НАИБОЛЕЕ ЗНАЧИ­ТЕЛЬНЫЕ СОБЫТИЯ В ЭПОХУ ПОКОРНОСТИ ЦАРЯМ. 9 страница

Остались там и другие казачьи «зародыши». Отту­да вышли наши предки Тор­ки, Берендеи и другие Чер­ные Клобуки, которые в ле­тописях назывались Черкасами, а иногда и Казарами (Татищев); там же на приа­зовской Земле Касак прожи­вали Казаки Азовские и Черкасы-Пятигоры языка сла­вянского (Герберштейн, Матвей из Мехова, Болтин); о них и у Татищева в Истории Россий­ской имеется заметка: «храб­рые суть люди, язык с нами имеют един». И до наших дней живут на той земле Казаки Донские, Кубанские, Терские, Астраханские, Уральские.

Д. М. Данлоп вспоми­нает старую теорию, по ко­торой Казаков выводят из Казар. Он считает, что она нашла бы подтверждение, если бы удалось доказать, что Казаки те же Касоги.

Но Касоги, Касаги, Казягь это сборное имя, при­нятое в русских летописях для всех племен северо-западной части Кавказа. В подобном звучании оно сохра­нилось там только для Какаков. Позднее на сменуемув летописях пришло такое же сборное имя - Черкасы.

Кроме Кавказцев им назы­вали также Черных Клобуков (летописи Московская и Воскресенская), а позднее и Казаков, несомненно потому, что они раньше находились среди Касоговв Кавказской Черкасии. Но это все. же не решает вопроса, были ли Казаки коренными Казарами, означает только, что они в свое время проживали в К. Гребенцы и рассказывали А.И. Ригельману, что они переселились на Нижний Терек из родной Черкасии, где их называли Казаровцами, т.е. местнымижителями Казара. Г.Губарев.

Литература: М. И. Артамонов. История Хазар. Ленинград 1962; А. П. Ковалевский, Книга Ахмеди ибн Фадлана, Харьков 1956; Никифора патриарха Констанинопольского Краткая история. Визант. Временник, т. III, М. I960; Иордан,О происхождении и деянии Гетов. М. 1960: В. Н. Татищев. История Российская тт. I-III, М-Л. 1962-63; Полное собрание русских летописей, тт. I и XXV, М. 1962 и 1949; А. И. Ригельман. Летописное повествование о Малой России. Москва 1847; Труды Волго-Донской Археологической экспедиции, т: I М.-Л. 1958; Н. A. Meщерский, История Иудейской войны Иосифа Флавия в древнерусском переводе. Археологический и историко-литературный очерк. М.- Л. 1958; The History the Jewish Kha-zars by D. M. Dunlop. Princeton, N. Jercey 1954; Hudud аl Alam, a Pecian geography. London 1937; Constantine Porphyrogenitus, De Administrando Imperio by Gy Moravcsik and R. G. H. Genbins, Budapest 1949; Ammianus Marcellinus, History of Rоmе, Bobns Libraries; H. H. Howort, The Circassians and White Khazars, The Journal of the Ethnologicai Socie­ty of London. 1879.

КАЗАХИЯ или КАСАХИЯ - в.конце первого ты­сячелетия по Р. Хр. так на­зывалась центральная часть Кавказа. В Х в. император Константин Багрянородный помещал К. между Зихами-Адыгейцами и Аланами: «Выше Зихии лежит страна называемая Папагией, повыше страны Папагии есть страна, называемая Касахия. Над Касахией гора Кавказ, а за го­рой земля Аланов». Персид­ская география Гудуд ал Алэм указывает северную границу, очевидно, той же земли Касак по берегу Азов­ского моря (см. слово КАЗАКИЯ).

В XIII в. горную часть К. заняли Кабардинцы, по­кинувшие северо-кавказскую равнину под давлением Мон­голов Золотой Орды. Но со­седние Осетины, сохраняя память о прежних обитате­лях этого края, называли Большую Кабарду старым именем - Казах.

КАЗАЧЕК - 1) казачий-на­циональный танец со слож­ными; подчас акробатически­ми, фигурами; 2) дворовый мальчик одетый в казакин и прислуживавший в доме рус­ского помещика во время крепостного права.

КАЗАЧЕСТВО - особая форма нашего имени, возник­шая, по видимому у Зап. Сла­вян и пришедшая к нам че­рез Украинцев и Белорусов. В старых актах его нет. По аналогии с определениями «Славянство», «Еврейство», слово К. можно относить только ко всем Казакам взя­тым вместе, с их духовной сущностью, сих бытом, диалектами и другими нац. свой­ствами. В этом значении его употребляли вначале и рус­ские авторы. Классовый же смысл ему стали придавать только в XIX в.

