Понятие, структура и агенты власти

Власть — одно из фундаментальных начал общества и политики. Она су­ществует везде, где есть устойчивые объединения людей: в семье, производственных коллективах, раз­личного рода организациях и учреждениях, во всем государстве — в этом случае мы имеем дело с верховной, политической влас­тью.

В научной литературе существуют разнообразные определе­ния власти, что отражает сложность, многоаспектность этого яв­ления. Каждая из дефиниций обычно акцентирует внимание на той или иной стороне или проявлении власти и связана с опре­деленным подходом к ее анализу. Можно выделить следующие важнейшие аспекты трактовки власти.

1. Телеологические (с точки зрения цели) определения харак­теризуют власть как способность достижения поставленных це­лей, получения намеченных результатов. «Власть может быть определена как реализация намеченных целей», — пишет Бертран Рассел[52]. Телеологические определения трактуют власть достаточ­но широко, распространяя ее не только на отношения между людьми, но и на взаимодействие человека с окружающим миром — в этом смысле говорят, например, о власти над природой.

2. Бихевиористские трактовки рассматривают власть как осо­бый тип поведения, при котором одни люди командуют, а другие подчиняются. Бихевиористский подход индивидуализирует пони­мание власти, сводит ее к взаимодействию реальных личностей, обращая особое внимание на субъективную мотивацию власти. Одну из типичных бихевиористских трактовок власти предлагает Г. Лассуэлл. Он считает, что первоначальные импульсы для воз­никновения власти дает присущее индивидам стремление (воля) к власти и обладание «политической энергией». Человек видит во власти средство улучшения жизни: приобретения богатства, пре­стижа, свободы, безопасности и т.п. В то же время власть — это и самоцель, позволяющая наслаждаться ее обладанием. Политичес­кая власть складывается из столкновения многообразных воль к власти как баланс, равновесие политических сил.

3. Психологические интерпретации власти, исходя из ее бихе­виористского понимания как поведения реальных индивидов, пытаются раскрыть субъективную мотивацию этого поведения, истоки власти, коренящиеся в сознании и подсознании людей. Одно из виднейших направлений этого рода — психоанализ. Он трактует стремление к власти как проявление, сублимацию по­давленного либидо, представляющего собой подверженное транс­формации влечение преимущественно сексуального характера (Зигмунд Фрейд) или же психическую энергию вообще (Карл Густав Юнг). Стремление к власти и особенно обладание ею вы­полняют функцию субъективной компенсации физической или духовной неполноценности. Власть возникает как взаимодейст­вие воли к ней — одних и готовности к подчинению, «доброволь­ному рабству» — других. Как считал Фрейд, в психике человека имеются структуры, делающие его предрасположенным к пред­почтению рабства свободе ради личной защищенности и успо­коения.

Различные психоаналитики расходятся в объяснении причин психологического подчинения. Одни (С. Московиси, Б. Эдельман) видят их в своего рода гипнотическом внушении, существу­ющем во взаимоотношениях вождя и толпы, другие же (Ж. Ла­кан) — в особой восприимчивости подсознания человека к сим­волам, выражаемым в языке. В целом же психологический под­ход помогает выявить механизмы мотивации власти как отноше­ния: командование—подчинение.

4. Противоположностью бихевиористскому и психологичес­кому видениям власти является ее системная трактовка. Если пер­вые два направления требуют идти в понимании власти снизу вверх, от индивидов к обществу, руководствуясь реально наблюдаемыми в эмпирическом опыте ее проявлениями, то системный метод исходит из производности власти не от индивидуальных отношений, а от социальной системы, рассматривает власть как «способность системы обеспечивать исполнение ее элементами принятых обязательств», направленных на реализацию ее кол­лективных целей[53]. Некоторые представители системного подхо­да (К. Дойч, Н. Луман) трактуют власть как средство социально­го общения (коммуникации), позволяющее регулировать группо­вые конфликты и обеспечивать интеграцию общества. Систем­ностью власти обусловливается ее относительность, т.е. распро­страненность на определенные системы.

5. Структурно-функционалистские интерпретации власти рас­сматривают ее как свойство социальной организации, как спо­соб самоорганизации человеческой общности, основанный на целесообразности разделения функций управления и исполне­ния. Без власти невозможны коллективное существование чело­века, совместная жизнедеятельность многих людей. Само обще­ство устроено иерархично, дифференцирует управленческие и исполнительские социальные роли. Власть — это свойство соци­альных статусов, ролей, позволяющее контролировать ресурсы, средства влияния. Иными словами, власть связана с занятием руководящих должностей, позволяющих воздействовать на лю­дей с помощью позитивных и негативных санкций, поощрения и наказания.

Реляционистские (от французского слова «relation» — отно­шений) определения рассматривают власть как отношение меж­ду двумя партнерами, агентами, при котором один из них оказы­вает определяющее влияние на второго. В этом случае власть предстает каквзаимодействие ее субъекта и объекта, при котором субъект с помощью определенных средств контролирует объект.

Такое понимание власти позволяет раскрыть ее структуру, увязать в единое целое различные ее характеристики. Основными компонентами власти являются ее субъект, объект, средства (ре­сурсы) и процесс, приводящий в движение все ее элементы и характеризующийся механизмом и способами взаимодействия между партнерами.

Субъект и объект — непосредствен­ные носители, агенты власти. Субъ­ект (актор) воплощает активное, направляющее начало власти. Им может быть отдельный человек, организация, общность людей, например народ, или даже мировое сообщество, объединен­ное в ООН.

Для возникновения властных отношений необходимо, чтобы субъект обладал рядом качеств. Прежде всего это желание власт­вовать, воля к власти, проявляющаяся в распоряжениях или при­казах. Большинство людей не испытывает психологического удо­вольствия от обладания властью. Сама по себе власть не является для них ценностью. Многие вообще предпочли бы уклониться от руководящих должностей и связанной с ними ответственности, если бы власть не открывала широкие возможности для получе­ния различного рода благ: высокого дохода, престижа, выгодных связей, привилегий и т.д. Для них стремление к власти имеет инструментальный характер, т.е. служит средством достижения других целей.

Помимо желания руководить и готовности брать на себя от­ветственность субъект власти должен быть компетентным, знать суть дела, состояние и настроение подчиненных, уметь исполь­зовать ресурсы, обладать авторитетом. Для политической власти важнейшее значение имеет организованность субъекта. Конеч­но, реальные носители власти в разной степени наделены всеми этими качествами.

Субъекты политической власти имеют сложный, многоуров­невый характер. Ее первичными акторами являются индивиды и социальные группы, вторичными — политические организа­ции, субъектами наиболее высокого уровня, непосредственно представляющими во властных отношениях различные груп­пы и организации, — политические элиты и лидеры. Связь между этими уровнями может нарушаться. Так, например, лидеры нередко отрываются от масс и даже от собственных партий.

Отражением первостепенной роли субъекта в отношениях власти является широко распространенное в повседневном язы­ке отождествление власти с ее носителем. Так, говорят о решени­ях власти, о действиях властей и т.п., подразумевая под властью управленческие органы.

Субъект определяет содержание властного взаимодействия через распоряжение (приказ, команду), в котором предписывает­ся поведение объекта власти, указываются или подразумеваются поощрение и наказание за выполнение или невыполнение ко­манды. От характера содержащихся в приказе требований во многом зависит отношение к нему исполнителей, объекта — вто­рого важнейшего элемента власти.

Власть никогда не является свойством или отношением лишь одного дейст­вующего лица (органа), конечно, если не иметь в виду власть че­ловека над самим собой, предполагающую подчинение его пове­дения доводам разума, как бы раздвоение личности. Но это уже психологический, а не социальный феномен.

Власть всегда двустороннее, асимметричное, с доминирова­нием воли властителя взаимодействие ее субъекта и объекта. Она невозможна без подчинения объекта. Если такого подчинения нет, то нет и власти, несмотря на то, что стремящийся к ней субъект обладает ярко выраженной волей властвования и даже мощными средствами принуждения. В конечном счете у объекта властной воли всегда есть пусть крайний, но все же выбор — погибнуть, но не подчиниться. Осознание зависимости власти от покорности населения нашло практическое политическое выражение в акци­ях гражданского неповиновения, широко используемых в совре­менном мире как средство ненасильственной борьбы.

Границы отношения объекта к субъекту властвования прости­раются от ожесточенного сопротивления, борьбы на уничтоже­ние (в этом случае власть отсутствует) до добровольного, воспри­нимаемого с радостью повиновения. В принципе подчинение так же естественно присуще человеческому обществу, как и руковод­ство. Готовность к подчинению зависит от ряда факторов: от соб­ственных качеств объекта властвования, от характера предъявля­емых к нему требований, от ситуации и средств воздействия, ко­торыми располагает субъект, а также от восприятия руководи­теля исполнителями, наличия или отсутствия у него авторитета. Качества объекта политического властвования определяются преж­де всего политической культурой населения. Преобладание в об­ществе людей, привыкших лишь беспрекословно повиноваться, жаждущих «твердой руки», является благоприятной питательной средой деспотических режимов.

Мотивация подчинения достаточно сложна. Она может основываться на страхе перед санкциями; на долголетней привычке к повинове­нию; на заинтересованности в выполнении распоряжений; на убежденности в необходимости подчинения; на авторитете, вы­зываемом руководителем у подчиненных; на идентификации объ­екта с субъектом власти.

Все эти мотивы существенно влияют на силу власти, т.е. спо­собность ее субъекта влиять на объект. Высокая сила воздействия и вероятность подчинения отличают власть от влияния — более широкой, чем власть, категории, характеризующей как властное, так и более слабое и менее эффективное воздействие субъекта на объект.

Сила власти, основанная на страхе, вызываемом угрозой сан­кций, прямо пропорциональна тяжести наказания и обратно про­порциональна вероятности избежать его в случае непослушания. Такая власть имеет тенденцию к ослаблению вследствие естест­венного стремления людей избавиться от этого неприятного эмо­ционального состояния.

Сравнительно безболезненно воспринимается людьми власть, базирующаяся на привычке, обычае повиноваться. Привычка была одним из ведущих мотивов подчинения государству в традицион­ных обществах. Она — надежный фактор стабильности власти до тех пор, пока не приходит в противоречие с требованиями реаль­ной жизни. Если же это происходит, то власть, основанная лишь на привычке к повиновению, быстро разрушается, как только люди замечают, что «король-то — голый», что власть изжила себя и недостойна повиновения.

Наиболее стабильной является власть, построенная на инте­ресе. Личная заинтересованность побуждает подчиненных к добро­вольному выполнению распоряжений, делает излишним контроль и применение негативных санкций. Она способствует развитию у людей других типов позитивной мотивации подчинения — пови­новения на основе убежденности, авторитета и идентификации.

Подчинение по убеждению связано с мотивационным воздейст­вием достаточно глубоких слоев сознания: менталитета, ценност­ных ориентаций и установок, составляющих «вторую природу» личности (ее «первая природа» образуется под воздействием пер­вичных, преимущественно биологических потребностей и повсе­дневных интересов индивида). Готовность подчиняться государ­ству или другому носителю власти ради каких-либо более высо­ких, чем непосредственные индивидуальные интересы, целей (пат­риотических, нравственных, религиозных и т.п.) — важный ис­точник силы власти.

Одной из наиболее благоприятных для власти мотиваций под­чинения является авторитет. Он формируется на базе общей за­интересованности объекта и субъекта власти и убежденности под­чиненных в особых способностях руководителя. Авторитет пред­ставляет собой высоко ценимые качества, которыми подчиненные наделяют руководителя и которые детерминируют их повиновение без убеждения или угрозы санкций. Он основывается на согласии и означает уважение к руководящей личности или институту, дове­рие к ним. Авторитет может быть истинным, когда руководитель действительно обладает теми качествами, которыми его наделя­ют подчиненные, и ложным, основанным на заблуждениях отно­сительно личности руководителя. В зависимости от лежащих в его основе качеств авторитет бывает научным (качество ученос­ти), деловым (компетентность, навыки, опыт), моральным (вы­сокие нравственные качества), религиозным (святость), статус­ным (уважение к должности) и т.п.

Власть, основанная на интересах, убежденности и авторите­те, часто перерастает в идентификацию подчиненного с руково­дителем. В этом случае достигается максимальная сила власти и субъект воспринимается объектом как свой представитель и за­щитник. Субъективная идентификация исполнителей с руково­дителем может объясняться двумя причинами: 1) быть свойством реального двойственного положения людей в отношениях влас­ти, как это имеет место в демократических организациях, где индивиды выступают и субъектом власти — выбирают и контро­лируют руководство, и ее объектом — исполняют его реше­ния. В этом случае оба агента власти совпадают, хотя и не пол­ностью; 2) выступать результатом общности интересов и ценнос­тей руководителя и исполнителя и возникновения у последнего чувства единения со всей организацией или группой.

Субъект или объект характеризуют крайние полюса, активные начала структуры власти. Само деление людей на субъектов и объ­ектов, начальников и подчиненных во многом релятивно и измен­чиво: в одном отношении человек выступает начальником, в дру­гом — подчиненным, причем со временем индивиды могут поме­няться ролями. Применительно к политической власти взаимодей­ствие ее агентов опосредуется целым комплексом средств или ре­сурсов и осуществляется в рамках специального институциональ­ного механизма, стабилизирующего и регулирующего процесс вла­ствования. Что же представляют собой эти компоненты власти?