Гоетический эксперимент №9

Во время часовой дискуссии после нескольких дней, прошедших со дня эксперимента №8, S.H. и автор, оба приняли решение, что необходимо выучить каждое из длинных заклинаний, проклятий, и ограничений перед тем, как начать девятый эксперимент. Они все еще не достигли успеха в том, чтобы вызвать визуальное проявление демона Бима, но так как ритуальный маг всегда должен заканчивать то, что начал, не оставалось ничего другого, чтобы продолжить эксперимент. Им обоим понадобилось довольно много времени, чтобы запомнить девять страниц текста и различных нюансов ритуала, и почти пять месяцев прошли прежде, чем они были готовы к девятому эксперименту.

Лишь 8 мая 1987 года они осмелились еще раз войти в круг, более подготовленными, чем когда-либо раньше. Вооруженные мечами и магическими кольцами, «черным ящиком» и двумя символами Бима, должным образом выгравированными на медных дисках, изготовленных по всем правилам. На обратной стороне одного, серебряного, была выгравирована пентаграмма Соломона, и, прикрепив этот диск к массивной серебряной цепи, автор надел его на шею. Другой диск был подготовлен заранее, — мало ли, вдруг бы понадобился «черный ящик», который мы также собирались использовать в ритуале, вместе с Хибачи, кувшином, наполненным серой и камфарой, и плоскогубцами. Начали с предварительного ритуала, выполненного должным образом, как и во всех предыдущих экспериментах. Автор выполнил очищение, посвящение и изгнание, после чего второй оператор вошел в круг и занял свое место в центре.

Далее — следуют выдержки из отчетов:

S.H. начал с первого заклинания и повторил его трижды, но безрезультатно. Я стоял на гексаграмме в восточной части круга, рядом с треугольником, простирая меч.

Я произнес соответствующий вопрос, а также выученное заклинание и проклятие, на случай, если мне придется проконтролировать ситуацию. S.H. произнес второе заклинание, и повторил его трижды, но без результатов. Тогда он продолжил, сказав три раз третье заклинание, а потом «Вызывание Короля».

После этого он начал говорить «цепное проклятие», разжигая огонь Хибачи, которая была заранее наполнена самовозгорающимся древесным углем. Он сказал третье заклинание еще раз вслед за первым проклятием, но безрезультатно. После этого он поместил смесь камфары и серы в ящик, положив туда еще один медный символ Бима. Ящик был поставлен на решетку поверх Хибачи.

Он продолжил, произнося «заклинание огня», «второе проклятие», и затем начал декламировать «более сильное проклятие». Закончив произносить первое предложение «Ты все еще зловреден и непослушен, не желаешь появиться и рассказать мне то, что я желаю узнать…», плотный серый дым начал подниматься из самого центра черного круга в треугольнике, как будто исходя из маленького отверстия в центре. S.H. заметил туман, но решительно продолжал договаривать проклятие. Он закончил и не стал его повторять, и я предполагаю, что он смотрел пристально мне в спину, хотя я и не мог видеть его в этот момент. Я отметил, что он закончил, но, не зная, чего ждать в следующий момент, я постарался максимально собраться.

С помощью плоскогубцев S.H. быстро вытащил символ из «черного ящика» и снял сам ящик с решетки. Ошарашенный, я уставился на то странное явление, на подготовку которого мы угробили двадцать семь месяцев жизни. Густой дым (или пар) медленно поднимался вверх, намного медленнее, чем обычно поднимается дым. К тому времени, как S.H. закончил декламировать «более сильное проклятие», он уже поднялся приблизительно на два фута (60 см). И чем выше он поднимался, тем больше распространялся вширь, напоминая воронку, диаметр верхней части которой достигал примерно 12—13 дюймов (или около 31 см).

Через две-три минуты, после того S.H. закончил говорить, дым достиг высоты около 4 футов (1 м. 20 см). Неясно, как это произошло, но черный круг в треугольнике, казалось, стал жидким или гелеобразным, хотя вначале отверстие, из которого выходил дым, достигало всего лишь 1 дюйм в диаметре (около 2,5 см). Этот эффект геля распространялся дальше вширь, пока весь круг не стал напоминать густую чернильную лужу. Я также заметил небольшой выпуклый эффект, как будто что-то давило на треугольник снизу и выталкивало наверх. К тому времени, как прошло уже шесть минут, после того, как S.H. замолчал, дым поднялся на высоту около 5 футов (1,5 м), расширившись до двадцати пяти дюймов (65,5 см). Однако внизу это была плотная густая масса, толщиной всего лишь в дюйм.

Мы разговаривали приглушенными голосами, я смотрел на это явление через плечо, не отводя глаз и не опуская своего меча, указывающего в центр. S.H. спросил меня, справлюсь ли я сам, или ему подойти ко мне. Я попросил его оставаться на месте, но быть готовым. Мой медный щит или «магическое кольцо» в это время находился у моих ног. И я, не меняя положения меча, нагнулся и поднял его левой рукой. Теперь я был готов ко всему, или мне так казалось. Ведь это было мое первое прямое столкновение с силой из другого мира, чем тот, что мы знаем. Темная, агрессивная пустота, которую трудно представить, и есть очень, очень немного людей, которые посмеют открыть дверь туда, куда недозволенно соваться человеку. Спущенные с поводка силы в любом момент могли наброситься на оператора, в эту решающую минуту могла произойти любая неожиданность. Был ли я готов? Конечно, я же выжил, чтобы написать этот отчет, так что можно предположить, что в какой-то степени я был подготовлен. Хотя я, конечно, не знал, чего ожидать. Явление уже поднялось на высоту более 6 футов (1,83 см) от треугольника, почти достигнув потолка. Расширившись приблизительно до 35 дюймов вверху (89 см).

S.H. начал декламировать «обращение к духу, и др.», и после слов «bathal или vashat, мчащийся на Abrac! abeor передвигающиеся на Aberer!», дым, казалось, начал заворачиваться направо или против часовой стрелки, сначала медленно, а затем все быстрее. Я в оцепенении наблюдал, как вращение становится все быстрее. Я не мог понять, какова скорость вращения, но казалось, что внизу дым двигался быстрее, чем наверху, напоминая вихрь, это могло быть, максимально, два оборота в секунду. Движение чувствовалось за моей спиной и вокруг меня, создавая заметные и необычные потоки воздуха. К тому же, температура в комнате заметно упала, возможно, до 10—15 градусов. Через три минуты, после завершения воззвания, движение воздуха в комнате стало совершенно безумным. Мои волосы, длиной примерно до плеч, — поднялись дыбом и вращались вокруг моей головы, мешая мне видеть что-то по сторонам, а иногда и прямо перед собой. Я отметил это очевидное неудобство, и решил, что в будущем, следует либо подстричься коротко, либо завязывать волосы сзади.

Теперь серый дым стал быстро закручиваться в воронку, и, какой-то образ стал проступать сквозь серую массу. Кажется, прошло четыре минуты с того, момента, как S.H. перестал декламировать это воззвание, когда в серой субстанции появилась небольшая цветная точка. Сначала цвет был непонятным, но вскоре он стал серо-фиолетовым или сиреневым. Какой-то образ возник внутри циркулирующего облака, начавшись как бесформенное пятно цвета, но затем обретая некие нечеткие цветные контуры. Распространяясь дальше во всех направлениях, цвета углублялись, хотя форма все еще оставалась неясной, меняясь каждые 20—30 секунд.

Было очевидно, что внутри циркулирующего потока скрывается некая сущность. Я обратил внимание, что черный круг в треугольнике все еще оставался выпуклым, и поверхность круга представляла собой черную гелеобразную субстанцию, которая, казалось, пульсировала, просачиваясь под неким давлением снизу. Основа воронки теперь расширилась до 6—8 дюймов (15—20 см), и, с возрастанием скорости вращения, в дыму стало возможно увидеть гораздо больше…

Потом я заметил определенную форму внутри вращения, и сиреневый цвет в сером тумане становился все глубже и глубже.

И тогда, внезапно вспыхнув, сиреневый цвет вырвался оттуда по направлению ко мне, временно заполонив пространство передо мной. Так что несколько секунд я мог различать только этот цвет, как будто мне на голову внезапно набросили одеяло. Как я сумел сфокусировать взгляд, то увидел, что комната купается в сверкающе сиреневом цвете. Серый туман при этом все еще вращался передо мной в форме воронкообразного облака. На расстоянии 15 сантиметров сверху от меня появилось лицо, взирающее сквозь туман. Я мог ясно различать особенности лица, похожего на волчье, болезненного синего цвета, и с двумя короткими рожками между остроконечными ушами. Глаза были ярко желтые, без зрачков, они смотрели вниз, на меня и были исполнены отвращения.

Я направил свой меч непосредственно на это лицо и твердым голосов произнес: «именем Iehovah, я приказываю, чтобы ты появился передо мной в ясном человеческом обличье, без всякого уродства или неискренности». Когда я произносил слова «ясное человеческое обличье», демон жалобно завыл, затем его нытье превратилось в рев, который наполнил комнату. Так от дикой боли мог бы реветь лев. После чего лицо вновь скрылось в тумане.

Я повторил команду, используя имена Iehovah, Tetragrammaton, Anaphexton и Primeumaton. Хотя лицо больше не появлялось, покорный, но все еще весьма громкий и глубокий голос — баритон — произнес: «почему ты так мучаешь меня?».

Держа меч в своей правой руке и диск — в левой, я ответил: «приказываю, чтобы ты сейчас же появился передо мной в явственном и приветливом облике, или ты будешь обречен на вечные муки». Мускулистая синяя когтистая рука выпросталась наружу из тумана, пнув воздух, и затем быстро скрылась. В этот же момент баритон прорычал: «Ты — не мой господин!».

Я сделал очень глубокий вдох и начал произносить имена, вибрируя их все выше и выше. Это были: Yhvh, Adni, Alhim, Agla, Tzabaoth Shaddai, Elim, Al, Yah, Tetragrammaton, Anaphexton, Primeumaton, Yeshimon, Hesion, Anabona, Yod и Vau. Я не понимаю, почему я использовал эти имена в таком порядке, но так или иначе меня осенило в эту секунду. Мой меч все еще был направлен на пятно в тумане, где только что я увидел это лицо, диск же оставался в моей левой руке.

«Я не хочу показываться и не хочу называть своего имени. Я сказал, что буду говорить с тобой», — ответил мне глубокий голос, который, казалось, раздавался с востока, но наполнял мою голову, создавая некоторый эффект эха. Я сказал: "Я велю тебе показаться, назвать свое имя и службу». Упрямец опять ответил «Нет».

Ощущая даже своего рода гордость — мои усилия, наконец, увенчались успехом, — я скомандовал еще раз: «Я приказываю, чтобы ты показался, властью…» дальше последовали те же самые четырнадцать имен в том же самом порядке.

Когда я вибрировал слово «Vau», опять послышался низкий вой, который превратился в рев льва, и вдруг внезапно оборвался. В клубах тумана над треугольником опять появилось лицо. Демон вновь свирепо глядел на меня сверху вниз, как это было несколько мгновений назад, с отвратительным и высокомерным выражением, хмуро впериваясь в меня желтыми глазами, лишенными зрачков. Цвет синеватой кожи был болезненным и неоднородным, походя несколько на плоть трупа, который оживляло нечто, что я не могу описать словами.

В правой руке я по-прежнему держал меч, направляя его на то же самое место, что и при первом появлении демона. Я намеревался хранить самое бесстрастное выражение лица, однако не знаю, насколько мне это удавалось. Я сказал «Добро пожаловать», а затем, быстро передвинувшись к краю круга, произнес «Пантаклем Соломона, я вызвал тебя! Дай мне истинный ответ». Говоря это, я поднял левой рукой диск и положил на него талисман, который был прикреплен к цепи на моей шее, чтобы выдвинуть его перед собой и показать демону. Это позволяло не опускать диск, удерживая его высоко перед собой, а кроме того, в случае необходимости, он мог защитить мое лицо.

«Кто ты?» — этот голос раздался уже не с востока. Возможно, говорил дух, хотя рот его не открывался. Слова наполняли мою голову, и глаза, казалось, оценивали меня и окружающую обстановку. «Теперь спрашиваю я. Каково твое имя и служба?», — ответил я, но уже несколько тише. «Я известен под многими именами», — вновь услышал я голос в своей голове.

Я парировал: «Меня начинает утомлять твое неповиновение и воинственность. Сообщи мне теперь же свое имя, или начнешь мучаться». Я глубоко вдохнул и снова начал вибрировать те же самые четырнадцать имен самым высоким голосов, каким только мог.

Здесь глаза моргнули и голос объявил: «некоторые называют меня Турэлом (Turel), и…»

«Ложь!», — воскликнул я, прервав демона, — «Ты, конечно, не Тураэл (Turael), посланец Юпитера. Я не допущу, чтобы ты лгал мне, и если ты не дашь мне истинного ответа…»

Теперь уже он перебил меня: «Бомашиджаел (Bomashijael) — мое истинное имя. Ты это хотел знать обо мне?»

Я ответил: «Во-первых, правдиво назови мне свое истинное имя. Твой обман будет наказан самым страшным и неутолимым страданием…«

Голос снова прервал меня: «Я сказал тебе свое имя. Воистину, это Бомашиджаел, и я мной управляет знак Стрельца. Теперь освободи меня!».

«Ты не в том положении, чтобы требовать! Если Бомашиджаел — твое истинное имя, и ты имеешь природу Стрельца, какое число управляет тобой?»

«Ты не знаешь? Ты, который претендует управлять мною. Я мог бы уничтожить тебя в мгновение ока…»

Я прервал его снова: «Моя власть, кажется, держит тебя в узде, не так ли? Уничтожь меня, если можешь». Ответом мне был мощный рык, желтые глаза злобно сузились, как будто он посмотрел особенно пристально, но на меня это не подействовало.

«Ты, кажется, сторонишься меня, по какой-то странной причине. Давай станем друзьями?», — продолжал я.

«Что ты подразумеваешь под этими словами? Ты говоришь загадками, и я не могу отвечать на такую риторику».

«Тогда сообщи мне, какое число управляет тобой?», — потребовал я вновь. «Девятнадцать», —последовал короткий ответ. Я ответил: «так что Ты — Бомашиджаел, под знаком Стрельца, и тобой управляет власть девятнадцати, и те, кто представляется этим числом. И имей в виду, если Ты врешь…»

«Это мое истинное имя и природа.», — прорычал он. «Тогда, чьим именем я могу управлять тобой?», — задал вопрос я. Эти слова вызвали злость демона: «Я никогда не назову его тебе».

«Ты упрям и груб. Ты хочешь, чтобы я обрек тебя на вечные муки? Если необходимо, я сделаю это». Я бушевал. Моя смелость удивила меня впоследствии, я чувствовал, что мои действия во время опыта вряд ли были моими собственными. Так или иначе, меня кто-то направлял. И этот кто-то, проводивший эксперимент, был, видимо, моим альтер-эго. Я, очевидно, начал говорить в более архаичной манере, и, порицая демона, гневался куда сильнее обычного. Я вел себя как более сильный и мощный практик, чем, я, очевидно, был на самом деле. Возможно, это было некоторой инстинктивной реакцией на опасность, ибо слабость или колебание в таком деле, могут привести к фатальным последствиям, но я не чувствовал абсолютно никакого страха во время всего эксперимента. Фактически, я чувствовал странное ликование и возбуждение. Причем в его основе был не столько адреналин, сколько восторг самолюбования. Теперь я чувствовал, что я не был собой, по крайней мере, во время наиболее интенсивного диалога.

Я через плечо позвал S.H., чтобы он подготовил «черный ящик» еще раз, но демон приостановил его.

Тогда я произнес: «Итак, Ты — Бомашиджаел, твой знак — Стрелец, управляет тобой тот, кто представлен числом 19, и я могу управлять тобой именем его».

Ответ был: «Эти слова истинны».

Во время всего этого диалога комната была залита слабым сиреневым свечением, которое стало заметно уже при первом появлении лица в треугольнике. Начиная с этого времени, я стоял перед треугольником, держа меч в правой руке и направляя его на лицо. Диск же находился в левой руке, и я в любой момент был готов поднять его и защитить им свое лицо, если это будет необходимо.

«Итак, каково твое направление и в чем твоя служба?», — я спросил.

Дух ответил: «Ты же способен исполнить то, что ты сейчас делаешь, поэтому ты должен знать все и о моем положении и о моих особых талантах».

«Я желаю знать больше, намного больше», — был мой ответ.

Дух: «И что же это?»
Оператор: «Я уже сказал, что буду сам задавать вопросы&raquo.
Дух: «Тогда спрашивай!»
Оператор: «Каков твой титул и твоя служба?»
Дух: «Я возглавляю тридцать девять легионов Араб-Зараг (Arab-Zaraq), как суверенный эрц-герцог Повелителя Амаимона».
Оператор: «И в чем твоя служба?»
Дух: «Моя служба главным образом состоит в том, что относится к мертвым. Я способен оживлять трупы, и заставлять их рассказывать о своих прежних жизнях. Я могу также собирать их вместе, создавая целые армии гниющей плоти. Кроме того, я преподаю искусство некромантии».
Оператор: «Это все, на что ты способен?».
Дух: «У меня есть несколько второстепенных задач».
Оператор: «И что же это?».
Дух: «Я могу ответить на любой вопрос касательно всех тайн природы. Я могу наделить красноречием. Я также способен заставлять мужчин и женщин влюбляться».
Оператор: «Я слышал, что ты также даришь богатство тем, кто способен связать тебя».
Дух: «Это было когда-то, но теперь материальное богатство — устаревшая ценность. Власть — вот истинная мера величия. Самые могущественные из смертных не обладали богатством; таков был Назарей, Христос, которому ваш вид поклонялся как Богу две тысячи лет после смерти. Люди явно могут получать богатство без нашей помощи, и бесполезно считать современной валютой то, что интересует немногих. У многих из нас большой опыт в поиске потерянных сокровищ, но расстояния, которые надо преодолевать, все больше, а таких — неоприходованных — сокровищ все меньше. То немногое, что удается найти, не так просто заполучить в свои руки».

Я был слегка ошеломлен этим глубоким ответом. До этого он все время отвечал сухо и коротко, одни утвердительные предложения, и ничего из того, что требовалось. Я быстро в ответ заявил, что своей риторикой он, очевидно, хочет ввести меня в заблуждение, хотя я и не настаивал на этом вопросе. Я истолковал заявление духа так, что с появлением печатных денег Дух потерял способность наделять богатством с помощью иллюзии и обмана. Возможно, из-за всесторонней документации финансового дела, а также благодаря строгому регулированию количества напечатанных купюр. Конечно, эго Духа никогда не позволило бы ему признать себя утратившим способность управлять богатством, так что пришлось под эту неувязку подвести воистину политическую базу.

Впрочем, обретение финансовой помощи было вторичным фактором в выборе этого Духа, и, неустрашенный этим фиаско, я перешел к предварительному опросу, — теперь уже сосредоточившись на первичном намерении получить некоторую информацию.

Оператор: «Я слышал, что ты глубоко проник в понимание природы и достоинств духов и мертвых душ, и также миров, в которых они живут».
Дух: «Искусство некромантии воистину непростое; хотя, конечно, тот, кто способен был вызвать мой дух, должен обладать способностями, необходимыми для обучения ей. Если бы ты освободил меня, я бы показал…»
Оператор: «Теперь ты должным образом связан, и останешься в этом виде, пока я не буду удовлетворен твоими ответами. Твои смешные попытки обмануть раздражают меня, и последствия заставят Тебя сожалеть о своей дерзости. У меня есть конкретные вопросы, и я хочу получить на них точные и правдивые ответы».

То, что последовало дальше, можно было бы описать еще на десяти страницах — подшучивание, многочисленные скрытые (и некоторые не столь уж скрытые) личные выпады, и много неприятной риторики. Не могу сказать, что удалось получить от духа очень много полезных данных.

Вы видите, как часто демон пытается убедить оператора, чтобы тот «освободил его». Однако предельно важно, чтобы оператор никогда не отпускал духа прежде, чем не окончит запланированный опрос и не свяжет его необходимой клятвой.