Кроме того, возможна ошибка, характерная для горизонтального ткацкого станка - "двойной уток".

У примитивного горизонтального ткацкого станка есть свойство, которое сближает его с простейшими вариантами вертикального ткацкого станка - нежесткое крепление нитей в начале полотна и отсутствие приспособлений для фиксации постоянной ширины текстильного полотна (например, берда). Полотно, которое изготавливается на рассматриваемом ткацком станке при отсутствии такой детали, как бердо, - преимущественно основный репс.

Из предыдущего анализа археологического текстиля Западной Сибири совершенно очевидно преобладание в древности тканей именно с репсовой структурой. С учетом тезиса о преобладании именно этого типа приспособлений для ткачества (горизонтального станка с одной ниченкой) у большинства сибирских народов в XIX - начале XX вв., принимая во внимание особенности структуры древнего текстиля, можно предположить, что это приспособление для ткачества было известно в Сибири с глубокой древности, наряду с вертикальным станком.

Тем не менее, в примитивном горизонтальном ткацком станке, известном у сибирских народов, уже был заложен принцип работы, проявившийся впоследствии в более сложных и совершенных формах станков с горизонтальным растяжением нитей. Если произвести некоторые перестановки и усовершенствования данного устройства, можно легко получить вариант хантыйского, а также чувашского, марийского, древнерусского, татарского горизонтального ткацкого станка. Для этого необходимо бердо поставить перед ниченкой, вместо одной ниченки для удобства переключения зева устроить две, ниченки подвесить вертикально, подвижно, чтобы менять их местами для получения нового зева. Чтобы освободить руки при проведении последней операции потребуется приспособление для опускания и подъема ниченок - что-то вроде педалей. Наконец, чтобы все приспособления эффективно работали, необходимо поднять навой, оборудовать место для ткачихи и подвесить ниченки сверху, например, к потолку, брусу, доске и т.д. Вероятно, так и проходила эволюция горизонтального ткацкого станка от примитивного приспособления с одной ниченкой к усовершенствованному с двумя ниченками и бердом. Эволюция станка была обусловлена усовершенствованием технологии, причем изменение одной детали с необходимостью влекло за собой все последующие трансформации. Автор диссертации далек от мысли, что именно в Западной Сибири происходил процесс эволюции ткацкого станка по описанной логико-технологической схеме. Горизонтальный ткацкий станок в усовершенствованном виде, каким является хантыйский станок, был заимствован западносибирскими народами. Об этом может свидетельствовать массовое появление в средневековье в Западной Сибири текстильных материалов с характерными признаками изготовления на горизонтальном ткацком станке, широкое распространение уже усовершенствованной технологии.

Археологический материал позволяет уточнить некоторые детали и особенности общего процесса появления и эволюции ткацких станков. Например, А.А. Попов, опираясь на этнографические источники, отмечал отсутствие у народов Сибири вертикального ткацкого станка. Анализ археологического текстиля, предпринятый в этой работе, позволяет сделать несколько иные выводы.

Самые ранние текстильные материалы (или их оттиски), известные с территории Западной Сибири, относятся к эпохе бронзы.

Анализ структуры и особенностей полотен позволяет утверждать, что для их изготовления использовался вертикальный станок-рама или примитивный горизонтальный станок такого же типа, который был известен в начале XX в. у бурят и айнов. Горизонтальный станок для получения ткани с однородной плотностью по основе и утку должен быть снабжен основоразделителем типа берда, позволяющего жестко зафиксировать расстояние между нитями основы. Основоразделитель вполне можно ввести в конструкцию вертикального ткацкого станка. Подобный способ получения полотна известен на примере станка для рогож у сибирских татар и украинцев. На таком станке можно получить текстиль полотняного переплетения с равномерной плотностью по основе и утку. Именно эти два варианта тканей полотняного переплетения (репсовые и ткани с регулярным полотняным переплетением) отпечатались на петровской керамике. При таком разнообразии структур тканей все они имеют ошибки, характерные для вертикального или примитивного горизонтального ткацкого станка - пропуск нитей на изнанке или участки с переплетением жгутиков.

