Студопедия — Глава 62. Гости ожидали у подножия крутой лестницы.
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава 62. Гости ожидали у подножия крутой лестницы.






 

Гости ожидали у подножия крутой лестницы.

Я появилась на ступенях, и все взгляды обратились ко мне. Постепенно скептицизм сменился интересом, восторгом и надеждой — это придавало уверенности и в то же время пугало.

Кто я такая, чтобы стать их спасительницей? Чтобы стать принцессой?

«Ты — дочь своей матери... прекрасная, наделенная властью, величественная...»

В голове звучали уверения Дорина и стихи Люциуса.

Когда я спустилась, начали подходить гости. Дорин представлял их мне, и в каждом кузене, в каждом близком или далеком родственнике я узнавала себя — в горбинке носа, в изгибе бровей, в подъеме скул. Все приглашенные принарядились, однако платья были старомодными, а костюмы плохо сидели. Что же произошло со дня смерти моих родителей?

— Пойдемте, — сказал Дорин, завершив представления. — Нас ждет ужин.

Я возглавила процессию, и мы церемонно перешли в длинную залу с высокими потолками, прохладную, несмотря на огонь в камине. Повинуясь знаку Дорина, я заняла место во главе стола, украшенного свечами и столовым серебром. Драгомиры находились в затруднительном финансовом положении, но, похоже, к моему возвращению мои родственники напрягли все ресурсы.

— Садись-садись, — тихо сказал Дорин, отодвигая стул. — Боюсь, мне придется прислуживать… Нам не хватает слуг, а с учетом возникших сложностей желающих из деревни найти невозможно. Никто не хочет работать по ночам в имении Драгомиров.

— Не волнуйся, — промолвила я, садясь на свое место.

За меня поднимали тосты на румынском, Дорин переводил. За мое здоровье... за мое возвращение... за пакт... за мир...

Последний тост был сказан, и за столом началось перешёптывание. Дорин наклонился ко мне:

— Теперь твое слово. Все слишком взволнованны, хотят услышать, что ты задумала.

Меня охватила паника. Я только начала осваиваться в новой роли, я совершенно не готовилась, речь не продумала. Что же мне им сказать?

— Я не могу» — шепнула я Дорину. — Я не знаю, что говорить.

— Антаназия, от тебя ждут слов одобрения и поддержки. Если ты смолчишь, то поколеблешь их уверенность в своих силах.

Нет, этого я допустить не могу.

— Для меня большая честь находиться среди вас, в нашем фамильном замке... — Что же еще сказать? — Я слишком долго отсутствовала.

Дорин переводил для тех, кто не знал английского, неуверенно поглядывая на меня. Он знал, что я еле нахожу слова. Судя по лицам моих родственников, неуверенность снова сковала их сердца. Я теряла доверие так же быстро, как завоевала его.

— Хочу заверить вас, что договор будет соблюден. Я, ваша принцесса, обещаю, что добьюсь этого и не подведу вас.

— Скажи мне, Джессика... — начал кто-то глубоким голосом.

Так, вот только вопросов мне сейчас не хватало.

Я оглядела лица, пытаясь сообразить, кто ко мне обращался.

— Как ты собираешься соблюсти договор и остановить войну? Насколько я понимаю, Владеску не заинтересованы в пакте.

Знакомый голос звучал у меня за спиной.

Я резко обернулась, с грохотом свалив стул.

В дверях стоял Люциус Владеску со скрещенными на груди руками и горькой улыбкой на губах.

— Люциус...

Мое сердце замерло, кровь отлила от лица. Люциус... Живой... В нескольких шагах от меня... Сколько раз я мечтала увидеть его, дотронуться до него? Сколько раз эти мечты доводили меня до отчаяния своей бесплодностью? Он был так близко...

Его улыбка исчезла, будто при виде меня он не смог сохранять свою холодную невозмутимость.

— Антаназия...

В мое имя Люциус вложил желание, нежность и страсть — те же чувства, которые испытывала я. Он неуверенно протянул руку, будто хотел дотронуться до меня.

— Люциус, — повторила я. — Это на самом деле ты!

Он вновь иронично улыбнулся.

— Да, меня ни с кем не перепутать, — горько пошутил он, и все нежные нотки исчезли из его голоса.

