Глава 9. На следующий день я нанесла еженедельный визит доктору Сейлсу.

На следующий день я нанесла еженедельный визит доктору Сейлсу.

Это моложавый человек с длинными, волнистыми, светлыми волосами и ямочками на щеках. У него широкие плечи и сильные руки. Должно быть, он усиленно тренируется.

Доктор похож больше на серфингиста, чем на врача. Однако он казался хорошим специалистом и очень помог мне.

В его кабинете совсем не больничная обстановка. На стене висит плакат с Джимми Хендриксом. Кушетки нет, а вместо нее два удобных кожаных кресла, стоящих друг против друга.

Доктор Сейлс мне нравится, но я не жду очередного сеанса с нетерпением. Они причиняют мне боль. И не потому, что я боюсь вновь обрести память, а потому, что это никак не происходит.

Когда я говорю доктору, что ничего не вспомнила, мне становится ужасно неловко, будто я его подвела.

Но сегодня у меня было приподнятое настроение. Я едва могла усидеть в комнате для ожидания. Ведь я кое-что вспомнила.

Едва устроившись в кресле, я выпалила:

– Кажется, ко мне возвращается память.

– Правда? – Доктор Сейлс пригладил свои светлые волосы и дотронулся карандашом до блокнота, лежавшего у него на колене.

– Да. Я… кое-что увидела.

Он наклонился ко мне. Его голубые глаза вглядывались в мое лицо так, будто пытались прочесть мысли.

– И что же ты увидела, Марта?

Я тяжело сглотнула. Во рту внезапно пересохло. Пальцы впились в подлокотники.

– Я увидела две хижины. И снег. Он покрывал все кругом. А хижины стояли на холме, на самой вершине.

Доктор кивнул.

А я неожиданно расстроилась.

Не знаю, уж чего я от него ожидала. Что он вскочит и станет обнимать меня? Или бегать и кричать: «Да-да, это чудесно!»

Не знаю. Но все-таки я ожидала большего, чем просто кивок.

– Это хорошо, Марта, – сказал наконец доктор. Потом что-то набросал в блокноте.

– Это настоящие воспоминания? – спросила я нетерпеливо. – Хижины как-то связаны с тем, что случилось?

– А что еще ты видела? – Он как будто не слышал моего вопроса.

Я вздохнула. Почему же доктор все-таки не радуется?

– Что еще было на этой картине? – спросил он тихо, постукивая карандашом по подлокотнику.

Я выложила все остальное. Про Джастину, Лауру и Адриану. Про Аарона и двух других парней. И про то, что не могла разглядеть их лица.

Доктор снова кивнул.

– Так что, ко мне действительно возвращается память? – спросила я нетерпеливо.

– Кажется, да, – ответил он. Я ожидала от него улыбки или какого-то еще проявления эмоций, но не дождалась.

Я понимала, что профессионала должен вести себя именно так. Но мне хотелось, чтобы он поступил хоть немного человечнее. Чтобы помог мне.

– Это обнадеживает, Марта, – сказал наконец доктор и положил ногу на ногу. – Больше ты ничего не видела?

– Ничего, – ответила я, стараясь припомнить. Но видение оборвалось прежде, чем кто-нибудь успел что-то сказать.

– Ой! – вскрикнула я внезапно, вспомнив свои рисунки.

– Что такое, Марта? – Доктор выпрямился.

– Совсем забыла. Я принесла вот это, – ответила я, расстегивая свою сумку и доставая сразу два листа. – Вот. Мои рисунки. Я рисую одно и то же лицо снова и снова. Не знаю почему. Как будто против воли. Вы узнаете этого парня?

К моему удивлению, доктор уставился на лицо во все глаза. У него даже челюсть отвисла.

Он больше не был хладнокровным профессионалом.

Мои рисунки поразили его.