Кристиану и Кэти 19 страница

Это были пушки.

«Невозможно! Даже в Мортмине нет пороха!»

Десять пушек блестели, безмолвно насмехаясь над ней снизу. Они все были сделаны из стали и выглядели совсем новыми. Не ощущался даже запах ржавчины.

«Тирлинг!»

Она повернулась, намереваясь вернуться и предупредить кого-нибудь. Здесь не было надежды, не было победы, лишь металлический запах побоища и смерти.

Её грудь взорвалась. Внизу раздался чей-то триумфальный рёв. Что-то пронзило её грудь подобно пылающему копью, поразившему её в самое сердце.

― Мёрн! Лекаря! – крикнул Пэн, чей голос настолько смутно донёсся до Келси, будто между ними была толща воды. – Живо приведи Корина!

Келси отчаянно пыталась продолжить полёт, но крылья её больше не слушались. Она пронзительно кричала, едва слыша свой голос. Она бесславно падала камнем вниз сквозь мрачный мир и даже не почувствовала, когда её тело ударилось о землю.

 

-В

 

ы не понимаете, ― повторила Келси, наверное, уже в седьмой раз за день. – Мортская армия уже мобилизована.

Генерал Бермонд улыбнулся ей со своего конца стола.

― Я убеждён, что вы верите в это, Ваше Величество. Но это не значит, что мы не сможем прийти к мирному соглашению.

Девушка смерила его сердитым взглядом. В течение всей встречи между ними не прекращались споры, и у неё уже начинала слегка болеть голова. Генералу Бермонду можно было дать не более пятидесяти лет, но его собеседнице он казался древнее холмов. Он был полностью лысым, его морщинистое лицо носило следы долгого пребывания на солнце. Рукав его униформы был подшит, прикрывая его увечную руку.

Рядом с Бермондом сидел его заместитель, полковник Холл, на вид моложе лет на пятнадцать, дородный и коренастый, с квадратным подбородком. Холл был немногословен, но от его серых глаз ничего не могло ускользнуть. Оба военных прибыли в полном армейском обмундировании, вероятно, чтобы смутить Келси, которая с раздражением поняла, что они добились своего.

Пэн сидел рядом с ней, безмолвный подобно статуе. Ей было приятно, что он находился рядом. Постоянное присутствие стражников изрядно ей надоедало, но с Пэном всё было по-другому: она знал, как быть ненавязчивым. Хотя это и не очень хорошее сравнение, но Келси он напоминал верного пса, неслышно следовавшего за своим хозяином. Он хранил бдительность, но при этом не докучал ей своим присутствием, что, несомненно, не удалось бы Булаве, который сейчас сидел справа от неё. Келси каждые несколько минут бросала на него взгляды, пытаясь прийти к какому-нибудь решению. Вчера в Крепость пришла новость: цитадель дома Грэм, что в пятидесяти милях к югу, была сожжена дотла.

Весь прошлый день Келси усиленно размышляла над этим поворотом событий. Эту цитадель подарили младшему лорду Грэму на крещение: было довольно трудно признать в этом ребёнке человека в чёрной маске, который пытался украсть её сапфир и перерезать ей горло. Попытка убийства Королевы наказывалась конфискацией всех земель преступника, но ведь в той крепости были и мирные жители, мужчины и женщины, которых никто не предупредил, и в итоге некоторые из них сгорели вместе с гарнизоном. Она абсолютно не сомневалась, что пожар был делом рук Булавы, и теперь понимала, что какую-то его часть она совсем не могла контролировать. Это новое ощущение походило на то, как если бы у неё была злая собака, готовая в любой момент сорваться с поводка и переставшая слушаться её.

Перед ними лежала карта границ, принадлежавшая Булаве, и экземпляр Мортского договора. Последний не оставлял лазеек или альтернатив, поэтому Келси сосредоточила своё внимание на старой карте. Она была начертана чьей-то умелой рукой задолго до рождения девушки. Бумага была примерно одну восьмую дюйма толщиной, что намекало на ранний этап развития способов варки целлюлозы на мельницах Мортмина. Однако за это время земля практически не изменилась, и Келси начала пристально изучать Мортский тракт, по которому в Мортмин последние семнадцать лет отправлялись рабы. Тракт вёл почти напрямую в Аргайвский перевал, который заканчивался за тирской границей и резко спускался вниз. Мортский тракт в свою очередь перетекал в Пиковый тракт: широкую дорогу, окружённую лесом, идущую до самых стен Демина.