Таким образом, в эпоху бронзы на территориях юга Западной Сибири и Южного Урала существовал один из центров древнего ткачества. Основным типом ткацких приспособлений в этом центре, судя по проведенным реконструкциям, являлся вертикальный ткацкий станок различных типов и примитивный горизонтальный с бердом. Именно последний в большей степени соотносим с петровским текстилем, а впоследствии и с пазырыкскими тканями Алтая.

Развитые традиции эпохи бронзы нашли свое продолжение в последующий период раннего железного века. Ткани из могильников этого периода (Исаковский 1, Барсовский 3, Алдыган), известные с территории Прииртышья, Сургутского и Томско-Нарымского Приобья, - основный репс и двухсторонняя саржа 2/2. Они были изготовлены на приспособлении, аналогичном описанному вертикальному станку с ниченкой. Текстиль саржевого переплетения и репсовые ткани имеют устойчивый традиционный облик. По этнографическим материалам у финно-угорского населения на европейской территории ткани саржевого переплетения изготавливались преимущественно на вертикальном ткацком станке с разным количеством ниченок. Это обстоятельство, таким образом, можно считать косвенным доказательством в пользу бытования вертикального ткацкого станка, на котором изготовлены саржевые ткани и раннего железного века.

Текстиль с рассматриваемыми традиционными параметрами сохранился на территории Западной Сибири и в последующий период. Он известен по материалам памятников Ярте VI (X-XIII вв.), Арантур (XIII-XIV вв.), городище Каменные Пески (XIII-XIV вв.), Сайгатинского III и IV могильников (XIII-XIV вв.), Киняминского могильника (XIII-XIV вв.), части материалов Тискинского могильника (комплекс XV-XVI вв.), по саржевым тканям из Лукьяновского (XVII в.) и Зырянского могильников (XVI-XVII вв.), могильника Бедеревский Бор (XVI-XVII вв.).

Вариант реконструкции приспособлений для получения основного репса можно рассмотреть на примере ткани из растительного сырья, найденной в Ярте VI. Все имеющиеся признаки (в том числе "круглая кромка", характерные ткацкие ошибки) позволяют уверенно диагностировать вертикальный ткацкий станок с недостаточно сильно растянутыми нитями основы, нежестким механизмом крепления основных нитей. На аналогичном приспособлении, вероятно, было выработано полотно, известное и из материалов памятника Барсовский III могильник.

Традиции изготовления саржевых тканей, как уже отмечалось, устойчивы и практически не эволюционировали. Это наталкивает на мысль о том, что в Сибири их изготовление было связано с вертикальным станком, просуществовавшим на восточных окраинах региона длительный период времени вплоть до XVII в.

Ткани, изготовленные на усовершенствованном горизонтальном станке, судя по археологическим материалам, на территории Западной Сибири были известны с XIII-XIV вв. Это ткани полотняного переплетения с равномерной плотностью и ткацкими ошибками, характерными для ткацкого станка такого типа. Об этом свидетельствуют материалы археологических памятников Усть -Балык (XIII-XIV вв. и XV-XVI вв.), Гребенщиковский могильник (XVI в.), Тискинский могильник (комплекс XIV-XV вв., частично XV-XVI вв., все материалы XIX в.), городище и могильники Ендырские (XV-XVI вв.), Бедеревский Бор (XV-XVII вв.), Лукьяновский курганный могильник (XVII в.), могильник Барклай (XVIII-XIX вв.).

На подобном усовершенствованном горизонтальном ткацком станке с XIII-XIV вв. по XIX в. вырабатывался разнообразный текстиль - сукно, шерстяные ткани с открытой поверхностью, полушерстяные ткани, растительные ткани полотняного переплетения различной толщины и плотности. На протяжении этого периода изменялись средние параметры нитей, соотношение крутки основы и утка, ширина полотен. Однако именно это приспособление для ткачества вошло в историю сибирских народов как традиционное, в частности, для обских угров и юго-западных сибирских татар (У.Т. Сирелиус, А.А. Попов). Например, в XVIII - начале XX вв. на горизонтальном станке усовершенствованного типа с ниченками и подножками изготавливали крапивное и конопляное полотно ханты и манси. Необходимо только уточнить, что древние традиции ткачества (по всей видимости, финно-угорские) изначально были связаны с вертикальным ткацким станком. Обские угры позаимствовали горизонтальный ткацкий станок с ниченками и педалями у русского населения. Поскольку наиболее массовые текстильные материалы имеются с северных, таежных территорий Западной Сибири, данное утверждение справедливо в первую очередь именно для этих регионов.

