Культурно-историческая школа

Культурно-историческая школа цивилизационных исследований формируется в начале XX в. прежде всего в ходе развития философии истории и философии культуры — тех направлений, в которых изучались духовные планы бытия крупномасштабных человеческих общностей. Хотя интенсивная работа западной общественной мысли по созданию цивилизационной теории происходила довольно поздно, в первой пол­овине XX в., тем не менее у этой школы, были видные предшественники, стоявшие за гранью эпохи. Они были «открыты» только тогда, когда «настало время», но оказали на общественную мысль этого времени существенное влияние. Так, только в 60-х годах XX столетия был «введен в научный оборот» Ибн Халдун (Ибн Хальдун), великий арабский ученый начала упадка арабо-мусульманской цивилизации (ум. в 1406 г.), во многом предвосхитивший позднейшие положения социокультурного под­хода к изучению цивилизаций. Много позднее его Джамбатиста Вико (1668-1774) раскрыл повторяемость в человеческой истории, протекаю­щей по циклам «божественное — героическое — человеческое», которые заканчивались кризисом и распадом — положение, глубоко вошедшее во всю культурно-историческую школу.

С большим основанием в новейшей истории общественной мысли не только России, но и Запада (в немалой степени благодаря П. Сорокину) к числу создателей цивилизационной теории относят русского мыслителя Н.Я. Данилевского (1822-1885), работа которого «Россия и Европа» была опубликована еще в 1869 г. В его лице культурно-историческая школа цивилизационных исследований заявила о себе раньше, чем материалис­тическая, хотя ее созревание относится скорее к началу XX в.

Именно к этому периоду отдельные социальные (экономика, поли­тология, религиоведение, правоведение) и гуманитарные (филология, история литературы и искусств, философия и др.) науки достигли в своем развитии такого уровня, что насущной необходимостью стал выяснение связи между ними самими. Возникла настоятельная потребность в объяснении общих принципов функционирования общественных систем имировой истории, которая все более представала как сложная картина взаимодействия человеческих общностей, столь несхожих по своей организации, культурным стилям, символике и исторической судьбе. Предшествующий век во многих отношениях определялся как «век национализма», и его дух отразился в создании основательных нацио­нальных историй, обращении к истории национальных культур и отдель­ных государств, к политической стороне жизни и культуре каждого народа. Хотя первая половина XX в, принесла с собой резкое обострение межнациональных конфликтов, вылившихся в две мировые войны, в теоретическим плане уже утверждалась наднациональная школа, соотносившая историю отдельных наций и государств с некоторыми общими процессами (С. 21-22)

Конечно, в методологическом плане цивилизационная теория фор­мировалась в значительной степени на основе той культурной компара­тивистики, которая вобрала в себя результаты длительного знакомства Европы с достижения других обществ. В XIX и XX вв. шло интенсивное знакомство с различными незападными культурами, прежде всего в их «классическом» виде, изучение священных текстов, культурно-истори­ческих памятников и т.д. Складывались различные школы общих и региональных исследований незападных обществ: востоковедение, аф­риканистика, латиноамериканистика и т.д. Доминирующую роль в этих исследованиях играла историческая компаративистика. В огромном количестве работ по философии, религии, этике, эстетике, политической культуре, художественной культуре, науке и т.д. содержательно раскры­вались своеобразие культуры, специфика достижений сопоставляемых обществ в соответствующих сферах. Длительное время такая компара­тивистика была отмечена европоцентризмом, выражавшемся в ценност­ном превозношении европейской культуры перед всеми прочими. Неев­ропейские регионы рассматривались как застывшие в состоянии неиз­менности, локальности и гомогенности, когда человек еще не отделился вполне от общества, а общество от природы. Согласно воззрениям большинства исследователей (для которых одним из ведущих авторите­тов стал М.Вебер), восточные общества не обладают тем внутренним динамизмом, который обеспечивал бы им самостоятельность и место в современном мире. Это касалось как принципов ведения хозяйства, так и организации политической жизни.

Постепенно работы выдающихся востоковедов способствовали лучшему пониманию других культур. Историческая компаративистика имела и имеет огромное значение для взаимного знакомства и освоения ценностей представителями разных культур. Она позволяет преодолеть редукционизм, проявляющийся в неправомерном распространении поз­днего развития Запада на остальное человечество, придание этому опыту универсального характера.

Вместе с тем следующие соображения выявляют пределы примени­мости или ограниченность сравнительных исследований:

1. Полиморфизм, т.е. многообразие, присущее каждой культуре, располагающей набором гетерогенных вариантов, хотя и не получающих одинакового развития. Уже на этническом уровне культура достаточно разнообразна, чтобы по-разному реагировать на внешний вызов или потребности внутреннего устроения. Еще больше адаптивность и разно­образие культуры на национальном или цивилизационном уровнях. В рамках национальных культур, как известно, существуют и классовые субкультуры, отношения между которыми могут носить противоречивый, а подчас и антагонистический характер (С. 22).

2. Каждый культурный компонент (мифология, религия, наука, литература) выступает как подсистема, соотносимая с культурой в целом — национального или циеилизационного уровня — и с другими компонентами социального бытия.

3. В сравнительных исследованиях весьма затруднительно учиты­вать подвижность духовных феноменов. Сравнение ранних вариантов христианства, буддизма, конфуцианства или ислама дает результаты во многом отличные от тех, которые мы получаем при рассмотрении сложившихся систем или вариантов, проявлявшихся на более поздних
этапах эволюции.

Все это означает, что компаративистские исследования должны выводить теоретическую мысль на выявление некоторых универсалий, по которым только и можно проводить общее содержательное сопоставле­ние разных культур. Вместе с тем важная задача состояла в выявлении тех универсальных исторических принципов, по которым протекает жизнь различных обществ. Как материалистическая, так и культурно-историчес­кая школы ввели в оборот принципы исторического анализа движений больших обществ.

В немалой степени как интеллектуальная реакция на столь разроз­ненную картину национальных историй сформировалась концепция О.Шпенглера, этого, по выражению С.С.Аверинцева «гениального диле­танта», поразившего западный интеллектуальный мир своими историчес­кими сопоставлениями. Однако более основательную перестройку пара­дигм мировой истории вызвали труды А.Тойнби, вошедшие в обязатель­ный мыслительный багаж, хотя по многим вопросам его концепция как по частям, так и в целом была подвергнута широкой критике.

В рамках культурно-исторической школы работали десятки и сотни ученых во многих странах мира. Питирим Сорокин назвал теории, выдвинутые в рамках этого направления, «величайшим достоянием современной социологии», хотя и подверг их придирчивому критическо­му анализу. Характерно, что различные мыслители использо­вали весьма несходные общие термины для обозначения своего предме­та, хотя их подходы имели немалое сходство. Н.Данилевский рассматри­вал эти общества как «культурно-исторические типы», обладающие «формативным принципом», О.Шпенглер — как «высокие культуры» со своей «душой» и «стилем», Н.Бердяев — как «великие культуры», А.Тойнби — как «цивилизации», А.Кребер — как «модели культуры, основанные на высших ценностях», П.Сорокин — как «большие культур­ные суперсистемы», обладающие «центральным смыслом» или «мен-тальностыо». Привился все же термин «цивилизация», во многом, несомненно, под впечатлением от фундаментальной работы А.Тойнби. При всем различии терминов за исходное положение принимается наличие в этих образованиях системных причинно-смысловых связей в духовной и социальной сферах, что делает их отличными от разнородных культурных скоплений, т.е. культурных образований, основанных на сходстве тех или иных характеристик (типа буржуазной или же этнической культуры) (С. 23-24).

Общим для самых различных мыслителей было выделение «реально существующих, причинно взаимосвязанных и внутренне значимы организмов, отличных от всех смешанных культурных образований малых культурных систем, а также от государства, нации, политически) религиозных, расовых, этнических и всех иных социальных групп... Эти цивилизации или культурные суперсистемы в сильной степени определяют жизнь, организацию и функции малых групп и культурных систем менталитет и поведение индивидов, множество конкретных исторически процессов и тенденций».

В качестве отцов-основателей цивилизационной теории принят называть прежде всего Н.Данилевского, М. Вебера, О. Шпенглера П. Сорокина, А. Тойнби и многих других ученых, из которых еле дует особ отметить Н. Элиаса и Ш. Эйзенштадта. Работы немецкого ученого Норберта Элиаса (1897-1989) по достоинству оценены историками специалистами в области теории цивилизаций лишь недавно, что объясняется и сложностями его творческой биографии. В начале 30-х годов он был вынужден эмигрировать из Германии в Англию, где длительное время преподавал социологию. Его основная работа «Цивилизационный процесс» была опубликована «не в то время, не в том месте и не на том языке» (в 1939 г., в Швейцарии, на немецком). Только в конце 70-х годов после переиздания этой книги на английском языке, научная общественность «открыла» Элиаса. В 1983 г. на английский была переведена друга его крупная работа «Придворное общество». Обе работы быстро получили широкое признание, а его репутацию еще при жизни можно был сравнить с престижем М. Вебера и З.Фрейда. Работам Элиаса был посвящено много конференций, семинаров и специальных выпуске научных журналов. В концепции Элиаса соединяются историческая социология, культурология и психология, чтобы выявить сам процесс функционирования и изменения отношений и облика общества через систему саморегуляции, самодисциплины и взаимодействия различны структур, институтов и типов деятельности.

Одним из крупнейших координационных центров цивилизационно науки стало Международное общество по сравнительному изучению цивилизаций, у истоков которого стояли А.Тойнби, П.Сорокин и А. Кребер. Его первая конференция состоялась в 1961 г. в Зальцбурге по председательством А.Тойнби и П.Сорокина. С 70-х годов в США проводятся ежегодные конференции этого общества, в которых участвуют десятки ученых из разных стран (С. 24).