ГЛАВА 7. – И тут нам отказали, – вздохнул Коша.

 

– И тут нам отказали, – вздохнул Коша.

Мы посетили уже пятый дом, но каждый раз консьерж, живущий под лестницей, говорил, что мест нет.

– Я замерзла, устала и хочу есть.

Тигр невозмутимо шел рядом, черный и грациозный, как тень. Паша больше молчал, но чувствовалось, что и его такая погода не греет.

– Может, там нам повезет? – Коша ткнул лапкой в какой-то темный силуэт, при ближайшем рассмотрении оказавшийся небольшим одноэтажным домом с единственной табличкой на двери: «Живите кто хотите, но утром придет хозяин и возьмет деньги за съем: два куца за седмицу».

– Класс! – обрадовался Коша и полетел открывать дверь.

Та подалась без труда и скрипа. Нас встретило темное помещение со смутными силуэтами мебели.

Я зажгла четырех светляков поярче, заставив их зависнуть под потолком.

– Ну что ж, – дверь закрылась за нашими спинами, – здесь вполне уютно.

Я с сомнением посмотрела на Пашку. Хотя… было что-то здесь такое, что навевало покой и умиротворенность, правда, тут следует убраться. А так – вполне ничего, даже камин есть.

Там был и камин, и несколько пушистых звериных шкур, разноцветными пятнами устилавшие пол, в них так и тянуло зарыться с головой. У камина стояло два массивных кресла с высокими мягкими спинками, у противоположной стены расположился доверху заполненный книгами шкаф, а рядом – еще одно кресло и небольшой полупрозрачный столик. Посреди комнаты стоял широкий круглый черный стол, гармонирующий с окружающей обстановкой и со стоящими неподалеку пятью стульями. Из этой комнаты вело еще три двери: в две спальни и небольшую кухоньку.

– Ну что ж, пожалуй, тут и останемся. А теперь, Паш, давай разувайся, не фиг шкуры марать, и марш готовить ужин с Кошей, а я пока приберусь.

Пашка без звука скрылся на кухне, а я, прошлепав босыми ногами в центр комнаты, забралась на пыльный стол, развела руки в стороны и громко и отчетливо прочитала заклинание чистоты, мысленно очертив вокруг дома контур, в пределах которого и должно подействовать колдовство.

Вскоре из всех окон и двери рванули наружу клубы пыли, а я, чихая и кашляя, сползла со стола, пытаясь пригладить стоящие дыбом волосы.

Дверь на кухню со скрипом отворилась, и в ней возник скорбный силуэт встрепанного Пашки, держащего в руках принесенный из таверны ужин. Картошка был в штукатурке, курица – в грязи и паутине, а котлеты пожирали два червяка.

– Фу, – сообщил Коша, влетая в зал (так я окрестила это помещение). – Это есть низзя.

– Выкинь, – кивнула я.

Паша пожал плечами и молча выкинул это в ближайшее окно. За ним тут же раздался мяв удивленных такой подкормкой котов.

Я закатила глаза, произнесла еще одно заклинание, и тут же у нас на столе задымились три тарелки с картошкой, жареным мясом кабана и солеными огурчиками.

На вопросительный взгляд уже жующего Пашки ответила коротко:

– Из трактира. Но… – я с трудом проглотила кусок, – я оставила им плату.

Пашка отстал, зато из угла медленно поднялась и подошла к столу черная тень.

Я напряглась, и перед удивленным тигром материализовалось огромное блюдо с останками кабана. Посвящать Пашку, одобрительно наблюдающего за питающимся тигром, в то, что за это заплатить я уже не смогла, мне не хотелось. Пущай думает, что все честно, хотя, учитывая, что хозяина заведения еще и Кошка сегодня объел… ну что ж, такова уж его трактирщицкая доля… наверное.

Коша пару раз пытался подлизаться к тигру и стырить хоть кусочек, но тот не давал, отгоняя возмущенного дракончика внушительной лапой. Пришлось делиться с троглодитом самой,'а то ведь всю ночь будет переживать, что его толком не накормили. Что тут скажешь: растущий организм.

– И что же мы будем делать дальше? – Паша откинулся на спинку стула и внимательно на меня посмотрел, ожидая, когда я изреку что-нибудь сногсшибательное.

Я сделала умный вид и возвела глаза к потолку. Там ничего интересного не было.

– Ну я думаю, что, во-первых, надо найти работу, без денег мы долго не проживем…

– Какую? – Это уже Коша. Можно подумать, он сам будет работать.

– Поискать надо. В городе наверняка где-то есть объявления, что нужен маг для того-то и того-то или воин… да мало ли кто, главное, что мы кое-что умеем и здесь за нами никто не охотится.

Коша одобрительно кивнул, из-под стола послышался хруст раздрабливаемых костей.

– Какой он все-таки обжора, – взгрустнул Коша.

– Ладно, предлагаю всем идти спать, тем более что тут есть две ванные комнаты, по одной на каждую спальню, а ведь надо еще и душ принять.

