Для скорейшего преодоления кризиса Федеральная резервная система должна прекратить работу.

И одного этого условия будет достаточно.

Но она работает. Ее руководители предлагают новые планы по борьбе с кризисом. Это значит, что нынешний кризис не закончится очень быстро. И настанут новые кризисы. Ведь не все задачи еще решены…

Одним из интереснейших вопросов нынешнего экономического «чуда наоборот» является понимание, с помощью какой волшебной палочки удалось с июля по декабрь 2008 года обвалить цену на нефть более чем в четыре раза. Ведь инвесторы еще летом покупали нефть по $147 за баррель, а «аналисты» в один голос предвещали стоимость в $200 к концу года. И тут цена, как на саночках, покатилась вниз. Но как же это возможно? Ведь если верить теоретикам рыночной экономики, то такому падению цены должно предшествовать такое же сокращение потребления нефти?

Вы верите, что в декабре 2008 года мировая экономика стала потреблять 1 баррель нефти там, где еще в июле потребляла 4 барреля?

Нет, это невозможно. Потому что причина не может наступить позже следствия. Потому что следствие не может наступить раньше причины. Что в нашем случае следствие? Падение стоимости нефти. Что в нашем случае причина? Кризис. Но ведь сначала наступил ипотечный кризис в США. Разве заемщики американских банков покупали в ипотеку бензин? Разве они в нем, в бензине, живут? Нет. Не выплатив деньги банку и отдав ему свой ипотечный дом, они либо переезжают в съемное жилье, либо, в самом плохом случае, начинают жить… в автомобиле. Уж машина-то точно есть у каждого американца, кто решил купить себе дом. Именно дом, не коробок спичек. Заметьте, начало кризиса – это момент, когда у американца на жилье не хватает, а не на бензин! Да и то потому только, что он вдруг стал должен выплачивать ежемесячно существенно большую сумму, чем первоначально планировал. Которая увеличилась из-за роста процентной ставки ФРС. Так причем здесь сокращение потребления нефтепродуктов? Почему этот американец начнет потреблять меньшее количество бензина?

Еще не закрылись предприятия. Еще не рухнул финансовый рынок, не было массовой безработицы. Да собственно говоря, ее не намечалось и концу 2008 года, когда кризис был в самом разгаре. На начало 2009 года безработных в США около 11 млн человек.^[281] Это очень много, спорить тут не о чем. Вопрос в другом. Нам все время говорят, что нынешний кризис невероятно сильный и глубокий и такого не было в США и мире со времен Великой депрессии, то есть с 1929 года. И именно как критерий глубины проблем выставляют это огромное число безработных. Действительно ли не было ничего подобного в истории США?

«В апреле 1980 года основные процентные ставки в США перевалили за 20 %. Автомобили перестали продаваться, дома остались недостроенными, миллионы людей потеряли работу – к середине 1980 года уровень безработицы возрос до 9 % и продолжал повышаться вплоть до конца 1982-го, чуть не дотянув до 11 %».^[282]

Это написал не Геннадий Зюганов, не Уго Чавес и не Фидель Кастро, а Алан Гринспен. Бывшего главу ФРС сложно заподозрить в желании очернить свою родину. Значит, все именно так и было. И уровень безработицы был в 1982 году точно такой же, как в начале 2009 года. Вы когда-нибудь слышали о страшном кризисе 1982 года? Нет. И не слышали по двум взаимоисключающим причинам.

1. Кризис был, но рассказ об этом нарушил бы глянцевую картинку превосходства экономики США над экономикой СССР. Зачем начинать в 1985 году Перестройку, чтобы построить у себя модель, обанкротившуюся за океаном тремя годами ранее. Нелогично. Поэтому никто о кризисном 1982 году нам и не рассказывает.

2. Вторая причина еще банальнее – никакого страшнейшего кризиса в 1982 году в США не было.

Вывод в любом случае неутешительный для либеральных сказочников. Если кризис был, то странно, что о нем забыли все независимые газеты, свободные журналисты, умные «аналисты» и честные политики. Если его не было, то количество безработных не является в американской экономике показателем силы кризиса. Владельцам ФРС проще дать безработному негру пособие, нашлепав еще немного долларов, чем мучиться его трудоустройством. К тому же раздача денег бедным стимулирует спрос и приводит к росту экономики. Никогда над этим не задумывались? Вспомните: наверняка кто-то из родственников и знакомых рассказывал о «добром» американском государстве, дающем деньги неимущим «на пропитание» и одежду, помимо пособия по безработице. Как в Древнем Риме: выдача хлеба и зрелища в виде гладиаторских боев. В США своим безработным обывателям дают и хлеб, и многочисленные зрелища.

