Записки сумасшедшего 8 страница

 

Ошо прекратил проводить беседы для широкой публики на откры­тых площадках. Каждый вечер он говорил с группой друзей в прием­ной своей квартиры в Вудленде. Утренние беседы мы организовывали в залах. Нас уже около пятидесяти саньясинов, кому позволяется сидеть сзади него на сцене. После беседы обычно был киртан (песни и танцы). Мы все танцевали на сцене, и Ошо присоединялся к нам, хлопая в ла­дони в такт музыке. Энергия просто начинает играть вокруг. Люди, сидя­щие в креслах в зале, встают и начинают танцевать. Каждый день, два или три человека набираются храбрости, чтобы совершить прыжок в саньясу.

Вечером, когда я приехала в Вудленд, Лакшми рассказала мне, как много человек уже прошло через этот своеобразный турникет. Мы по­считали на пальцах и радостно отметили, что наша семья саньясинов становится все больше и больше каждый день. Один из друзей сказал Ошо: «Придет день, когда в зале будут сидеть и слушать тебя одни саньясины, и тогда несколько несаньясинов сядут на сцену рядом с то­бой». Ошо ухмыльнулся и сказал: «Это возможно. Потребуется немно­го больше времени. Одна искра может поджечь весь лес. Это движение неосаньясинов скоро распространится как пожар».

 

Ошо читает беседы о Махавире в зале Путкар в Бомбее. Это был восемнадцатый день религиозного фестиваля джайнов, который назы­вается Пайюшан.

Сегодня мать и тетя Ошо, которые приехали из Гадарвары, будут принимать саньясу перед началом беседы. Аудитория переполнена. Ошо пришел сегодня на две минуты раньше и, после того как попри­ветствовал всех сложенными ладонями, сел в позу лотоса и закрыл гла­за. Почти одновременно две пожилых женщины в сари прошли по залу, поднялись на сцену и поклонились Ошо. Ошо медленно встал, кос­нулся их ног, а затем повесил им на шеи малы. Вся эта сцена была на­столько трогательной, что многие люди в зале заплакали. Мой ум про­сто сдуло, когда я смотрела, как Ошо касался ног своей матери и тети. Было такое чувство, будто бы небо спустилось и коснулось земли. Человек такой высоты оказался таким простым и покорным, что было просто невероятно. Мне кажется, что в истории никогда еще не было такого, чтобы мать принимала посвящение у своего просветленного сына. Благодарю тебя, любимый мастер, за то, что ты дал мне возмож­ность быть свидетелем этих памятных событий.

 

Был вечер, час пик на дорогах Бомбея, Я ждала такси, чтобы доехать до Кросс Майдана, где Ошо проводил беседы по Бхагават Гите в 6.30 вечера. Я уже отчаялась, простояв 15 минут. Так много такси проехало передо мной, но все они были уже заняты. Я удивлялась, куда все эти люди едут, почему никто не останавливается. Я уже опаздывала, чув­ствовала отчаяние и беспомощность. Как последний шанс, я помоли­лась в своем сердце, прося существование помочь мне приехать на бе­седу вовремя, Я расслабилась и отпустила себя. И случилось чудо. Около меня остановилась машина. Кто-то открыл переднюю дверь. Я села. Я не могла поверить своим глазам — на переднем сидении сидел Ошо и улыбался мне, а Ма Лакшми, которая вела машину, предложила мне сесть рядом с ней на переднее сидение. Мой ум унесло прочь. В маши­не была глубокая тишина, и я потонула в ней. Мои глаза закрылись и с благодарностью потекли слезы.

Через несколько минут мы приехали в Кросс Майдан. Я вышла из ма­шины и побежала, чтобы коснуться его ног, но вокруг него уже была боль­шая группа людей. Они все касались его ног, а он каждый раз наклонял­ся и касался их голов. Это казалось уже слишком. Столько людей вокруг него, что ему трудно сдвинуться с места даже на сантиметр. Лакшми посмот­рела на меня, и мы обе начали растаскивать людей в стороны, и, распра­вив руки, шли как две стены по сторонам от него. И все же расстояние в 2 минуты ходьбы до сцены ему пришлось пройти за 10 минут. Он по­приветствовал аудиторию и сел, скрестив ноги в позу Будды, и закрыл глаза. Я нашла себе место в первом ряду на полу. Я посмотрела на него, — на его лице не было и следа усталости, он выглядел таким свежим и сияющим, словно ангел, только что спустившийся на землю.