Тигр тут же лениво вылез из-под стола, глядя на меня честными кошачьими глазами. Я представила, как забираюсь в ванну. А он за мной наблюдает… Ага, щас!

– А ты, мой дорогой, – я почесала его за ухом, и этот гад замурлыкал, – поселишься в комнате Паши. Пошли, Коша.

– Да, в комнате Паши! – грозно подтвердил Кошка и первым влетел в нашу спальню.

А эти двое остались один на один, возможно, подготавливая великий заговор против меня, а может, просто доедая ужин.

 

Утром пришел хозяин: довольно пожилой гном с совсем белой бородой и важным видом. Паша отдал ему требуемую плату, с тем и расстались до следующего месяца, весьма довольные друг другом.

Я вышла из комнаты сонная, в штанах и ночнушке и тут же поинтересовалась, чем это так вкусно пахнет. Паша почему-то покраснел.

– Да вот у нас тут, оказывается, есть домовой по имени Нита, вот она и согласилась помогать по хозяйству.

– Она?

Я вошла на кухню, оглядываясь по сторонам и ища взглядом эту самую хозяюшку. Первое, что я увидела: высокая гора блинов, остывающих на подоконнике, неподалеку на небольшом столике стояли баночки с вареньем и сметанкой и кувшин с холодным морсом. И только потом я увидела невысокую, стройную фигурку девушки, так быстро и споро работающей, что и не сразу глазом ухватишь.

– Ты домовая?

Она удивленно обернулась. Ничего особенного: милое личико, нос в конопушках и голубые глаза, отличающие всех, кто принадлежал к этой расе, окутанные маревом ресниц. Волосы аккуратно заплетены в длинную, перехваченную тонкой синей лентой косу, и небольшие, покрытые золотым лаком коготки на пальцах. Острые подвижные ушки слегка шевелились, высовываясь кончиками из-под волос и придавая девушке какой-то неуловимый шарм, что ли… короче, они ей шли.

Робко улыбнувшись, она все-таки кивнула.

– Молодец, – зачем-то ляпнула я.

Сев за небольшой столик, я пододвинула к себе морс и осторожно отпила прямо из кувшина.

– Здорово, лучший морс, который я когда-либо пила.

– Мням… чавк… и блины нишего!

Я посмотрела на стремительно пустеющее блюдо, на сидевшего неподалеку и сильно перемазанного в варенье Кошу и сердито заерзала на стуле. Драться с собственным драконом из-за блина при домовой было неудобно.

Девушка же, быстро все сообразив, тут же напекла еще штук пятнадцать (я не всегда успевала взглядом за движениями рук) и поставила с поклоном их передо мной, робко мне улыбаясь. Чавканье на кухне стало более дружным, а вскоре к нам присоединился и Паша, почему-то постоянно косясь на девушку и отчаянно краснея, как и она сама.

Я старательно проглотила все укушенное и принялась увлеченно наблюдать за этой парочкой, уже не удивляясь тому, что домовая не просто показалась на глаза обитателям дома, но еще и принялась готовить и убирать днем, а не ночью, как это принято. По крайней мере ясно, что она сирота: семьи домовых редко разлучаются, а если бы у нее были родственники, они никогда бы не потерпели такого грубого нарушения всех правил и заветов предков.

– Ну я поела, – сообщила я и встала из-за стола, счастливая оттого, что не надо мыть посуду: деньги да помощь всегда обижали домовых, если помощь, конечно, оказана в их время. Оттого ночью никто и не прибирает.

Паша тоже вскочил как ошпаренный, долго и пространно благодарил Ниту за вкусный обед и чуть не упал, споткнувшись о порог кухни, поскольку зачем-то пятился к выходу. После чего сильно покраснел, впрочем, как и она, и буквально вылетел одеваться, нам ведь еще надо было идти в город.

– Ну а теперь говори. – Я снова села, напустив на себя суровый вид опытной ведуньи.

Коша под столом почему-то захихикал, но я ему наступила на хвост, и он с воплями удалился. Девушка удивленно посмотрела ему вслед.

– Да хватит краснеть как маков цвет. – Я проницательно ей подмигнула, она смотрела на меня как-то странно; может, я что не так говорю? – Слушай, зачем ты ему показалась, я понимаю: по нраву пришелся, – н-да, а я-то думала, что дальше краснеть невозможно, – но ведьме-то ты зачем на глаза вылезла? Значит, просьба есть. Какая? Так что не ломай дурочку и говори, что надо.

Коша по-пластунски вполз обратно, под нашими удивленными взглядами заполз под стол и там зверски укусил меня за ногу. Я заорала, Нита захихикала, а Коша пулей вылетел за дверь, уже там крикнув:

– Получилось! Всё, как ты говорил!

Ну доберусь я до него – мало не покажется!

– Хочу стать человеком, – сказала Нита.

Я как встала, так и села, забыв про Кошу. Ни фига себе, а я-то думала, что она просто хочет рабочую ночь на день заменить. О чем ей и сказала.

Пунцовая девушка отрицательно качнула головой и пояснила:

– Ребеночка от него хочу, замуж выйти.

– Именно в такой последовательности? – уточила я.

Нет, я, конечно, помню, что домовые если и влюбляются, то раз и на всю жизнь, но чтобы вот так сразу, да еще и в Пашку… хотя… девочка явно сирота, плюс Пашка – пришелец, то есть записанные в инстинкты заклинания не срабатывают… гм…

У Ниты был такой вид, будто от смущения она сейчас либо упадет в обморок, либо исчезнет.

– Нет, не в этой… но… ты можешь? Я щедро заплачу, правда. – И перед моим удивленным носом на столе появилась довольно внушительная горка золота. – Этого хватит? – робко поинтересовалась Нита, напуганная моим молчанием.

Я осторожно кивнула, трогая горку.

– Ни фига себе! – Коша залез на стол и тоже полез пощупать. Горка тут же исчезла. – Глюк, – расстроился Коша. – Эх, нет в жизни щасья! – И улетел.

Я напряженно прислушалась, не раздадутся ли за дверью какие звуки, но там было тихо. Нита смотрела на меня как на великую колдунью, которая мановением волшебной палочки может превратить домового в человека, причем с закрытыми глазами и стоя на одной ноге.

Я с умным видом почесала нос.

– Ладно, я подумаю.

Сверкание счастливых искристых глаз и смачный поцелуй, запечатленный на щеке.

– Целуются, – страшный шепот у двери.

Скосив глаза, я увидела мордочку Коши, напряженно за нами наблюдающего. Поняв, что его заметили, он мне широко улыбнулся и скрылся с глаз. Я засопела.

– А когда?

– Чего когда?

Девушка застенчиво теребила край фартука, наматывая его на палец.

– А-а-а, когда колдовать буду?

Напряженный кивок.

– Ну так когда твой суженый согласится на то, чтобы взять тебя в жены, не раньше.

– Он согласен! – заорал Коша, вбегая к нам, весь счастливый, но тут из-за косяка к нему потянулась знакомая рука, схватила его за хвост, и он, пискнув от удивления, скрылся за дверью.

Шум, гам, вопли «на помощь!». Мы с Нитой, переглянувшись, рванули туда и застали удивительную картину: черный тигр прижимал Кошу за крылья к полу, а Пашка активно запихивал ему в рот кляп, правда, Коша кашлял пламенем, и кляп все время сгорал, но Пашка не сдавался, держа в руках уже конец моего бывшего полотенца.

– Так! Что здесь происходит?!

Нита засмеялась, Паша покраснел, а Коша вырвался и начал летать под потолком, сообщая нам, кто мы есть на самом деле. Я пригрозила его сбить фаерболом, дракоша тут же заткнулся и даже попытался извиниться, правда, только передо мной, да и то в порядке исключения.

– Вы же хотели сегодня идти искать работу, – тихонько напомнила Нита.

Я даже не удивилась, ведь домовым и положено все знать, небось всю ночь около Пашки провела, привораживала, а утром сменила свое обличье на это, сильно напоминающее человеческое.

– Да, – кивнул Паша и тут же встал.

Коша немедленно спланировал ему на плечо, но потом передумал и пересел на спину тигра. Тихое рычание и проникновенный взгляд черных глаз не произвели на дракошу ровным счетом никакого впечатления.

– Меня все равно никто не видит, – объяснял он оскаленной пасти, – а к тебе никто не подойдет, да и спина у тебя широкая.

Тигр перестал корчить жуткие гримасы и попросту перекатился по полу, Кошу сплющило и впечатало в доски. Нита жалостливо ринулась его отскребать, а Пашка прыгал рядом, не зная, как помочь и что сделать. Тигр же, воспользовавшись всеобщим замешательством, попросту нырнул у меня между ног, и я от неожиданности села ему на спину, вцепившись руками в холку. Черный прищур лукавых глаз, и возмущенный шепот «умирающего» дракоши:

– Ага, ее-то он готов повезти, хотя она весит, как мешок с мукой, а меня, такого маленького…

Я, ахнув, обернулась, сжимая в руках что-то разноцветное. Ну ни фига себе заявы: это кто тут мешок с мукой?! Коша все понял, оценил и с громким стоном изобразил потерю сознания, обмякнув на руках Ниты. На меня так укоризненно посмотрели, что я смутилась и не стала колдовать, а тигр тем временем просто пошел к двери. Учитывая, что высотой он был мне по пояс, то ехать на нем было более чем удобно, но я все же слезла, старательно глядя в другую сторону и натягивая сапоги.

– Паша!

– Чего? – Он аж подскочил.

– Забирай этого охламона и пошли.

– Умираю… – простонал Коша, никуда с рук Ниты не собирающийся уходить.

Она посмотрела на меня так жалостливо, что я поняла: ее проняло.

– Ладно, пошли втроем.

И, подхватив неуверенно переминающегося рядом с домовой парня, я потащила его к двери, которую уже открыл тигр. Пашка почти не сопротивлялся и даже раза три помахал Ните, состроив на лице выражение мужественности и непоколебимости.

Последнее, что я услышала, уже закрывая дверь, это невинный вопрос Коши о том, не осталось ли еще блинов с вареньем.