Путаясь в шлейфе платья, я бросилась к Люциусу, хотела обнять его и усыпать поцелуями. А потом отругать — за то, что солгал и бросил меня.

Внезапно его лицо превратилось в застывшую маску, и я замерла:

— Люциус?

За те несколько месяцев, что мы не виделись, он повзрослел на пару лет: плечи стали шире, гладко выбритые щеки покрыла щетина, возле рта залегли упрямые складки, а глаза стали чернее ночи, как будто исчезла душа, наполнявшая их огнем. От американского подростка не осталось ни следа — Люциус снова надел свой экзотический наряд, а отросшие волосы небрежно собрал в хвост.

При виде своего врага Драгомиры застыли.

— Ваша охрана оставляет желать лучшего, — заметил Люциус.

Он прошелся по залу, осматривая ветхую мебель с тем же презрением, с каким несколько месяцев назад разглядывал нашу кухню, только не с удивленным видом человека, выросшего в замке, а с насмешливым превосходством.

— Хотел записаться на экскурсию, на тебя посмотреть, Джессика... Вот, не утерпел до десяти утра.

Я взглянула на него со смесью ярости и смятения. Он открыто бросал мне оскорбительный вызов, называя меня моим американским именем.

— Не смей так со мной разговаривать, — сказала я. — Это жестоко, тебе не к лицу.

Он упорно отказывался смотреть мне в глаза и намеренно отводил взгляд.

— Неужели?

— Именно так.

Я шагнула вперед, не давая ему возможности взять контроль над нашей встречей: это не танец на школьном балу, где Люциус вел меня за собой. Люциус Владеску явился в дом моих предков без приглашения, и я не позволю ему издеваться надо мной и моими родственниками, которые испуганно вжались в кресла.

— Люциус, ты не жесток.

Мы стояли совсем рядом, лицом к лицу. До меня донесся странный, волнующий аромат одеколона. В Америке Люциус перестал им пользоваться, а теперь снова превратился — во всех отношениях — в принца-завоевателя. Или старался произвести такое впечатление.

— Зачем ты здесь? — прошептал Люциус, усиленно избегая моего взгляда. — Джессика, уезжай домой.

— Нет, Люциус, я не уеду.

В его глазах мелькнула глубокая печаль, и он отступил на шаг. Между нами снова возникло отчуждение — физическое и эмоциональное. Люциус пытался справиться с чувствами, удержать меня на расстоянии, но его холодность и отстраненность казались настоящими...

— Ну и как тебе моя обитель? — спросил он, обходя стол, словно ястреб, высматривающий глупого зайца.

Мои родственники еще глубже вжались в кресла. Я разозлилась:

— Откуда ты знаешь, что я видела твой замок?

— На пороге войны главное — сохранять бдительность, — сказал Люциус тоном главнокомандующего. — По границам моих владений расставлена охрана. Твоя родня постоянно надоедает мне жалобами на нарушенный договор, нагло заявляя что я никогда не хотел делиться властью. Чем больше они об этом говорят, тем больше я понимаю: незачем делиться тем, что можно взять силой. Небольшое кровопролитие поможет достичь цели.

— Ты шутишь?

— Нет, я вполне серьезен. — Люциус положил руки на спинку кресла Дорина, и дядю передернуло: он боялся, что Люциус уничтожит его на месте только потому, что я приехала в Румынию. — Дорин, я когда-нибудь считал власть подходящей темой для шуток? — Дядя промолчал, а Люциус сказал ему на ухо: — За предательство ответишь позже.

— Оставь его в покое, — приказала я. — Ты пришел ко мне? Вот и не смей угрожать моим родственникам в моем же доме.

Люциус окинул зал хозяйским взглядом:

— Да, здесь многое придется изменить. Подумать только, экскурсии... Позор для всего вампирского сообщества!

Я изо всех сил старалась не показать, что задета его бессердечием. Люциус стал жестоким и черствым.

Люциус...

Где же мой Люциус?

— Уходи отсюда. Немедленно, — сказала я с напускным спокойствием. — Я не собираюсь с тобой беседовать в подобном тоне.

