Я спрятался за большой кучей мусора, и смотрю, как старый бомж копается палкой в еще большей кучи всякого хлама. Он одет в грязную и потрепанную одежду. Разорванная куртка с такой же рубашкой, а на штанах видны жирные засохшие пятна. Лица не разглядеть, потому что бомж натянул шапку прямо на глаза, а остальная часть лица скрыта за густой бородой. Во рту у старика дымящийся окурок, пепел которого осыпается просто на бороду. Он выдыхает дым и кашляет, да так громко, что вороны слетают с деревьев и кружатся над мусоркой.
Когда бомж исчез, я подхожу туда, где он ковырял палкой. Я тащу за собой старую тачку, в которую собираю все полезное, что можно здесь найти. Попадается все, что угодно, например, гаечные ключи, отвертки, иногда нахожу монеты, очень часто попадаются мотки настоящей медной проволоки. Это, пожалуй, самое ценное, что можно найти здесь. Люди выбрасывают старые телевизоры, даже не подозревая, что внутри настоящее счастье – медь. Люди глупые, а ведь медь – золото бедных. Я стал раскидывать мусор, как вдруг увидел длинную толстую проволоку, а рядом с ней еще одну. Это была антенна от телевизора. Вот так удача! Я стал рыть активнее, и через несколько минут увидел очень старый и грязный ящик. Вытащить его было несложно, ведь он был маленьким. Богатые люди ставят такие телевизоры в туалеты, ну или в комнату, где телевизор быть не должен. Вытерев всю грязь с экрана своей не менее грязной шапкой, я протер заднюю часть, вытер антенну и потрескавшийся шнур. Ну, вот, теперь он совсем как новый. Погрузивши ящик в свою тачку, я медленно поплелся домой. Сначала мне хотелось разбить телевизор, чтобы достать оттуда медь, но потом я подумал, что может в этот раз мне повезет, и телек все же будет работать! Было бы замечательно. Представляю, как обрадовались бы младшие братики и сестренка. Я мог бы включать им мультики, а сам уходил бы искать счастье на мусорке. По дороге я так и назвал телевизор – Счастье. Хотелось поскорей прибежать домой и включить Счастье. Посмотреть на радостные лица малышей, тогда, может быть, Мама перестанет пить, потому что она станет счастливой тоже.
Первое, что я услышал, войдя в дом – пьяный крик матери. Она кричала на мою сестренку. Это неправильно, она ведь совсем еще маленькая. Я втащил тачку домой, меня тут же облепили малыши, вшестером, не хватало только сестренки. Она вышла позже, вся заплаканная и постоянно всхлипывала. Матери не было, но из кухни слышался ее голос. В этот момент я ее ненавидел, мне не хотелось делать ее счастливой.Это только ради детей. Было трудно найти свободную розетку, так как все было занято, или не работало. В конце концов, я все-таки нашел одну и вставил туда грязный штепсель. Из розетки выскочила искра, потом пошел слабенький дымок. Я не обратил на это внимание, потому что на экране высветилось изображение. Не сказал бы, что четкое и красивое, но можно было разглядеть там проворного мышонка, который изо всех ног убегал от неуклюжего котяры. Детишки расселись возле экрана и уставились в него, разинув рты. В этот момент из кухни вышла Мама, стоять ей было трудно, поэтому она держалась за мужчину, которого моя младшая сестренка называла папой. Он тоже был пьян, но держался лучше моей матери. Они уставились на нас и, заметив телевизор, стали таращиться в ящик, подобно малышам. Мужик поблагодарил меня, сказав, что давно мечтал о такой штуке, но она слишком дорого стоит. Я ответил:
— Да не за что, я все равно его нашел.
В комнате запахло нагретой пластмассой, я подошел к телику, он слишком сильно нагревался. Тогда я сообщил им всем, что надо бы его выключить, дать отдохнуть. Они все засмеялись. Наверное, это и было счастье. Малыши сидели, обнимая друг друга, смотрели мультик, улыбались и просто светились от радости. Я делал вид, что мне тоже весело, нельзя ведь отнимать у них их счастья. Но потом, когда мультик закончился, мужик обратился ко мне с просьбой. Ну выпить он хотел, попросил меня сгонять за бутылкой. Ладно. Чего не сделаешь ради счастья.
Я вышел из дома, следом за мной, как хвост, вышла сестренка. Видимо, Анечка так спешила, что даже шапку забыла одеть, поэтому пришлось отдать ей свою, которая была как две ее головы. Мы немного отошли, и я оглянулся. Через небольшое окно были видны сияющие и радостные лица, улыбки на которых заставляли улыбаться меня самого. Скоро я к ним присоединюсь, вместе с сестренкой. Я взял ее за руку, и мы спокойно пошли в магазин.
Ни на секунду я не переставал думать о том, что сделал сегодня, о том, что подарил своей семье. Эту радость. Думаю, именно за такие дела ангелам дарят крыла, а грешников забирают в рай. Когда я купил то, что меня попросили, мы не пошли сразу домой, решили немного прогуляться, чтобы дать возможность родным, немного насладиться таким подарком. А мы с Анечкой блуждали, пока не замерзли окончательно. Тогда я вытащил купленную бутылку водки, открыл ее, и отпил немного противной горечи. Вроде стало теплей. Но все равно мы решили, что уже пора возвращаться домой. Пора к Счастью.
Мы были на нашей улице, когда я понял, что что-то не так. Уже тогда, у меня внутри что-то зазвенело, сообщая о какой-то беде. И это было верно. Когда мы подошли к дому, он весь пылал. Огонь был везде, горели даже деревья, которые росли неподалеку. Маленькая крепче сжала мою руку, бутылка водки упала, разлетевшись на маленькие кусочки. А в голове всего одна мысль: «Как красиво горит Счастье».
