С единственной заботой — помочь исправиться.
Это не просто слова — они несут особенно глубокий смысл, Еще храня тепло дыхания [992][992] моего несравненного учителя. Те, кто примет их как драгоценность своего сердца, Несомненно, обретут истинный, чистый путь. Эти высокие учения, предназначенные для обретения [нынешнего] блага и [окончательного] счастья, Записаны без претензий на изысканность слога. Излагая совершенные наставления простонародным языком, Они указывают подлинный путь — таково особое искусство бодхисаттв. Пространным объяснениям с множеством подробностей [993][993] рудно втиснуться в узкое пространство ограниченного ума. Высокие рассуждения по поводу воззрений и достижения совершенства Трудно претворить в практику скудоумным людям калиюги. Вот почему этот текст, сжатый и понятный, Подобен золотому эликсиру, способному просочиться в ограниченный ум. Он — светоч, озаряющий мрак слабого разума, Терпеливый учитель, который ясно передает правильный смысл. Если ученые любители многоречивости И даже большие учителя, у которых тайные наставления еще не расцвели в самом сердце, Будут пить нектар этих превосходных ключевых наставлений, Это, несомненно, наполнит жизнью сердце их практики. Отшельники, чья медитация о пустоте подобна бросанию камней во тьме, Практики, похваляющиеся своими благими деяниями, И мнимые сиддхи, не понимающие собственной ограниченности, — Всем им этот путь послужит средством от болезни сердца [994][994]. Хоть я и прочел много сочинений, написанных возвышенным стилем, И сам умею рисовать цветистые радуги изысканных выражений, В этом труде нет ничего кроме слов моего доброго учителя. Я не примешивал к нему собственных выдумок. Несравненный учитель явился в облике истинного будды, Преобразил мир Страны Снегов, сделав его благой кальпой, И было это не так давно, Поскольку еще живы ваджрные братья, его современники. Именно эти возвышенные подвигли меня Составить собрание подлинных слов учителя. Это свидетельство моей преданности и благого намерения Должно заслужить одобрение моих братьев и даже богов. И еще: если счастливцы, которые будут жить потом, Познакомятся с этим учением, пусть в них мгновенно родится вера, Словно они повстречали моего просветленного учителя во плоти. Ведь я знаю, что оно верно передает суть его слов. Какие бы заслуги я ни накопил благодаря этому труду, Посвящаю их всем существам, своим прежним матерям, Чтобы они получили поддержку совершенного благого друга, Применяли его слова на практике и узрели наилучший плод. Главное же, пусть все, кого будет питать этот нектар С уст моего несравненного учителя, подлинного будды, Вместе обретут совершенное состояние будды И сами будут учить и направлять живых существ! Да будут долго и твердо стоять на ваджрном троне лотосные стопы Высоких посланцев моего всемилостивого учителя, Тех, кто впитал нектар его совершенных слов И привлекает счастливых [учеников] чарующими песнями его наставлений. Да буду я во всех своих грядущих жизнях Слугой своего всеблагого учителя и всех его учеников, Радуя его исполнением всего, что бы он ни пожелал, И да примет он меня в ученики! Пока не исчерпается сансара, каждому живому существу Да поднесу я все свои тела, имущество и заслуги; Да буду я служить своим прежним матерям, тонущим в страданиях, И да примут все они святую Дхарму Будды! Да озарятся их сердца благословениями этой драгоценной линии, Как восходом великолепного солнца. Посвятив свою жизнь уединенной практике, Да не разлучатся они с несравненным учителем. Это общее внешнее и внутреннее руководство по Лонгчен нинг-тиг точно следует словам моего несравненного учителя. Оно появилось на свет благодаря постоянным просьбам Дронма Церинга, его прилежного и примерного ученика, который предоставил мне записи, сохранившие все, что он смог запомнить. Он настаивал, чтобы на основе этих записей я составил книгу, точно отразив в ней учение нашего учителя. Кроме того, впоследствии с такой же просьбой ко мне два или три раза обращался Кунсанг Тэгчог Дордже — драгоценный тулку из когорты драгоценных и благородных учителей и держателей учений, дающих созревание и освобождение, — он даже снабдил меня для этого писчей бумагой. Затем Кушаб Ринпоче Шенпен Тае Осэр — царь всех учений Дхармы, самый выдающийся из духовных сыновей, продолжателей линии устной передачи моего величайшего владыки-учителя — тоже подвигал меня на этот труд, говоря, что я обязательно должен записать слова нашего высокочтимого учителя в той же манере, в какой он учил. Это помогло бы всем нам вспоминать его и освежать нашу преданность. Меня уговаривали сделать это и некоторые из любящих ваджрных братьев и сестер, которые дороги мне как зеница ока и всегда будут неразлучны со мной, как пламя неразлучно с фитилем, пока все мы не достигнем самого сердца просветления. Такова история книги, записанной тем, кому Ригдзин Чангчуб Дордже [995][995]— украшение сотен несравненных сиддхов — дал имя Орген Джигмэ Чоки Вангпо, но кто, несмотря на пышность такого имени, остается просто неотесанным Абу Оборванцем, которого пожирает пламя пяти страстей. Этот текст был в должное время завершен в уединенном месте для медитаций, еще более отдаленном, чем далекий Рудам Орген Самтэн Аинг [CXLIV][CXLIV], к которому оно принадлежит. Это место называют устрашающим дворцом Ямантаки; оно великолепно украшено всеми качествами, необходимыми для такого места уединенной практики. Там деревья купаются листвой в теплой сущности солнечных лучей, а корнями впитывают прохладный нектар сущности воды. Там всевозможные лианы, кустарники, молодая поросль, побеги, травы, цветы и плоды увивают все многоцветными венками и гирляндами. Просветы синего неба между ними — словно лики небесных дев, ослепительными улыбками дарующих все желанные радости. Да будет эта книга, благополучно завершенная в таком месте, наилучшим путем. Следуя по нему, да обретут все бесчисленные живые существа причину полного освобождения в просторе изначального будды! Лонгченпа — неповторимое украшение Дхармы, Джигмэ Лингпа — покровитель учения и медитации [Дхармы]. Пока не исчерпается сансара, да будут учения этих несравненных гуру Сохраняться благодаря изучению, размышлению и медитации. Да будет всегда и везде торжествовать благо!
|