Он саркастически поднял бровь:

— Ты приехала ради нашей встречи, Джессика! Преодолела тысячи миль, совершенно не подозревая, что тебя ожидает такое разочарование: твой клан жалок, а я отвратителен.

— Ненавидеть я тебя тоже не буду, как бы сильно ты ни старался. Ты нарочно пытаешься меня оттолкнуть, думаешь, что тебе нет прощения за убийство Василе. Ты убедил себя, что ты ничуть не лучше своего жуткого дядюшки, потому что ты предал свой род. Но ты не похож на Василе. — Я дерзко коснулась руки Люциуса. — Я тебя знаю.

Он отшатнулся:

— Не смей ко мне прикасаться, Антаназия!

— Почему? — шепотом спросила я. — Боишься, что не сдержишься, как тогда, в спальне?

— Нет, — возразил он. — Боюсь, что не сдержусь, как тогда, с дядей...

— Люциус Владеску, не казни себя.

Он твердой рукой схватил меня за локоть и повел в конец зала, к камину, подальше от моих родственников, которые в неловком молчании напряженно следили за нашей беседой.

— Мы говорим о личном при всех. Это неправильно. — В свете камина Люциус выглядел моложе. Я потянулась к его щеке, но глаза его остались холодны и пусты, словно черные дыры. — Мы с тобой закончим разговор, ты соберешь вещи и отправишься домой.

— Яне...

Он не дал мне договорить и схватил меня за руку:

— Ты думаешь, что знаешь меня. Несмотря на то, что я тебя бросил, несмотря на мое очевидное желание, чтобы ты считала меня погибшим, — несмотря на все это, ты цепляешься за бесплодную надежду, что у нас есть будущее. Позволь мне разуверить тебя раз и навсегда. Мы не в цивилизованной Пенсильвании, не в школе на баскетбольной площадке. Джессика, здесь идет война.

— Люциус, это неважно. Я знаю, что ты любишь меня.

— Владеску никогда не вели честную игру, — мрачно продолжил Люциус. — У нас были планы. Планы на тебя.

— Планы?

— Да. Я должен был завоевать твое расположение, жениться на невинной молодой американке, не знакомой с жизнью вампиров, и привезти тебя в Румынию. Пакт был бы выполнен. А потом, спустя некоторое время, чтобы Владеску нельзя было обвинить в нарушении договора...

— Что? — Я начала догадываться.

Люциус пристально на меня посмотрел:

— А потом мы тайком избавились бы от тебя, притворились бы, что скорбим о потере, но в душе радовались бы, что последняя принцесса Драгомиров больше не стоит на нашем пути.

Я в ужасе покачала головой, не веря его словам:

— Нет, Люциус — Ты бы так не поступил.

— Антаназия, ты слишком наивна. Владеску ни за что не поделили бы власть с врагами.

Он прав.

— И как же это должно было произойти?

— Подробности мне неизвестны, — ответил Люциус. — Возможно, ты погибла бы от моей руки. В замке это легко устроить. — Он посмотрел в огонь. — Нам повезло, что тебя воспитали в Америке. Пытаясь обезопасить себя, Драгомиры обрекли тебя на гибель. Настоящая принцесса вампиров понимала бы, как рискованно выйти за меня замуж. Она бы смогла защитить себя, постоянно оставаясь настороже. Но ты пошла бы со мной по своей воле, ни о чем не догадываясь...

Рассказ о предательстве Владеску ошеломил меня, и я с трудом удержалась от возмущенного крика. Нужно сохранять спокойствие — за нами наблюдали мои родственники.

— Ты все это знал, когда приехал в Америку? Когда жил в нашем доме? Когда целовал меня?

В глазах Люциуса мелькнула печаль, однако это никак не отразилось на его величественной осанке — он тоже понимал, что за нами наблюдают двадцать пар глаз.

— Антаназия... Возможно, сначала я ни о чем не догадывался. Или обманывал сам себя, чтобы не видеть правды. Но прежде, чем тебя поцеловать, я уже знал о своей миссии.

Я подавила рыдания:

— Не верю.

— Все сходится, Антаназия! — Люциус взглянул на моих родственников. — Время Драгомиров прошло. Ими уже сейчас можно управлять, не потеряв ни одного представителя клана Владеску: Драгомиры готовы сдаться без боя. Единственный вампир, чью кровь пришлось бы пролить, — это ты. Тебя принесли бы в жертву ради нашей славы.