«Как и в моём сне», ― подумала Келси, потирая лоб. Но это был не сон. Всё было слишком чётко, слишком реально. Когда на балкон к Пэну примчались Корин с Булавой, она уже потеряла сознание. Они не могли привести ей в чувство, несмотря на все ухищрения Корина. Лишь её поднимавшийся и опускавшийся живот говорил о том, что она жива, хотя они думали, что она умирает.

«Но я не умирала».

По словам Пэна, перед тем, как она упала, её сапфир загорелся так ярко, что залил светом весь балкон. Келси по-прежнему понятия не имела о том, что же всё-таки произошло. Каким-то образом драгоценный камень показал ей то, что для неё необходимо было увидеть. Она проспала несколько часов, после чего проснулась, чувствуя зверский голод. Если это была цена за такой дар, то она была готова её платить.

― Ваше Величество? – Бермонд терпеливо ждал её ответа.

― Никакого мирного соглашения, генерал. Таково моё решение.

― Ваше Величество, я не уверен, что вы понимаете последствия своего решения, ― военачальник повернулся к Булаве. – Сэр, вы же могли бы дать Королеве какие-нибудь советы по этому поводу.

Булава поднял руки вверх.

― Бермонд, я охраняю Королеву, а не заставляю её принимать какие бы то ни было решения.

Генерал выглядел ошеломлённым.

― Но, капитан, вы же понимаете, что нам не видать победы! Вы же можете сказать ей! Мортская армия…

― Вообще-то, я здесь, генерал. Почему бы вам не сказать всё мне?

― Простите меня, Ваше Величество, но как я уже говорил вашей матери много раз, женщины не разбираются в планировании военных операций. Она всегда оставляла эти дела нам.

― Даже не сомневаюсь, ― Келси быстро посмотрела налево и встретилась с оценивающим взглядом полковника Холла. – Но вы скоро поймёте, что я совсем не похожа на неё.

Глаза Бермонда заблестели от гнева.

― И всё же я думаю, что наилучшим решением будет послать разведчиков в Мортмин. Джено не дурак. Он знает, что удержать королевство достаточно трудно. Он не будет сгоряча вторгаться сюда, но поверьте мне, если уж он решится на это, то мы его не остановим.

― Генерал Джено не король Мортмина, так же как вы не король Тирлинга. Почему вы думаете, что именно его мне придётся убеждать?

― Предложите поставку меньшего числа рабов. Откупитесь от них, Ваше Величество.

― Вы, Бермонд, так стремитесь предлагать людей в качестве залога. Что если я предложу им вас?

― Тирийцы теперь все здесь в качестве залога, Леди. Я бы с радость послужил своей стране.

Келси сжала зубы, чувствуя, как её головная боль усиливается.

― Я больше не буду отправлять в Мортмин рабов, даже вас. Смиритесь с этим, и давайте продолжим.

― Тогда я вернусь к тому, о чём говорил раньше. Вы поставили нас в безвыходное положение. Тирийцы не смогут отразить атаку мортской армии. А уж если по-вашему они каким-то образом снова изобрели порох и изготовили пушки, то ситуация становится совсем безнадёжной. Вы положили начало массовой резне.

― Поосторожнее с выражениями, Бермонд, ― тихо произнёс Булава.
Генерал сглотнул и отвёл взгляд, скривив рот.

― Если мортийцы заново открыли секрет пороха, то он точно просочится на чёрный рынок, ― задумчиво проговорил полковник Холл.

― Вполне возможно, ― согласился Булава. – Но пока я таких сведений не получал.

― Может, они никому не продают его и используют лишь для себя? – спросила Келси.

― Леди, мортийцы не умеют хранить тайны о своём оружии. Уже через несколько недель после того, как они довели до совершенства дрессировку соколов, рынок наводнили эти птицы.

― Но соколам требуется специалист по дрессировке, пища, место, ― возразил Пэн. – Они бесполезны без сокольничего. Порох проще перевозить втайне.

Келси повернулась к Арлиссу, который уже несколько минут не произносил ни слова и который лучше чем кто бы то ни было знал, что могло попасть на чёрный рынок. Но оказалось, что старик задремал, его челюсть отвисла, и по подбородку текла слюна. Этим утром он появился в Крепости с длинным тонким предметом из бумаги, зажатым в зубах. Не желая выглядеть глупо, девушка не стала спрашивать, что это, а украдкой понаблюдала за ним несколько минут и поняла, что это была сигарета после того, как он выпустил струю дыма. Она и не подозревала о том, что сигареты ещё где-то сохранились. Должно быть, их завезли из Мортмина через чёрный рынок, но если табак производили в Тирлинге, то у неё появлялся ряд новых проблем. Она выгнула спину, потягиваясь, и почувствовала предупреждающую пульсацию в плече. Сегодня с него впервые сняли бинты.

― У них могли сохраниться запасы оружия со времён до Переселения?

Бермонд покачал головой.

― Весь порох, который люди перевозили с собой во время Переселения, стал непригодным для применения.

― А даже если бы они и нашли порох, хранившийся в идеальных условиях, ― добавил Холл, ― то он им не поможет, ведь его свойства утрачиваются спустя сто лет.

― Значит, им бы пришлось изготовить его синтетическим способом или найти ему замену, чтобы зарядить пушки.

― Этого нельзя исключать, сэр. Кто знает, что добывается в мортских шахтах?

Бермонд бросил хмурый взгляд на замолчавшего Холла. Келси подумала было разбудить Арлисса, чтобы узнать его мнение по этому поводу, но отказалась от этой затеи. Из-за него споры за столом лишь усилятся. Он явно не ставил военных ни в грош и перед тем, как задремать, несколько раз вспоминал о провалах армии во время Мортского вторжения, настолько язвительно повторяя их на все лады, что Келси подумала, не понёс ли он тогда какие-нибудь убытки.

― Так что первым делом предпримет Красная Королева? – спросила она.

― Вторгнется в нашу страну.

― То есть организует полномасштабное вторжение?

― Нет. Для начала захватит нескольких деревень.

― В чём здесь смысл?

Бермонд раздражённо вздохнул.

― Скажем так, Ваше Величество. Вы же не броситесь с утёса, надеясь, что внизу достаточно глубоко. На месте Красной Королевы вы бы бросали камни в воду, потому что у вас есть для этого возможность, у вас много времени и нет недостатка в камнях. Красная Королева, возможно, не считает вас серьёзной угрозой, но прежде, чем действовать, постарается всё разузнать.

― Тогда зачем нападать на нас? Почему бы просто не послать шпионов?

― Чтобы сломить дух простого народа, Леди. – Увешанный, казалось, бесчисленным множеством оружия генерал вынул небольшой кинжал и резко вспорол воздух перед собой. – Видите? Я отрезал ваш мизинец. Конечно, он для вас не настолько важен, но теперь у вас течёт кровь. Более того, вы теперь понимаете, что я могу в любой момент навредить вам.

Для Келси это было ещё одним доказательством того, что завоевание – это невероятно глупое занятие, но девушка успела сдержаться и не наговорить лишнего. Сидевший рядом с ней Арлисс издал лёгкий причмокивающий храп.

― Арлисс, вы согласны с этим мнением?

― Да, Ваше Величество, ― прохрипел он, вздрогнув и концентрируя своё внимание на происходящем. – Но не стоит обманывать себя: в Тирлинге уже и так полным-полно шпионов.

Булава согласно кивнул, и Келси снова повернулась к Бермонду.

― Вторжение будет организовано по Мортскому тракту?

― Едва ли, Ваше Величество. Мортский тракт проходит через Аргайвский перевал, и вряд ли какая-то армия захочет лазить по горам и выбираться из тупиков, будучи при этом у всех на виду. Хотя нам нужно будет заблокировать тракт, чтобы мортийцы не смогли перевозить по нему припасы. – Покачав головой, генерал склонился над картой. – Жаль, что Аргайвской башни больше нет.

Келси вопросительно посмотрела на капитана стражников, и тот ответил:

― Когда-то, Леди, у входа на Аргайвский перевал была построена крепость. Мортская армия разрушила её во время отхода, и теперь от неё осталась лишь горстка камней.

Бермонд провёл пальцем по северной мортской границе, где горы постепенно сменялись холмами.

― На месте Джено я бы пошёл сюда. Им придётся передвигаться медленнее по скалистой и холмистой местности, которая, однако, покрыта множеством лесов, и большая армия скорее растянется на несколько миль, чем станет скапливаться в одном месте.

― Как, по-вашему, лучше всего отразить такое нападение?

― Вы не сможете его отразить.

― Генерал, я просто сражена вашей готовностью помочь нам.

― Ваше Величество…

― Полковник Холл, что вы думаете об этом? – спросила Келси, повернувшись к заместителю Бермонда.

― Леди, я вынужден согласиться с генералом. У нас нет надежды на победу в войне.

― Прекрасно.

Холл поднял руку.

― Но вы можете замедлить их продвижение, значительно замедлить.

― Поясните.

Он подался вперёд, игнорируя сильно нахмурившегося Бермонда.

― Леди, нашим единственным выходом мне представляется тактика сдерживания, то есть кампания по препятствованию и замедлению основных сил мортской армии. Конкретно, ведение партизанской войны.

― А смысл? – спросил генерал, всплеснув руками. – Они всё равно захватят нашу страну рано или поздно.

― Это так, сэр, но тогда у нас будет время, и Королева сможет договориться о мире или рассмотреть другие варианты.

Келси удовлетворённо кивнула. Холл, по крайней мере, мог мыслить изобретательно. Бермонд, теперь уже не таясь, испепелял на него яростным взглядом, но тот, казалось, решил совсем этого не замечать и продолжил:

― Наши шансы даже улучшатся, если их армия попытается пойти так, как показал генерал. Я вырос в Идиллвайльде, Ваше Величество, и знаю эту часть границы как свои пять пальцев.

― А что насчёт приграничных деревень?

― Эвакуируйте тамошних жителей, Ваше Величество. Эти деревни легко захватить и разграбить, а ведь мортская армия придёт именно за этим. Пусть лучше вторгаются в пустые поселения: это их, по крайней мере, немного замедлит.

― Ваше Величество, это неразумная трата ресурсов, ― заявил раздосадованный Бермонд. – Потребуется много людей, чтобы организовать эвакуацию. Солдат лучше отозвать с границы на случай, если мортийцы достигнут Альмонта.

― Бермонд, вы разве не слышали, что я сказала? Мортская армия уже мобилизована, а вы сами только что говорили, что первыми будут атакованы приграничные деревни. Этим людям грозит самая непосредственная опасность.

― Они сами выбрали жить у границы, Ваше Величество. Они знают, какой риск с этим связан.

Келси открыла было рот, чтобы огрызнуться, но её прервал Булава.

― Леди, после эвакуации страну наводнят беженцы. Им нужно предоставить питание и жильё.

― Значит, предоставим.

― Каким это образом?

― Лазарь, я уверена, вы что-нибудь придумаете.

― Что если они откажутся уходить? – спросил генерал.

― Если таков их выбор, то можете оставлять их в деревнях. Мы же говорим не о принудительном выселении. – Келси ласково улыбнулась ему. – Но я уверена, что вы сможете объяснить им всё как следует.

― Я?

― Вы, генерал. Можете взять с собой столько солдат, сколько посчитаете необходимым, и ступайте: проводите эвакуацию и обеспечьте безопасность границы и Мортского тракта.

Он повернулся к Холлу.

― Ты отвечаешь за эвакуацию.

― Одну секундочку, ― вмешалась Келси, усердно пытаясь вспомнить, что Арлисс говорил ей о военной иерархии. – Холл, если вы полковник, это значит, что под вашим командованием находится один из батальонов?

― Так точно, Леди. Я командую левым флангом.

― Хорошо. Ваш батальон должен отделиться от основных сил и провести партизанские операции так, как вы предлагали.

― Ваше Величество! – рявкнул разом покрасневший Бермонд. – Вообще-то я отдаю приказы своим войскам.

― Нет, генерал. Это операция Короны, и я отправляю один из батальонов вашей армии на выполнение другого поручения.

― И вдобавок моего заместителя!

― Да, и его тоже.

Арлисс фыркнул. Бросив на него быстрый взгляд, Келси увидела, как он усмехается, покуривая ещё одну сигарету. Воняла она не слабее предыдущей, но девушка смолчала. Именно Арлисс сказал ей о давно забытом праве Короны на прямое командование военными операциями, которое являлось частью полномочий американской исполнительной власти. Встретившись с ней глазами, старик подмигнул ей.

Оглядев сидевших за столом, она увидела, как Пэн и Булава сердито смотрели на Бермонда, который в свою очередь с яростью воззрился на Холла. Но тот не отводил взгляда от Келси. В его глазах ярко горел огонь решительности, но и было в них что-то ещё, что ей определённо нравилось, хотя она не могла распознать это.

«Если бы он не был создан для военной службы, то завтра он бы уже состоял в моей страже».

― Меня особенно сильно беспокоят пушки, ― сказала она ему. – Я видела десять штук, но их может быть и больше. Не могу сказать, изготовлены они из железа или стали. Вашей первоочередной задачей будет вывести их из строя.

― Понял, Ваше Величество.

― Пушки, ― усмехнулся Бермонд, повернувшись к Булаве. – В мире давно уже нет пороха. Неужели наша военная стратегия будет основываться на бредовых видениях какой-то девчонки?

Стражник собрался было ответить, но Келси его опередила.

― Уже дважды вы не стали обращаться ко мне напрямую, генерал. И если вы цените свою карьеру и все годы своей службы так же высоко, как я, то третьего раза быть не должно.

― Этот план – чистое безумие! – рявкнул Бермонд. – Мы лишь потеряем хороших людей!

― Так же, как и при жребии! – огрызнулась Келси. – Вряд ли кто-то из ваших родных, генерал, был отправлен в Мортмин, да?

Пэн мягко взял её за локоть.

― Из моих нет. – Бермонд указал взглядом на своего заместителя.

Молодой стражник наклонился к Келси и тихо сказал:

― Брат Холла, Леди. Они были очень дружны.

― Простите меня, полковник Холл.

Тот лишь отмахнулся. По нему нельзя было сказать, что его оскорбили: у него был задумчивый вид, в мыслях он был далеко отсюда, где-то у границы. Келси не знала, поверил ли Холл её словам насчёт пушек, но это было и неважно. Важно было лишь то, что он подчинился ей.

― У вас ещё есть, что сказать?

Никто из военных не вымолвил ни слова. У Бермонда был такой вид, словно его заставили проглотить что-то на редкость отвратительное. Келси на секунду задумалась, стоит ли ей сомневаться в его верности, но тут же отмела эту мысль. Даже будь этот человек лет двадцать моложе, вряд ли бы он стал затевать государственный переворот. Ему бы просто не хватило для этого сообразительности и смекалки.

― Тогда закончим, ― объявил Булава.
Бермонд и Холл резко встали, заставив Келси вздрогнуть.

― Благодарю вас, ― сказала она им. – Через неделю жду от каждого из вас рапорт о ходе работ.

― Ваше Величество, ― пробормотали они и продолжили стоять, настолько долго не сводя с неё взгляда, что ей показалось, будто они заметили что-то странное в её внешности. Она уже собиралась спросить, что с ней не так, когда, наконец, поняла, чего они ждут.

― Вы можете идти.

Поклонившись, они удалились.

Глава 10

 

Судьба Томаса Рейли

 

 

Переводчики: Vitalist, DashaCh.

Довольно трудно понять мотивы предателей. Некоторые предают свою страну за деньги, некоторые – из мести. Некоторые поступают так, чтобы насладиться ощущением истинного отчуждения от ценностей своей страны. Некоторые предают, когда у них не остаётся другого выбора. Зачастую обстоятельства застают их врасплох. Измена – это очень неоднозначное явление, каждый её случай индивидуален. Самый же известный предатель в тирской истории продал свою страну, руководствуясь наиболее простым соображением: он просто не видел причины, по которой ему не следовало этого делать.

― Древняя история Тирлинга, рассказана Мервинианом

«я

так и знал, ― подумал Джавель уже далеко не в первый раз за сегодняшний день. – Я так и знал, что всё этим и закончится».

Он не понимал, почему до сих пор слушал Арлена Торна. Оглядываясь назад, он осознавал всю абсурдность этого плана: Торн поручил убийство Королевы одному-единственному кейдену, причём даже не из главных – лорду Грэму, ещё совсем мальчишке. Город быстро наводнили слухи о том, что Королева сама убила его, но это была чушь. Его убил Булава, после чего вырезал его свиту и вдобавок сжёг дотла его цитадель. Грэм потерял всё и, хуже того, подвергся публичному позору: его тело висело в центре города меньше часа, после чего толпа сдёрнула его со столба и разорвала его на кусочки. Джавель решил, что больше и пальцем не пошевельнёт для Торна, однако ему пришла записка с требованием о встрече, и он подчинился.

Местом встречи был большой склад на восточной окраине Нового Лондона. Страж Ворот знал это место. Когда-то в нём хранили древесину, перед тем как продать или перевезти до Конца Переселения. Но Торн, очевидно, приспособил его для своих тёмных дел. Один из бесчисленных головорезов, состоявших в Комитете по переписи, встретил его в дверях, оглядел его и знаком велел ему проходить. Джавель оказался в небольшой, слабо освещённой передней комнате, в окружении нескольких человек, которые выглядели не менее разозлёнными и смущёнными, чем он сам.

Несмотря на отсутствие Торна, он, оглядев комнату, начинал понимать, что именно двигало собравшимися здесь: деньги. Джавель почувствовал себя глупцом оттого, что не понял этого раньше, но его мысли были только об Элли. Он не подумал о том, насколько большую выгоду приносила отправка рабов в Мортмин и как много некоторым пришлось потерять.

К дальней стене прислонился лорд Тэр, чья нелепая фиолетовая шляпа была больше него самого. Тэры владели землями на востоке, полями пшеницы, на мили простиравшимися вдоль Альмонтской равнины, и взимали плату за проезд по Мортскому тракту. Стражник даже вспомнил, как по этому поводу когда-то разразился конфликт: лорд Тэр охотно взимал поголовную плату, а Регент хотел, чтобы он просто брал плату за проезд по тракту. Но влияние Регента не было столь сильным, чтобы как-то изменить устоявшийся порядок, и если лорд Тэр до сих пор следовал ему, то отправка была настоящей золотой жилой, приносившей немалый доход каждый месяц.

У камина сидели двое кейденов, братья Бейденкурты. Они были почти близнецами, светловолосыми и голубоглазыми, с волнистыми бородами, достигавшими их необъятных животов. Никто бы не посмел устроить заговор против Королевы, не посоветовавшись с Кейденом, но Джавель даже не был уверен в том, что Бейденкурты имеют достаточно полномочий, чтобы говорить от лица остальных. Просто из всего клана их было найти легче всех, ведь обычно они пили и развлекались с проститутками в Новом мире.

У Кейдена сейчас своих проблем хватало. Всем обитателям Кишки было известно, что Регент предложил им неслыханную награду за голову принцессы, и они бросили все свои ресурсы на это поручение, забросив свои каждодневные задания, которые обеспечивали им основной заработок: охрану дворян, чья жизнь находилась под угрозой, сбор вознаграждений и сопровождение ценных грузов. За последние несколько месяцев Кейден стремительно разорялся, усилия многих его людей не приносили никакого результата, а теперь для них ещё и была закрыта королевская казна. Не сумев найти принцессу, наёмные убийцы значительно подпортили себе репутацию, что в дальнейшем плохо отразилось на их делах. По устоявшейся практике девять-десять кейденов обычно присоединялись к отправке рабов, когда повозки выезжали за пределы Нового Лондона: это очень хорошо отпугивало всех желающих помешать отправке. Сопровождение клеток с рабами считалось лёгкой обязанностью для них, но всё же оно приносило им достаточно большой доход каждый месяц. А теперь ничего этого не было.

В прошлом месяце до Джавеля дошли слухи о том, что кейдены перестали брезговать сторонними заработками, чтобы хоть как-то сводить концы с концами: занимались ручным трудом, разбоем на больших дорогах, учили сыновей дворян фехтованию и стрельбе из лука. Один красавчик-кейден по имени Эннис даже нанялся сопровождающим какой-то дворянской дочки-простушки, водил её на танцы, читал ей стихи и делал Бог знает что ещё. Даже Джавель, никогда не испытывавший особой приязни к наёмным убийцам, был вынужден признать, что состояние их дел довольно плачевно. Он гадал, как должны были чувствовать себя сами кейдены, на столь долгое время погрязшие в высокомерии и снобизме, и не мог себе этого представить. Так или иначе, было более чем вероятно, что Бейденкурты пришли сюда за именно за сторонним заработком, поэтому стражник не доверял им и не верил в их преданность делу.

У камина сидели ещё четыре не знакомых ему человека. Одним из них был молодой скользкого вида священник, на котором Джавель задержал своё внимание: он и подумать не мог, что Церковь Господня захочет напрямую участвовать в подобном деле. Бритая голова и тонкие белы руки священника выдавали в нём аскета, и, учитывая его молодость, он, возможно, был одним из личных прислужников Его Святейшества. Рядом с ним сидел потрёпанный светловолосый человек, у которого был такой жалкий вид, словно он ползал по сточной канаве. Вор или просто карманник, который, наверняка, искал быстрый заработок.

«Деньги, ― подумал Джавель. ― Всем им нужны лишь деньги. Всем, кроме меня».

«А что же нужно тебе?» ― прошипел у него в голове тонкий холодный голос. Он с ужасом понял, что это был голос Торна, словно тот смог проскользнуть в самые тёмные уголки его разума.

«Мне лишь нужно вернуть Элли, ― яростно ответил стражник. ― Вот и всё, что мне всегда было нужно».

Ответа не последовало. Торн исчез. Но вопрос был задан, и Джавель почувствовал, как его уверенность сильно пошатнулась. Он пытался освободить рабыню: конечно, благородное стремление, если о таковом вообще можно говорить. Но помимо Элли были ещё десятки тысяч рабов, которых также отправили в Мортмин. Джавелю не было дела до остальных, он лишь хотел получить свою девушку. И становился ли он от этого лучше собравшихся здесь людей?

«Я лучше них, ― хотел он убедить самого себя. ― Я знаю это».

Но сейчас, вглядываясь в самый тёмный угол комнаты, он видел свой наихудший кошмар: это был Келлер, тоже страж Ворот, привалившийся к стене, со скрещёнными руками и выражением жестокого удовлетворения на лице. Джавель вспомнил, как несколько лет назад ночью Виль втайне велел некоторым из них покинуть Ворота и сходить в «Кошачью лапу» за Келлером, который на этот раз по-настоящему влип. Он и раньше попадал в неприятности. Однажды он сбросил какую-то женщину со стены, несколько раз его обвиняли в изнасиловании, причём в последнем случае пришлось обращаться напрямую к Регенту до того, как он исчез.

Но даже Джавель был не готов к тому, что предстало их взорам в «Кошачьей лапе»: напившийся до чёртиков Келлер, сжимавший в окровавленной руке лезвие бритвы. Он почти до смерти забил проститутку, после чего порезал ей лицо и грудь. У Джавеля до сих перед глазами стояла девушка, рыдавшая в углу и истекавшая кровью, которая лилась из порезов в верхней части её тела. Ей вряд ли было больше четырнадцати. Джавель вернулся домой на рассвете и напился до потери сознания, благодаря Бога за то, что он один и что Элли не видит его в таком состоянии. Теперь он снова был втянут в тёмные дела, стоял в этой мрачной комнате и не мог отвести взгляд от Келлера.

Вошёл Торн, закутанный в тёмно-синий плащ, развевавшийся вокруг его насекомоподобного тела. Джавель с облегчением увидел, что на этот раз с ним не было Бренны: дневному свету отводилось ещё два часа. Чиновник пристально оглядел их всех по очереди своими ярко-голубыми глазами, прежде чем снять плащ. Джавель с любопытством наблюдал за ним, гадая, какую игру он затеял. Он руководил Комитетом по переписи, но это была лишь дневная работа за правительственное жалованье. Ночью же Торн становился королём чёрного рынка, и даже если в Мортмин больше не будут высылаться рабы, его доходы сократятся ненамного. Он занимал очень полезную должность Смотрителя переписи, благодаря которой у него имелись нужные связи, но у такого хитрого человека всегда должны были быть другие рычаги управления.