Студопедия — Эпизод 14. По пути на встречу с Вальтером Рэйвен думал лишь о том, хватит ли у Стивенса ума накормить измененную
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Эпизод 14. По пути на встречу с Вальтером Рэйвен думал лишь о том, хватит ли у Стивенса ума накормить измененную






- 11 -

 

Фресно, США. Июнь 2013 г.

По пути на встречу с Вальтером Рэйвен думал лишь о том, хватит ли у Стивенса ума накормить измененную. Того количества крови, которое Палач ему предоставил, было мало для работы по проекту. Джордан хотел бы верить, что девчонка дотянет до того, как все разрешится наилучшим образом, но он не видел её ранений.
С Вальтером ему предстояло пересечься впервые, но если верить репутации этого типа, Кроу по сравнению ним сущий ангел. С возрастными редко получалось вести разговоры на равных, а Рэйвену не доводилось встречаться с теми, кому было больше трех сотен лет. Как будет вести себя семисотлетний перестарок, растерявший все свои жизненные бонусы, он мог только предполагать. Причуды самых именитых шишек человеческого формата не шли ни в какое сравнение с тем, с чем он мог столкнуться сейчас. Отступать было нельзя – впервые за долгое время он подобрался к Вальтеру так близко. Дальнейший успех в большей степени зависит от его актерских талантов, которые необходимо проявить именно сегодня.
Они встречались на нейтральной территории, во Фресно. Один из самых крупных калифорнийских городов, ничем не примечательный с точки зрения Рэйвена. То ли дело Майами. Он не знал, долго ли ему ещё наслаждаться дневным светом и превосходным загаром. Возможно, что после доработки вируса доступ к солнцу снова будет закрыт. Только приобретая сильнейшую «аллергию» на ультрафиолет начинаешь скучать по нему.
Арендованный в престижном районе пентхаус рассказал о масштабности пафоса принимающей стороны все или почти все. Вальтер расположился на диване, приглашая Рэйвена сесть рядом, чуть поодаль устроились угрюмого вида телохранители, предположительно с таким арсеналом, что при желании могли бы сравнять с землей полгорода.
Джордан и сам был неравнодушен к дорогим вещам, но Вальтер явно переборщил. В его образе самым дешевым было скрывающееся под шикарным костюмом худосочное тело щеголеватого франта. Стоимость всего остального, включая часы и ботинки, исчислялось минимум в десятках тысяч в эквиваленте валюты Штатов.
– Рассказывайте.
Рэйвен сразу перешел к делу. Вальтера вряд ли интересовало, почему перед ним сидит вовсе не Кроу, но основная трудность заключалась в том, чтобы сыграть тупого исполнителя. Джордан никогда не переоценивал собственные умственные способности, но то, что ему предстояло изобразить, именовалось «крайность», как самая мягкая характеристика. Он поставил на стол контейнер, полученный от Стивенса.
– Содержимое вас заинтересует, – произнес он. – В нем проба крови пережившего эпидемию измененного.
Вальтер бросил быстрый взгляд на контейнер, после чего пристально взглянул на Джордана. Поправил галстук, выдержал паузу и хмыкнул. В каждом его действии сквозила такая манерность, что Рэйвен заподозрил неладное. Случалось, что у Древних отъезжала крыша, причем так далеко, что найти её не представлялось возможным даже с собаками и фонарями. Возможно, Вальтер – тот самый случай. Иначе объяснить неврастеничную претенциозность этого типа, достойную самого попсового образа современного «вампира», Джордан не мог.
– Рэйвен, – он даже говорил так, будто читал речь, – меня значительно больше интересует Кристи Коул целиком, а не её жалкая частица. Сэт Торнтон и Беатрис, которых именно вы потеряли где-то на просторах России, меня интересуют не меньше. Поэтому я задам всего один вопрос. Вы сможете быть мне полезны? Здесь и сейчас, и в будущем.
Его манера изъясняться на ломаном пафосном обескураживала. Рэйвен подумал, что если общаться с Вальтером целый день, то можно получить собственный мозг в виде ссохшегося куска серой, ни на что не годной дряни. Все получилось гораздо проще, чем он предполагал. Он выдержал пристальный взгляд Вальтера с напускным спокойствием, граничащим с растерянностью. Начни он оправдываться – и все потеряет.
– Она у меня в руках, а это значит, что скоро рядом нарисуются и Беатрис, и Торнтон. Настоящее имя Кристи Коул – Авелин, она дочь Беатрис.
«Не все же мне удивляться», – подумал Рэйвен, отрешенно наблюдая за тем, как Вальтер поспешно натягивает маску непроницаемости на свою изумленную древнюю физиономию. Оставлять его в живых Джордан не собирался, поэтому тайна Беатрис и её дочери умрет вместе с этим типом.
– А Торнтон? – поинтересовался Древний.
– А Торнтон по уши влюблен в Беатрис, – Джордану показалось странным, что после такой новости Вальтер ещё способен интересоваться профессором. Получив результаты его исследований и кровь измененной на руки, можно было расслабиться и пить коктейли, пока ученые проводят последние испытания.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Рэйвен, – в глазах Вальтера появился маниакальный блеск, он подался вперед и пальцами вцепился в журнальный столик так, что побелели костяшки. – Насколько сильно он к ней привязан?
В эти минуты он был ещё меньше похож на адекватного измененного, чем за все время их знакомства. Скорее, на зацикленного на идее психопата, вот только идея вызывала сомнения. Понятно, что он интересуется Торнтоном, но какого хрена его тревожат их с Беатрис постельные нежности?
– Достаточно, – равнодушно пожал плечами Джордан, – не имею ни малейшего понятия, рыдал ли профессор при расставании, но из того, что я увидел, он на ней помешался.
Рэйвен осекся, мысленно выругался и прикусил язык. Сам того не понимая, Вальтер спровоцировал тему, которая заставила его забыть об образе. Чертова Беатрис! Она умудряется пакостить даже находясь за тысячи миль от него.
Джордан бросил на него быстрый взгляд, и понял, что Вальтер не заметил ни смены его настроения, ни тона беседы. Он пребывал в своем Мире и выглядел так, будто выиграл джек-пот или получил самый яркий за всю свою жизнь оргазм. Джордан мысленно передернул плечами и молча ждал, пока более чем странный тип вернется в реальность.
– Давайте так, Рэйвен, – Вальтер постучал костяшками по столу, – через три дня вы отзвонитесь мне, и сообщите, что у вас в руках Беатрис, её любимая дочь и Торнтон. Тогда наш дальнейший разговор будет иметь смысл.
Джордан сдержанно кивнул, скрывая радость. Он на верном пути. Все, что ему сейчас нужно – не отступать.
– Есть еще кое-что, – не позволил он закрыть разговор. – Девчонка ранена, и не протянет три дня. Человек, который охраняет ее, просит об одном маленьком одолжении.
Вальтер раздраженно посмотрел на него, поправил идеально лежащие густые вьющиеся волосы. Рэйвен даже знать не хотел, сколько его стилист извел на них геля.
– Вы же сказали, что она у вас?
– У моего коллеги, – уклончиво отозвался Джордан, – насколько я понял, в вашем проекте принимает участие его супруга, Хилари Стивенс. Ему нужны гарантии, что с ней ничего не случится. На таких условиях он оставит измененную в живых.
Рэйвен предполагал, что именно такой линии собирался придерживаться Джеймс. На самом деле он знал об этом парне не больше, чем о сидящем напротив. О самом Палаче, о том, на что он способен и зачем ему все это на самом деле.
Вальтер поморщился, как если бы речь шла о чем-то незначительном. У Рэйвена создалось впечатление, что Древнего интересуют исключительно Торнтон и Беатрис, все остальное не более чем фон. Он задумался бы на эту тему всерьез, если бы не абсурдность предположения. Очевидно, что они с Кроу уже говорили о судьбе Палача и его жены, поэтому Вальтер отреагировал подобным образом.
– Хилари Стивенс, помню. Я исключу её из эксперимента.
Вот так легко и просто? Вальтер либо гений, либо сумасшедший. Не исключено, что и первое, и второе.
– Вы понимаете, что гарантией того, что мы получим измененную живой, послужит только труп Стивенса? Мне избавиться от него?
– Вы совсем идиот? – раздраженно поинтересовался Вальтер, что совершенно не вязалось с образом напыщенного истерика. – Он же живая легенда. Приведите его ко мне!
Джордан заключил, что Древний решил разобрать Стивенса на запчасти, а собственный успех отметил уже в лифте, насвистывая себе под нос мелодию одного из культовых хитов Морриконе. Вальтер обязательно отправить кого-нибудь проследить, присматривать за ним и подчистить в случае чего.
Он дал Рэйвену три дня, но Джордан рассчитывал провернуть все гораздо быстрее. Всего-то и осталось – пригласить Беатрис в поставленный для неё силок. Оставался ещё Стивенс, которого велено было привести живым, так почему бы не позволить Палачу сделать за него всю грязную работу. Стоит поторопиться и сообщить ему результаты переговоров, пока тот не прикончил Авелин. Дальше как карта ляжет.
Последним в списке оставался Торнтон, но у Джордана не было предположений как его отыскать. Единственный его контакт – Беатрис – почти наверняка отрезала все способы связи между ними. Родных у Торнтона нет, мать и отец умерли, сам он единственный ребенок в семье. Рэйвен не сильно расстраивался по этому поводу. Вряд ли профессор вообще пригодится, если все пойдет по плану.
Он набрал номер и успел услышать полтора отрывистых гудка. Ронни всегда отвечал мгновенно. Как только Рэйвен коротко обрисовал ему ситуацию, на него выплеснулся целый поток самоуничижительных реплик. Джордан послушал пару минут, потом велел заткнуться. Он не сомневался, что после эпичного знакомства, которое Халишер устроил, направив к нему Палача, Ронни выложится, но сделает все идеально. Для него это был косяк такого уровня, что будь Халишер самураем, он уже делал бы себе харакири.
– Ронни, посыпать голову пеплом будешь потом. Нет, приезжать не надо. Слушай меня внимательно и запоминай. От тебя теперь зависит все и даже больше. Сделать нужно будет вот что…


- 12 -

 

Солт-Лейк-Сити, США. Июнь 2013 г.

Энтони приходил в себя урывками. Короткие проблески сознания сменялись бесконечным лекарственным полузабытьем, из которого ему не позволяли выйти. Каждое пробуждение было похоже на непрекращающийся ужасный сон во сне. Он открывал глаза, и ему казалось, что он дома, в своей постели. Стоит только подняться, как жуткое ощущение всего увиденного развеется вместе с остатками сна. Энтони собирался встать с кровати и открывал глаза в незнакомом, с высокими сводчатыми потолками, помещении. Вокруг мелькали странные тени, а тело казалось тяжелым. Несмотря на все усилия, ему не удавалось даже пошевелить пальцем. Безумный танец вокруг набирал обороты. Тени сливались в единый непрозрачный фон, темнота наваливалась, сдавливая, мешая дышать, и вокруг рушился от взрыва высотный дом. Энтони снова и снова просыпался во всех кошмарах последнего времени. Страшнее всего были те, в которых Кристи умирала у него на руках.
Забытье прервалось, когда в лицо ему плеснули ледяной водой. Наверняка она была не столь холодной, как ему показалось, но Энтони почувствовал, как на его лице капельки кристаллизуются в кусочки льда и застывают. Кожа пылала, дыхание хрипами вырывалось из груди.
– Кажется, я немного переборщил.
Этот голос он теперь узнал бы из тысячи. Психопат, который застрелил Кристи и похитил его. Энтони открыл глаза и чуть не взвыл в голос. Свет полыхнул невыносимой болезненной резью, как если бы под веки загнали сотни раскаленных игл. Он зажмурился, чувствуя, как по щекам и скулам текут слезы. Дышать было больно, двигаться тоже. Судя по тому, каким слабым он себя ощущал, в ближайшее время ему двигаться не придется.
– Зачем? – хрипло выдохнул он и сделал паузу, чтобы собраться с силами. – Зачем ты убил её?
Вопрос не имел смысла, потому что не мог воскресить Кристи, но Энтони нужно было его задать, физически необходимо. Чтобы понять, как с этим справиться, почувствовать себя живым и не скатиться в панический животный страх перед психопатом, издевавшимся над ним.
– Ты совсем ничего не помнишь? – в голосе Уоллеса слышалась усмешка.
– Я помню, как ты убил её.
– А до этого?
Энтони медленно, с усилием, поднял руку, заслоняя ладонью лицо, и снова открыл глаза. Над ним, как в тумане, плавал высокий потолок с размытыми очертаниями мигающей лампы дневного света и темная фигура Уоллеса. Тот наклонился к нему, и Энтони почувствовал прикосновение холодного металла фляги к своим губам. Вода… Он сделал несколько глотков, закашлялся, но снова потянулся к фляге.
– Хватит с вас, мистер Хартман.
Энтони захотелось выть. Жалких глотков не хватило бы и котенку. Он облизал потрескавшиеся пересохшие губы.
– Помнишь, как твоя хрупкая подружка вытащила тебя из дома, напичканного взрывчаткой? Ничего не показалось странным?
Воспоминания последней встречи с Кристи в самом деле были больше чем необычными. Хрупкая Кристи, которая была ниже на полторы головы и значительно легче, без малейших усилий подняла его и вынесла из дома. В лучших традициях фильмов про героев с небольшой поправкой. Поправка заключалась в том, что в роли героини-заложницы побывал он.
Как такое возможно?
– Значит показалось. Это первая часть ответа на твой вопрос, – Уоллес снова усмехнулся. – Есть ещё и вторая. Моя жена в заложниках у того, кто с радостью обменяет её на твою подружку.
Энтони зацепился за слово «обменяет». Сердце сделало бешеный рывок и забилось часто-часто, на пределе сил. От такого ритма за грудиной полыхнуло болью.
– Кристи жива?
– Эти твари живучи до омерзения, – Энтони поразился ненависти, прозвучавшей в его голосе. Он не ослышался? Она жива?
Если так, Кристи нужна помощь. Она тяжело ранена.
– Помоги ей, – попросил он, – пожалуйста.
Очертания губ Уоллеса изогнулись в странной усмешке. С каждой минутой Энтони видел все хуже. Его трясло в лихорадке, и он понимал, что скорее всего долго не протянет. Сквозь остаточную пелену лекарственного бреда этот исход воспринимался как избавление. Энтони не чувствовал в себе сил сопротивляться подступающей смерти, но он хотел, чтобы Кристи жила.
– Ты не понял, Энтони Хартман. Твоя подружка – монстр. Сейчас она раненый монстр, но сути это не меняет.
– Монстр – это ты, Майкл, – собственный голос прозвучал громче и четче, чем можно себе представить. – Хотя бы отведи меня к ней.
– Ждал, когда ты попросишь.
Уоллес рывком вздернул его на ноги, и Энтони взвыл от боли. Пелена перед глазами стала практически непрозрачной, тело отказывалось повиноваться, а грудь болела так, будто в ней не осталось ни единого целого органа и ребра. Коридор с мерцающим боковым светом, по которому его волокли, показался ему бесконечным, потом перед глазами мелькнула железная дверь, похожая на дверь хранилища в банке. Внезапно стало темно.
Энтони моргнул, пытаясь избавиться от окружившей со всей сторон черноты, но ничего не произошло. Уоллес швырнул его вниз, и он покатился по лестнице, чувствуя себя мешком с костями. Каким-то чудом он не свернул себе шею, ударился головой, на мгновение потерял сознание, но практически сразу пришел в себя. Его вела мысль о том, что Кристи жива и что он нужен ей, нужна его помощь, но он ничего не мог разглядеть. Он больше не видел даже смутных очертаний фигур или контуров собственного тела.
Сколько Энтони себя помнил, он всегда боялся ослепнуть. Один из его страхов воплотился наяву, и справиться помогли лишь мысли о ней. Энтони пополз вперед, исследуя рукой поверхность пола перед собой. Каждое движение давалось с большим трудом, а сил становилось все меньше и меньше. Он надеялся только, что не отключится раньше, чем найдет Кристи. Ему показалось, что прошли часы, прежде чем в прямом смысле наткнулся на неё. Её кожа была холодной и влажной, дыхание – прерывистым, а пульс практически не прощупывался.
«До чего ты довел её, чертов ублюдок»?!
– Кристи, – хрипло позвал Энтони: губы по-прежнему пекло от недостатка воды, а горло будто протерли наждачной бумагой, – Крис…
Он завалился на бок, прикоснулся рукой к её лицу, убирая налипшие пряди. Он ни на что не годен сейчас, абсолютный балласт. Под касанием его рук Кристи едва уловимо вздрогнула и судорожно выдохнула, издав свистящий звук. Энтони казалось, что он может чувствовать её боль, и от этого он мучился гораздо сильнее, чем от осознания собственного бессилия.
Он придвинулся к ней ближе, чтобы почувствовать её дыхание, убедиться, что она действительно жива. Резкая боль пронзила шею, и Кристи вцепилась руками в его плечи с отчаянной силой. Будь Энтони в силах сопротивляться, вряд ли ему удалось бы вырваться из её хватки, становящейся сильнее с каждой минутой. По краю сознания скользнула мысль, что если ему суждено умереть в кошмаре, не приходя в себя, это могло бы быть нечто более быстрое. Например, падение с небоскреба или пьяный водитель. Может быть, он уже умер, а все происходящее не более чем вариация Ада. Специально для журналиста, склонявшего медиумов и разоблачавшего сверхъестественные байки.
Она с силой оттолкнула его, и Энтони отлетел в сторону, рухнув на спину. Невольно потянулся рукой к шее, и по усилиям действие сейчас было сравнимо с подъемом приличного веса штанги. Он прижал ладонь к шее, чувствуя, как кровь струится между пальцами. Конечно же, это бред, Кристи умерла, она не могла выжить с такими ранениями. Энтони читал про подобные шутки сознания. Оно берет последние и самые сильные воспоминания и играет ими по собственному желанию в проекции на состояние человека.
Уоллес, разговор с ним, подвал, где он нашел Кристи – нереальны. Он медленно умирает в жутком реалистичном сне. Энтони чувствовал, что сердце бьется все медленнее, что он слабеет, холод сковывал движения. Попытался пошевелить пальцами, но ни рук, ни ног больше не ощущал, и не стал сопротивляться затягивающей пустоте небытия. Энтони подумал, что больше уже не проснется, и действительно был этому рад.


- 13 -

 

Остров в Тихом Океане. Июнь 2013 г.

Хилари удалось заснуть только под утро, несколько часов промелькнули, как один миг. Её разбудила невысокая полноватая медсестра с крашеными светлыми волосами. Она протянула ей стаканчик с таблетками и воду.
– Миссис Стивенс, выпейте это и собирайтесь. Я буду сопровождать вас.
Женщина стояла над ней и уходить не собиралась, а Хилари не планировала пить эту дрянь. По ощущениям уровень адреналина в крови просто зашкаливал, но эффект препаратов никто не отменял. Ей же сегодня как никогда нужна ясная голова.
– Вы так и будете здесь стоять? – раздраженно поинтересовалась она и оборвала себя на продолжении неприязненных мыслей. Вдруг эта женщина – та самая, лекарства должны придать ей сил, а она спустя несколько мгновений вручит ей пропуск?
– Вы должны выпить это, – как робот повторила медсестра, – пожалуйста, не заставляйте применять силу.
Хилари бросила быстрый взгляд за дверь и увидела там охранника, по габаритам больше напоминающего шкаф внушительных размеров, чем человека. Это уже повод себя уважать.
– Не надейтесь, – язвительно процедила она, – цирк дальше по коридору.
Это была любимая фраза Джеймса, слова «дальше по коридору» в ней были величиной постоянной, а первая часть фразы – переменной. Хилари одним движением опрокинула в себя таблетки, демонстративно запила их водой и демонстративно отставила посуду, с вызовом глядя на женщину.
– Откройте рот, – приказала медсестра. Хилари подчинилась, и та убедилась, что она в самом деле проглотила лекарства.
– Собирайтесь.
– Над унитазом тоже будете рядом со мной прыгать? – огрызнулась она, поднимаясь. Прозвучало глупо и по-детски, но Хилари не удалось справиться со своим раздражением. Такие люди постоянно напоминали ей о том, что она здесь пленница на уровне крысы. Интересно, что же за человек вызвался помогать Заку и как он затесался в такую компанию?
Медсестра ничего не ответила, посторонившись, глядя прямо перед собой, и Хилари поспешно прошла в ванную, где пятнадцать минут стояла под душем, приходя в себя. Она сильно нервничала, а утренний визит надзирательницы с конвоирами уверенности не добавлял. Вариантов у неё оставалось немного: справиться с собой или сразу отправляться на заклание.
В коридорах сегодня было необычайно тихо, на этажах выставлены дополнительные посты охраны. Все, что Зак говорил вчера, сегодня казалось фантастической идеей, самообманом. Как ей пройти мимо такого количества вооруженных людей, даже если у неё будет униформа и пропуск? На время эксперимента корпус будет закрыт как изнутри, так и снаружи. Он говорил, что её выведут. Но у кого есть такие полномочия?
В сопровождении медсестры и двух охранников Хилари прошла к лифту. Оказавшись запертой в стальной коробке, она сделала вид, что смотрит сквозь стену. На самом деле Хилари смотрела на панель управления, где была всего одна дополнительная кнопка. Подземный этаж. Она уже была здесь, на обследовании у «доктора Менгеле».
Конструкция у лифта была солиднее, чем у кабины общего пользования. Двери при принудительной блокировке можно открыть разве что прямым попаданием из базуки. Хилари почувствовала, что её начинает едва ощутимо трясти. Выступил противный липкий пот, холодный, и от этого становилось ещё более неприятно. Лифт плавно шел вниз, а она про себя считала секунды, чтобы не сорваться. Господи, как же страшно!
Она никогда не была религиозна, но сейчас готова была повторять любые молитвы. Если бы только от них был прок. Она обхватила себя руками, стараясь не слишком поддаваться панике. Хилари не могла выбросить из головы мысли о Заке и обо всех, кто останется здесь. Даже люди, которые шли в лаборатории по доброй воле, больше не вызывали у неё раздражения. Она понимала, что в глубине души ни один из них не может быть спокоен, занимаясь чем-то подобным. Не ей их судить.
Сопровождающие остались у лифта, а Хилари и её надзирательница прошли через просторный холл к двери, отрезавшей последний путь отступления.
– Проходите, миссис Стивенс, – кивнула она, и Хилари шагнула следом. На какой-то миг ей показалось, что в пропасть. Внутри лаборатории было очень тихо, за каждой из закрытых дверей сейчас творилась своя история. По привычке она отмечала каждую камеру и расположение постоянно петляющих коридоров.
Хилари пыталась справиться со своими эмоциями, чтобы достойно пройти через все и не сорваться, когда медсестра резко остановилась.
– Сюда.
Электронный замок негромко пискнул, и она оказалась в просторной комнате с минимальной обстановкой, напоминавшую её палату в первом крыле. У кровати, ссутулившись, спиной к ним стоял высокий человек в белом халате, делая пометки в планшете.
– Доктор Беннинг, ваша последняя пациентка. Я ещё нужна?
Медсестре самой не терпелось смыться отсюда как можно скорее, и Хилари испытала некоторое подобие внутреннего злорадства. Трясется за свою задницу из последних сил. Слабо оказаться на передовой во время эксперимента?
В следующий момент реальность раскололась на две части. В одной осталась Хилари-наблюдатель, которая смотрела на все со стороны, в другой – Хилари-непосредственная-участница-событий. Неизвестно кому из них сейчас было хуже.
– Нет, Эмбер, – ответил мужчина знакомым, ставшим для неё родным голосом. – Можешь идти, я закрываю этаж на время эксперимента.
Он повернулся к ней, несколько неуверенно вглядываясь в лицо. Когда медсестра вышла, протянул ей руку ладонью вверх. Хилари показалось, что из неё одним ментальным ударом выбили весь воздух. Она попятилась назад и остановилась только тогда, когда прижалась спиной к двери. У неё не получалось выдавить из себя ни слова. Когда первый шок миновал, и Хилари снова обрела способность мыслить здраво, ей стало не по себе. Не столько из-за осознания происходящего, сколько из-за боли, которая отразилась на его лице. Зак медленно опустил руку, отворачиваясь к столу.
– У нас мало времени, Хилари.
Его план с самого начала был рабочим. Он действительно мог вывести её отсюда, потому что был главным в этом Аду. Руководитель медицинского отделения. Возможно, вторая персона после Вальтера. Хилари могла предположить, что он ввязался во все это из-за своей болезни, и что неоднократно пожалел. Но даже это не отменяло того, на какой риск он шел, помогая ей сейчас. Она в несколько шагов преодолела разделяющее их расстояние, обнимая его со спины.
Зак замер, будто ожидал не объятий, а пощечины, а потом резко повернулся и притянул её к себе. Да, он обманул ее, скрыл собственную роль в аттракционе неслыханной жестокости, но его чувства к ней это не отменяло. Его забота, нежность были искренними. Хилари испытывала то же, а все остальное казалось мелким и незначительным.
– Я могу стоять так целую вечность, но тебе действительно нужно поторопиться, если все еще хочешь покинуть эксперимент.
– Я не хочу, – выдохнула она, – моя жизнь за твою… Для меня это слишком.
– Сможешь, – Зак ласково, как маленькую девочку, погладил ее по волосам. – Я буду рад, если ты окажешься на свободе.
– Мне не нужна свобода без тебя. Он всех вас уничтожит, как только я рот раскрою.
– Я хочу, чтобы ты выбралась отсюда. Пожалуйста, Хилари, – это прозвучало как просьба. Настойчивая, но просьба. Вот только понимал ли он, о чем просит на самом деле? Хилари отлично помнила беседу с Вальтером и ощущения от этого типа, а ещё лучше – то, что ей предшествовало. Поэтому сейчас она отрицательно покачала головой.
– Хилари, послушай, – он заключил ее лицо в ладони, невольно заставляя смотреть в свои глаза. – Я читал личные дела всех, кто оказался пациентом на Острове, и выбрал тебя. У тебя получится, Хилари. Ты боец по натуре, ты не сдаешься и идешь до конца.
Хилари глубоко вздохнула. Она станет его разочарованием, но решение уже принято. На одной чаше весов её жизнь, на другой – его. Выбор очевиден.
– Я останусь здесь, – твердо повторила она, – делайте, что должны, доктор Беннинг.
– Я видел, что случилось с Люком, – севшим голосом объяснил он. – Я не хочу потерять тебя.
– С Люком? – Хилари похолодела. – Умирающий ребенок принимал участие в эксперименте?
Она сползла по стене и закрыла лицо руками. В своей другой жизни Хилари насмотрелась всяких ужасов, но жестокость, творящаяся здесь, не имеет границ.
– Он прожил бы немногим дольше, чем ему пообещали, – Зак сел рядом, привычно обнимая ее. – Люк был первым, кому ввели новый вирус. Мы получили существо, живущее на инстинктах. В нем не осталось ни капли разума, хотя в каком-то смысле мы его спасли. Вирус уничтожил болезнь, которая убивала его.
Хилари вздрогнула, представив себе, что случилось с мальчиком. То же самое произойдет и с ней, если она останется. То же или нечто пострашнее?
– Хилари, ты не можешь этого желать, – Зак отнял ее руки от лица, сжимая их в ладонях. – Я знаю, что ты хотела бы оказаться на свободе, чтобы эти эксперименты прекратились. Пожалуйста, одумайся.
В его голосе было столько тоски и отчаянья, что ей стало не по себе.
– Ты бы ушел на моем месте? Зная, что всех оставшихся соберут в камерах и уничтожат, как делали в концлагерях? До твоего появления я почти смирилась с тем, что никуда отсюда не денусь, и не собираюсь покупать себе свободу такой ценой.
Зак хотел возразить, но она приложила палец к его губам, целуя в щеку. У них остались последние минуты, и Хилари не хотела терять их в бессмысленном разговоре. Пока ещё она не кровожадный монстр, и может смотреть на него с любовью, а не с утробным желанием разорвать горло, чтобы насытиться. Кто знает, что будет через час.
– Хилари, мы теряем драгоценное время, – начал было он, и в этот момент едва уловимо пискнул передатчик внутренней связи, лежащий на столе. Она не сразу его заметила, миниатюрное устройство, похожее на Bluetooth-гарнитуру для мобильных телефонов. Зак поспешно одел его и ответил. Хилари не могла слышать, что ему говорят.
– Хорошо, – пробормотал он, с сомнением и недоверием глядя на нее.
– Что? – улыбнулась Хилари. Ей казалось непростительной глупостью омрачать последние мгновения рядом с ним неприятными мыслями, и безумно хотелось, чтобы он тоже отбросил все сомнения и наслаждался временем, оставшимся у них. Зак неуверенно улыбнулся в ответ, хотя в глазах его читалось беспокойство. Он был напряжен, сжимая её руку в своей.
– Тебя сняли с участия в эксперименте. Пока не знаю почему.
– По мне так это хорошая новость.
Хороших новостей здесь не бывало, но Хилари сочла, что немного оптимизма не помешает. Зак и без того на взводе, вот-вот сорвется, оно и неудивительно.
Она весело улыбнулась и взъерошила его волосы. Главное, что с ним все будет в порядке, а с остальным можно справиться.


- 14 -

Солт-Лейк-Сити, США. Июнь 2013 г.

Некогда здесь располагался архив Ордена Солт-Лейк-Сити и подвальные помещения для содержания уже не представляющих никакого интереса кровососов. Образно выражаясь, выгребная яма для потенциальных трупов. Отжившее свое существа в подвалах дожидались кремации. Все, что здесь оставалось от измененных – горсти пепла.
Никакого Солнца, исключительно технологии высоких температур и старый-добрый огонь, ведущий свою историю от начала времен. Когда-то, до развития технологий, приходилось сжигать тела вручную. Джеймс отмахнулся от картины сваленных в единую гору тел, спустя несколько минут превращающихся в гигантский адский факел. Слишком живой была картина, не похожей на фантазию, скорее на воспоминания. Он покачал головой, отбрасывая эти мысли.
Здание находилось в отличном состоянии, все системы работали. Электричество уже успели отключить, но мощные генераторы по-прежнему были на ходу. Оно пустовало. После того как съехали сотрудники «похоронного бюро», никто не рвался перекупать его и строить свой новый бизнес на костях в окружении призраков. Это было очень кстати, потому что мотаться по стране с полуживой измененной и полумертвым журналистом, к тому же, похищенным, было бы весьма проблематично.
Джеймс не был уверен, потянут ли генераторы систему кремации, но периодически руки так и чесались проверить. Измененная оказалась до одури живуча и тем самым не вызывала ничего, кроме раздражения и желания исправить это как можно скорее. На неё не действовали стандартные яды, приходилось колоть ей транквилизаторы дозами, способными свалить слона. Они тормозили её и пресловутую регенерацию, которая тем не менее шла, вытягивая из Коул последние силы.
Джеймс следил за всем, что происходит в подвале, и не испытывал ни малейшего сожаления по поводу безвременной кончины Энтони Хартмана. Она его в прямом и переносном смысле загрызла. Моральные терзания, которые её настигнут в те недолгие дни, что ей остались, были небольшим, но все же утешением. Сам журналист тоже был полон сюрпризов. В момент захвата Коул он дрался так, будто был одержим бесами или временно одолжил её способности.
Во время последнего разговора Джеймс решил дать ему шанс, вколов стимулятор и попытавшись воззвать к голосу разума. Хартман его разочаровал и отправился на корм своей подружке. Интересно, что испытывал журналист в последние моменты своей никчемной жизни? Вспоминал ли о том, что сказал ему Джеймс? Хотел ли все изменить, повернуть время вспять, чтобы только оказаться от своей «возлюбленной» как можно дальше?
Вряд ли. Вряд ли журналист успел что-либо подумать. Тварь просто порвала ему артерию в попытках выжить.
Когда Джеймс брался за это расследование, он и предположить не мог, что судьба снова сведет его с измененной. Он импровизировал, но впервые за долгое время чувствовал уверенность в том, что все что происходит – правильно. Он на верном пути, интуиция и чутье никогда его не подводили. Разумеется, он прикончит её. Возможно, есть и другие, затаившиеся до поры до времени. Рэйвена и Вальтера он тоже уберет. Их никто не станет судить за то, что они натворили в выторгованные обманным путем у судьбы годы жизни.
Следом он избавит эту планету от Марии Вороновой и идиота Торнтона, но это уже после того, как вернет Хилари. Джеймс подозревал, что все не закончилось вместе с повальной гибелью стада кровососов и оказался прав. Остались выжившие, и они спят и видят, как бы вернуть все обратно. Вот от них-то и стоит почистить Мир, потому что рано или поздно они этого добьются, с помощью таких слизняков, как Торнтон. Чтобы спасти собственную задницу, профессор и ему подобные готовы доверить смертельное оружие в руки чертовых тварей.
Джеймс бросил взгляд на часы, и снова вернулся к созерцанию двух неподвижных тел. Долгожданный телефонный звонок заставил его отвлечься от мониторов.
– Твою супругу отстранили от участия в эксперименте, но она действительно находится у Вальтера, – без предисловий произнес Рэйвен.
Джеймс не удивился. Он подтвердил его теорию, ниточка привела его к Хилари. Её исключили из числа подопытных. Хорошая новость. Она жива, и он вытащит её, чего бы это ни стоило.
– Его не интересует девчонка? – поинтересовался Джеймс. – Ты сказал ему, что она на последнем издыхании, что я всажу в неё всю обойму, и что её столь бесценная для его экспериментов кровь ему не достанется?
– Очень интересует! – воскликнул Рэйвен с таким энтузиазмом, будто был лично заинтересован в измененной. – Вальтер не доверяет мне после того инцидента в России. Он поставил мне условие. Либо я привожу всю троицу через три дня, либо я труп, а твоя жена вернется в загон для кроликов, - он перевел дыхание и продолжил. – Они вводят им новый вирус, Стивенс. Подозреваю, без Торнтона у них не ничего не получается. Ничего хорошего.
«Она и так продолжит участие в эксперименте», – подумал Джеймс. Вальтер оставил Хилари на крайний случай. На самый крайний, если Рэйвен все же настолько туп, что ему не удастся вытряхнуть Беатрис и Торнтона из их норок через Авелин. Значит, аргумент был недостаточным. Придется поднапрячься, и для этого Рэйвен мог бы ему пригодиться. Он приведет ему Беатрис.
Одна девчонка – всего лишь возможный козырь, но их якобы бесценный профессор – полная победа. Выманить Торнтона получится только на Беатрис. Вальтер не дурак, и если он слышал его имя, то поймет, что им придется найти компромисс. Или вместо исходных материалов для рабочего вируса он получит три аккуратно упакованные головы, которые сойдут разве что для чучел в кабинете на его стене. В теории он и так их получит, и свою собственную для полной коллекции, но пока придется немного поиграть с гадом. Сделать вид, что он готов на все ради спасения Хилари.
– Приведи ко мне Беатрис, потом поговорим, – сказал он, – не хочу давить, Рэйвен, но мне нужно знать, что мы на одной стороне. Думаю, ты понимаешь. Считай это своеобразной проверкой.
Рэйвен знает, кто он, и теперь спит и видит, как от него избавиться. Для начала стоит усыпить его бдительность и вытащить Воронову на свет. Когда Рэйвен приведет её, он сам станет слабым звеном. Измененную все равно надо чем-то кормить.
– Она мне звонила, – сухо ответил тот. – Ты получишь подтверждение, Джеймс. Ты покормил Коул?
– Хартман пошел в расход, – успокоил его Джеймс, – на этот счет можешь не переживать. Предлагаю тебе прямо сейчас заняться своей подружкой. Времени у нас в обрез, как ты понимаешь.
– До связи, - угрюмо произнес Рэйвен. Ему было тяжело плясать под чужую дудку, но придется привыкать. Не стоило давить на него слишком сильно, но давать слабину перед такими как он, ещё опаснее.
Джеймс хмыкнул и дал отбой, бросил взгляд на мониторы. Измененная и тело Хартмана на удивление гармонично смотрелись рядом. Он взял со стола шприц и упаковку транквилизаторов, поднялся. Надо вкатить ей очередную дозу, пусть дальше смотрит кошмары. Ему же предстоит как следует подготовиться. Единственная слабая точка Рэйвена – самоуверенность. Мозгами, силой и реакцией бывший измененный не обделен. С Беатрис будет на порядок сложнее, потому что она нужна ему живой
.