— Таков был план Василе — Я отчаянно пыталась убедить себя, что Люциус не способен меня уничтожить, он любит меня. — План Василе. Не твой.

«Люциус опасен. Да, он не хочет быть похожим на своих сородичей, но всегда останется принцем клана Владеску».

— Знаешь, когда я проник в замыслы дяди, меня поразило их великолепие. Подумай, Джессика.

— Ты не поднимешь на меня руку, Люциус, — продолжала убеждать я. — Ты меня любишь. Я знаю, что любишь.

Люциус покачал головой:

— Любовь к тебе вынуждает меня признаться: да, я уничтожил бы тебя. А теперь, Джессика, возвращайся домой, увози с собой презрение ко мне. Я надеялся оставить о себе лучшие воспоминания, но твой приезд лишил меня такой возможности.

— Люциус, я не уеду. Я останусь ради моего клана. Я нужна Драгомирам.

— Нет, Антаназия, ты дашь им ложную надежду. Только посмотри на себя! — Люциус оглядел меня с ног до головы, и в его глазах, как прежде, вспыхнуло восхищение. — Ты красавица. Ты даришь вдохновение. За тебя пойдут на битву глупцы, которые полагают, что нарушение договора лишило тебя трона, хотя на самом деле оно спасло тебе жизнь. Твои родственники решили, что утратили и мир, и власть, и ради тебя готовы вступить в смертельную схватку, но победу одержат Владеску. Не продлевай агонию Драгомиров, не увеличивай потери!

— Я не в силах сдержать их ярость. Если договор будет нарушен, Драгомиры захотят войны.

— Прикажи им подчиниться мне, — ответил Люциус. — Ты — глава клана. Прикажи сдаться, а сама уезжай домой.

На мгновение я задумалась. Клан наверняка подчинится моему приказу. Я — их принцесса, в моих силах спасти жизни.

Я дотронулась до камня на шее и услышала голос кровной матери:

«Не подчиняйся никому, Антаназия, даже Люциусу. Особенно Люциусу».

— Нет, — твердо ответила я. — Ты виноват и в нарушении пакта, и в подготовке к войне. Драгомиры не преклонят кален перед... перед хулиганом и задирой!

На губах Люциуса возникла тень его прежней ироничной улыбки.

— Значит, ты считаешь меня хулиганом и задирой, как несчастного Фрэнка Дорманда?

— Ты еще хуже, — ответила я.

— Конечно. Несмотря на все свои недостатки, Фрэнк никогда не пытался тебя уничтожить.

Люциус повернулся и ушел.

 







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 274. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Теория усилителей. Схема Основная масса современных аналоговых и аналого-цифровых электронных устройств выполняется на специализированных микросхемах...

Типовые ситуационные задачи. Задача 1.У больного А., 20 лет, с детства отмечается повышенное АД, уровень которого в настоящее время составляет 180-200/110-120 мм рт Задача 1.У больного А., 20 лет, с детства отмечается повышенное АД, уровень которого в настоящее время составляет 180-200/110-120 мм рт. ст. Влияние психоэмоциональных факторов отсутствует. Колебаний АД практически нет. Головной боли нет. Нормализовать...

Эндоскопическая диагностика язвенной болезни желудка, гастрита, опухоли Хронический гастрит - понятие клинико-анатомическое, характеризующееся определенными патоморфологическими изменениями слизистой оболочки желудка - неспецифическим воспалительным процессом...

Признаки классификации безопасности Можно выделить следующие признаки классификации безопасности. 1. По признаку масштабности принято различать следующие относительно самостоятельные геополитические уровни и виды безопасности. 1.1. Международная безопасность (глобальная и...

Образование соседних чисел Фрагмент: Программная задача: показать образование числа 4 и числа 3 друг из друга...

Шрифт зодчего Шрифт зодчего состоит из прописных (заглавных), строчных букв и цифр...

Краткая психологическая характеристика возрастных периодов.Первый критический период развития ребенка — период новорожденности Психоаналитики говорят, что это первая травма, которую переживает ребенок, и она настолько сильна, что вся последую­щая жизнь проходит под знаком этой травмы...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия