ЦЫГАНСКАЯ ПЕСНЯ
Камнем грусть висит на мне, в омут меня тянет. Отчего любое слово больно нынче ранит? Просто где-то рядом встали табором цыгане И тревожат душу вечерами.
И, как струны, поют тополя. Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля! И звенит, как гитара, земля. Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!
Утоплю тоску в реке, украду хоть ночь я, — Там в степи костры горят и пламя меня манит. Душу и рубаху – эх! – растерзаю в клочья, — Только пособите мне, цыгане!
Я сегодня пропьюсь до рубля! Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля! Пусть поет мне цыганка, шаля. Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!
Все уснувшее во мне – струны вновь разбудят, Все поросшее быльем – да расцветет цветами! Люди добрые простят, а злые – пусть осудят, — Я, цыгане, жить останусь с вами!
Ты меня не дождешься, петля! Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля! Лейся, песня, как дождь на поля! Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!
1968
БАЛЛАДА О ЦВЕТАХ, ДЕРЕВЬЯХ И МИЛЛИОНЕРАХ
В томленье одиноком В тени – не на виду — Под неусыпным оком Цвела она в саду.
Мамá – всегда с друзьями, Папá от них сбежал, Зато Каштан ветвями От взглядов укрывал.
Высоко ль или низко Каштан над головой, — Но Роза-гимназистка Увидела – его.
Нарцисс – цветок воспетый, Отец его – магнат, И многих Роз до этой Вдыхал он аромат.
Он вовсе был не хамом, Изысканных манер. Мамá его – гранд-дама, Папá – миллионер.
Он в детстве был опрыскан — Не запах, а дурман, — И Роза-гимназистка Вступила с ним в роман.
И вот, исчадье ада, Нарцисс тот, ловелас, «Иди ко мне из сада!» — Сказал ей как-то раз.
Когда еще так пелось?! И Роза, в чем была, Сказала: «Ах!», зарделась — И вещи собрала.
И всеми лепестками Вмиг завладел нахал. Мама была с друзьями, Каштан уже опал.
Искала Роза счастья И не видала, как Сох от любви и страсти Почти что зрелый Мак.
Но думала едва ли, Как душен пошлый цвет, — Все лепестки опали — И Розы больше нет.
И в черном чреве Мака Был траурный покой. Каштан ужасно плакал, Когда расцвел весной.
1968
РОМАНС
Было так – я любил и страдал. Было так – я о ней лишь мечтал. Я ее видел тайно во сне Амазонкой на белом коне.
Что мне была вся мудрость скучных книг, Когда к следам ее губами мог припасть я! Что с вами было, королева грез моих? Что с вами стало, мое призрачное счастье?
Наши души купались в весне, Плыли головы наши в огне. И печаль, с ней и боль – далеки, И казалось – не будет тоски.
Ну а теперь – хоть саван ей готовь, — Смеюсь сквозь слезы я и плачу без причины. Вам вечным холодом и льдом сковало кровь От страха жить и от предчувствия кончины.
Понял я – больше песен не петь, Понял я – больше снов не смотреть. Дни тянулись с ней нитями лжи, С нею были одни миражи.
Я жгу остатки праздничных одежд, Я струны рву, освобождаясь от дурмана, — Мне не служить рабом у призрачных надежд, Не поклоняться больше идолам обмана!
1968
«ОДИН ИЗ НАС»
* * *
Бросьте скуку, как корку арбузную, Небо ясное, легкие сны. Парень лошадь имел и судьбу свою — Интересную – до войны.
Да, на войне как на войне, А до войны как до войны, — Везде, по всей вселенной. Он лихо ездил на коне В конце весны, в конце весны — Последней, довоенной.
Но туманы уже по росе плелись, Град прошел по полям и мечтам, — Для того чтобы тучи рассеялись, Парень нужен был именно там.
Там – на войне как на войне, А до войны как до войны, — Везде, по всей вселенной. Он лихо ездил на коне В конце весны, в конце весны — Последней, довоенной.
1969
РОМАНС
Она была чиста, как снег зимой. В грязь – соболя, – иди по ним по праву. Но вот мне руки жжет ея письмо — Я узнаю мучительную правду…
Не ведал я: смиренье – только маска И маскарад закончится сейчас, — Да, в этот раз я потерпел фиаско — Надеюсь, это был последний раз.
Подумал я: дни сочтены мои, Дурная кровь в мои проникла вены, — Я сжал письмо как голову змеи — Сквозь пальцы просочился яд измены.
Не ведать мне страданий и агоний, — Мне встречный ветер слезы оботрет. Моих коней обида не нагонит, Моих следов метель не заметет.
Итак, я оставляю позади, Под этим серым неприглядным небом, Дурман фиалок, наготу гвоздик И слезы вперемешку с талым снегом.
Москва слезам не верит и слезинкам, И не намерен больше я рыдать, — Спешу навстречу новым поединкам — И, как всегда, намерен побеждать!
1970
ТАНГО
Как счастье зыбко!.. Опять ошибка: Его улыбка, Потом – бокал на стол. В нем откровенно Погасла пена; А он надменно Простился и ушел.
Хрустальным звоном Бокалы стонут. Судьба с поклоном Проходит стороной. Грустно вино мерцало, Пусто на сердце стало, Скрипки смеялись надо мной…
Впервые это со мной: В игре азартной судьбой, Казалось, счастье выпало и мне — На миг пригрезился он, Проник волшебником в сон, — И вспыхнул яркий свет в моем окне.
Но счастье зыбко — Опять ошибка! Его улыбка, Потом – бокал на стол, — В бокале, тленна, Погасла пена; А он надменно Простился – и ушел.
Хрустальным звоном Бокалы стонут. Бесцеремонно он Прервал мой сон. Вино мерцало… А я рыдала. Скрипки рыдали в унисон.
1970
«ЖИВОЙ»
* * *
Видно, острая заноза В душу врезалась ему, — Только зря ушел с колхоза — Хуже будет одному.
Ведь его не село До такого довело.
* * * Воронкý бы власть – любого Он бы прятал в «воронки», А особенно – Живого, — Только руки коротки!
Черный Ворон, что ты вьешься Над Живою головой? Пашка-Ворон, зря смеешься: Лисапед еще не твой!
Как бы через село Пашку вспять не понесло!
* * * Мотяков, твой громкий голос Не навек, не на года, — Этот голос – тонкий волос, — Лопнет враз и навсегда!
Уж как наше село И не то еще снесло!
* * * Петя Долгий в сельсовете — Как Господь на небеси, — Хорошо бы эти Пети Долго жили на Руси!
Ну а в наше село Гузенкова занесло.
* * * Больно Федька загордился, Больно требовательный стал: Ангел с неба появился — Он и ангела прогнал!
Ходит в наше село Ангел редко, как назло!
* * * Эй, кому бока намяли? Кто там ходит без рогов? Мотякова обломали, — Стал комолый Мотяков!
Так бежал через село — Потерял аж два кило!
* * * Без людей да без получки До чего, Фомич, дойдешь?! Так и знай – дойдешь до ручки, С горя горькую запьешь!
Знает наше село, Что с такими-то было!
* * * Настрадался в одиночку. Закрутился блудный сын, — То ль судьбе он влепит точк‹у› То ль судьба – в лопатки клин.
Что ни делал – как назло, Завертело, замело.
* * * Колос вырос из побега Всем невзгодам супротив. Он помыкался, побегал — И вернулся в коллектив.
Уж как наше село Снова члена обрело!
* * * Хватит роги ломать, как коровам, Перевинчивать, перегибать, — А не то, Гузенков с Мотяковым, Мы покажем вам кузькину мать!
‹1971›
«ЧЕРНЫЙ ПРИНЦ»
* * *
Неужели мы заперты в замкнутый круг? Неужели спасет только чудо? У меня в этот день все валилось из рук И не к счастию билась посуда.
Ну пожалуйста, не уезжай Насовсем, – постарайся вернуться! Осторожно: не резко бокалы сближай, — Разобьются!
Рассвело! Стало ясно: уйдешь по росе, — Вижу я, что не можешь иначе, Что всегда лишь в конце длинных рельс и шоссе Гнезда вьют эти птицы удачи.
Но, пожалуйста, не уезжай Насовсем, – постарайся вернуться! Осторожно: не резко бокалы сближай, — Разобьются!
Не сожгу кораблей, не гореть и мостам, — Мне бы только набраться терпенья! Но… хотелось бы мне, чтобы здесь, а не там Обитало твое вдохновенье.
Ты, пожалуйста, не уезжай Насовсем, – постарайся вернуться! Осторожно: не резко бокалы сближай Разобьются!
‹1972›
«НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА ВОЛЖСКОМ ПАРОХОДЕ»
|