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 328. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Гидравлический расчёт трубопроводов Пример 3.4. Вентиляционная труба d=0,1м (100 мм) имеет длину l=100 м. Определить давление, которое должен развивать вентилятор, если расход воздуха, подаваемый по трубе, . Давление на выходе . Местных сопротивлений по пути не имеется. Температура...

Огоньки» в основной период В основной период смены могут проводиться три вида «огоньков»: «огонек-анализ», тематический «огонек» и «конфликтный» огонек...

Упражнение Джеффа. Это список вопросов или утверждений, отвечая на которые участник может раскрыть свой внутренний мир перед другими участниками и узнать о других участниках больше...

Условия, необходимые для появления жизни История жизни и история Земли неотделимы друг от друга, так как именно в процессах развития нашей планеты как космического тела закладывались определенные физические и химические условия, необходимые для появления и развития жизни...

Метод архитекторов Этот метод является наиболее часто используемым и может применяться в трех модификациях: способ с двумя точками схода, способ с одной точкой схода, способ вертикальной плоскости и опущенного плана...

Примеры задач для самостоятельного решения. 1.Спрос и предложение на обеды в студенческой столовой описываются уравнениями: QD = 2400 – 100P; QS = 1000 + 250P   1.Спрос и предложение на обеды в студенческой столовой описываются уравнениями: QD = 2400 – 100P; QS = 1000 + 250P...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия