Глава 27. Кэлен, зевнув, потерла глаза

Кэлен, зевнув, потерла глаза. Сощурилась, потянулась, выгнула спину. Ужасные воспоминания, роившиеся где-то в дальних уголках сознания, мгновенно выскочили из укрытия, затмив всё остальное.

Безысходное горе и слёзы остались позади. Теперь ею владела безудержная ярость.

Пальцы нашарили холодный металл ножен. Казалось, будто меч живой и излучает леденящий гнев. Меч, резная фигурка «Сильной духом» и воспоминания — вот и всё, что у неё теперь было.

Хвороста почти не осталось, но больше им всё равно не понадобится. Кэлен сунула одну ветку в догорающий костер и протянула руки к слабому огню, надеясь отогреть занемевшие пальцы. Ветер слегка усилился. Взметнулся клуб дыма, Кэлен закашлялась. Дымок взвился вверх и заструился наружу.

Кары не было, и Кэлен снова поставила маленький котелок с водой на огонь, чтобы Морд-Сит, вернувшись, могла попить горячего чая. Должно быть, Кара пошла по нужде.

А может, проверяет силки, расставленные вчера вечером на кроликов. Кэлен не очень-то надеялась получить кролика на завтрак. В такую погоду — сомнительно. Ладно, еды у них пока и без того хватает.

В редкие просветы среди облаков пробивался алый отблеск холодной зари, освещая заснеженные, обледенелые деревья, выступ над головой и их маленький бивак. Они с Карой безуспешно пытались отыскать приют-сосну.

Они укрылись среди деревьев, срезали кусты и поставили как щит для защиты от ветра. Укрытие получилось вполне приемлемое. Кэлен с Карой крупно подвезло, что они отыскали это местечко в такой снегопад.

Снаружи лежал глубокий снег, но в своем укрытии они провели ночь в сухости, хоть и в холоде. Они спали, тесно прижавшись друг к другу под покрывалами и волчьими тулупами.

Кэлен думала о Ричарде. Где он сейчас? Не холодно ли ему? Она надеялась, что нет. Он ведь выехал на несколько дней раньше и скорее всего успел спуститься в низины до снегопада.

Кэлен с Карой, как он и просил, пробыли в домике ещё три дня. Снегопад начался на следующий день после его отъезда.

Кэлен подумывала подождать перемены погоды и лишь потом ехать, но она получила от сестры Никки горький урок: не жди, действуй. Когда Ричард так и не вернулся, Кэлен с Карой незамедлительно двинулись в путь.

Вначале ехать было трудно. Они шли по сугробам, ведя лошадей в поводу. Видимость была скверной, и направление они определяли только по ветру — восточный ветер бил в правое плечо. Временами они начинали опасаться, что совершили ужасную ошибку, покинув домик в горах.

Вчера, незадолго до темноты, когда они устраивали себе укрытие, в просвет между облаками Кэлен удалось разглядеть холмы внизу. Зеленые и коричневые, никакого снега. Значит, скоро они с Карой окажутся ниже снежного уровня. Кэлен была уверена, что худший участок дороги позади.

Засовывая руку в рукав, Кэлен услышала хруст снега под ногами. Но когда поняла, что идет не один человек, а несколько, мгновенно вскочила.

Кара протолкнулась сквозь заградительные кусты.

— У нас гости, — мрачно сообщила она, сжимая в руке эйджил.

Из кустов, ступая след в след, выплыла полная невысокая женщина. Под слоями плащей, шалей и прочих тёплых вещей Кэлен с изумлением узнала Энн, старую аббатису сестёр Света.

За Энн шла женщина повыше, отброшенные назад шали позволяли разглядеть каштановые с сединой волосы до плеч. У неё был спокойный, внимательный и расчётливый взгляд, в уголках глубоко посаженных глаз лучились морщинки. Она походила на женщину, обожающую учить детей с помощью розги.

— Кэлен! — Энн бросилась вперед и схватила Кэлен за руки. — Ох, дорогая, как же я рада тебя видеть! — Кэлен посмотрела на вторую женщину, аббатиса оглянулась. — Это одна из моих сестёр, Алессандра. Алессандра, позволь тебе представить Мать-Исповедницу — и жену Ричарда.

Алессандра, улыбнувшись, подошла ближе. Приятная улыбка полностью изменила её лицо, суровость исчезла, уступив место искренности.

— Рада с вами познакомиться. Мать-Исповедница. Энн очень много о вас рассказывала, говорила, какой вы чудесный человек. — Алессандра быстро оглядела их бивак. — Я так рада за вас с Ричардом.

Энн осмотрелась и заметила меч.

— Где Ричард? Кара не соизволила ничего сказать. — Она поглядела в глаза Кэлен. — Благой Создатель! — прошептала она. — В чём дело? Что стряслось? Где Ричард?

Кэлен наконец смогла разжать стиснутые зубы.

— Его взяла в плен твоя сестра.

Энн отбросила шаль и снова схватила Кэлен за руку. Ростом Энн едва достигала Кэлен до груди, но вширь была, как минимум, вдвое больше.

— О чём ты говоришь? Что значит взяла в плен сестра? Какая сестра?

— Никки, — процедила Кэлен сквозь зубы.

— Никки... — Энн отшатнулась.

— Сестра Никки? — ахнула Алессандра, прижав руки к груди. — Сестра Никки не из сестёр Энн. Никки — сестра Тьмы.

— О да, я это прекрасно знаю, — проговорила Кэлен.

— Мы должны вернуть его! — воскликнула Энн. — Немедленно. С ней ему угрожает опасность.

Порыв ветра взметнул снег, на мгновение закрыв алеющий рассвет. Кэлен смахнула снег с глаз. Кара, в плаще и тулупе поверх алого кожаного облачения, и бровью не повела. Обе сестры стряхнули снег с ресниц толстыми шерстяными варежками.

— Кэлен, всё будет хорошо, — успокаивающе проговорила Энн. — Расскажи, что произошло. Расскажи все. Он ранен?

Кэлен сглотнула, подавляя нарастающее бешенство.

— Никки наложила на меня «материнское заклятие», так она это называет.

У Энн отвисла челюсть. Алессандра снова ахнула.

— Ты уверена? — осторожно уточнила Энн. — Ты уверена, что именно материнское заклятие? Откуда ты можешь это знать?

— Она обрушила на меня какую-то магию. Я никогда не слышала о таком заклинании. Но знаю точно, что это могучее волшебство и она сказала, что это материнское заклятие. Сказала, что заклятие каким-то волшебным образом связывает нас.

— Это вовсе не означает, что она наложила на тебя именно материнское заклятие. — Алессандра шагнула вперёд.

— Когда Кара ударила Никки эйджилом, — продолжила Кален, — я рухнула на колени, будто Кара ударила меня.

Энн с Алессандрой молча переглянулись.

— Но... Но... Если она... — Энн начала заикаться.

— Если бы она пожелала, то оборвала бы эту волшебную нить и я умерла, — спокойно договорила за аббатису Кэлен. — Именно так она и захватила Ричарда. Пообещала, что я буду жить, если Ричард пойдёт с ней. Ричард обрёк себя на рабство, чтобы спасти мне жизнь.

— Это невозможно, — прошептала Энн, теребя пальцами подбородок. — Никки не способна наложить такое сложное заклятие. Она слишком молода. К тому же, материнское заклятие требует огромного могущества. Должно быть, она сотворила что-то другое... Нет, Никки не может накладывать материнское заклятие.

— Может, — нехотя возразила сестра Алессандра. — У неё есть и сила и способности. Ей нужен был только человек, способный обучить её.

— Лидмила, — прошептала Энн. — Джегань захватил Лидмилу...

Кэлен подозрительно глянула на сестру Алессандру.

— Почему ты знаешь о способностях Никки больше, чем сама аббатиса?

Сестра Алессандра запахнула плащ. Её лицо вновь стало сердитым, однако на сей раз в уголках губ притаилась горечь.

— Это я привезла Никки во Дворец Пророков, когда она была ещё совсем ребёнком. Я отвечала за её воспитание и руководила её обучением. Я знаю её лучше, чем кто бы то ни было. И знаю её тёмные силы, потому, что тоже была сестрой Тьмы. Это я привела её к Владетелю.

У Кэлен отчаянно забилось сердце.

— Значит, ты тоже сестра Тьмы?

— Была, — быстро сказала Энн.

— Аббатиса пришла в лагерь Джеганя и спасла меня. Не только от Джеганя, но от Владетеля. Я снова служу Свету. — Лицо Алессандры осветилось лучезарной улыбкой. — Энн вернула меня к Создателю.

— Как вы нас нашли? — спросила Кэлен, не желая поддерживать разговор.

Энн не ответила.

— Мы должны спешить. Мы должны забрать Ричарда у Никки, пока она не отдала его Джеганю.

— Она не ведёт его к Джеганю, — сказала Кэлен. — Она заявила, что действует не от имени его превосходительства, а от своего собственного. Это её слова. Она сказала, что сняла кольцо Джеганя с губы и не боится его.

— Но она объяснила, зачем ей Ричард? — настаивала Энн. — Сообщила хотя бы, куда она его тащит?

— Она сказала, что уводит его в забвение.

— Забвение! — охнула Энн.

— Я задала вопрос. — Голос Кэлен сочился яростью. — Как вы нас нашли?

Энн похлопала себя по груди.

— У меня есть путевой журнал. С его помощью я поддерживаю связь с Верной, Верна сейчас с нашей армией. Она сообщила мне о гонцах, которые к вам ездят. Вот так я и узнала, где вас искать. Счастье, что я прибыла так быстро. Мы едва вас не упустили. Передать не могу, как я рада, что ты выздоровела, Кэлен. Мы все так о тебе беспокоились!

Кэлен заметила, что стоящая позади сестер Света Кара по-прежнему сжимает в руке эйджил. Кэлен в эйджиле не нуждалась. Сила Исповедницы буквально кипела в ней, желая вырваться наружу. Больше она не допустит ошибки.

— Путевой дневник. Конечно! Значит, Верна сообщила и о видении Ричарда, и о том, что он не должен вести наши войска против Ордена.

Энн нехотя кивнула.

— Несколько дней назад, когда мы уже почти пришли, Верна сообщила, что д'харианские солдаты в полной растерянности, внезапно они перестали чувствовать Ричарда. Они по-прежнему защищены магий уз от сноходца, но утратили возможность определять, где находится Магистр Рал.

— Никки его от нас заслонила, — прорычала Кара.

— Ну, значит, мы должны отыскать его, — ответила Энн. — Мы должны забрать его у Никки. Он — наш единственный шанс. Что бы он там ни думал, всё это чушь и нам нужно наставить его на путь истинный. Но сначала следует его вернуть. Он должен повести наши силы против Ордена. Он — тот, кто назван в пророчестве.

— Так вот, почему ты здесь, — пробормотала Кален. — Узнала от Верны, что Ричард отказался возглавить армию и отдавать приказы. Ты примчалась сюда в надежде заставить его сражаться!

— Он должен, — настаивала Энн.

— Не должен, — отрезала Кэлен. — Он осознал, что, если поведёт нас против Ордена, мы утратим всякую надежду на свободу для грядущих поколений. Он сказал, что люди не понимают ещё, что такое свобода, и не будут биться за неё.

— Он просто должен проявить себя. — Энн покраснела. — Должен проявить себя вождём и тогда люди пойдут за ним.

— Ричард говорит, что не он должен проявить себя, а люди должны доказать, что его достойны.

— Бред какой-то, — изумлённо моргнула Энн.

— Разве?

— Ну, конечно! Мальчик был назван в пророчестве много веков назад. Я столетиями ждала его рождения, чтобы он повёл нас за собой в этой борьбе.

— Неужели? Тогда, почему ты противоречишь решению Ричарда, если ты лишь должна следовать за ним? Он принял решение. Если он тот вождь, что тебе нужен, ты должна подчиняться ему, а следовательно, его решениям.

Но пророчество требует совсем другого! Ричард не верит в пророчества. Он считает, что мы сами определяем нашу судьбу. И я с ним согласна: слепое следование пророчествам искусственно выстраивает цепочку событий. Необоснованная вера в пророчества сама по себе — в каком-то мистическом смысле — рушит жизни людей.

Энн сощурилась.

— Ричард — тот, кто назван в пророчестве, он поведёт нас против Имперского Ордена. Это борьба за само существование магии в этом мире! Как ты не понимаешь? Ричард рождён для этой битвы. Мы должны вернуть его!

— Это всё из-за тебя, — прошипела Кэлен.

— Что? — Энн снисходительно улыбнулась. — Кэлен, что ты говоришь? Ты же меня знаешь, знаешь, что мы сражаемся за сохранение магии. Если Ричард не возглавит нас, у нас нет ни малейшего шанса.

Кэлен резким движением схватила сестру Алессандру за горло.

— Не шевелись, — процедила она сквозь зубы. — Или я выпущу силу Исповедницы.

Энн умоляюще подняла руки.

— Кэлен, ты что, обезумела? Отпусти её. Успокойся.

— Путевой дневник. Брось его в огонь, — велела Кэлен.

— Что?! Ничего подобного я не сделаю!

— Немедленно. Или сестра Алессандра будет моей. А когда я разберусь с ней. Кара позаботится о том, чтобы ты бросила путевой дневник в огонь. Даже если у тебя будут переломаны все пальцы.

Энн нервно оглянулась на Кару.

— Кэлен, я знаю, ты расстроена, я тебя понимаю, но мы — с тобой. Мы тоже любим Ричарда. И тоже хотим остановить Имперский Орден. Мы...

— Мы? Если бы не ты и твои сёстры Света, ничего этого вообще бы не произошло! Всё из-за тебя! Не из-за Джеганя, не из-за Имперского Ордена, а из-за тебя!

— Ты из ума...

— Ты одна в ответе за то, что сейчас происходит. Как Джегань продевает кольцо в губу своим рабам, ты продела кольцо в нос своему рабу — Ричарду! Ты одна отвечаешь за всех, кто уже погиб и за всех, кого ещё предстоит потерять в этой кровавой бойне, которую ты обрушила на нашу землю. Ты, а вовсе не Джегань всему виной!

Лоб Энн покрылся испариной.

— Да что, во имя Создателя, ты несёшь?! Кэлен, ты же меня знаешь! Я была на вашей свадьбе. Я всегда была на вашей стороне. Я всего лишь следовала пророчествам, чтобы помочь людям.

— Ты создаёшь условия, чтобы эти пророчества сбывались! Без тебя они бы остались пустыми словами! Предсказанное свершилось лишь потому, что ты слепо следовала предсказаниям!

Энн слушала её со стойким спокойствием.

— Кэлен, я могу лишь представить, что ты сейчас чувствуешь, но теперь ты действительно теряешь разум.

— Неужто? Неужто, аббатиса? Почему сестра Никки забрала моего мужа? Отвечай! Почему?

Лицо Энн потемнело.

— Потому что она — зло.

— Нет. — Кэлен ещё крепче сдавила горло Алессандры. — Из-за тебя. Во-первых, если бы ты не отправила Верну в Новый мир с приказом доставить Ричарда через барьер в Древний мир...

— Но в пророчестве сказано, что Орден захватит мир и изничтожит магию, если мы не сможем ему помешать! В пророчествах сказано, что Ричард — единственный, кто поведёт нас! Что Ричард — единственный, у кого есть шанс на победу!

— И ты воплотила мёртвое пророчество в жизнь! Сама. Лично. Потому, что слепо верила мёртвым словам, вместо того, чтобы думать! Ты здесь не для того, чтобы поддержать выбор провозглашённого тобою вождя, не для того, чтобы договориться с ним, а чтобы обрушить на него пророчество! Дёрнуть за кольцо в носу! Если бы ты не отправила Верну за Ричардом, что бы тогда было, аббатиса?

— Но, но... Орден...

— Орден? Орден по-прежнему сидел бы себе в Древнем мире, за барьером! Верно? Три тысячи лет этот магический барьер выдерживал давление Ордена — или ему подобных, — не-давая им обрушиться на Новый мир.

Из-за того, что ты велела захватить Ричарда и силой притащить в Древний мир, ради рабского следования мёртвым словам, он разрушил барьер и, тем самым, открыл Ордену путь в Новый мир, в Срединные Земли. Теперь Орден вырезает мой народ, отнял у меня мужа! И всё из-за тебя!

Не будь тебя, ничего бы этого не произошло! Не было бы ни войны, ни трупов в городах Нового мира, ни тысяч мёртвых мужчин, женщин и детей, вырезанных мерзавцами из Имперского Ордена! Ничего бы этого не было! Из-за тебя и твоих драгоценных пророчеств разорвалась завеса и на мир обрушилась чума.

Этого никогда бы не произошло, если бы ты не пыталась нас всех «спасти» от пророчества. Я даже вспомнить боюсь о тех детях, что умирали на моих глазах от чёрного мора. Детей, глядевших мне в глаза и спрашивающих, выздоровеют ли они, а я была вынуждена говорить им «да», когда точно знала, что они не доживут до утра.

Никто никогда не узнает, сколько человек умерло. Никого не осталось, чтобы вспомнить о маленьких деревушках, опустошённых чумой. Не будь тебя, эти дети жили бы до сих пор, а их матери улыбались, глядя, как они играют, их отцы рассказывали бы им, как устроен мир. Мир, жизни в котором ты их лишила из-за твоей веры в пророчества!

Ты говоришь, что это битва за само существование магии в мире, а все твои труды, очень может быть, уже обрекли магию на погибель. Без твоего вмешательства шимы никогда не обрушились бы на мир. Да, Ричард сумел их изгнать, но какой непоправимый урон они успели нанести?

Может, к нам и вернулась наша сила, но за то время, что шимы пребывали в этом мире, многие волшебные существа, само существование которых зависит от магии, наверняка погибли. Магии для существования нужно равновесие. И это равновесие в нашем мире было нарушено.

Возможно, необратимое разрушение магии уже началось. И всё это — из-за твоей рабской службы пророчествам. Не будь тебя, аббатиса, Джегань, Имперский Орден и все твои сёстры, чёрные или белые, по-прежнему сидели бы, запертые за барьером, а мы жили бы тут в мире и спокойствии.

Ты винишь всех и всё, кроме тех, кто действительно виноват. Если свобода, магия, сам мир рухнет, то виновата будешь в этом только ты, аббатиса!

Энн смотрела на Кэлен глазами, полными слёз. Снег сверкал в лучах холодного рассвета.

— Всё не так, Кэлен. Просто тебе так кажется, потому что ты сейчас страдаешь.

— Всё именно так, — отрезала Кэлен.

Губы Энн шевелились, но она не могла вымолвить ни слова.

Кэлен протянула руку ладонью вверх.

— Путевой дневник. Если ты думаешь, что я не сломаю этой женщине жизнь, ты ничего обо мне не знаешь. Она сестра, которая тоже помогает уничтожить мир. Если ты немедленно не отдашь мне дневник, она обречена.

— И чего ты хочешь этим добиться? — в отчаянии прошептала Энн.

— Это будет начало конца твоего назойливого вмешательства в жизнь народов Срединных Земель. В мою жизнь. В жизнь Ричарда. Это единственное, что я могу предпринять для начала. Впрочем, я могу ещё убить вас обеих и я близка к такому решению. А теперь дай сюда дневник.

Энн уставилась на потянутую руку, сморгнула слёзы. Наконец она сняла варежку и достала из-за пояса маленькую книжицу. Мгновение она с благоговением смотрела на дневник, потом положила в ладонь Кэлен.

— Благой Создатель, — прошептала Энн. — Прости это несчастное страдающее дитя за то, что она сейчас сотворит.

Кэлен швырнула дневник в огонь. Энн и сестра Алессандра, побледнев, смотрели на брошенную в костёр книжицу. Кэлен схватила меч Ричарда.

— Пора двигаться, Кара.

— Лошади готовы. Я как раз оседлала их, когда возникли эти две.

Кэлен выплеснула из котелка горячую воду, а Кара торопливо собрала вещи и побросала в седельные сумки.

Ни разу не оглянувшись на Энн с Алессандрой, Кэлен вскочила в седло. Они с Карой повернули лошадей и прорысили прочь, в снежную метель.