Ткачество, зафиксированное путешественниками и исследователями XVIII-XIX вв. как традиционное занятие у многих сибирских этносов, имеет глубокие корни. Для того, чтобы их обнаружить и на этом основании охарактеризовать местную сибирскую ткацкую традицию, необходимо проанализировать технологические аналогии имеющимся текстильным материалам.

Технологические аналогии известному западносибирскому текстилю эпохи бронзы указывают на южные текстильные центры и традицию, в которой был известен примитивный горизонтальный и вертикальный ткацкие станки. Вероятнее всего, это текстильные традиции Передней и Средней Азии, влияние которых распространялось много севернее: там было распространено одинаковое Z-кручение основы и утка при более тонкой и круто свитой основе. Об этом также свидетельствуют отпечатки на петровской и синташтинской керамике.

В раннем железном веке импульсы южного влияния связываются с саргатским миром и особую роль здесь играют, по всей видимости, среднеазиатская текстильная традиция, известная по отпечаткам на керамике и ковроткачеству. Возможно, какое-либо влияние могла оказать и центральноазиатская технология ткачества, которая своеобразно проявилась в пазырыкских археологических материалах Алтая.
Одной из важных особенностей текстильной традиции пазырыкцев является наличие значительного количества тканей саржевого переплетения, которые в Западной Сибири впервые отмечаются в V-II вв. до н.э. в Томско-Нарымском Приобье (могильник Алдыган). Большая фрагментарность текстильных материалов ранних периодов не позволяет характеризовать в деталях, как, когда и откуда появилась развитая ткацкая технология на этой территории. Можно высказать некоторые гипотезы.

По имеющимся материалам представляется, что технология изготовления тканей и типы приспособлений для этого были импортированы с более южных территорий, где эти технологии были хорошо известны с глубокой древности. Во всяком случае, можно уверенно говорить о том, что на территории Западной Сибири в эпоху бронзы и раннего железного века ткацкая технология появилась сразу в развитом виде. Приемы изготовления тканого полотна были восприняты местным населением или потомками мигрантов и нашли широкое распространение в культуре аборигенных этносов. Традиция в устоявшемся стандарте сохранилась вплоть до XIII-XIV вв., а возможно, и XV-XVI вв.

Рассматривая технологические характеристики как критерии для сравнения финно-угорских текстильных материалов Волго-Окского бассейна и Западной Сибири в средневековье, становится возможным отметить некоторые черты их сходства. Такими признаками можно считать: большое количество тканей саржевого переплетения и репсовых тканей, а также использование нитей одинаковой Z-крутки для основы и утка. По всей видимости, для изготовления тканей использовались одинаковые или очень похожие приспособления, которые позволяли получать ткани саржевого переплетения с равномерной плотностью и репсовые ткани с большой плотностью по одной из структур нитей. Такие приспособления реконструируются (по сибирским материалам) как вертикальный станок (возможно, и примитивный горизонтальный).

На основе сравнительного анализа технологических особенностей выделяются и видимые отличия материала. Одним из значимых отличительных признаков является отсутствие в сибирских материалах "ломаной" саржи". Технология изготовления "ломаной саржи" сложнее, чем стандартной саржевой ткани 2/2, хотя и является производной от базовой технологии.

Сопоставление синхронных текстильных материалов на основе технологических аналогий демонстрирует многие параллели в технологии изготовления тканей из Приуралья и Зауралья, Западной Сибири.

Весьма показательно также сравнение по технологическим признакам сибирских и новгородских шерстяных текстильных материалов. Для обеих территорий отмечается бытование шерстяных тканей полотняного переплетения с равномерной плотностью, довольно грубого и средних сортов сукна, полушерстяных тканей, в Х в. - тканей саржевого переплетения. Самые близкие технологические аналогии прослеживаются с материалами памятников левобережья Сургутского Приобья (Усть-Балык, Каменные Пески, Частухинский Урий). Намного слабее аналогии с материалами Сайгатинских могильников правобережья Оби.

