Ликвидация газонефтеводопроявлений. 6 страница

 

От резкого поворота на Оак-стриг Мелоди полетела с одного края сиденья на другой. Но она не собиралась критиковать манеру вождения сестры… равно как и ее чувство юмора. Кандис была единственным членом КРУТ, имеющим водительские права. А время поджимало.

 

— Эй! — Кандис повернулась к пустому пассажирскому сиденью и сдвинула чересчур огромные белые солнечные очки на макушку, поверх белокурых волос. Ее зеленые глаза были полны лукавства. — Можно, я буду звать тебя Невидимочка?

 

— А чего ты смотришь туда? — отозвался Билли со второго ряда. — Я здесь!

 

— Ну ты даешь! — Кандис хлопнула по пустому сиденью. — Экие вы, невидимки, шустрые!

 

В правом ряду какой-то мужик за рулем ржавого пикапа покачал пальцем с золотым кольцом. «Занято», — произнес он одними губами, а потом пожал плечами, словно говоря, что ему же хуже.

 

Кандис отвернулась.

 

— Фу, гадость.

 

— Хватит флиртовать с женатыми фермерами! — поддел ее Билли.

 

— Я думала, что разговариваю с тобой, — хихикнула Кандис, оборачиваясь к заднему сиденью.

 

— Эй, — произнес Билли, быстренько вернувшись на переднее сиденье. — Я тут.

 

— Прелесть какая! — воскликнула Кандис и нажала на клаксон.

 

Мелоди подалась вперед и схватила сестру за плечо.

 

— Кан! — воскликнула она, больше не беспокоясь, как бы ненароком не обидеть своего водителя. — Перестань сигналить! До больницы один квартал. Здесь полагается соблюдать тишину!

 

— Тогда чего ты орешь? — шепотом спросила Кандис.

 

 

Белые фургоны телевизионщиков — каждый со спутниковой антенной на крыше и с эмблемой телекомпании на боку — толпились за полицейской лентой, словно папарацци, которых прогнали от красной дорожки.

 

— Вы уверены, что психиатрическое отделение тут? — спросила Мелоди, шокированная натиском народа, ломящегося ко входу. Из них мало кто смахивал на обеспокоенных родственников. Большинство походило на репортеров.

 

Над передним сиденьем воспарила распечатка карты больницы.

 

— Здание Е, — подтвердил Билли.

 

— Е-мое, — произнесла Кандис, курсируя туда-сюда по забитой стоянке в поисках свободного местечка. Какая-то блондинка в блейзере цвета электрик и сочетающейся с ним узкой юбке метнулась наперерез «БМВ», держа у губ микрофон. По пятам за ней спешил мужчина, волокущий кинокамеру.

 

— Надеюсь, она бежит закрашивать корни волос!

 

— Неужто все они вправду явились сюда из-за Бретта? — спросила Мелоди.

 

— Эй, Невидимочка! — Кандис опустила окно со стороны пассажирского сиденья. — Может, спросишь у этой скверно одетой репортерши, что происходит?

 

— С удовольствием, — отозвался Билли; в голосе его явственно слышалась ухмылка. — Простите, мисс!

 

Кандис остановила машину рядом с журналисткой. Мелоди вжалась в сиденье.

 

— Не могли бы вы сказать мне, из-за чего вся эта суматоха? — спросил Билли.

 

Кандис уставилась на женщину, плотно сжав губы.

 

— Э-э… — Журналистка, не понимая, куда же смотреть, оглядела желтовато- коричневый салон машины. — Мальчик, который видел монстра, выходит из шока. Врачи думают, что он сможет говорить.

 

— Миллион благодарностей, дорогая, — басом произнес Билли.

 

Женщина испуганно приподняла брови.

 

— Что происходит?

 

— Вы слышите голоса? — любезно поинтересовалась Кандис.

 

Женщина кивнула.

 

Кандис нажала на педаль газа.

 

— Похоже, вы явились по адресу, — со смехом бросила она, уносясь прочь.

 

— Ну вы даете! — хихикнула Мелоди. Она не могла отрицать, что получилось смешно, но подобные шутки — не лучший способ поднять престиж ЛОТСов в глазах общественности. — Я думала, цель КРУТ — показать нормалам, что им нечего бояться.

 

— Ты права, — согласился Билли. — Я больше не буду.

 

— Развлечения окончены, — пробурчала Кандис.

 

Мелоди спрятала сжатые кулаки в длинные рукава своей полосатой футболки и нахмурилась. Неужели Кандис с Билли только что взяли и послушались ее?

 

Проездив еще десять минут вдоль рядов машин по головам репортеров, Кандис втиснула «БМВ» на пятачок, предназначенный для доктора Нгуэна. Иначе оставалось лишь припарковаться в холле.

 

— Идем!

 

Мелоди схватила свой рюкзачок цвета хаки и повела КРУТов к зданию Е. До уничтожения ролика с Джексоном оставались считанные минуты. Мелоди буквально чувствовала запах восковых пастельных мелков: так будут пахнуть его пальцы, когда он возьмет ее лицо в ладони и благодарно поцелует. От предвкушения этого поцелуя розовые кроссовки понесли ее вперед еще быстрее.

 

Две симпатичные девушки без особого труда пробрались, флиртуя, мимо журналистов, дежурных студентов и папарацци с мобильниками. Однако же двое здоровяков-охранников у раздвижной стеклянной двери не походили на людей, которых легко очаровать.

 

— Притормози. Я сама с этим управлюсь, — шепнула Кандис на ухо Мелоди. — У меня есть управа на подобных громил.

 

— Кандис, не надо! — воскликнула Мелоди, но было поздно. Ее сестра уже приблизилась к левому охраннику.

 

— Она всегда такая? — шепотом поинтересовался у Мелоди Билли. Девушка лишь кивнула с раздражением.

 

— Пропуск прессы или посетителя, — проворчал охранник, поправляя свисающий из уха проводок.

 

— А то! — Мелоди принялась грызть ногти. Это же психиатрическое отделение больницы, а не вечеринка «Ярмарки тщеславия» по случаю вручения «Оскара»! Хотя, с точки зрения Мелоди, они мало чем друг от друга отличались.

 

— На самом деле, сэр, я надеялась, что вы сможете сделать для меня исключение. — Кандис сняла белые солнечные очки и как будто улыбнулась всем телом. Ее камуфляжный комбинезон без рукавов выставил фигуру девушки в самом выгодно свете — в нем она походила на модель из «Victoria's Secret». — Понимаете, мне очень нужно…

 

Человек-фрикаделька вскинул руку, жестом веля ей умолкнуть.

 

— Стоять! — рявкнул он, прижал пальцем-сарделькой наушник и стал вслушиваться, опустив взгляд. Кандис повернулась ко второму охраннику, но тот тоже поднял ладонь.

 

Мелоди продолжала грызть ногти. А вдруг они так и не смогут пройти внутрь? Вдруг Бекка не выйдет? Вдруг отпущенный срок истечет? Вдруг?..

 

— Может, ты просто отдашь сумку Билли и пускай он идет один? — шепотом предложила Кандис, пока фрикаделька слушал… ну, чего бы там он ни слушал. — Он-то невидимый.

 

— Да, но сумка-то видимая! — огрызнулась Мелоди.

 

— Да кто тут сейчас на это будет смотреть? — заметила Кандис. — Тут же настоящий дурдом!

 

— Извините, — произнес охранник, вновь сосредоточив внимание на Кандис. Его затвердевшая маска растрескалась, и из-под нее пробилась улыбка. Мелоди тысячу раз видала подобное преображение и прозвала его «Кандис против мужчины». Кандис всегда побеждала.

 

— Слушай, Гаррет, — обратился он ко второму охраннику, — это не та симпатичная девушка, которая вот только что ездила по парковке, искала место?

 

— Возможно. — Гаррет кивнул. — Это ваш зеленый «бумер»?

 

— Ага. — Кандис с гордостью улыбнулась. — Это дизельная модель. Очень экологично.

 

— Здорово. — Он улыбнулся. — Можно ваши документы?

 

— С удовольствием. — Кандис обернулась и подмигнула Мелоди, копаясь в своей сумке цвета бронзы. — Вот, пожалуйста.

 

Охранник осмотрел водительские права Мелоди и передал их напарнику.

 

— Кандис Карвер? — спросил тот.

 

Кандис гордо кивнула.

 

— Она самая.

 

— То есть вы — не доктор Нгуэн?

 

— А? Нет. А кто это?

 

— Мы ее нашли, — произнес охранник в микрофон.

 

— У вас три минуты на то, чтобы убрать вашу машину нафиг с этого места, или ее эвакуируют.

 

— Мелоди закрыла лицо руками. Две минуты! — заявил фрикаделька.

 

— Но вы не понимаете! — взмолилась Кандис. — Мне нужно попасть в больницу!

 

— Погодите. — Охранник повернулся к Мелоди. — Вы вместе?

 

Мелоди метнула на сестру взгляд в стиле мыльных опер, «уходи немедленно, или я тебя уничтожу!»

 

— Ухожу-ухожу, — выпалила Кандис и кинулась наружу.

 

— Нет, мы не вместе, — соврала Мелоди. — Я… на собеседование насчет работы.

 

Билли кашлянул, и Мелоди ткнула локтем в пустое место рядом с собой. Послышалось едва различимое «ох!».

 

— Какой работы? — спросил охранник.

 

— Он приходит в себя! — закричал кто-то из окна третьего этажа. Кто-то из журналистов?

 

Дежурящая у входа толпа разразилась радостными возгласами. Засверкали вспышки камер. Журналисты ринулись в двери.

 

— А ну, стоять! — рявкнул правый охранник.

 

— Вы очень заняты, так что я пойду, пожалуй, — сказала ему Мелоди.

 

Тот невесть почему махнул рукой — дескать, проходи.

 

Чудом обогнав журналистское цунами на считанные секунды, Мелоди с Билли взлетели по полутемной лестнице на третий этаж.

 

— Думаешь, сработает? — спросила Мелоди, тяжело дыша, про реальность (или скорее про риск) их затеи. Если они преуспеют, охота на монстров прекратится и жизнь вернется в нормальную колею. Но если они потерпят неудачу, Джексону, Фрэнки, а теперь еще и Билли будет грозить серьезная опасность. А Клео окажется правой — а винить будут Мелоди.

 

— Эй, ты чего, сдрейфила? — спросил Билли.

 

— Нет, просто ногу натерла, — соврала Мелоди и преодолела последний пролет, перескакивая по две ступеньки за раз.

 

Она влетели на кишащий народом третий этаж и нырнули в ближайший женский туалет, чтобы подготовить Фрэнки-Билли.

 

— Если понадобится помощь — говори, — сказала Мелоди, подсовывая сумку под дверь кабинки.

 

— Эфир в пять! — крикнул кто-то в коридоре.

 

— Эфир в пять! — подхватили другие голоса.

 

— Несколько минут спустя Билли вышел, зеленый и великолепный в кружевном свадебном платье бабушки Штейн. Мелоди прямо глазам не поверила, до чего же он похож на Фрэнки, какой она была на танцах. Даже роста они были одинакового. Если бы не острый кадык на худой шее, Билли был бы вылитая Фрэнки.

 

— Давай подождем, пока они начнут съемку, — предложила Мелоди. — Тогда все увидят, что таинственный зеленый монстр схвачен, и вся эта история закончится быстрее.

 

— Неплохая идея, — согласился Билли, проверяя, хорошо ли держатся самоклеящиеся разъемы на шее.

 

— Точно? Ты уверен?

 

Билли кивнул.

 

Мелоди обняла его за плечи, на удивление четко очерченные, и улыбнулась, глядя на их отражение в зеркале: зеленое чудовище и темноволосая красавица. Так они с Фрэнки будут выглядеть: две подруги, стоящие рядом в общественной уборной.

 

— За это определенно стоит бороться, — произнес Билли, как будто прочитал ее мысли.

 

Мелоди согласилась и быстро настучала смс.

 

 

КОМУ: ФРЭНКИ

 

27 сентября, 14:36

 

МЕЛОДИ: Включайте новости. Эфир в пять.

 

 

Мелоди внутренне улыбнулась и открыла двери туалета. После долгих лет астмы и травли она снова начала пользоваться своим голосом.

 

И люди начали к ней прислушиваться.

 

ГЛАВА 10

НЕ НАДО НЕНАВИДЕТЬ МЕНЯ ЗА МОЮ КРАСОТУ!

 

На плоском экране Штейнов возникло отчетливое изображение сонного парня на больничной кровати. Бегущая строка внизу экрана сообщала: «Бретт Реддинг приходит в сознание после вызвавшего шок столкновения с монстром. Родственники и друзья стоят рядом, ожидая, какими будут его первые слова».

 

— А-а-а-а-ах!

 

Пятиголосый вопль, которого почти хватило, чтобы стальные лопасти вентилятора на потолке пришли в движение, поднялся над серовато-коричневым диваном в форме буквы «Г» и заполнил собою гостиную.

 

— Чтоб мне лопнуть! — Лагги со стуком закрыла свой увлажнитель с маслом чайного дерева и примостила ноги на колени Ляле. — Он смахивает на карнавальную платформу — так его обложили цветами.

 

— Нормалы бывают такие напыщенные, — согласилась с ней Клео. Она устроилась на удобном угловом сиденье и любовалась своим педикюром.

 

— Ням-ням! Вы только гляньте на эту тарелку с мятным ассорти! — заметила Клодин.

 

Ляля скривилась.

 

— Ой фу!

 

— Да кто бы фукал! — поддела ее Клодин. — Твои клыки просто пропадают зря. Знаешь, куда тебе следовало бы применить свои зубы? — Она повернулась к Лагги и сделала вид, будто кусает ту за плечо. — Нанести визит в «Outback Steakhouse».

 

— Девчонки, хватит!

 

Австралийка запустила бутылочкой с увлажнителем в Клодин; та заржала как ненормальная.

 

— Ах, так, да? — Ляля поежилась и закуталась в черный кашемировый шарф. — Да той шерсти, которую ты с себя эпилируешь за день, мне бы хватило, чтоб целый год греться!

 

— Жесть! — Хихикнув, Клодин бросила бутылочкой в Лялю.

 

— А как насчет Джордин Спарк? — Ляля кинулась лосьоном в пятую точку Фрэнки. Бутылочка приземлилась на ковер с глухим стуком. — Она одна расходует электричества, как целый Лас-Вегас!

 

— Клево! — Клео с маху хлопнула Лялю ладонью по ладони. — Вампир наносит ответный удар!

 

Все расхохотались — кроме Фрэнки. Она застыла перед телевизором: ее приковал к месту вид Бретта, закутанного в сине-коричневый клетчатый плед. Его кожа, чистая, как в рекламе «Neutrogena», была идеальным фоном для его красных как кровь губ, джинсово-голубых глаз и буйной копны черных волос — белый холст для полных жизни красок его лица.

 

У Фрэнки задрожали губы. Ее область сердца переполняли чувства. Она в первый раз увидела Бретта после их злополучного поцелуя — поцелуя, который снес ей голову, отправил его в психушку и поставил под удар будущее сейлемских ЛОТСов. Его вид должен бы был наполнить ее страхом. Стыдом. Гневом. Но вместо этого наполнил страстью.

 

«Ди Джей? Какой такой Ди Джей?»

 

— Что, мы все пропустили? — спросил Виктор, поспешно входя в комнату вместе с женой. От его лабораторного халата пахло потом и металлом. От Вивеки — гарденией и восковым гримом.

 

— Где Билли? — спросила Вивека.

 

— Тс-с-с! — шикнула Фрэнки, застывшая перед телевизором, словно зомби. — Бретт приходит в сознание. Он будет говорить.

 

Камера отъехала, демонстрируя больничную палату. Лимонно-желтые стены, увешанные открытками с пожеланиями скорейшего выздоровления. Окно с видом на автостоянку. И Бекку, стоящую рядом с матерью Бретта, в футболке с надписью «Белое — это новое зеленое», с надеждой на лице.

 

Фрэнки ахнула.

 

— Что за хамская надпись!

 

— Что за хамское лицо! — поправила ее Клео.

 

— Полный мех, — согласилась Клодин.

 

— Хорошо, что бабушка Штейн не видит этих жутких «перьев» в волосах, — сказала мужу Вивека.

 

Фрэнки снова шикнула на них на всех: камера снова дала изображение Бретта крупным планом. Его прекрасные губы шевельнулись.

 

Какой-то репортер навис над кроватью Бретта с микрофоном и, прищурясь, уставился на парня.

 

— Похоже, Бретт пытается что-то сказать, — произнес журналист басом, не вязавшимся с его мальчишескими чертами. В нижней части экрана появилось его имя — Росс Хили. — Бретт, ты меня слышишь? — спросил он.

 

— Хдна? — пробормотал Бретт.

 

Бекка с матерью Бретта придвинулись ближе.

 

— Би-бой, ты меня слышишь? Я — Росс. Росс Хили, из отдела новостей второго канала. Ну, помнишь — «Второй — это истина-а!» — пропел он.

 

— Хдна? — снова пробормотал Бретт.

 

— Он сказал: «Мама»! — Миссис Реддинг заплакала от радости. Ее черные кудри длиной по плечи закачались из стороны в сторону. — Ведь правда же, лапочка, он сказал «мама»?

 

— Мумию тебе, а не маму! — Клодин подняла руку Клео.

 

Девочки захихикали.

 

— Хдона?

 

— Он спрашивает: «Где она?» — объяснила Бекки, отодвигая мать Бретта в сторонку. — Он зовет меня! — Она провела рукой по волосам Бретта, растрепав их еще больше. — Бретт, ты меня ищешь?

 

— Отвали, ты, ненормальная! — выкрикнула Лагги в экран телевизора. — Он ищет Фрэнки! А вовсе не тебя, склочница!

 

— Бекка? — выдавил Бретт и закашлялся.

 

К нему тут же подбежала сиделка с чашкой ледяной стружки. Бретт положил в рот немного льда и потянулся к Бекке. Их руки соприкоснулись, и лицо Бретта просветлело. Бекка засияла. Фрэнки понурилась.

 

— Как ты себя чувствуешь? Все нормально? — спросил Бретт. Его синие глаза жадно изучали Бекку.

 

Бекка кивнула.

 

— Теперь — хорошо.

 

С дивана донеслось хоровое изображение позывов к рвоте. Фрэнки мысленно улыбнулась.

 

— Я так переживала за тебя, — сказала Бекка, промокая его влажные губы бумажным носовым платком.

 

— Ты что, шутишь? — Бретт сел. — Это я за тебя переживал.

 

— Правда, это поразительно? — приглушенно произнес Росс, словно оператор-документалист, только что заснявший рождения жирафенка. Фрэнки захотелось выдрать нитки из шейного шва и задушить его. Вот это точно было бы поразительно!

 

— Бекка, я думал, что убил тебя! — Бретт всхлипнул. Из носа у него выскочила гигантская сопля.

 

— Ой фу! — воскликнула Лагги. — Видали, какая козюля?

 

Сияющая улыбка Бекки развеялась быстрее, чем закат, заснятый ускоренной съемкой.

 

— Отойдите все! — приказал какой-то молодой врач, на медицинской куртке которого было написано «Интерн». Он ринулся к Бретту со шприцом на изготовку. — У него посттравматические галлюцинации!

 

— Чего?! — Бретт оттолкнул интерна. — Нету у меня никаких галлюцинаций!

 

— Нет, есть, — подхватила Бекка.

 

Интерн сделал шаг вперед.

 

— Нету!

 

Интерн сделал шаг назад.

 

— Есть!

 

Интерн сделал шаг вперед.

 

— Да дайте вы ему сказать! — выкрикнула миссис Редцинг.

 

Все сделали шаг назад.

 

Бретт сунул в рот еще кусочек льда и повернулся к матери.

 

— Помнишь мой день рожденья, когда мне исполнилось десять лет?

 

Она, плача, кивнула.

 

— Мы устроили в подвале дом с привидениями. Ты хотел торт-ужастик, и я испекла человечка, и мы натыкали в него пластмассовых ножей и полили сверху вишневым компотом.

 

— Ага… — Бретт сколупнул с ногтя кусочек черного лака. — Когда я задул свечи, я пожелал… — Он сколупнул еще кусочек. — Я пожелал, чтобы…

 

Он умолк и принялся сдирать лак с ногтя.

 

— Все в порядке, Би-мэн, — прошептал Росс. — Тебя никто не винит.

 

Бретт глубоко вздохнул.

 

— Я пожелал превратиться в монстра. — Он выдохнул. — И я вправду в него превратился, мама!

 

Интерн снова сделал шаг вперед. Миссис Редцинг оттолкнула его.

 

— Боже мой, Бретт, не говори так! Никакой ты не монстр! — воскликнула она.

 

— Как ты можешь так говорить после того, как я оторвал голову собственной девушке?

 

— Что?! — воскликнули хором Виктор и Вивека.

 

— Полное золото! — расхохоталась Клео. — Он принял Фрэнки за Бекку!

 

— У них были одинаковые костюмы, — заметила Клодин.

 

— Клево-то как! — воскликнула Ляля. — Теперь твои неприятности закончились!

 

Фрэнки кое-как удалось довольно убедительно улыбнуться. Формально Ляля была права. Это вправду было клево. Если Бретт понятия не имеет о ее существовании, он не может ее ни в чем и обвинить, верно? Его неведение — это просто божий дар! Благословение! Пропуск на выход из тюрьмы!

 

«Только почему мне сейчас больнее, чем когда у меня отвалилась голова?»

 

Разнообразные чувства поднимались и опускались в душе Фрэнки, словно расписные лошадки на карусели: облегчение… смятение… оправдание… благодарность… меланхолия… свобода… потеря… Но одно чувство оставалось неизменным — скамья, привинченная к полу так, что с места не сдвинешь, — ощущение собственной ничтожности.

 

— Ты думаешь, что это была моя голова? — спросила Бекка.

 

Бретт кивнул.

 

— Моя голова?!

 

— Да! — выкрикнул он, спрятав лицо в ладонях. — Я — настоящее зло!

 

Его мать ахнула.

 

— Бретт! Никогда так не…

 

— Это правда, мама! Только настоящий извращенец мог попытаться убить девушку во время лучшего поцелуя в своей жизни.

 

«Что он сказал про лучший?..»

 

Девчонки хором ахнули, повскакивали с дивана и кинулись к Фрэнки. Они принялись с визгом обнимать ее, как будто она только что выиграла в реалити-шоу «Американский идол».

 

— Ну-ка, успокойтесь! — пророкотал Виктор. — Он говорит про мою малышку.

 

Вивека успокаивающе погладила его по плечу.

 

— Это был лучший поцелуй в твоей жизни? — спросила Бекка. Ее зеленые глаза погрустнели.

 

— Конечно! — Бретт коротко хохотнул. — Ну признайся же — ты чувствовала то же самое.

 

— Выключите камеры! — завопила Бекка так громко, что у нее чуть веснушки не осыпались.

 

— Да-да, конечно, — отозвался Росс и подмигнул своему кинооператору. — Все выключено. Продолжайте.

 

— Бретт, это была не я!

 

— Нет, ты! Ты меня что, за чокнутого держишь? — возмутился Бретт. — Я был Франкенштейном, а ты — моей невестой. Я все помню.

 

Фрэнки шагнула к телевизору, подруги следом.

 

— Бретт, это была не я! Это был монстр! Настоящий монстр!

 

Бретт рассмеялся.

 

— Ну и кому из нас надо в психушку?

 

— Это была я! — произнес Фрэнки-Билли, вплывая в палату в свадебном платье бабушки Штейн.

 

Весь Сейлем ахнул.

 

Лицо Бретта посветлело. Фрэнки засияла. Бекка понурилась.

 

— Высоковольтно!!! — Фрэнки запрыгала, хлопая в ладоши. Гостиная Штейнов заполнилась пронзительными воплями и аплодисментами.

 

— Фантастика! — рассмеялась Ляля. — Фрэнки, он просто вылитая ты!

 

— Что это?! — пробормотала Бекка, на треть подозрительно, на две трети испуганно. — Что происходит?!

 

— Бретт, это я, — произнес Фрэнки-Билли, медленно приближаясь к кровати. — Это со мной ты целовался.

 

В палату ворвались охранники.

 

— Стойте! Не трогайте ее! — донесся откуда- то сзади голос Мелоди. — Она не опасна!

 

Ко всеобщему удивлению, охранники притормозили.

 

— Кто ты? — спросил Билли.

 

— Это я во всем виновата. — Фрэнки-Билли указал на больничную кровать Бретта, потом на репортеров и на публику, собравшуюся под окном. — И я хочу, чтобы ты знал, что я глубоко сожалею о случившемся. Я никогда больше не подойду к тебе и ни к кому другому. Я не хотела пугать…

 

— Пугать?! — Бретт отбросил плед и сел. На нем была его футболка Франкенштейна — та самая, в которую он был одет в первый день занятий. — Я боялся, но не тебя! Себя самого! Боялся, что я тебя убил. Это правда? В смысле — я причинил тебе вред? Я не хотел! Вот я целовался, как никогда в жизни, а вот вдруг…

 

— Помогите! — завопила Бекка. — Помогите кто-нибудь! Эта тварь лишила его ума!

 

— Не надо меня ненавидеть за мою красоту, — сказал Фрэнки-Билли Бекке.

 

— Ой нет, он не ненавидит! — расхохоталась Ляля, хлопая по ладоням остальных девчонок.

 

Охранники приблизились к Фрэнки-Билли. На этот раз их задержали Росс со своей командой.

 

— Высоковольтно! — воскликнула Фрэнки. — Это все равно что смотреть «Сплетницу», только в реале. И про меня!

 

— У Мелоди получилось! — Ляля подбросила свой черный шарф в воздух.

 

Клео закатила глаза.

 

— Посмотрим. Еще ничего не закончилось.

 

Бретт шагнул к Фрэнки-Билли.

 

— Никто у меня не отнимал ума, Бекка. Только сердце.

 

— Оно отняло его сердце! — завопила Бекка. Но никого не интересовало, что она там вопит, потому что именно в этот момент Бретт потянулся к руке Фрэнки-Билли, и Фрэнки-Билли протянула ему руку.

 

Клодин ахнула.

 

— Неужто они сейчас поцелуются?!

 

Бекка метнулась к Билли.

 

— Отвали от него!

 

Двое охранников кинулись к ней.

 

— Пустите меня! — Бекка бесновалась в руках схвативших ее охранников. — Эта тварь — монстр! Этот город кишит монстрами! Они крадут наших мужчин!

 

Охранники подхватили ее под руки и понесли к выходу.

 

— Стойте! — Бекка уперлась ногами по обе стороны дверного проема. — У меня есть доказательства! Я могу все доказать! Прямо сейчас!

 

— Отпустите ее! — потребовал Росс.

 

— Пришлите сюда мою подругу Хэйли, — потребовала Бекка.

 

Несколько секунд спустя ее неприметная, как мышь, подруга процокала в палату, словно игрушка-энерджайзер с бесконечным заводом. На ней был приталенный твидовый пиджак, мешковатые брюки, кепка с закругленными краями и пуговицей сверху и ее фирменная фишка, бежевые очки-«бабочки». Единственное, что мешало ей выглядеть в точном соответствии с модой пятидесятилетней давности, был айпод, торчащий из внешнего кармана ее зеленого «дипломата» из искусственной кожи под крокодилью.

 

Бекка нетерпеливо пошевелила пальцами.

 

— Дай сюда!

 

Хэйли со звонким шлепком припечатала айпод к ладони Бекки.

 

Фрэнки вцепилась в свои шейные швы.

 

— Что она делает?

 

Бекка несколько раз постучала по экрану, подняла его на обозрение камерам и нажала кнопку «PLAY».

 

— Нет! — выкрикнула Фрэнки в экран телевизора. — Не смей! Мелоди выполнила твое условие до назначенного срока! Ты обещала!

 

Виктор с Вивекой ахнули.

 

Лагги принялась чесаться. Ляля задрожала. Клодин зарычала.

 

— Видите? — Клео ухмыльнулась. На экране Джексон Джекил превращался в Ди Джея Хайда. — Говорила же я вам: нормалам нельзя доверять!

 

ГЛАВА 11

В ЛЮБВИ И НА ВОЙНЕ ВСЕ СРЕДСТВА ХОРОШИ

 

Рой репортеров с жужжанием вломился в дверь. Ручные микрофоны и микрофоны на штативах были нацелены на Бекку; все стремились заполучить информацию от девушки, очутившейся в центре истории, которую журналисты уже окрестили «Состязанием сейлемских осведомителей». Хотя будь на то воля Мелоди, она бы заменила «осведомителя» на какое-нибудь слово, более уместное для веснушчатых собак женского пола.

 

— Пропустите меня! — закричала Мелоди, проталкиваясь через толпу.

 

Как ни удивительно, ее пропустили. Но было поздно. Компрометирующий ролик с Джексоном только что был передан по второму каналу и подхвачен местными каналами. Следующая остановка — Ю-туб. Конечная точка? Весь мир.

 

— Что ты делаешь?! — Мелоди выхватила айпод из холодных и влажных рук Бекки. — Мы же договорились! Я сделала, что ты требовала!

 

— Да ну? Вот об этом, — Бекка указала на Бретта и Фрэнки-Билли, которые теперь сидели на краешке кровати и о чем-то тихонько беседовали, — мы не договаривались!