 

Ошо начал проводить беседы каждый вечер в 8 часов в своей квар­тире в Вудленде. Иногда беседы длились целых два часа. Мне требова­лось больше часа, чтобы вернуться домой на окраину города. Это было достаточно неприятное время. Очень редко женщины ездили в эти часы на местных поездах. Мужчины смотрели заинтересованными взгляда­ми и иногда делали какие-то глупые замечания, но никакой ценой я не хотела пропустить его беседу.

Как обычно, я возвращалась домой на местном поезде, когда поезд почему-то встал между двумя станциями на целых полчаса. Я начала беспокоиться, становилось уже поздно. Когда поезд приехал в Андхери, было уже 11.45. Я сошла с платформы и стала ждать автобуса. Один мужчина, который стоял около меня, очень вежливо со мной заговорил и предложил подвезти меня на такси. Сначала я отказывалась, но, не найдя другого выхода, согласилась. Он остановил такси и открыл мне дверь. Я села впереди, а он сел на заднее сидение. Когда такси трону­лось, он обвил меня своими руками и спросил, как меня зовут. От него пахло алкоголем, и я почувствовала себя дурой за то, что приняла его предложение. Мой ум остановился. Я не знала, что теперь делать. Он придвинулся ближе и сказал, что я выгляжу усталой. Не согласи­лась бы я поесть и что-нибудь выпить сначала... Я собрала всю свою смелость и заявила ему: «Уже слишком поздно, я хочу ехать прямо домой». Он рассмеялся и прошептал мне на ухо: «Сегодня ты не по­едешь домой». Он сжал мою руку. Я просто застыла и вдруг вспомнила Ошо. К моему полному удивлению, внезапно во мне что-то переклю­чилось. Я стала гораздо сознательнее и сказала ему: «Да, пожалуйста, я очень проголодалась. Давай выпьем здесь и что-нибудь поедим». Он попросил водителя остановиться, и мы вышли из такси. Он посмот­рел на счетчик и заплатил деньги. И случилось настоящее чудо. Вдруг появился автобус и остановился прями передо мной. Я побежала и вош­ла в автобус через выходную дверь, что совершенно не задело водителя. Мое сердце все еще трепетало от страха, даже когда я благополучно вернулась домой. Я пообещала себе никогда больше не кататься таким образом.

Что за случай! Но он показывает то, что Ошо называл нашим сек­суально подавленным обществом.

 

После этого случая в такси я и моя подруга, которая также приезжала на беседы каждый вечер, решили, что, либо она будет ночевать у меня, либо я поеду ночевать к ней. Ей понравилась идея приезжать ко мне, и я поставила еще одну кровать для нее в своей комнате. Получилось про­сто замечательно.

Люди, жившие по соседству, заметили это и, не зная, что фактичес­ки происходит, начали сплетничать, что я привожу к себе домой на ночь девушек, которые утром уходят. Когда же я услышала эти разговоры от друзей, меня это действительно потрясло. В каком гнилом обществе мы живем. Насколько люди накладывают на нас проекции своих умов! Они даже не осмеливаются подойти и поговорить об этом лично со мной.

Иногда я решаю поехать к моей подруге и возвращаюсь домой ут­ром. И снова сплетни: меня не было дома всю ночь; наверняка я за­нимаюсь каким-то ночным бизнесом. Я рассказала Ошо обо всех этих разговорах обо мне и вот его ответ: «Это твое испытание огнем. Ты не должна никак реагировать. Не уделяй таким людям никакого внимания. Будь безразличной. Однажды правда станет очевидной!»