Обнаруженные аналогии сибирских материалов с новгородскими тканями, вероятнее всего, объясняются импортом части изделий из Новгорода или других европейских ткацких ремесленных центров через посредничество новгородских купцов. Аналогии сибирского и новгородского текстиля объясняются отчасти распространенной в конце I-начале II тыс. н.э. общей ткацкой технологией, известной в более ранний период и имеющей многие идентичные черты у славян и финно-угров.
Сибирские текстильные материалы довольно сложно разделить на местные и импортные, но появление шерстяных тканей и особенно сукна в средневековье в Сургутском Приобье, судя по технологическим аналогиям, явно связано с Новгородом, где не ранее конца XII - начала XIII вв. появился усовершенствованный горизонтальный ткацкий станок. Многочисленный шерстяной импорт в Приобье относится уже к XIII-XIV вв. На наш взгляд, восприятие новой технологии на территории Сибири потому и произошло, что здесь проявились эволюционно схожие механизмы адаптации. Новая технология не входила в противоречие с традиционной - не менялись приемы обработки сырья, тканье производилось на приспособлении, которое было понятно мастеру, хотя и отличалось от прежних.

Кроме того, длиннонавойный горизонтальный станок с педалями (или усовершенствованный горизонтальный станок) намного продуктивнее, чем примитивные приспособления. Таким образом, сам станок был довольно легко воспринят местным населением, не случайно он рассматривался в XVIII-XIX вв. уже как традиционный для финно-угров.

В качестве гипотезы можно предположить, что заимствование нового станка произошло на основе традиционного примитивного горизонтального длиннонавойного станка с нитяной полуниченкой. С течением времени он постепенно сменился усложненным горизонтальным станком с педалями и двумя ниченками на подвижных блочках. Именно поэтому принцип его устройства был вполне понятен местному населению, хотя, возможно, и представлял собой диковинку, но диковинку вполне доступную для освоения.

© Т.Н. Глушкова, 2004 г

Пятая глава "Текстиль в системе культурно-исторических связей населения Западной Сибири в древности"; содержит анализ по текстильным источникам культурного взаимодействия народов Западной Сибири на протяжении почти трех тысячелетий.

Как и любой археологический источник, текстиль несет в себе информацию историко-культурного порядка, позволяющую использовать его для реконструкции исторического содержания такого основополагающего понятия этнокультурной истории как "культурные связи". Состояние изученности текстиля на различных территориях во многом определяет возможности и полноту реконструкции этнокультурных процессов древности. В среде исследователей не вызывает сомнений установление самого факта культурных взаимодействий. В то же время сложно представить и проследить характер связей, определить их конкретное историческое содержание в тот или иной период времени.

В первом параграфе 5 главы рассматриваются южные связи Западной Сибири по текстильным материалам.

Археологический текстиль эпохи бронзы (отпечатки ткани) с территории Западной Сибири, Южного Урала, Казахстана находит аналогии на керамике эпохи бронзы из Средней Азии. Особенностью среднеазиатского текстиля в отличие от западносибирского и южно-уральского является наличие большого количества тканей саржевого переплетения, наряду с полотняными тканями различной плотности и качества.

Технологические аналогии сибирских, южно-уральских и среднеазиатских материалов позволяют утверждать, что подобный текстиль был изготовлен на простых приспособлениях (станках) типа вертикального станка или примитивного горизонтального с неразвитым ремизным аппаратом. Несмотря на дефицит шерстяного сырья, необходимо отметить, что сибирские ткани из растительного сырья эпохи бронзы выполнены по технологиям, традиционно бытовавшим на более южных территориях (Средняя Азия). Это позволяет предполагать наличие таких южных контактов, которые позволили заимствовать не только и не столько готовые изделия, но и саму технологию, включая приспособления для ткачества.

