Структура методологического знания

Методологическое знание состоит из нескольких структурных уровней. Разные авторы по-разному выделяют эти уровни. Так, в работах В. А. Ядова и Г. М. Андреевой выделено три уровня методологиче­ского знания, у В. Н. Дружинина — пять. В отечест­венной психологии довольно широко распространи­лась структурная модель методологического знания, в которой выделено четыре уровня:

1. уровень фило­софской методологии;

2. уровень общенаучной ме­тодологии;

3. уровень конкретно-научной методо­логии;

4. уровень процедуры и техники исследова­ния (Садовский, 1980; Юдин, 1978; Зинченко, 1983).

Ее мы и возьмем за основу в нашем пособии. Каждый из этих уровней будет более подробно рас­смотрен в соответствующей главе. Здесь мы дадим им лишь краткую содержательную характеристику.

Уровень философской методологии представляет собой философские знания, полученные при помо­щи методов философии и разрабатываемые обычно профессиональными философами. По мнению Э. Г. Юдина, философия выполняет двоякую мето­дологическую роль: «во-первых, осуществляет конструктивную критику научного знания с точки зре­ния условий и границ его применения, адекватно­сти его методологического фундамента и общих тенденций его развития. Во-вторых, философия дает мировоззренческую интерпретацию результа­тов науки — в том числе и методологических ре­зультатов — с точки зрения той или иной картины мира» (цит. по: Зинченко, 1983. С. 24). Философская методология, становясь неотъемлемой частью ми­ровоззрения психолога, определяет постановку им исследовательских и практических задач, задает наиболее существенные мировоззренческие пред­посылки для видения той реальности, с которой имеет дело ученый или практик, поэтому данный уровень в структуре методологического знания было бы правомерно назвать также философско-мировоззренческим.

Уровень общенаучной методологии,или общенауч­ных принципов и форм исследования, как отмечают В. П. Зинченко и С. Д. Смирнов, получил развитие лишь в XX в. К нему относятся содержательные науч­ные концепции (например, концепция ноосферы В. И. Вернадского), универсальные концептуальные системы (тектология А. А. Богданова, общая теория систем Л. фон Берталанфи) и некоторые современ­ные общенаучно - методологические подходы (си­нергетика Г. Хакена, концепция автопоэзиса У. Матураны и Ф. Варелы, теория диссипативных структур И. Р. Пригожина), а также методологические или ло­гико-методологические концепции — структурализм, получивший широкое распространение в антрополо­гии, этнографии и отчасти в психологии и психотера­пии, системный анализ, логический анализ. Методо­логию системного проектирования Г. П. Щедровицкого также можно отнести к уровню общенаучной методологии.

Уровень конкретно-научной методологии приме­ним к конкретной науке и специфическим для нее познавательным задачам. Методология этого уровня разрабатывается прежде всего специалистами в дан­ной области знания. На этом уровне методологиче­ских исследований философские и общенаучные принципы конкретизируются и преобразуются при­менительно к данной науке и той реальности, кото­рую она изучает. Далеко не все создатели значитель­ных психологических теорий проявили себя как ме­тодологи психологии. Среди тех, кто оказал огромное влияние на методологию психологической науки и практики, были В. Вундт, 3. Фрейд, К. Левин, Л. С. Выготский, Ж. Пиаже, Г. Оллпорт, Дж. Келли, а в наше время — Р. Стернберг.

Уровень процедуры и техники исследования связан с исследовательской практикой. Он представляет со­бой нормы и требования к приемам ведения исследо­вательской и практической работы. В психологии к нему относятся, например, нормы проведения экспе­риментально-психологических исследований и клас­сификации видов эксперимента (Готтсданкер, 1982; Дружинин, 2002), требования к разработке психоди­агностических методов и их классификации (Бурлачук, 1998). Методологические нормы (явно или имп­лицитно) присутствуют и в практической психологии, однако данная область психологической методологии пока мало разработана.

Значение методологического знания для психологии особенно велико, можно назвать целый ряд при­чин этому. Прежде всего, к этим причинам относятся особенности психологии как науки. Как известно, пси­хология — «наука о самом сложном, что пока извест­но человечеству» (Гиппенрейтер, 1996. С. 9), наука, в которой сливаются субъект и объект познания. Эти обстоятельства делают психологию наукой, за­нимающей особое место в системе научного знания. Так, Б. М. Кедров (1965,1981) не относил психологию ни к естественнонаучным, ни к гуманитарным дисциплинам. В предложенной Б. М. Кедровым схеме психология занимает центральное место в треу­гольнике, образованном естественнонаучными и гу­манитарными дисциплинами, которые делятся на со­циальные и философские. Особое место психологии в системе знания требует особого внимания к методо­логическим проблемам психологии и методологичес­ким аспектам деятельности ученого и практика.

Психология как наука имеет еще одну особенность, заметно отличающую ее от других наук. М. К. Мамардашвили считал, что наука взаимосвязана с культурой в той мере, в которой она воспринята человеком как феномен культуры: «...есть различие между самим научным знанием и той размерностью (всегда конк­ретной, человеческой и, теперь замечу, культурной), в какой мы владеем содержанием этого знания и сво­ими собственными познавательными источниками. Вот это последнее, очевидно, и называется культу­рой, взятой в данном случае в отношении к науке» (Мамардашвили, 1982. С. 41). Культурой он считал науку в той мере, в которой «в ее содержании выраже­на и репродуцируется способность человека владеть им же достигнутым знанием универсума и источни­ками этого знания» (Там же. С. 42). И вполне понят­но, что в этом смысле психология как наука в гораздо большей степени является (актуально или потен­циально) феноменом культуры, чем многие другие науки, поскольку психологическое знание в принци­пе обладает гораздо большим человекообразующим потенциалом. Становясь явлением культуры, психо­логическое знание начинает определять представле­ния человека о себе, своем внутреннем мире, моти­вах, поступках. Методология позволяет оценить, на­сколько верным путем получены выводы о человеке и насколько адекватно они переданы в культуре. Поэ­тому методологическое знание имеет большое значение в процессе превращения тех или иных направле­ний психологии в явления культуры.

Правда, как неоднократно отмечал В. П. Зинченко (1997), имеется совсем немного направлений пси­хологии, воспринятых культурой, и первым из них можно назвать психоанализ. В качестве наиболее перспективных в этом плане общепсихологических подходов В. П. Зинченко называет культурно-исто­рическую теорию Л. С. Выготского и теорию интел­лекта Ж. Пиаже. Постепенно становятся достояни­ем культуры и некоторые направления практической психологии. К ним относятся прежде всего психоте­рапевтические теории. Среди них можно назвать (в не столь давнем прошлом и в основном на Западе) транзактный анализ, а в наши дни — нейролингвистическое программирование. Одно только упомина­ние этих направлений психологии позволяет почув­ствовать, насколько значимо методологическое зна­ние при трансляции в культуру практической психологии и насколько опасна в этом деле методо­логическая безграмотность и некорректность. Кста­ти, одна из наименее разработанных проблемных об­ластей психологии — методология практической психологии в целом и психологического просвеще­ния в частности. Данная область методологических проблем психологии нуждается в подробном анализе и в дальнейшей разработке.

Имеются некоторые обстоятельства историческо­го характера, в силу которых методологическое зна­ние имеет для психологии особое значение. Во-пер­вых, психология — достаточно молодая наука. Суще­ствуют многочисленные попытки ученых построить логическое описание развития науки, выделить об­щие логико-философские закономерности развития науки. Мы еще вернемся к рассказу об этих попытках и применимости их для психологии. Очевидно, что коль скоро научная психология — молодая наука, в ней особенно необходимы средства, позволяющие оценить, насколько адекватны ее методы и насколько в принципе верны пути развития науки.

Другое историческое обстоятельство, повышаю­щее значение методологии для психологии, относит­ся скорее к истории науки в нашей стране. По метко­му выражению В. П. Зинченко, психология в нашей стране развивалась не по естественной логике кризи­сов, а по безумной логике катастроф. Многие направ­ления отечественной психологии, развивавшиеся в 20-х — начале 30-х гг. XX в., были уничтожены вместе с их создателями. Чтобы проанализировать научное на­следие того времени (например, для того, чтобы вы­делить научные программы с большим эвристиче­ским потенциалом), необходимы специальные сред­ства научного анализа, которыми располагает методология.

Нельзя не отметить, что изучение методологии психологической науки для любого психолога явля­ется очень актуальным и крайне необходимым. Со­временная психология представляет собой пеструю картину разнообразных, трудно совместимых, а зача­стую отрицающих друг друга теорий и подходов. Это вполне справедливо и для отечественной психоло­гии, в которой разнообразие и взаимные противоре­чия разнородных направлений выражены очень ярко. Такое положение дел вполне естественно для науки, которая совсем недавно вырвалась из жестких рамок государственной идеологии. Методологическое зна­ние необходимо для проведения содержательного ана­лиза разнородных теорий и концепций, поиска идей, которыми одна теория или концепция может удачно дополнить другую, для соотнесения между собой по­нятийных систем, используемых разными теориями. Кстати, одна из наиболее ярко выраженных в совре­менной психологии тенденций — создание интегративных подходов, совмещающих в себе на новой основе теоретические принципы, сформулирован­ные в предшествующих теориях.

При этом методологические аспекты отечествен­ной психологии разработаны очень неравномерно. А. П. Стеценко в 1990 г. констатировала неудовлетво­рительное состояние некоторых направлений методо­логических исследований и почти полное отсутствие работ, в которых методология рассматривалась бы в связи со спецификой психологии как науки. Е. Д. Хомская (1997) отмечает, что в новые постперестроечные времена философские методологические проблемы психологии все меньше интересуют научную обще­ственность. Ситуация стала меняться в последние годы, и внимание наиболее видных отечественных теорети­ков психологии привлекают проблемы специфики психологии как науки, перспективы развития психоло­гии на той или иной теоретико-методологической основе, включение в психологические теории фило­софского и духовного наследия прошлого. Чтобы по­нять, как развивается теоретический базис современ­ной психологии, любому профессиональному психо­логу крайне необходимы знания методологических основ психологии.

Однако изучение методологических основ психо­логии в существующих условиях дело весьма за­труднительное. Достаточно сказать, что последняя книга, специально написанная как пособие для сту­дентов по методологическим проблемам психологии, вышла двадцать лет назад мизерным тиражом и давно стала библиографической редкостью (Зинченко, 1983). Содержание данного курса трактуется разны­ми преподавателями по-разному. Это естественно, поскольку, например, в имеющиеся нормативные до­кументы по вузовскому образованию включено пре­дельно краткое содержание (так называемый «феде­ральный компонент») данного курса, а в него — мето­дологические принципы отечественной психологии, в то время как многие видные психологи показали их несостоятельность, частичную или полную. В дан­ном пособии нашей задачей было изложение, далеко не полное, но по возможности беспристрастное, раз­личных точек зрения на методологические основы психологии, чтобы у читателя была возможность са­мостоятельного выбора.