 

Постепенно люди начали нас понимать. Мои сослуживцы в офисе больше не бросали на меня насмешливые взгляды. Кто-то начал уже читать книги Ошо, а также посещать его беседы. Атмосфера пол­ностью изменилась. Мой босс больше на меня не сердился. Наоборот, он начал мне помогать всем, чем только мог.

Утренние беседы были организованы в зале Падхар, в течение восем­надцати дней с 8.30 до 10.00 утра. Ошо проводил серию бесед о Махавире. Моя работа в офисе начиналась с 9-ти утра. У меня не осталось больше отгулов. Я была в отчаянии и пошла увидеть Ошо. Я рассказала Ошо о моем рабочем времени и спросила у него, что мне делать. Он никогда не был сторонником того, чтобы я ушла с работы.

Он спросил меня: «Как зовут твоего шефа, и как он выглядит?» Я на­звала Ошо имя моего шефа и описала его. Я, совершенно не понимала, зачем ему это. Он закрыл глаза на пару минут и попросил меня передать шефу, что буду приходить в течение восемнадцати дней в 10.30. Я была удивлена. Это казалось невозможным. Я сказала Ошо: «Ничего не вый­дет. У нас в офисе есть компостер, отмечающий время прихода. Нам раз­решается опаздывать только на одну минуту». Выслушав меня, Ошо снова повторил то же самое и попросил меня сделать то, что он сказал.

Я отправилась в офис, раздумывая над тем, как я выложу все это пе­ред шефом. Я знала его как строгого человека, что казалось дисципли­ны в офисе. Мой ум говорил: «Он подумает, что я сошла с ума, ставя такие условия».

Каким-то образом я набралась храбрости и отправилась к нему. Он встретил меня с улыбкой на лице, что было очень необычно, и спро­сил меня, чем он может быть мне полезен. Волнуясь, я спросила его, не мог бы он разрешить мне приходить каждое утро в течение несколь­ких дней на час позже и отрабатывать это время вечером. К моему огромному удивлению, он сказал, что видел объявление в газете и зна­ет, что Ошо проводит беседы с 8.30 до 10.00 утра в течение восемнад­цати дней подряд. Затем он спросил меня: «Каким образом ты собира­ешься успевать в офис к 10.00 утра?» Я сказала ему: «Я буду уходить с беседы немного раньше и смогу приезжать на такси».

Он рассмеялся и сказал: «Нет необходимости уходить с бесед рань­ше. Ты можешь приходить в 10.30 и не компостировать свою карточку. Я позабочусь об этом, и вечером также не задерживайся». Я не верила своим ушам! Что за чудеса! Я была уверена, что это Ошо провел какую-то терапию с этим человеком, чего я не могла даже представить.

Когда я рассказала об этом Ошо, он рассмеялся, и не стал это ком­ментировать. Я подумала, что он просто не хочет что-либо говорить по поводу своих чудесных сил.

 

Ошо проводит беседы о Бхагават Гите в Ахмедабаде. Каждый вечер после бесед он читает по пять-шесть книг за два часа. Я не могу понять, как ему это удается. Когда я просматривала книги, которые он прочел, я обнаруживала, что на некоторых страницах строки были подчеркну­ты. На каждой книге он ставил дату ее прочтения.

Сегодня я пошла с ним в книжный магазин, чтобы купить еще книг. Мне кажется, что это был самый большой книжный магазин в Ахмеда­баде. На полках были тысячи книг. Человек, ответственный за книги, приветствовал Ошо сложенными ладонями и коснулся его ног. Кажет­ся, это был один из любящих Ошо. Ошо коснулся ладонью его голо­вы и попросил рассказать о последних публикациях. Человек пригласил Ошо внутрь магазина, и за несколько минут Ошо отсортировал 32 книги. Меня изумила его чудесная память: Он помнил все названия книг, включая имена авторов.

Возвращаясь назад, сидя около него на заднем сидении машины, просто из любопытства я спросила его: «Ошо, после просветления, зачем ты читаешь все эти книги на совершенно разные темы?» Он от­ветил: «Это для меня самая тяжелая работа. Когда Махавира постился целыми днями, это было ничто по сравнению с чтением всего этого хла­ма. Со времени Махавиры люди сильно изменились. Чтобы общаться с интеллектуалами нашего времени, я должен разговаривать на их уров­не. Только когда они интеллектуально удовлетворены, они смогут по­нять то, что находится за пределами интеллекта».

Затем он предупредил меня: «Никогда не окунайся в чтение всевоз­можных книг. Мои книги — самая суть. Их достаточно, чтобы направить любого искателя истины». Немного позже он добавил: «Все старые книги религиозного толка не имеют будущего, их все нужно заменить моими книгами, только они могут привлечь молодежь в будущем».

Я чувствовала сострадание Ошо к человечеству, которое ищет впотьмах. А здесь есть человек правды, который бродит по свету с горя­щим факелом в своей руке, чтобы показать нам путь.

 

Позже многие люди из киноиндустрии заинтересовались Ошо. Кальянджи, Мазинал, Виждайананд, Махеш Датт, Манодж и Индивар были главными из них. Кальянджи был главным музыкальным дирек­тором. Индивар сочинял музыку для фильмов, он хотел использовать слова Ошо в своих песнях. Манодж был знаменитым директором фильмов и актером.

Сегодня Манодж пригласил Ошо в свою усадьбу на окраине Бом­бея. После вечерней беседы в Кросс Майдане Ошо сел в машину и от­правился к дому Маноджа. В это время на дорогах был час пик. Я при­соединилась к группе друзей, которые на другой машине приехали к дому Маноджа.

Наша машина некоторое время простояла в дорожной пробке, и, наконец, мы добрались до места к 9.30 вечера. Это был очень кра­сивый дом, окруженный садом, ворота были открыты, чтобы люди могли выходить молча. Сторож, который стоял за воротами, приветство­вал нас и показывал дорогу жестом руки. Через несколько минут мы уже были в просторной гостиной, которая была заполнена сидящими повсюду людьми. Ошо уже начал беседу, но все же встретил нас улыб­кой. Мы молча расселись везде, где оставались места. Сидя так далеко от Ошо, я почувствовала дискомфорт. Я посмотрела туда, где сидел Ошо, и почувствовала сильное желание пойти и сесть рядом с ним. Я сопротивлялась, но желание было таким сильным, что вопреки себе я каким-то образом встала, прошла к нему и села почти рядом с ним. Он посмотрел на меня и улыбнулся, что освободило меня от какого-то напряжения, я расслабилась. Манодж и его жена сидели очень близко к Ошо. Человек, который отвечал за магнитофон, также сидел рядом.

Это была в некотором смысле уникальная встреча, больше похожая на диалог. Ошо отвечал на всевозможные вопросы, которые возника­ли спонтанно. Я посмотрела на слушателей и увидела много знакомых лиц из киноиндустрии, они были в состоянии «ала», когда слушали Ошо. Кажется, никто не замечал времени — встреча, все продолжалась.

Я посмотрела на свои часы: было без четверти двенадцать. Через пят­надцать минут будет уже полночь. Я стала переживать за Ошо. Он уже говорил два часа в Кросс-Майдане. И уже почти три часа он разговари­вает сейчас. Завтра утром, в восемь часов, будет другая встреча в Бирла Кедра Киндра около Чопатти. Я погрузилась во все эти мысли и просну­лась только тогда, когда уже прошло пять минут после беседы.

Молча люди вставали со своих мест и начинали выходить. Манодж предложил Ошо остаться на ночь в его доме, а также отвезти его ут­ром в Чопатти. Ошо согласился и сказал нам не беспокоится о нем.

Мы все вышли, надеясь увидеть его снова завтра утром.

 

Каждый вечер Ошо проводит беседы в гостиной квартиры в Вуд­ленде, которая может разместить около 200 человек. Он перестал про­водить публичные беседы, и сейчас заинтересован в беседах с неболь­шими группами людей, с теми, кто готов проникать вместе с ним в не­известные сферы.

