Раздел 34
О СОХРАНЕНИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ 1. Иногда бывает труднее сохранить высшую власть и рубежи королевства, нежели [их] расширить. Ведь все вещи на свете подобны луне: то — растут, то — идут на убыль. Поэтому наиважнейшее дело — сохранять их такими, как есть, и если когда-либо они увеличатся, сохранить их, чтобы они не пришли в упадок. Приобретение во многом зависит от случая, от удачи и от раздора среди неприятелей, то есть от причин, лежащих вне человека, а сохранение добытого — это дело природного таланта и высокого ума. Для приобретения часто бывает достаточно одной лишь смелости, а для сохранения [добытого] нужна и смелость, и иные доблести, и многие другие средства. В смутное время даже самые слабые обретают силу, а мир и покой требуют хороших знаний. Чтобы показать, что важнее сохранить свое, чем приобрести чужое, спартанцы наказывали лишь тех, кои теряли в бою щиты, а не тех, кои теряли мечи. 2. Не должно нас смущать то, что завоевателей королевств всегда прославляли больше, чем хранителей. Ведь это случается потому, что в их делах больше новизны, они больше бросаются людям в глаза и производят больше шума и грохота. Другая причина: для приобретения нужен непрестанный труд, а при хранении времена чередуются, словно день и ночь, и порою можно бывает отдохнуть и поспать. Поэтому ратные дела вызывают у людей больше разговоров, нежели искусство мирного хранения, хотя и здесь не все идет само собой, а часто приходится взаправду попотеть. Потоки, рожденные внезапным дождем, поражают людей больше, нежели вечно текущие тихие реки, хоть реки эти куда полезнее. Точно так же более удивительным кажется людям тот, кто добудет, чем тот, кто сохранит, хотя эти прилагают не меньше, а порою и больше труда и мудрости. Деяния татар Тамерлана и Батыя и Отокара чешского короля, и Аттилы — венгерского [короля], и подобных им королей невысоко ценятся, ибо эти воины многое приобрели, но не упрочили приобретенного, то есть не ввели никаких мудрых и крепких законов. Тем же путем шел и Александр Великий, и поэтому его королевство сразу же после его смерти развалилось и не было таким славным, как Римское. 3. Теперь уместно вспомнить, как царь Иван Васильевич намного расширил Русскую державу, присоединив Казань, Астрахань и Сибирь. Но я до сих пор не мог понять, какие же он ввел благие законы, способствующие счастью и долголетию королевства. Вижу лишь, что после его смерти королевство погрузилось в великие смуты и напасти, из коих оно до сих пор еще не вырвалось и не вырвется, пока не будет упрочено благими законами. 4. Аристотель говорит: «Долг законодателя (ил»1 основателя державы) состоит не в том, чтоб заложить город и воздвигнуть стены его, а в том, чтобы научить, как сохранить его подольше и навечно». А Флор, римлянин, говорит; «Сохранить державу труднее, нежели добыть ее. Завоевывают силой, а чтоб сохранить — нужна справедливость». Справедливость — то есть благие законы. 5. Не стоит слушать тех, кои говорят, что это королевство до сих пор обходилось без мудрых законов, и без промыслов, и без прочих устоев, а значит, и впредь может обойтись без них. Им следует ответить, что и без хлеба и без соли могут люди жить, но житье будет худым. Может, конечно, королевство и дальше жить со своими обычными смутами, и напастями, и нищетой, презираемое всеми народами. Но оно не может быть счастливо без благих законов. Однако подробнее об этом говорится в другом месте. 6. Борис: А чему же учит нас пословица, в коей говорится: «власть сохраняется теми же средствами, что и добывается». Хервой: Пословица эта лишь учит нового правителя, стяжавшего власть каким-либо хитроумным способом, чтоб он не пытался поспешно и без надобности изменять народные законы, если он хочет укрепить и уберечь свою власть. Но о том, как укрепить весь народ, чтобы уберечь его от междоусобных смут и от вражеских нападений, пословица эта не говорит, и [из нее] не следует, что королевство может быть крепким без хорошего законодательства.
|