КАЗАЧИЙ МОЖЖЕ­ВЕЛЬНИК - ядовитее ра­стение, кустарник семейства кипарисовых: встречается в Черноморье и особенно в донских лесах; служит для добывания экстракга и эфир­ного масла, употребляющих­ся в медицине.

КАЗАЧИЙ МОНА­СТЫРЬ В США - распо­ложен недалеко от поселка Новая Кубань, почта Бюэна, шт. Нью-Джерси. Основан и воздвигнут трудами иеро­монаха Адама Бурхана при помощи Казаков-братчиков. Монастырь принадлежит сербской юрисдикции и зарегистрирован в книгах г. Мейс Лендинг, шт. Нью-Джерси 19 мая 1958 г., как казачий религиозно-культур­ный центр для удовлетворе­ния духовных потребностей Казаков-эмигрантов и для оказания помощи нуждаю­щимся. Монастырю принадлежит участок земли в 20 акров, на котором построено монастырское подворье с храмом в честь Покрова Пресвятой Богородицы.

КАЗАЧИЙ ПРИСУД - в понятии наших предков, присужденное Богом, историче­ское право Казаков владеть Старым Полем, берегами рек Дона и Донца «сверху до низу», и «с низу до верху».

КАЗАЧКИ - Священное предание говорит: «И создал Господь Бог человека из пра­ха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою... И взял Господь Бог человека и поселил его в саду Эдемском, чтобы возделывать его и хранить его... И сказал Господь Бог: не хорошо быть челове­ку одному; сотворим ему по­мощника, соответственного ему... - И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену и привел ее к человеку. И сказал человек: вот это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться, женою». Так по Священному Преда­нию были созданы первый на земле человек и его же­на Ева.

Казаки далекие потом­ки первого человека; они то­же знали; что «не хорошо человеку быть одному» и умели ценить своих Казачек, друзей и помощниц в тру­дах и во всех делах правед­ных и греховных. Они никогда не сомневались, чтоих жены — «кость от костей их и плоть от плоти» их казачьего рода. Однако, в исто­рии и в литературе принято, по некоторым весьма шатким указаниям, производить ка­зачьих жен от Турчанок, Гречанок, Черкешенок, Рус­ских, Украинок, Калмычек и т..д. И несмотря на то, что такое мнение опровергается археологией, опровергается историей, опровергается здравым смыслом, его при­держиваются и многие каза­чьи литераторы. Между тем остатки поселений на каза­чьей земле уже для времен доисторических свидетельствуют о крепком семейном быте. Он не нарушался ни в Древние эпохи, ни в Средние века. Памятники времен Томаторкани говорят о нор­мальной и цветущей жизни семей в приазовской области Касак и у кочевых народов державы. О том же свидетельствуют русские акты XIII - XIV вв. для Среднего Дона. В XVI в. русские акты вспоминают жен Азовских и Белгородских Казаков. Куда же девались девушки-Казач­ки, приходившие на свет в казaчьиx самьях и возраставшие, как полноправная жен­ская часть казачьего общест­ве? Была ли нужда искать себе жен на стороне? Среди русских историков нашлись умники, намекавшие, будто бы Казаки уничтожили младенцев женского пола, а жен себе привозили из далеких походов и «ласковым.обра­щением с ними приолочивали их к совместному сожи­тельству». Свирепые по от­ношению к собственным де­тям, они оказались ласковыми с пленницами. И это говорится о тех самых Казаках, которые избрали себе неиз­менной покровительницею Вечную Женственность, Пречистую Деву, которые забо­ту о вдовах и сиротах воз­вели в социальный институт раньше многих других наро­дов. Легко создаются досужие фантазия, легко начи­нают им верить бездумные головы. Как, например, мог­ли бойцы привозить себе жен из набега на Царьград, когда в морских походах по­чти всегда гибла половина чаек, когда борты уцелевших надо было отягощать остат­ками экипажей с погибших судов, а не размещать в них прекрасных ясырок. Водка и женщины были строго за­прещены в походных колон­нах Надо было состоять в боевой готовности, а не «бабиться» и охранять своих будущих жен от поползно­вений товарищей.