Он начал серию бесед о ста двенадцати техниках медитаций, на­писанных Шивой в его книге под названием Вигьяна Бхайрава Тантра. Во время объяснения этих техник он сказал, что просто слушание не поможет, оно может дать только интеллектуальное понимание. Чтобы иметь настоящий опыт, мы должны практиковать любую технику в течение, по крайней мере, трех месяцев.

Я выбрала для себя две техники. Утром я делала технику под назва­нием «Переживание умирания». Я снимала с себя всю одежду и ложи­лась на пол в позе Шивасана как мертвое тело и накрывалась белой про­стыней. После того, как я полностью расслабляла тело и отпускала его, я наблюдала за собой изнутри, представляя, что тело мертво. Это техни­ка неделания, когда я просто свидетель. Вначале мысли бегут как до­рожное движение. Я непрерывно за ними наблюдаю, как за движени­ем машин на дороге, не связывая себя с ними.

После двух недель практики моя медитация стала глубже, и среди мыслей я стала улавливать моменты молчания. Я продолжала делать это, и однажды утром я заметила, что когда наступает момент, и я начинаю по-настоящему засыпать, мной овладевает какой-то страх, я чувствую, что я не одна в комнате. В моей комнате присутствует много сущностей, блуждающих в этом ограниченном пространстве. Любая из них может проникнуть в мое тело, если я еще глубже войду в медитацию. Этот страх продолжался несколько дней.

Когда я рассказала об этом Ошо, он выслушал серьезно, глядя на меня своими пронизывающими глазами. Затем он достал из стола одну из своих фотографий, подписал ее и дал мне, сказав: «Не беспо­койся и продолжай медитацию, я буду с тобой».

Я вставила его фотографию в рамку и поставила ее на столик около кровати. Все мои страхи испарились: я действительно чувствовала его присутствие в комнате.

 

Вечером пред сном я практиковала другую технику, в которой я ложилась на кровать, расслабляла тело, закрывала глаза и наблюдала за собой изнутри, чтобы осознать сдвиг сознания из так называемой яви в сон. Я наблюдала, как мной овладевает сон.

Я делала это в течение двух месяцев, но все было напрасно. Каждое утро я понимала, что упустила снова. Но одна удивительная вещь все же произошла.

Когда я начинала видеть сон, я немедленно просыпалась с осознани­ем, что начался процесс мышления. Я рассказала об этом Ошо. Он сказал: «Это великое достижение. Во сне, если ты можешь просы­паться, когда начинаются сны, то в так называемой яви ты сможешь сделать то же самое». Он попросил меня продолжать технику, и объяс­нил, как искатель должен работать над собой: так же как ученый рабо­тает в лаборатории. Лаборатория искателя — это внутренний мир, где он должен работать один и быть терпеливым к себе. Это не такая про­стая задача, как снимание одежды. Это больше похоже на сдирание собственной кожи.

Затем, после момента тишины, он добавил: «Я был не таким счаст­ливчиком, как ты. У меня не было мастера, и мне приходилось рабо­тать одному. Но у тебя, к счастью, есть мастер, который может тебя направить». Увидев мою серьезность, он сказал: «Никогда не говори серьезно о медитации, будь искренней, игривой. Не делай ее, чтобы чего-то достичь, просто наслаждайся самой медитацией». Я слушала его слова, которые исходили из тишины его любящего сердца, которое не знает ничего кроме сострадания.

 

71

У одного из моих друзей была книга о черной магии, и просто из любопытства я взяла ее почитать. Для меня это было совершенно новой темой и очень интересной. Я читала ее до полуночи, и когда стала засыпать, погасила свет и положила книгу на столик около кро­вати, там же, где стояла фотография Ошо, которую он подписал и подарил мне. Через пару минут книга соскользнула на пол. Услышав шум, я подумала, что положила книгу на край стола и, потеряв баланс, она упала.