Содержанием подобных культурных связей мог быть только контактный способ передачи традиции или миграция. Общеизвестно, что наиболее крупной южной миграционной волной в эпоху бронзы в Западной Сибири была андроновская миграция. На археологических материалах в настоящее время доказано знание андроновцами ткачества, причем ткачества с выраженными переднеазиатскими традициями. Эти знания и умения в области текстильного производства андроновцы принесли с собой и на территорию Западной Сибири. Однако технология ткацкого производства в условиях иной географической среды и иного жизнеобеспечивающего комплекса занятий местного населения неминуемо должна была претерпеть существенные изменения, связанные в первую очередь с характером используемого сырья. Использование растительного сырья, которое намного сложнее прокрашивается натуральными красителями, а также бедность Западной Сибири естественными органическими красителями привела к некоторой "варваризации" текстильного дела. Произошло упрощение цветовой гаммы, а затем, возможно, и структуры текстиля. В связи с этим ковровый андроновский орнамент на сосудах можно рассматривать как своеобразную технологическую схему записи на глине изготовления сложного полихромного коврового узора, хорошо известного по текстильным материалам Ближнего Востока и Передней Азии. Пока были живы носители этой традиции, хорошо понимавшие смысл отдельных элементов андроновского орнамента и всей композиции в целом, он сохранялся в традиционной форме, являясь своеобразным декоративно-технологическим каноном культуры. Именно такой орнамент, передающий особенности ткацкой технологии, сохранился на вышивках шерстяными нитями на рубахах у южных хантов и манси. Когда население Западной Сибири утратило первоначальную технологическую информацию, изначально заложенную в орнаменте-схеме (из-за естественного ухода из жизни мастеров и отсутствия условий для ее воспроизводства), начинается самостоятельное декоративное развитие орнамента на керамике уже по совершенно другим, декоративным законам. Орнаментально-технологическая система теряет свой смысл, распадается на отдельные декоративные элементы, которые входят в совершенно иные знаково-смысловые композиции.

Исходя из изложенной гипотезы, можно предполагать появление в бронзовом веке на территории Западной Сибири населения, способного воспроизводить развитые образцы ткачества, генетически связанные с переднеазиатскими ткацкими технологическими традициями.

По всей видимости, в эпоху бронзы Западная и Южная Сибирь, а также Алтай входили в состав общности, в рамках которой была широко распространена единая ткацкая технология. С середины II тыс.до н.э. ткачество стало неотъемлемой составляющей культуры многих западносибирских народов, обитавших, прежде всего, в лесостепной и степной зонах. В последствии на базе заимствованной технологии на территории Западной Сибири сформировалась собственная ткацкая традиция, адаптированная к местному растительному сырью, просуществовавшая в неизменном виде вплоть до XIII-XIV вв.

В эпоху раннего железного века в Западной Сибири более распространенной оказалась технология изготовления тканей репсовой структуры, которая также просуществовала до XIII в. без кардинальной смены технологии.

Текстильные материалы раннего железного века, хорошо известные с территории горного Алтая (пазырыкская культура), позволяют утверждать, что пазырыкцы продолжили традиции центрально-азиатских текстильных центров. Преобладающим видом ткани здесь являлись ткани саржевого переплетения, хотя в небольшом количестве встречены и ткани полотняного переплетения.

Саргатский текстиль раннего железного века имеет несколько иной облик, поэтому в данном случае реконструируется вертикальный ткацкий станок с ниченкой либо примитивный горизонтальный, где нитеразделитель отсутствовал совсем или располагался далеко за ниченкой. При этом необходимо отметить, что уровень текстильной технологии, которую демонстрируют образцы саргатских тканей, достаточно высок, что, очевидно, может быть связано с переднеазиатскими или среднеазиатскими технологическими текстильными традициями (ираноязычный мир).

Текстильные материалы раннего железного века из Томско-Нарымского Приобья выглядят несколько иначе. Технологические характеристики алдыганских тканей свидетельствуют о продолжении традиции изготовления текстиля на простых приспособлениях с нитеразделителем, которые широко бытовали еще в эпоху бронзы. Эти ткани, наряду с пазырыкскими в целом, не выходят за рамки уже охарактеризованной центрально-азиатской текстильной традиции, известной в древности и получившей распространение в отдельных районах Западной Сибири в раннем железном веке.