Возможность браков с девушками иного рода отри­цать нельзя. Они безусловно случались, но только в виде исключения, а не как общее правило. Казаки и на наших глазах упорно берегли свое племенное лицо и больше всего при помощи женщин, ревнивых хранительниц древних обычаев и чистоты крови. Всем известно, как Казачки гордились своим происхождением («Не боли болячка - я Казачка!»), как они избегали браков с иногородними, как недружелюб­но принимали в станицах чу­жеродных казачьих жен, с каким предубеждением от­носились ко всякому чужинцу. Это отчетливо бросалось в глаза. В XVIII ст. А. И. Ригельман писал о Донцах: «Женыих лица круглого и румянного, глаза темные большие, собою плотные чер­новолосые, к чужестранным неприветливы». На Нижнем Дону именно женщины со­хранили до наших дней ос­татки наречия Азовских Ка­заков, над которым непрочь посмеяться обруселые жите­ли верховых округов и украинизированные Черноморцы, но в котором, как нигде, со­храняется тайна языка каза­чьих предков, Славян-степ­няков.

Всем известно также, какое большое значение име­ла женщина в казачьей се­мье как мать и хозяйка, как она умела посвятить себя се­мейной жизни и воспитать в подрастающем поколении любовь к родной земле, чув­ство национальной гордости, и кровной близости к еди­ноплеменникам, чувство соб­ственного достоинства, наря­ду с уважением к человече­ской личности и к старшим. Свободная, в среде не знавшей рабства, крепостных гос­под, закрытых теремов ила гаремов, она сознательно, как полноправный член семьи отдавала, свои силы, а часто и кровь для ее благосостояния и благополучия. Девушка была свободна в личной жизни. Родителя не посягали на ее волю и не выдавали за­муж помимо ее согласия. В случае неудачного брака, жена могла добиться поддержки общества и развода. Обере­гая вдов и сирот от нищеты, обычное право позаботилось о них, установив специаль­ный земельный надел, «вдо­вий и сиротский» пай. Обы­чай не разрешал Казачке ид­ти в услужение к богачу. Прислужницами могли быть только пленницы. Женская прислуга и называлась у Ка­заков «ясырками».

Пока Казак был на дол­гой военной службе, его же­на вела свое хозяйство часто в одиночестве. Не зная барщины, в свободном труде она привыкла к аккуратной и добросовестной работе. И если муж содержал в холе своего коня, то жена не ме­нее любовно чистила и мы­ла свой курень. Иностранец писал; «Дом и особенно стены в казачьем доме содер­жатся в такой чистоте, в ка­кой бывает посуда». Л. Н.. Толстой в повести «Казаки». замечает: «Красота Гребенской Казачки особенно по­ражает соединением черкесского лица с широким сложением северной женщины. Щегольство и изящество в одежде и особенно убранство хат составляют привычку и необходимость в их жизни».

Века постоянных боевых тревог выработали в Казачке бесстрашную решите­льность и способность сохранять присутствие духа в моменты неожиданной опасности. На реке она управлялась с каюком, скакала верхом на коне, ловко владела арканом, луком и самопалом Умела. встать с оружием в на защиту своих детей, куреней, станиц. И не смотря на все это, она не теряла основных черт, присущих слабому полу: женственности, сердечности, кокетства, любви к нарядам.

Воспитанные в героических преданиях родной земли, в эпоху последней борьбы за Старое Поле, за Казачий Присуд (1917-1920 гг.), Казачки проявились бескомпромиссными патриотками. История не сохранит имен всех героических участниц казачьих походов и фронтовых страд, но они будут жить в памяти о сестрах Степного похода Оле Каргиной, Ире Кочетовой, П. Я. Филимоновой, 3. П. Карамышевой, в Татьяне Баркаш, Шеверевой, Дуне Извариной,в Вавочке Грековой, погибшей в бою на Кубани, в КлавеКараичевой, в безымянныхКазачках Кривянской,Заплавской,Бесергеневской и Раздорской станиц, с косами и вилами поддержавших своих мужей в дни борьбы за Новочеркасск 14-15 апреля 1918 г., в тех уральских станичницах, му­жество которых признал да­же автор со стороны враж­дебной (Фурманов): «Ураль­цы от старого до малого, даже женщины, защищались до последних сил».

В эти тяжелые моменты борьбы за Казачью Идею, тогда мужское население ста­ниц билось на фронте. Ка­зачки не только вели хозяй­ство по домам, но одновре­менно обслуживали и тылы армии: в зимние стужи, в мо­розы и метели подвозили к фронту патроны, снаряды и продовольствие, увозили об­ратно раненных и убитых, среди которых часто бывали и близкиеим люди.

Известно, какой стои­ческий героизм проявили Казачки в жестокие годы «раскулачивания» и «сплош­ной коллективизации». В го­лоде, в холоде, при постоянном гнете бесчеловечной вла­сти они сумели все же воз­растить новое крепкое каза­чье поколение, непримири­мое к поработителям, готовое биться с любым союзни­ком противих власти, предпочитавшее смерть в Лиенце новому рабству в СССР.

