Изменчивость, перекомпоновка и напстеризация

Переход к децентрализованному производству по цифровым лекалам неумолимо подрывает структуры власти, которая опирается на три поддерживающих друг друга концепции: превращение в продукт плодов интеллектуального и художественного творчества, индустриализация массового производства и правовой контроль за копированием. Бушующие вокруг этого процесса дебаты чаще всего принимают форму споров о правах на интеллектуальную собственность, вознаграждение, копирование и повторное использованиев. Напористые юристы крупных развлекательных и издательских компаний схлестнулись с библиотеками, учеными и защитниками общественных интересов в области правомерного использования и неограниченного доступа. Но на более фундаментальном уровне это конфликт между желанием сохранить авторскую принадлежность, неизменность и замкнутость продуктов интеллектуальной деятельности и стремлением иметь возможность их творческого развития и переработки.

Покупая в магазине компакт–диск, вы получаете набор композиций, собранных вместе продюсером записи, — не больше и не меньше. Никого не волнует, нужны вам все композиции или нет. Если вы переведете ваши диски в MP3 и сохраните их на винчестере, вы сможете выстраивать композиции в любом порядке по собственному жепаниюЭ. Загружая MP3 с Napster или одного из его последователей, вы получаете еще большую свободу.

Это разрушает единство компакт–диска, сохраняя при этом целостность записанных композиций; процесс семплирования идет еще дальше. Автор в нем создает новые произведения с помощью цифрового монтажа, изменяя и перетасовывая музыкальные фрагменты из различных источников. Эта новаторская и весьма важная с художественной точки зрения практика оказывается на зыбкой правовой почве из‑за общепринятых для индустриального века норм законов об авторском праве. Артисты могут свободно использовать семплирование только при условии, что хваткие владельцы не зарегистрировали специальных прав на включенные фрагменты и что эти фрагменты не очень длинны и не слишком узнаваемы после трансформации. Если же прибыль от созданных таким образом композиций окажется достаточно внушительной, велика вероятность, что автором заинтересуются церберы интеллектуальной собственности.

Издатели, подобно звукозаписывающим компаниям, собирающим композиции на компакт–дисках, традиционно группировали тексты в номера журналов и тома в твердых или мягких переплетах. В дополнение к экономическим и производственным преимуществам это создавало удобную систему координат для позиционирования произведений: выход книги в уважаемом издательстве или публикация статьи в престижном журнале рядом с признанной интеллектуальной элитой сулили серьезную выгоду автору. Копировальный аппарат первым нарушил герметичность этой структуры, обеспечив возможность воспроизведения отдельных страниц, статей и глав, а также объединения этих отрывков в импровизированные сборники вроде подшивки статей к конкретному курсу лекций. С появлением цифрового текста логику печатной страницы сменила логика базы данных. Издатели интернет–журналов обнаружили, что жесткое подразделение материалов на номера более не имеет особого смысла. Крупные базы данных вроде LexisNexis стали собирать статьи из множества источников и обеспечивать возможность поиска по определяемым пользователями параметрам. Всемирная паутина с помощью гиперссылок соединила тексты в громадные смысловые структуры.

Полтора века фотографы, пользуясь основанным на свойствах ионов серебра процессом, запечатлевали законченные образы с определенными пространственными и временными координатами. Особая роль фотографического изображения как достоверного визуального свидетельства зависела от его целостности и законченности, а также от возможности проследить его историю до конкретного исходного пункта. Сегодня цифровые камеры разбивают изображения на конечное число пикселей, которые несложно монтировать и перекомпоновывать для создания неотличимых от реальности коллажей. Более того, цифровые изображения — и снятые камерой, и синтезированные в компьютере — можно копировать бесчисленное количество раз и отправлять в бесконечное путешествие по интернету. Осознавать и обосновывать различия между визуальным фактом, фальсификацией и выдумкой становится все труднееЮ.

С точки зрения архитектора, напстеризация — это кульминация давнего движения к мобильности и свободной перекомпоновке проектов. Оно началось с внедрения переносных шаблонов, облегчавших воспроизведение стандартных архитектурных деталей и профилей. С изобретением книгопечатания архитекторы стали публиковать описания элементов и правила их сочетания; великие классические трактаты от «Четырех книг» Палладио до «Элементов и теории» Жюльена Гаде распространяли стандартизированные языки архитектурных форм11. Сегодня мы вступаем в эру, когда описания элементов и правила их использования хранятся на серверах в качестве программных объектов, их обменивают, изменяют и комбинируют электронным способом и в итоге материализуют при помощи систем компьютерного производства^. Если бы Палладио жил в наши дни, вместо изготовления гравюр планов и фасадов он бы занялся цифровым зО–модепированием и пиринговыми технологиями распространения.