Иными словами, нет ни одной причины, по которой у бывшего американца-домовладельца, пусть и безработного, не останется денег на бензин!

Откуда же сокращение потребления нефти в разы может наступить в мировой экономике в целом, если даже в США не будет сокращаться ее потребление? Ведь нас учат, что сначала проблемы появились в США и лишь потом повсеместно. Нарушается логика, ее просто нет. Вы мне объясните, господа экономисты, как ипотека с бензином связана? Ведь отсутствие денег на заправку не может быть причиной кризиса, это его явное и страшное следствие! Но следствие не наступает раньше причины, а значит, причинно-следственная связь совсем другая, иная, чем нам говорят.

Цена на нефть упала не из-за неплательщиков ипотеки. И не из-за банкротства пары-тройки ипотечных агентств. Дело совсем в другом. Цену на нефть сознательно и грубо уронили. Ведь кроме экономических у организаторов кризиса есть и несколько политических целей. И все они имеют непосредственное отношение к углеводородам. И для их выполнения цена на нефть должна рухнуть очень быстро и очень резко. Тогда эффект будет наибольшим. Бюджеты государств, инвестиционная политика крупных компаний строятся исходя из высоких ожиданий, под прогнозируемый рост цен берутся кредиты. И вдруг все это через какие-то полгода сменяется падением, таким же рекордным, каким был и взлет.

Как же манипулируют ценой на нефть?

Для этого в арсенале «печатной машинки» есть достаточно любопытный механизм. Называется он «фьючерс». Это соглашение о купле или продаже некоторого актива в определенном количестве на фиксированный срок в будущем по цене, оговоренной сегодня. То есть компания «А» обязуется продать компании «В» нефть по цене «С» в день «D». Если такой контракт регистрируется на бирже, он и называется фьючерсом, если не регистрируется, то носит гордое имя «форвард». В чем же подвох? Как принято в современном мире финансовых абстракций, мир фьючерсов и форвардов такой же виртуальный. Дело в том, что на самом деле… никто ничего никому не продает.

Работает эта забавная штуковина так. Ваш приятель хочет купить машину. Вы, зная это его желание, предлагаете ему купить машину за $100 1 сентября 2009 года. Заключаете с ним фьючерс на поставку авто и берете доллар предоплаты. Но у вас нет машины, которую хочет приятель. Поэтому вы идете к другому другу и предлагаете ему продать вам автомобиль за $99. Заключаете с ним фьючерс на продажу машины, даете доллар залога. У этого товарища тоже нет нужного автомобиля, но есть обязательство его продать в точно очерченный срок по фиксированной цене. Далее он тоже ищет желающего продать ему авто к 1 сентября 2009 года, но уже за $98. И цепочка может продолжаться до бесконечности. Суть ее всегда одна и та же – за фьючерсами в 99 % случаев нет самого товара. Это спекуляция в чистом виде и ничего больше. Друг другу перепродают не нефть, а бумаги, гарантирующие ее поставки. А как же нефть? Но нефть никто покупать и не собирается…

Возвращаясь к примеру с машиной: последний в цепочке перепроданных фьючерсов должен найти авто к означенному сроку или найти другого спекулянта, желающего поиграть в эти игры и готового заключить фьючерс на поставку машины. Наступает 1 сентября 2009 года. Фьючерсы обязательны к исполнению. Последний, кто не нашел машины по означенной цене, получает убыток или прибыль. Приняв на себя обязательство поставить машину по $97 и не найдя желающего продать ему фьючерс за эти деньги, он обязан купить саму машину за ту цену, сколько она стоит реально на рынке именно 1 сентября. Если цена авто будет выше $97 – он в убытке, если опустилась ниже – он в прибыли. Но машины-то люди продают друг другу реальные. Фьючерсы же – сплошной виртуал. Предположим, что машину можно купить 1 сентября за $101. Тогда убыток брокера с этого контракта составит разницу между ценой фьючерса и реальной ценой товара. То есть: $101 – $97 = $4.

Теперь внимание! Брокер не покупает машину, он просто выплачивает тому, кому обещал продать авто, образовавшуюся разницу в $4! Но у того, в свою очередь, тоже есть подтвержденное фьючерсом обязательство продать машину, только уже за $98. Он выплатит контрагенту $3, оставив один доллар себе. И так это и пойдет по цепочке фьючерсов. Все заработали деньги, один деньги потерял. Машина с места не двигалась, и ее даже никто не заказывал. Если же рыночная цена авто не увеличилась, а упала, то все получилось бы наоборот. Покупатель машины ее бы не покупал, а выплачивал бы разницу. И в убытке были бы другие посредники.

Фьючерсы – это тоже своего рода казино. Пустышка, в которой деньги переливаются и перетекают, не производя никаких материальных ценностей, а просто меняя хозяев. Но кроме азарта и легкой прибыли это еще и сильнейший инструмент, который может направлять цену в нужную сторону. Важно понять, что не фьючерсы ориентируются на рынок, а рынок на фьючерсы. Не реальная торговля нефтью формирует цену виртуальной торговли ею, а наоборот! Фьючерсов ведь ежедневно продается во много раз больше, чем настоящей «живой» нефти.

Хотите повысить цену нефти? Для этого определенное количество биржевых игроков должны одномоментно начать заключать фьючерсы хоть друг с другом, хоть с «честными» участниками рынка, на поставки черного золота по более высокой цене. Для того чтобы остальные брокеры начали тоже играть на повышение, требуются две вещи: создать информационный фон и деньги. В начале 2008 года информагентства запестрели сообщениями, в которых говорилось о росте спроса на нефть, о малых запасах в США, о потенциальных военных конфликтах, о природных катаклизмах. Словом, обо всем том, что якобы может сократить потоки углеводородов, ежедневно «выливающиеся» на рынок. «На Нью-Йоркской бирже заключаются контракты на покупку нефти за $200 за баррель с поставкой в конце года. Конечно, такой поворот событий может случиться только в одном случае – в случае крупного геополитического конфликта на Ближнем Востоке. Добавим к этому и возможность ураганов в Мексиканском заливе, и нефтяную блокаду со стороны Венесуэлы и ряда других стран. Брокеры прогнозируют устойчивый рост цен после того, как количество сделок на покупку нефти превысило в десять раз рост двух прошлых месяцев и достигло рекордного показателя в 5533 контракта. В первые дни нового года цены на нефть в Нью-Йорке достигли рекордных $100,09 за баррель».^[283]

Как вы будете реагировать, если ежедневно ваш мозг начнут атаковать такими сообщениями? Может быть, и устоите, не пойдете покупать нефть по $110. Но рядом ваши коллеги брокеры будут смело заключать фьючерсы на декабрь 2008 года по $200 за баррель. И их будет много. Вы не поддадитесь этому настроению? Но в газетах будет опять:

«Мировой спрос на нефть в 2008 году вырастет на 2,5 %. Таким образом, ситуация на рынке нефти определяется ростом спроса на нефть в основном со стороны развивающихся стран. При этом резервы роста добычи ограниченны. В связи с этим вероятно сохранение цен на достаточно высоком уровне».^[284]

«Сырьевые продукты будут дорожать».^[285]

«Нефть будет дорожать ближайшие 25 лет, считают представители американской нефтяной промышленности».^[286]

И так каждый день, во всех газетах, на всех радио, по всем телеканалам. Ведь все основные средства массовой информации так или иначе принадлежат владельцам Федеральной резервной системы. А значит, будет подаваться нужная информация. Все аналитики будут дышать оптимизмом и предсказывать многолетний рост цены на ресурсы. Все, что будет способствовать созданию настроения роста, будет печататься, все негативное – пропускаться или не замечаться. Для создания ажиотажа не лишними будут небольшие локальные военные конфликты…

И брокеры начнут покупать нефть по растущей цене.

С информацией мы разобрались – ее станет вдоволь, да такой, как требуют хозяева. Что же станет со второй фьючерсной составляющей, с деньгами? Но с ними полный порядок. При самом неблагоприятном исходе, если не удается направить цену в нужную сторону, убыток составит разницу между фьючерсом и реальной ценой. Что такое это разница, пусть миллионы, пусть даже миллиарды долларов для машинки, которая их печатает? Ничто. Что такое для нее потеря денег? Пустой звук, пшик. Финансами снабдить свои инвестиционные фонды, своих брокеров Федеральная резервная «печатная машинка» сможет с легкостью.

Затем, после периода искусственно созданного безудержного роста цены на нефть, начнется такой же искусственно созданный спад ее стоимости. Все будет наоборот: газеты станут пессимистами, аналитики будут рыдать в объектив, а биржевые сводки напоминать репортаж с поля боя. Потери, потери, потери.

В создании нужного эффекта активное участие принимают и организации. Например, Международное энергетическое агентство.

«Международное энергетическое агентство (МЭА) снизило оценку спроса на нефть в 2008 году на 390 тыс. баррелей в сутки (б/с) – до 86,8 млн б/с».^[287]

«Международное энергетическое агентство впервые за четверть века ожидает снижения спроса на нефть».^[288]

Что же это за структура? Международное энергетическое агентство (International Energy Agency (IEA)) объединяет 27 государств – крупнейших мировых потребителей нефти. Создано оно в 1973 году, когда арабы своим нефтяным эмбарго поставили Запад в крайне сложное положение.^[289] Кто у нас крупнейший потребитель нефти в мире? США. Кто еще? Китай, Япония, Индия и Южная Корея – на них вместе со Штатами приходится 45 % потребления углеводородов. Заинтересованы ли покупатели нефти в снижении цены? Конечно. Они с радостью подпишутся под решением, которое поможет им здорово сэкономить, – хороша ложка к обеду. Опускать цену Штатам будут помогать потребители нефти, а помогали поднимать – ее производители.

Вернее говоря, поднимают и опускают цену на нефть биржевые спекулянты, инвестиционные фонды, странная система фьючерсов. Цену обваливает «печатная машинка», а заявления ОПЕК или Международного энергетического агентства лишь создают нужный для этого информационный фон. Еще в апреле 2005 года министр нефти Катара Абдулла Аттия «честно» заявил: «Если цена на нефть слишком высока, не стоит винить в этом ОПЕК. Картель сделал в этой ситуации все что мог. Эта ситуация находится вне контроля организации».^[290] А редактор по вопросам нефти и газа британской газеты Financial Times Эд Крукс был еще более откровенен: «Сила ОПЕК бледнеет перед влиянием, которое оказывают на энергетику погода и глобальные инвестиционные фонды. Вместе с нефтепродуктами ежедневные объемы нефтяной торговли на мировых биржах сегодня в десять раз превышают совокупный объем ежедневной добычи сырой нефти во всем мире. Если спекулянты решат, что цена нефти должна упасть, никакая ОПЕК ее не остановит».^[291]

Вы еще верите, что цена на нефть упала сама собой?

Вспомните, что как раз в 2008 году все основные инвестиционные банки в Штатах перешли под контроль банков владельцев Федеральной резервной системы…

А еще в июле 2008 года Саудовская Аравия, добывающая больше всех нефти, вдруг решила беспрецедентно увеличить свою ежесуточную добычу на 550 тыс. баррелей – до 9,7 млн. На такой уровень производство «черного золота» в этой стране не выходило с 1981 года.^[292] Но ведь это вызовет падение цены на нефть? Конечно, именно с июля 2008 года цена барреля со $147 начала стремительно падать вниз. Неужели саудитам не нужны деньги, зачем они сбивают цену на свой товар? Нет, деньги им нужны. И именно поэтому Саудовская Аравия старается продать максимальное количество нефти по июльской максимальной цене. Потому что знает: курсом барреля в 2008 году движет отнюдь не баланс спроса и предложения. Цену на нефть будут тянуть вниз с помощью фьючерсов, причем очень быстро…

Нынешняя экономика и вправду больна. Люди на бирже торгуют не нефтью, а бумагой, называемой фьючерсами. Но именно они, а не обладатели нефтяных месторождений, определяют цену на черное золото. Потому что объемы продажи виртуальной фьючерсной нефти в разы превышают продажи нефти реальной. Так виртуальный мир направляет реальность в нужную сторону.

Таково сегодня бытие нефтяного рынка. Политика же всегда имеет дело с реальными фактами. Каковы факты – такова и политика. Сегодня углеводороды – главная ее составляющая.

Давайте в этом убедимся.