На протяжении почти всей нашей истории тяжело складывалась жизнь Казачки на широком Старом Поле. Много страданий пришлось на долю матерей и жен. И не без основания воспел их святые слезы трогательный древний казачий сказ:

«Это случилось давно, братья соколы, еще в те вре­мена, когда Казакам часто приходилось биться и гибнуть в степях и на синем мо­ре, когда души погибших реяли в туманах над речны­ми мелями, над болотистыми лиманами, когда горькие при­читания по павший неслись с каждого хутора, как шум воды на порогах.

Однажды, спустилась на землю. Пречистая Дева, наша Небесная Мати. Вместе со святым Николаем, в луч­шей своей жемчужной ко­роне, тихо скользила Она вдоль обширного казачьего края, внимая горькому пла­чу своих детей. И когда на­ступил знойный день, пересохли от жалости уста Ее и нечем было их освежить. Никто на хуторах не отве­чал наих стук, никто не подходил к дверям и только громче еще раздавались за ними горькие рыдания.

Тогда подошли они к широкой реке. И только на­клонилась к ее струям Пре­чистая Мати, как упала ко­рона с Ее головы, упала и скрылась глубоко под водой. - Ах, сказала Она, пропали мои прекрасные жемчуга. Никогда больше не будет у меня таких красивых. Но когда возвратились они в свой Небесный Дом, то уви­дели на Ее золотом троне такие же сияющие зерна дра­гоценного жемчуга.

- Как же они попали сюда? — воскликнула Она, - ведь я их потеряла. Наверное,их нашли Казаки и передали для меня.

- Нет,.Матушка, - ска­зал Ей Сын, - это не жемчуг, а слезы казачьих матерей, Ангелы собрали их и прине­сли к Твоему престолу.

Вот почему в казачьей земле жемчуга и досих пор связаны со слезами».

День Казачки-матери праздновался 21 ноября каж­дого года.

КАЗАЧЬЯ ПРИСЯГА - насмешливое название кис­лого молока.

КАЗАЧЬЯ ШЛЯХТА - привилегированный военный класс, появившийся среди Запорожских Казаков на Гетманщине в эпоху подчи­ненияих Польско-литовским королям. Приняв под свое покровительство в 1506 г, Запорожцев, ушедших от Крымского хана, в. князья Литовские, а особенно коро­ли Речи Посполитой, по сво­ему обычаю, в качестве награды за услуги короне, стали наделять шляхетским звани­ем и Казаков; таким обра­зом, Казаки становились чле­нами многочисленной рыцар­ской корпорации, обладаю­щей особыми правами, из' которых самым важным бы­лоправо участия в Сеймах. Получив - королевский «привилей», Казаки становились частью «шляхетского народа», господствующего в аристократической республике, в Речи Посполитой. Их новое положение определялось поговоркой «шляхтич на загроде равен воеводе», т. е., даже малоземельный «загродовой» шляхтич в общественных делах и в личных правах равнялся правителю области. Некоторые из новых дворян принимались на основах побратымства в древние аристократические роды, «адоптировались» ими, przypuszczali sie do herbu, т.е. получали право» печаться их гербами и называться их фамилиями. Все это не изменяло казачьей сущности новой шляхты, хотя и отдаляло ее от общеказачьих интересов.

После многолетних польско-казачьих войн, Казаки, выступавшие против Речи Посполитой, потеряли свои шляхетские права и исчезли из гербовых книг; например,воспоминание о аристократических связях предков Богдана Хмельницкого, печатавшегося гербом Абданк, сохранила только история.

Когда Гетманщина по Переяславскому договору присоединилась к России, Казаки-шляхтичи, оставшиеся на местах, причислены к «малороссийскому» дворянству и наравне с Русскими внесе­ны в дворянские книги. У Черноморских Казаков прежние шляхетские роды времен Гетманщины и Запорожья можно узнать по их знатным польским фамилиям.

КАЗЯГЪ - название народа жившего в державе Томаторканской и пополнявшей дружину своего князя Мстислава Храброго. В Вологодско-Пермской и Никаноровской летописях под годом 1025 сохранилась запись: «Поиде Мстислав с Козары и с Казягъ на великого князя Ярослава».

КАЙМАК - по турецки всякая пенка, в частности пенка закипающего кофе; у Казаков К. это сливки, отстояв­шиеся в кувшине и запаренные вместе с молоком до образования подрумяненной корочки или те же сливки снятые предварительно смолока и запаренные в хлебной печи; по татарски К. - сме­тана, сливки.

КАКЛЮГИН Константин Петрович (дон.) - род, в 1869 г.; юрист и мировой судья член Русской Государственной Думы второго созыва и Донских Войсковых Кругов: умер в эмиграции.

КАЛАЧ (дон.) - пристань на Дону в районе Переволо­ки; раньше в К-че перегру­жались на пароходы товары следовавшие с Волги на Дон и обратно по узкоколейке или гужем; небольшой хутор разросся в город после постройки железно-дор. линии Лихая-Царицын, но потерял свое значение после сооруже­ния Волго-Донского канала.

КАЛАЧЕВ Косьма Николаевич (орен.) - рожд. 1830 г., ст. Нижне Озерной; военный врач, поэт и гордый цени­тель казачьей доблести, ге­роической роли Казаков в русской истории. Будучи мо­лодым врачом, проделал в казачьих частях Туркестан­ские походы с генералами Черняевым и Скобелевым. Тридцати четырех лет вышел в отставку, поселился в ста­ничном доме и полностью посвятился поэзии, изучению философии и казачьей исто­рии. Лето проводил в оди­ночестве на острове посреди большого лесного озера, в 15 верстах от станицы. Там за­нимался рыбной ловлей, чи­тал философские книги и трудился над историей Яицких Казаков. Его перу принадлежала большая поэма «Ермак», в свое время издан­ная; он же написал песни, после вошедшие в казачий репертуар, как народные: «За Уралом, за рекой. Казаки гуляют и каленою стрелой за Урал пущают», а также «Утром рано весной не ре­дуте крепостной там сидел он, пушкарь преседелый». За год до смерти К. оставил ста­ницу и поселился в старооб­рядческом скиту, где и умер в 1915 г.

КАЛАЧЕВ Павел Ивано­вич (дон.) - рожд. 1899г., ст. Атаманской; инженер агроном. Уйдя в эмиграцию по­сле борьбы за Дон в 1920 г., он окончил агрономическое отделение Пражского Поли­технического Института и специализировался в произ­водстве спирта. От 1929 г, проживал в США, где в раз­ное время заведывал хими­ческой лабораторией, строил пивной завод, занимал ди­ректорские посты в различ­ных предприятиях спиртовой промышленности. В 1955 г.приглашен в Колумбию для руководства технологически­ми исследованиями и умер в Боготе 29 февраля 1956 г.

КАЛАШНИКОВ Алексей Арсеньевич (дон.) - ст. Бере­зовской, хут. Боброва; со­держался в Архангельской тюрьме по политическому обвинению и умер там в 1933 г.

КАЛАШНИКОВ Арсений (дон.) - ст. Березовской, хут. Боброва; в 1930 г. выслан со всей семьей в спецпоселок Островли Арх. губ.

КАЛГАТА, КАЛГАТНЯ - беспокойство, забота, хло­потливая суетня.

КАЛЕДИН Алексей Максимович (дон.) - род. 12 ок­тября 1861 г., ст. Усть-Хо­перской, хут. Каледина; ге­нерал от кавалерии. Донской атаман. Военное образование получил в Воронежском ка­детском корпусе и в Михай­ловском артиллерийской училище, из которого после производства в чин хорунжего, вышел на службу в 3а6айкальскую каз. батарею. В 1889 т. закончил курс Военной Академии; служил в штабе Варшавского военного округа и в должности старшего адъютанта Донского Воскового штаба; три года провел в Управлении резервной пехотной бригады, после чего в 1903 г. назначен на пост начальника Новочеркасского юнкерского училища; от 1910 г. командовал бригадой 11 кавал. дивизии; на фронт Первой Мировой войны выступил во главе 12 кав. дивизии.

Ген. Деникин писал: «В победных реляциях Юго-Западного фронта все чаще упоминались имена двух кавалерийских начальников - и только двух, - графа Келлера и Каледина, одинаково храбрых, но совершенно противоположных по характеру: один пылкий, увлекающийся, иногда безрассудный, другой спокойный и упорный. Оба не посылали, а водили войска в бой». В рядах наступающих полков ген. К. был ранен ружейной пулей.

Таким же он оставался, будучи командиром 12 корпуса и даже став командующим 8 армии. На этот пост он был назначен весною 1916 г., вместе с производством в чин генерала от кавалерии. 23 мая того же года его армия прорвала фронт под Луцком и оттеснила австрийцев далеко в глубь Галиции.

За руководство боевыми операциями ген. К. получил высокие награды, ордена св. Георгия 4-й и 3-й степеней.

Когда началась револю­ция 1917 г. ген. К., по мнению своего начальника Бру­силова, «потерял сердце и не понял духа времени». Новые порядки не пришлись по ду­ше заслуженному и боевому генералу. Революция проти­воречила его политическим взглядам, нарушила все его жизненные планы. Он отко­мандировался в Военный Со­вет и вскоре уехал на юг. На Дон ген. К. прибыл во время заседаний Первого Донского Круга. Депутаты встретили его долгими ова­циями. Наблюдая парламен­тарную стройность работ Народного Собрания, веря в свой народ и уступая уго­ворам М. П. Богаевского и других Казаков ген. К. сог­ласился принять пост Дон­ского атамана.

19-го июня Донской Круг вручил ему грамоту, где значилось: «По праву древней обыкновенности из­брания Войсковых атаманов, нарушенному волею царя Петра I в лето 1709-е, и ны­не восстановленному, избра­ли мы тебя нашим Войско­вым атаманом».

Его личные потери и ущемленные амбиции неско­лько возмещались доверием и сердечностью народных представителей. Он не был гордым сановником и чувствовал себя среди них своим человеком, скромным Каза­ком, первым среди равных исполнителем долга и народ­ной воли. Очевидцы расска­зывали: «На Круге атаман выслушал приветствие старо­обрядца-начетчика Кудинова и, благодаря за ласковое сло­во, подал ему руку. Тот от­ветил ему рукопожатием и, вдруг, наклонившись поце­ловал руку атамана. Ген. К. наклонился тоже и в свою очередь поцеловал руну Кудинову. Круг разразился бурной овацией своему атаману».

Однако, оказалось, что атаман К. будучи безуко­ризненно честным человеком высокой культуры, будучи замечательным полководцем и большим русским патрио­том, не мог сразу стать по­литическим светилом рево­люционного времени, не мог найти отвечающие моменту идеалы и провозгласить ло­зунги, способные поднять, усталый от пережитой вой­ны, народ на новую борьбу.

Соблюдая по привычке преданность России, атаман готов был не щадить живо­та своего для спасения оте­чества. То же самое он хо­тел бы видеть и у Казаков, не считаясь сих частными насущными интересами, Вы­ступая на Московском Сове­щании в августе 1917 г. от имени всех казачьих Войск атаман К. «говорил об угро­жающем положении России оеевеликом прошломи ве­ликом будущем, о Казаках и их роли «в общей борьбе за Россию, о предательстве большевиков, о борьбе с ни­ми до конца и т. д.» (Бурцев). Но в декларации, прочитан­ной ген. К-ным, не указыва­лось ясно, о какой России шла речь и требовалась от­мена многих «завоеваний революции». Это дало основание правительству Керенско­го, обвинить Донского атамана изменником революционной родины, потребовать суда над ним, угрожать нашествием на Дон войск двух мобилизованных для этого военных округов.

В декларации на Московском Совещании обеща­лось жертвенное служение Казаков для «спасения Рос­сии». Но казачьи массы после революции не ставили себе таких широких задач. Война надоела и им, а большевики провозглашали за­манчивые лозунги и обещания. Они утверждали, что именно мир спасет утомленный народ от дальнейших бедствий, а коренные социальные реформы принесут ему счастливую жизнь. Казаки тоже были утомлены войной и тоже требовали ряда реформ, облегчающих их экономическое положение. А вместе с тем, ген. К., сторонник войны до победного конца, боясь нарушить це­лость Русской армии, не сог­лашался отводить казачьи полки с фронта и сосредоточить их на Дону. Они возвращались с фронта позднее, сомневающиеся в своем атамане и правительстве. Разойдясь по домам, бойцы отдыхали в тепле родных куреней. 3 месяца выжидали и присматривались. Хотели остаться в состоянии нейтралитета до выяснения действительного лица и намерений новой русской пооктябрьской власти. Смотреть и ждать, прежде чем принять решение, народ имел право, но не этого требовала политическая обстановка, не этого ожидал атаман. Избирая его своим вождем казачьи представители гордились им,.верили в его политическую мудрость, в его казачий демократизм, в его способность вести и побеждать, но ничем не могли помочь ему в беспросветной обстановке того времени. Торжественно врученная власть оказаласьмиражем. Давалось право управлять и приказывать, а послушания можно было ожидать только от небольшой группы из числа зеленой молодежи, рядовых и офицеров. Невозможно было провести никакие реальныемероприятия. Со стороны Временного Правительства приходили оскорбительные обвинения и упреки. Эластичный политический деятель принял бы обиды, как необходимое зло, но атаман понимал их, как личные оскорбления. И вставало в душе ненарушимое правило кодекса офицерской чести: если не сможешь смыть оскорбление кровью обидчика, искупи его собственным расчетом с жизнью.

Пришли тяжелые дни борьбы малыми силами с потоками большевистских полков. Они были политы обильно драгоценной кровью казачьей молодежи. В январе 1918 г. создалась совсем безнадежная обстановка. Партизанские отряды таяли и никто, кроме ген. II. X. Попова, не хотел верить в возможность восстания ря­довых казачьих масс. С выступлением Голубова исчезла последняя надежда на народ­ную поддержку. 29 января по ст. ст. атаман К. сложил свои полномочия и покончил с собой в тот же день выстрелом в сердце

Казаки современники вспоминают своего атамана с грустью и любовью.

КАЛЕДИНЫ - старый казачий род станицы Усть Хоперской на Дону.

Известны Василий Максимович, майор и его дети Васильевичи: Максим (полковник), Прохор, Емельян, Евграф. Дети и внуки Максима: Алексей Максимович, генерал от кавалерии и Донской атаман, бездетный; Василий Максимович, артиллерист, командир 2-го Дон. каз. конно-артиллерийского дивизиона и 12 Дон. каз. полка, с сыном Константином; Александра Максимовна, по мужу Наследышева, имела сына; Анна Максимовна, по мужу Шарапова; Савва Максимович с сыном Семеном и дочерью Ольгой, проживающей в Израиле с мужем Евреем. Дети Прохора - один сын Семен. Дети Емельяна: Алексей, Федор. Владимир. Дети Евграфа: Иван, Николай, Семен.

КАЛИВКА (греб.) - веревка, бичевка.

КАЛИТИН Петр Петро­вич (тер.) - род. ок. 1850 г., ст. Есентукской; генерал от кавалерии; происходил из Смоленской губ., но связался с Казаками узами боевого родства. Учился в Аракчеевском кадетском корпусе, и за дурное поведение уволен из пятого класса. Через несколько лет за участие в Ахал Текинской экспедиции ген. Скобелева заслужил производство в офицерский чин. В 1880 г. за подвиг при штурме крепости Геок Тепе награжден орденом св. Георгия 4 ст. Продолжая службу в Туркестане, был командиром Туркменского конного дивизиона, и в 1889 г. назначен командиром 1-го Волгского каз. полка. На этом посту оказался блестящим строевым командиром и заботливым начальником. Приобрел расположение подчиненных Терцев, которые просили отцов принять его в одну из станичных общин. Он был приписан к ст. Есентукской.. В 1905 г., с производством в чин генерал майора К. был назначен командиром бригады из 1-го Волгского (тер.) и 1-го Ли нейного (куб.) полков. После командовал Отдельной Забайкальской каз. бригадой и с началом Первой Мировой войны выступил на Турекий фронт командиром отдельной Сибирской каз. бригады.

КАЛКА - прежнее название речки Калец, впадающей в Азовское море вместе с Кальмиусом; в 1223 г. на ее берегах первые Монголы темников Джебе и Субедея разбили войска Русов и Половцев. По причине многовековой вражды наших предков с Киевской Русью и ее степними союзниками Половцами, на стороне Монголов оказались Подонские Бродники во главе со своим вождем Плоскынею.

КАЛКАН- — загривок, жировой нарост на затылочной части шеи.

КАЛМЫКИ — народ монгольского племени, буддисты; до недавнего времени кочевые скотоводы; - из них несколько десятков тысяч проживало в станицах Сальского округа; занимались хлебопашеством и скотоводством, выращивая ценные породы степной лошади и красного калмыцкого скота. К. пришли из Азии и распространились по свободным северокаспийским равнинам в 1632 г.Через пол века онинаходилисьуже в подданстве Русского царя. Во время Булавина К. были противниками восставших Казаков и помогали «усмирению» мятежного Дона. От 1884 г. Донские и Астраханские К. приравнены с Казаками в правах и обязанностях и подчинены Войсковым правлениям. Они служили в полках совместно с Казаками. В годы борьбы за Казачий Присуд многие изних пополнили партизанские отряды Походного атамана П. X. Попова и потом вместе с Казаками бились против красных, посылая своих всадников в полки Дзюнгарский и 3-й Калмыцкий. В 1920 г. отступая всем народом к Черному морю, они много пострадали от зверств победителей-большевиков Часть из них оказалась и эмиграции, где они создали очаги калмыцкой культуры и построили на окраине г. Белграда первый в Европе буддийский храм.

Во время Второй Мировой войны К. снова выступили отдельным корпусом против соввласти. После поражения Германии их выдали вместе с Казаками Сталину: оставшиеся на родине подверглись новым репрессиям, а уцелевшиеот выдачи в своем большинстве приняты в США, где живут обособленной религиозной и культурной жизнью.

КАЛМЫКОВ Иван Пав­лович - атаман Уссурийского казачьего Войска. Род. на Тереке в станице Грознен­ской ок. 1890 г. Его отец станичный торговец из Харькова, а мать местная Казач­ка. К. вырос среди казачьей и горской молодежи. Хоро­шо учился в Духовной семинарии, и курс закончил блестяще, но лишен права священства за оскорбление действием одного из препо­давателей. Поступил в Чу­гуевское военное училище, а окончив его, после производ­ства в 1912 г. вышел подпо­ручиком на службу в При­морский саперный батальон. Через год принят в общест­во Уссурийских Казаков и перевелся на службув ихполк. В Первую Мировую войну, как отважный офи­цер, награжден Золотым ору­жием и боевым орденом св. Владимира, но в жизнь пол­ка внес кулачную расправу с подчиненными, не приня­тую в казачьих частях. По­сле революции рядовые Ка­заки потребовали его удале­ния из полка и подъесаул К. был отчислен в войсковой резерв. Дома на Уссури при­няли его как заслуженного Казака и простили его строе­вые грехи. Круг избрал его заместителем Войскового атамана. Когда же в январе 1918 г. Войсковой атаман Николай Львович Попов сложил свои полномочия, В. Круг утвердил на этом посту его заместителя К-ва, с од­новременным производством его из подъесаулов в генерал-майоры. На посту атамана ген. К. не считался с избрав­шим его Народным Собра­нием и для устранения всякого протеста пользовался насилиями и террором. Не­однократно нарушал и. до­брососедские отношения с Китайцами. Они расстреляли его в Гирине, когда он в 1920 г. отступил на китай­скую территорию. В вину ему поставили бессудный расстрел представителя Шведского Красного Креста Хедблюмма, реквизицию и разгром его складов в Хаба­ровске и артиллерийский об­стрел китайской канонерки на реке Амуре, (по данным П. Данилова).

КАЛМЫКОВСКАЯ СТА­НИЦА (урал.) - казачье по­селение на берегу реки Урал; ок. 3.000 жит.

КАЛНЫШЕВСКИЙ Петр Иванович - последний ата­ман Коша в Запорожской республике Низовой, храб­рый и заслуженный в походах, достаточно образованный и состоятельный, «знат­ный товарищ Сичевого брат­ства». На самом высоком вы­борном посту Низовой республики он оказался толь­ко в возрасте 74 лет. От 1765 г. Казаки переизбирали его ежегодно и К. оставался Ко­шевым атаманом до 1775 г. В эти годы Запорожские Казакиуже непрерывно чув­ствовали угрозу надвигаю­щуюся с севера, но руково­дящий класс старшин верил в справедливость русской императрицы, а понемногу и завидовал положению каза­чьей шляхты в Гетманщине, присоединенной к России в 1654 г. Старшины были го­товы идти на переговоры и уступки, а потому посылали к Екатерине II посольства с протестами и просьбами. В 1775 г. они допустили без всякого сопротивления втор­жение русских войск в землю республики, несмотря на то, что казачьи массы готовы были биться за сохранение своих вольностей и демокра­тических обычаев. Когда к воротам Сичи подошли пол­ки генерала Текели, кошевой атаман был в весьма прек­лонном возрасте. Это, может быть, тоже одна из причин, по которой он склонил голову перед силой и отправился во главе парламентеров к русскому начальнику с хле­бом и солью. Текели принял делегацию, сам побывал в стенах Сичи, а узнав о местных настроениях, занял ее без боя 5-го июня 1775 г. Арестованный кошевой К„ а с ним и другие старшины были отосланы в Москву.

Через год К-го сослали в Соловецкий монастырь на пожизненное заключение. Он находился там 27 лет до самой смерти. Каждый год ему разрешалось покинуть темный каземат только три раза,когда его выводили на богослужения и в монастырскую трапезную без права говорить с кем либо. На его могилу положили большую каменную плиту с высеченой на ней надписью: «Здесь пorpe6eно тело в Бозе почившего кошевого бывшей некогда грозной Запорожской Сечи Казаков атамана Петра Калнышевсного, сосланного в сию обитель по Высочайшему повелению в 1776г. на смирение. Он в 1801 г. по Высочайшему повелению был снова освобожден, но уже сам не пожелал оставить обитель, в коей обрел душевное спокойствие Смиренного христианина, искренне познавшего свои вины. Скончался 1805 г. октября 31 дня в суб. 112 лет от роду,смертью благочестивою, доброю. Блаженни мертвии, умирающий о Господе. Аминь. 1856 г. А. А.».