Таким образом, в период раннего железного века на территории Западной Сибири можно отметить распространение приемов изготовления текстиля в русле технологической традиции центрально- и переднеазиатских центров, что явно свидетельствует о том, что отдельные регионы Евразии в эпоху раннего железного века уже были тесно связаны между собой множеством разнообразных торгово-обменных связей.

Характер связей существенно изменился в эпоху средневековья. Их изменение устойчиво связывается с великим переселением народов, в процессе которого было уничтожено объединение саргатских племен, разрушены южные связи сибирского населения и т.п. Следствием разрушения традиционных южных связей западносибирского населения стало изменение направления культурных контактов в эпоху средневековья. Доминирующим сделалось западное направление культурных контактов.

Для периода XIII-XIV вв. характерно резкое увеличение количества тканей самых разных видов в различных регионах Западной Сибири. В более южных районах - это появление шелков (в Барабе, на Чулыме, в Томском Приобье), на севере - это находки шерстяных (сукна) и растительных тканей, а также - немногочисленных шелковых.
В более поздний период Западная Сибирь оказалась втянутой в орбиту влияния кочевого тюркского мира. Письменные источники этого периода фиксируют распространение в Сибири тканей самых разных видов (арабского, среднеазиатского, китайского производства), которые привозились бухарцами. В период XVI - XVII в на территорию Западной Сибири поступал поток китайских (камка, соломянка китайская, волосяная китайка) и среднеазиатских тканей из Бухарского и Хивинского ханств (зендени, выбойка, пестряди, кисеи и полукисеи, кумачи, фаты и т.д.). В небольшом количестве поступал арабский текстиль, который в XVII в. исчез совсем (выбойки арабские, арабские занавеси).

Появившиеся здесь в большом количестве хлопчатобумажные ткани из Средней Азии были востребованы аборигенным населением. Их находки имеются в погребениях XVI-XVII вв. (памятники Томско-Нарымского, Юганского Приобья).
Оценивая по текстильным источникам южные связи Западной Сибири, можно отметить, что они сложились с глубокой древности, но не позднее эпохи средней бронзы и просуществовали вплоть до нового времени. В разные исторические периоды различным являлось культурное наполнение "южных связей": менялся их характер, содержание, географическое районирование. В течение почти четырех тысячелетий южные контакты в области текстильного производства носили особый цивилизаторский смысл, приобщая народы Западной Сибири к центрам древнейшего ткачества, к центрам древнейших евразийских цивилизаций.
Второй параграф 5-й главы содержит реконструкцию торгово-обменных связей западносибирского населения с Приуральем (финно-угорский мир), Русью.

Тезис об активном взаимодействии приуральских и зауральских культур в древности уже достаточно обоснован в специальной литературе, поэтому следует остановиться лишь на интерпретации текстильных материалов в плане возможных западносибирских контактов. Сопоставление приуральских и западносибирских материалов дает возможность говорить об общей единой технологической традиции их изготовления в эпоху средневековья. Наиболее яркой иллюстрацией этого тезиса являются ткани с городища Дуванское I (Тюменский район Тюменской обл.) и Арантур 27, которые имеют значимые аналогии с финно-угорскими материалами Волго-Окского бассейна и, возможно, с Прибалтикой. Устойчивые аналогии с финно-угорскими материалами также имеет средневековый текстиль Сургутского и Юганского Приобья, в первую очередь, ткани саржевого переплетения.

Судя по технологическим особенностям текстильных материалов, а также по всему спектру культуры, западные связи сибирского населения в плане распространения ткачества и тканей, имеют генетический характер, связанный с некогда существующим единством финно-угров на территории Приуралья и Зауралья. Культурные, экономические контакты населения сохранялись длительное время, вплоть до средневековья и после распада единой общности.

Финно-угорские связи нельзя назвать единственными западными связями западносибирского населения. Еще одним компонентом западных связей являются торгово-обменные контакты с Великим Новгородом и северными территориями Древней Руси. По всей видимости, появление сукна в XIII-XIV вв. среди сибирских археологических материалов следует связывать с деятельностью новгородских купцов и ушкуйников.