Снова, на следующую ночь, я продолжала читать эту же книгу, и ког­да стала засыпать, то положила книгу аккуратно около фотографии Ошо и немного позже погасила свет, помня происшествие вчерашней ночью. Немедленно я вскочила в сильном шоке, потому что услышала звук, упавшей на пол книги. Я испугалась. Я включила свет, все еще не понимая, что происходит. Книга лежала на полу. Я посмотрела на фо­тографию Ошо, почувствовала ее очень живой. Он улыбался мне. Я поняла его и, подняв книгу с пола, положила ее в другом углу ком­наты. На следующий день, когда я возвращала книгу другу, рассказы­вая ему, что произошло прошлой ночью, он заметил: «Ты счастливчик. твой мастер защищает тебя». Я спросила его: «А как насчет тебя?» Он ответил: «Я уже весь в этом и не хочу останавливаться на середине».

Мне стало очень жалко этого друга, когда через несколько месяцев я узнала, что он сошел с ума.

 

Немного позже Кальянджи заинтересовался Ошо и организовал встречу в своей усадьбе в центре Бомбея. Он пригласил множество дру­зей из киноиндустрии посещать Ошо. Обычно эти встречи начинались в два часа, и продолжались два часа.

Сегодня, когда я услышала, что будет встреча, мне очень захотелось туда поехать, но человек, который должен был отвезти Ошо в дом Кальянджи, сообщил Ошо, что Кальянджи желает говорить с Ошо лично и не хочет, чтобы кто-то из нас присутствовал. Я не могла пове­рить этому. Я почувствовала, что с нами играют в какую-то игру. Когда Ошо собирался уезжать, я рассказала ему об этом. Он усмехнулся и сказал: «Найди другой способ туда приехать».

Я посоветовалась с другими друзьями, которые также жаждали по­пасть на встречу, и мы вместе решили позвонить Кальянджи. Я отыскала телефонный номер Кальянджи в дирекции и позвонила ему. Сам Каль­янджи был на линии. Когда я спросила его о встрече с Ошо в его доме, он заверил меня, что приглашает всех без возражений.

Мы немедленно нашли такси и приехали в усадьбу Кальянджи рань­ше Ошо. Кальянджи встретил нас очень приветливо. Около сотни че­ловек уже сидели в гостиной его квартиры на Пед дар Роуд. Он принял нас как особых гостей и приготовил место около Ошо.

Через пару минут Ошо вошел в комнату, поприветствовал всех сло­женными ладонями и, увидев, что мы уже сидим здесь, улыбнулся нам озорной улыбкой. Кальянджи приветствовал Ошо, обнял его и сел рядом с ним. Человек, который привез сюда Ошо, посмотрел на меня с гневом и прошептал мне: «Почему ты сюда приехала?» Я сказала ему: «Не беспокойтесь! Мы приехали сюда как гости Кальянджи». Подавив свой гнев, он замолчал.

Ошо спросил Кальянджи, хотел бы он поговорить с ним лично. Мы очень удивились, когда услышали ответ Кальянджи, который сказал, что ему не о чем лично говорить и что у него даже не было вопросов.

Ошо посмотрел на того человека, который сообщил ложную ин­формацию об этой встрече, и тот склонил голову от стыда за то, что ска­зал ложь.

Кальянджи сочинил новую музыку и спросил Ошо, не хотел бы он послушать. Ошо согласился. Граммофон играл десять минут. Музыка была чудесная, и я наблюдала, как Ошо наслаждался ею с закрытыми глазами, постукивая пальцами по колену в такт музыке. Когда музыка кончилась, некоторое время стояла полная тишина. Затем была музы­ка Ошо. Он говорил около двух часов, объясняя, как музыка может помочь в медитации. Он отвечал на всевозможные вопросы, заданные спонтанно, на самые разные темы. Мне стало жаль, что никто даже не подумал записать эту беседу. Как много таких же бесед Ошо остались еще не записанными из-за нашей бессознательности.

 

Медитационный лагерь в Нарголе закончился. Четверо друзей были готовы ехать в Бомбей на своих машинах. Дорога занимала от шести до семи часов. Ошо также согласился отправиться на машине.

Все эти друзья хотели, чтобы Ошо поехал в их машине. Когда я рас­сказала об этом Ошо, он сказал: «Это проблема. В чью бы машину я ни сел, остальные лишаться этого удовольствия: Я лучше поеду на по­езде». Он предложил нам решать.

Я спросила друзей: «Давайте найдем самую комфортабельную маши­ну, чтобы ехать шесть часов». Мы все согласились, что это будет новый «Фиат».

В семь часов утра все четыре машины были готовы к отъезду. Позав­тракав тостом с чаем, Ошо вышел из комнаты, поприветствовал всех сложенными ладонями и сел на заднее сидение, подготовленной для него машины. Один из друзей сел на переднее сиденье рядом с водите­лем. Мы все стояли в ряд, чтобы попрощаться. Водитель завел мотор, Ошо помахал нам рукой, и через пару минут машина исчезла из виду. Мы все кинулись на свои места в оставшихся трех машинах. Машина, в которой я сидела, шла очень быстро. Водитель хотел догнать машину Ошо. Он обгонял всех, кто попадался на пути.

После почти получаса я увидела на обочине дороги под деревом ма­шину и Ошо, стоящего рядом с ней. Я сказала друзьям сбавить ско­рость и остановиться, чтобы спросить, что случилось.

Через пару минут мы подъехали и узнали, что машина сломалась. Водитель ушел искать помощи. Я предложила Ошо сесть в нашу машину, уступив ему свое место. Он выглядел достаточно усталым. Вокруг было очень пыльно и дымно. Ошо согласился и сказал мне, что я могла бы сесть в следующую машину. Водитель был очень доволен тем, что Ошо ехал в его машине.

Я стояла на обочине дороги, глядя на проезжающие машины. Про­шло почти десять минут, когда одна из наших машин подъехала, и я в нее села. Эти десять минут были для меня как вечность. Я рассказала друзьям, что произошло, и мы все подумали, что выбрали для Ошо не ту машину. Я чувствовала себя такой усталой, что закрыла глаза и ско­ро заснула. Я внезапно проснулась, потому что машина остановилась. Я не могла поверить своим глазам, когда увидела, что Ошо стоит на обочине дороги под деревом. Я в сомнении протерла глаза, но это был не сон. Вторая машина тоже сломалась. Я снова уступила Ошо место. В результате мы все доехали до Бомбея, меняя машины, как будто иг­рая в какую-то игру.

Когда мы встретились с Ошо вечером, один из друзей заговорил о поломке машин в пути. Ошо сказал: «Не вините бедные машины. Это все произошло из-за вашего желания везти меня на своих машинах. Когда вы со мной, вы должны следить за тем, чего вы желаете».

Затем он рассказал нам историю об одном человеке, который сел под деревом, исполняющим желания, о чем он еще не знал. Почувствовав себя голодным, человек пожелал съесть чего-нибудь вкусного, и немед­ленно великолепная пища возникла перед ним. Он был настолько го­лоден, что даже не подумал, откуда взялась эта пища. Он поел до пол­ного удовлетворения. Когда он почувствовал себя сонным, он также пожелал полежать в удобной кровати, которая сразу же возникла перед ним. Человек лег на кровать, отдохнул и начал подумывать, что же про­исходит. Уже темнело, ему стало страшно одному в лесу, и он подумал, что здесь может быть лев, который может прийти и убить его. Его пос­леднее желание было удовлетворено, — появился лев и убил его.

Ошо был великолепным рассказчиком. Мы все наслаждались, слу­шая его историю, и смеялись, наблюдая за его жестами.

Затем он добавил: «Это метафизическая история, но имеет глубокий смысл. Поэтому следите за своими желаниями, когда вы рядом со мной».

 

74

Когда Ошо жил в Вудленде в Бомбее, мы, первая группа саньясинов, которая приняла саньясу в Манали, встречались с ним почти каж­дый день.

Сегодня я пошла с Ма Йога Бхагвати увидеться с Ошо, и он спро­сил нас, приедем ли мы на следующий медитационный лагерь на горе Абу. Я сказала ему: «Ошо, я не поеду в этот лагерь. Я чувствую себя совершенно истощенной и мне нужно отдохнуть, пока тебя не будет». Он усмехнулся и перевел взгляд на Бхагвати. Она также отказалась, когда Ошо спросил ее. Дело в том, сказала она. Что ей нужно позабо­титься о детях ее брата, потому что скоро у них экзамены.

К моему изумлению Ошо спросил ее, если она вдруг умрет, что будет с учебой детей? Ей не стоит брать на себя ненужную ответствен­ность.

Увидев, как Бхагвати растерялась, Ошо сказал ей, что имеет смысл делать только то, что он попросит. Сказав это, Ошо ушел в ванную. Не найдя другого выхода, Бхагвати решила поехать в лагерь, и мы выш­ли из комнаты. Мы обе были в растерянности.

Я раздумывала, почему Ошо не настаивал на том, чтобы я поехала в лагерь. Бхагвати тоже удивлялась, почему Ошо потребовал, чтобы она поехала в лагерь. Для Ошо это не обычно. Он всегда за то, чтобы люди были свободны решать сами за себя. Самое большее, это когда его спрашивали, и он предлагал то, что чувствовал правильным.

Это пятидневный медитационный лагерь на горе Абу. И я почувство­вала себя свободной, когда Ошо уехал. Когда же он был в Бомбее, я выходила из дома в 7.30 утра, и возвращалась не раньше, чем 11.30 ве­чера. Иногда я решала не ходить на вечернюю беседу, но когда насту­пал вечер, какая-то непонятная сила тянула меня в Вудленд. У Ошо никогда не было никаких выходных. Он говорил каждый день непре­рывно из года в год. Я наслаждалась появившимися теперь свободны­ми вечерами, и готовила себя к приближающейся серии бесед о Бхагават Гите, которая начнется со дня прибытия Ошо в Бомбей. Я должна была присматривать за книжным столиком в Кросс Майдане. Порой нас было 8-10 человек, которые были активно вовлечены в эту работу в дни бесед Ошо; Бхагвати была одной из них.

 

Эта неделя пролетела очень быстро, и скоро Ошо вернулся с горы Абу. Сегодня в 6.30 вечера он начинает новую серию бесед. Почти десять тысяч человек собрались, чтобы послушать его в Кросс Майда­не. Вокруг книжного столика собралась целая толпа, и я беспокоюсь, потому что Бхагвати еще не приехала мне помочь. Беседа идет уже по­чти полтора часа, а Бхагвати еще не появлялась. Каким-то образом, с помощью нескольких друзей мне удалось справиться с книгами.

Когда беседа кончилась, друг Бхагвати подбежал ко мне и шокиро­вал меня, сказав, что с Бхагвати произошел несчастный случай. Он ска­зал, что она упала со ступеньки поезда, и ее отправили в больницу. Ник­то не знает, как это произошло. Она все еще без сознания, но опасность миновала. У нее перелом ноги.

Я глубоко вздохнула, и мой ум стал пустым. Я не могла думать и об­няла друга, который плакал. Уже было слишком поздно ехать в больни­цу, поэтому мы решили отправиться туда завтра Вечером перед беседой.

 

Когда мы вошли в комнату Бхагвати, она улыбнулась нам. Ее правая нога была вся в белом гипсе. Я взяла ее за руку, которая была очень хо­лодной. Я посмотрела ей в глаза, которые были полны слез. Я чувство­вала ее боль, и слезы потекли из моих глаз. Она сжала мою руку и ска­зала: «Ошо спас меня. Я видела чудо. Я ехала на беседу на местном поезде. Когда поезд начал тормозить на станции, я встала и подошла к двери. Какой-то парень попытался вырвать у меня из рук сумку, и я потеряла равновесие. Я упала с поезда на платформу и провалилась между поездом и платформой. Это было очень узкое пространство меж­ду рельсами и платформой. И я обнаружила, что мое тело лежит в этом пространстве, и колеса поезда катятся рядом, почти касаясь моего тела, и затем я потеряла сознание». Когда Бхагвати рассказывала этот неве­роятный случай, ее глаза сияли. В них было доверие к Мастеру. Проси­дев около нее десять минут, мы вышли, и зашли к доктору, который за­верил нас, что с ее ногой все будет в порядке через три месяца.