Глава 20. Кристиан врывается в деревянную дверь эллинга и останавливается, чтобы включить свет

 

Кристиан врывается в деревянную дверь эллинга и останавливается, чтобы включить свет. Одна за другой щелкают флуоресцентные лампы, негромко гудят, и яркий, резкий свет заливает большое деревянное строение. Из своего перевернутого положения я вижу внушительных размеров моторный катер, который тихо покачивается на темной воде, но не успеваю его рассмотреть – Кристиан уносит меня по деревянной лестнице наверх.

Он останавливается в дверях, щелкает выключателем – на этот раз загораются галогенные лампы с регулятором яркости, свет не такой резкий, – и я вижу, что мы в мансарде со скошенным потолком. Она отделана в новоанглийском морском стиле: темно‑синий и кремовый цвет с капелькой красного. Мебели почти нет, только пара диванов.

Кристиан ставит меня на деревянный пол. У меня нет времени осматриваться – не могу отвести взгляд от Кристиана. Я словно заворожена… слежу за ним, как за редким и хищным зверем, жду, когда он нападет. Кристиан хрипло дышит, что не удивительно: он только что перенес меня через лужайку и затащил на второй этаж. Серые глаза пылают от ярости, вожделения и неприкрытой похоти.

Вот черт. Я могла бы сгореть от одного его взгляда.

– Пожалуйста, не бей меня, – умоляюще шепчу я.

Он хмурит брови, распахивает глаза, пару раз моргает.

– Я не хочу, чтобы ты меня шлепал, только не здесь и не сейчас. Пожалуйста, не надо.

Кристиан удивленно приоткрывает рот, и я с отчаянной храбростью осторожно веду пальцами по его щеке к колючему подбородку. Кристиан медленно закрывает глаза, подставляет лицо под мои прикосновения, и его дыхание учащается. Другой рукой я ерошу его волосы. Я люблю его волосы. Кристиан еле слышно стонет, открывает глаза, смотрит настороженно – он словно не понимает, что я делаю.

Встав почти вплотную к Кристиану, я осторожно тяну его за волосы, чтобы он наклонил голову, а потом впиваюсь в его губы поцелуем, просовываю ему в рот свой язык. Кристиан стонет, обнимает меня и прижимает к себе. Его руки вцепляются в мои волосы, и он грубо и властно отвечает на поцелуй. Наши языки соприкасаются, пробуют друг друга. У Кристиана божественный вкус.

Неожиданно он отступает назад, наше дыхание смешалось, мы оба задыхаемся. Я опускаю руки ему на плечи, а он гневно смотрит на меня.

– Что ты со мной делаешь? – шепчет он почти растерянно.

– Целую.

– Ты мне отказала.

– Что?

О чем это он?

– За столом, своими ногами.

А… вот оно что.

– Мы же сидели за столом с твоими родителями!

Я ошеломленно смотрю на него.

– Мне никто никогда не отказывал. И это так… заводит.

Его зрачки слегка расширяются, в глазах плещутся удивление и похоть. Пьянящая смесь. Я непроизвольно сглатываю. Руки Кристиана опускаются к моей заднице, он грубо притягивает меня к себе, и я чувствую его эрекцию.

Вот это да…

– Значит, ты злишься и возбужден потому, что я тебе отказала? – изумленно выдыхаю я.

– Я злюсь потому, что ты ничего не сказала мне про Джорджию. И еще потому, что ты пошла в бар с парнем, который пытался тебя соблазнить, когда ты была пьяна, и бросил в беспомощном состоянии с совершенно посторонним человеком. Разве друзья так поступают? Да, я злюсь и возбужден потому, что ты сдвинула ноги.

Его глаза опасно блестят, он медленно задирает подол моего платья.

– Я хочу тебя, прямо сейчас. Если не разрешишь себя отшлепать – а ты заслужила хорошую взбучку! – я трахну тебя на диване, быстро и только для своего удовольствия, не для твоего.

Платье едва прикрывает мой голый зад. Стремительным движением Кристиан просовывает руку между моих ног, его палец медленно входит в меня. Другой рукой он крепко удерживает меня за талию. Я едва сдерживаю стон.

– Это мое! – агрессивно шепчет он. – Только мое! Поняла?

Он вытаскивает палец и вновь засовывает его в мою вагину, пристально смотрит на меня, следит за моей реакцией горящими глазами.

– Да, твое, – выдыхаю я, чувствуя, как нарастает желание, горячее и тяжелое, несется по венам… и все во мне отзывается. Нервы звенят, дыхание учащается, сердце бешено колотится, пытаясь вырваться из груди, кровь грохочет в ушах.

Кристиан резко отстраняется и делает несколько вещей одновременно: убирает руку, оставляя меня с моим желанием, расстегивает ширинку, толкает меня на диван и наваливается сверху.

– Руки на голову! – приказывает он сквозь стиснутые зубы.

Он встает на колени, с силой раздвигает мои ноги и лезет во внутренний карман пиджака за презервативом, буравя меня мрачным взглядом. Дернув плечами, стряхивает пиджак на пол и раскатывает презерватив по своему внушительному члену.

Послушно поднимаю руки, понимая, что Кристиан не хочет, чтобы я его трогала. Я возбуждена. Мои бедра непроизвольно дергаются вверх, навстречу ему. Хочу, чтобы он вошел в меня вот так, грубо и жестко. О… сладкое предвкушение.

– У нас мало времени. Это будет быстро и только для моего удовольствия, не для твоего. Поняла? Не смей кончить, иначе я тебя накажу, – говорит Кристиан сквозь стиснутые зубы.

Ох, ни фига себе… как же я остановлюсь?

Он входит в меня одним быстрым толчком. У меня вырывается громкий гортанный стон, я наслаждаюсь тем, что полностью принадлежу ему. Кристиан кладет свои ладони на мои, локтями прижимает мои руки, его ноги крепко удерживают мои, не давая пошевелиться. Я словно в западне. Он везде, подавляет меня, почти душит, но мне хорошо. Чувствую свою силу – ведь это я так на него влияю! – и меня переполняет гедонистическое ощущение триумфа. Кристиан движется быстро и яростно, хрипло дышит мне в ухо, мое тело отвечает и словно тает под ним. Мне нельзя кончить. Нет. Но я двигаюсь с ним в одном ритме, толчок за толчком. Внезапно – слишком рано! – он вбивается в меня мощным ударом и с хриплым выдохом замирает, достигнув разрядки. Он сразу расслабляется, и я чувствую восхитительную тяжесть его тела. Я не готова его выпустить, мое тело жаждет оргазма, но Кристиан такой тяжелый, что я не могу пошевелиться. Внезапно он вытаскивает член, и я, неудовлетворенная, остаюсь ни с чем. Кристиан свирепо смотрит на меня.

– Не смей себя трогать. Хочу, чтобы ты помучилась. Из‑за того, что не рассказала и отказала в том, что принадлежит мне.

Его глаза пылают, он снова злится.

Я киваю, тяжело дыша. Кристиан встает, снимает презерватив, завязывает узлом и кладет в карман брюк. Я пялюсь на него, пытаясь восстановить дыхание, и непроизвольно стискиваю бедра, чтобы получить хоть какое‑то удовлетворение. Кристиан застегивает ширинку, рукой приглаживает волосы и наклоняется за пиджаком. Когда он вновь смотрит на меня, его взгляд теплеет.

– Нам нужно вернуться в дом.

Неуверенно сажусь, меня слегка потряхивает.

– Вот, можешь надеть.

Из внутреннего кармана пиджака он достает мои трусики. Беру их с серьезным лицом, но в глубине души знаю – хотя меня и трахнули в наказание, я одержала маленькую победу. Моя внутренняя богиня согласно кивает, на ее лице довольная усмешка: «Тебе не пришлось просить».

– Кристиан! – зовет с первого этажа Миа.

Он поворачивается и поднимает брови.

– Как раз вовремя. Господи, порой она такая назойливая!

Бросаю на него угрюмый взгляд, торопливо возвращаю трусы на их законное место и встаю со всем достоинством, которое только возможно после того, как тебя только что оттрахали. Быстро привожу в порядок волосы – насколько это возможно после того, как тебя только что оттрахали.

– Миа, мы наверху! – кричит Кристиан, поворачивается ко мне и тихо произносит: – Ну что же, мисс Стил, я чувствую себя гораздо лучше, но все равно хочу вас отшлепать.

– Думаю, я этого не заслужила, мистер Грей, особенно после того, как подверглась неспровоцированному нападению.

– Неспровоцированному? Ты меня поцеловала!

Кристиан изо всех сил старается принять оскорбленный вид. Я поджимаю губы.

– Исключительно с целью защитить себя.

– От кого?

– От тебя и твоей чешущейся ладони.

Он склоняет голову набок и улыбается. Слышно, как Миа, стуча каблуками, поднимается по лестнице.

– Но ты же вытерпела? – тихо спрашивает Кристиан.

Я краснею.

– С трудом, – шепчу я, но не могу скрыть самодовольной усмешки.

– А, вот вы где! – Миа широко улыбается.

– Я показывал Анастейше окрестности.

Кристиан подает мне руку, серые глаза смотрят серьезно. Я беру его руку, и он слегка сжимает мою ладонь.

– Кейт и Элиот уже уходят. Как вам эти двое? Оторваться друг от друга не могут. – Миа вздыхает с притворным осуждением и смотрит на нас с Кристианом. – А вы тут чем занимались?

Вот нахалка! Я заливаюсь густой краской.

– Я показывал Анастейше свои награды в гребле, – не моргнув глазом, отвечает Кристиан. Его лицо непроницаемо. – Пойдем, попрощаемся с Кейт и Элиотом.

Какие еще награды в гребле? Кристиан осторожно притягивает меня к себе и, когда Миа поворачивается к лестнице, шлепает по заду. Я ахаю от неожиданности.

– Я повторю это, Анастейша, и очень скоро, – тихо угрожает он в мое ухо, потом обнимает меня сзади и целует мои волосы.

 

Мы возвращаемся в дом, когда Кейт и Элиот прощаются с Грейс и мистером Греем. Кейт крепко меня обнимает.

– Нам нужно поговорить о Кристиане. Зачем ты его подначиваешь? – шиплю я в ее ухо.

– Чтобы ты увидела, что он собой представляет. Осторожнее, Ана, он так любит командовать! – шепчет она. – Увидимся позже.

«Я ЗНАЮ, ЧТО ОН СОБОЙ ПРЕДСТАВЛЯЕТ, А ТЫ – НЕТ!» – мысленно кричу я.

Понимаю, что поступки Кейт продиктованы добрыми побуждениями, но порой она переходит всякие границы, вот как сегодня – она практически уже в другом штате. Хмуро смотрю на нее, она показывает мне язык, и я невольно улыбаюсь. Игривая Кейт – это что‑то новенькое, должно быть, влияние Элиота. Мы машем им на прощание, и Кристиан поворачивается ко мне.

– Нам тоже пора, у тебя завтра собеседования.

Прощаемся, и Миа дружески меня обнимает.

– Мы думали, он никогда никого не найдет! – вырывается у нее.

Я краснею, а Кристиан вновь закатывает глаза. Поджимаю губы. Почему это ему можно, а мне нет? Хочу тоже округлить глаза, но не осмеливаюсь, вспомнив его угрозу в эллинге.

– Ана, милая, береги себя, – ласково говорит Грейс.

Кристиан, смущенный или раздосадованный заботливым вниманием, которое оказывают мне оставшиеся члены его семейства, хватает меня за руку и притягивает к себе.

– Вы ее напугаете или избалуете своими нежностями, – ворчит он.

– Кристиан, перестань дурачиться, – снисходительно выговаривает ему Грейс, ее глаза светятся любовью к сыну.

Я почему‑то уверена, что он не дурачится. Исподтишка наблюдаю за ними. Очевидно, что Грейс его обожает, любит безусловной любовью матери. Кристиан наклоняется и сдержанно ее целует.

– Мама, – говорит он, его голос скрывает какое‑то чувство, может, благоговение?

Когда прощание закончено, Кристиан ведет меня к машине, где ждет Тейлор. Неужели он прождал все это время? Тейлор открывает мне дверь, и я проскальзываю на заднее сиденье «Ауди».

Чувствую, как напряжение понемногу отступает. Ох, ну и денек! Я вымотана физически и морально. После короткого разговора с Тейлором Кристиан садится рядом со мной и поворачивается ко мне.

– Похоже, моей семье ты тоже понравилась, – бормочет он.

«Тоже?» В моем мозгу вновь возникает удручающая мысль о том, как меня пригласили. Тейлор заводит мотор и выезжает из круга света на подъездной дорожке в темноту шоссе. Пристально смотрю на Кристиана, он глядит на меня.

– В чем дело? – тихо спрашивает он.

Я сразу теряюсь. Нет, нужно ему сказать. Он вечно жалуется, что я с ним не разговариваю.

– Думаю, тебе ничего не оставалось, как пригласить меня к твоим родителям, – тихо и нерешительно говорю я. – Если бы Элиот не позвал Кейт, ты бы не позвал меня.

В темноте не видно его лица, но он изумленно наклоняет голову.

– Анастейша, я рад, что ты познакомилась с моими родителями! Откуда в тебе столько неуверенности? Меня это поражает. Ты – сильная, самодостаточная молодая женщина, но, похоже, не в ладу с собой. Если бы я не захотел, чтобы ты с ними встретилась, тебя бы здесь не было. Так, значит, все это время ты сомневалась?

Вот это да! Кристиан хотел, чтобы я поехала с ним! Судя по всему, он говорит искренне и ничего не скрывает. Кажется, он действительно рад, что я здесь… Я чувствую, как по венам разливается приятное тепло.

Кристиан качает головой и берет мою руку. Я нервно смотрю на Тейлора.

– Забудь про Тейлора. Поговори со мной.

Я пожимаю плечами.

– Да, сомневалась. И еще – я сказала про Джорджию потому, что Кейт говорила о Барбадосе. На самом деле я еще не решила.

– Так ты хочешь повидаться с мамой?

– Да.

Кристиан странно смотрит на меня и молчит, как будто борется с самим собой.

– Можно мне поехать с тобой? – спрашивает он наконец.

Что?!

– Э‑э‑э… Не думаю, что это хорошая идея.

– Почему?

– Я надеялась, что отдохну от… этой настойчивости, и спокойно обо всем подумаю.

Он ошеломленно смотрит на меня.

– По‑твоему, я слишком настойчив?

Я не могу удержаться от смеха.

– Это еще мягко сказано!

В свете проносящихся мимо фонарей вижу, что у Кристиана кривятся губы.

– Вы смеетесь надо мной, мисс Стил?

– Я бы не посмела, мистер Грей, – отвечаю я с притворной серьезностью.

– А мне кажется, что посмели. Вы смеетесь надо мной, причем часто.

– Вы довольно забавный.

– Забавный?

– О да.

– Забавный в смысле смешной или в смысле с приветом?

– О… и то и другое, причем чего‑то намного больше.

– Чего именно?

– Догадайся сам.

– Боюсь, в отношении тебя ни одна догадка не будет верной, Анастейша, – язвительно замечает Кристиан, а потом тихо добавляет: – О чем ты хочешь подумать в Джорджии?

– О нас, – шепчу я.

Он бесстрастно смотрит на меня, потом говорит:

– Ты сказала, что попробуешь.

– Я знаю.

– Ты передумала?

– Возможно.

Кристиан ерзает, словно ему неудобно сидеть.

– Почему?

Вот дерьмо. Как случилось, что этот разговор вдруг стал таким серьезным и важным? Совершенно неожиданно, как экзамен, к которому я не готова. Что ему сказать? Кажется, я тебя люблю, а ты видишь во мне только игрушку? Потому, что не могу к тебе прикасаться и боюсь проявлять чувства – ты или закроешься, или отругаешь меня, или еще хуже – ударишь? Что сказать?

Отворачиваюсь к окну. Машина переезжает через мост. Мы с Кристианом погружены во тьму, которая скрывает наши мысли и чувства, хотя для этого нам не нужна ночь.

– Почему, Анастейша? – настаивает Кристиан.

Я пожимаю плечами. Своим вопросом он загнал меня в угол. Не хочу его терять, несмотря на все его требования, потребность все контролировать, пугающие наклонности. Я никогда не чувствовала себя такой живой, как сейчас. Мне нравится сидеть рядом с ним. Он такой непредсказуемый, сексуальный, умный и забавный. Вот только его причуды… да, и он хочет причинять мне боль. Он говорит, что учтет мои возражения, но я все равно боюсь. Что сказать? В глубине души я просто хочу большего, больше привязанности, больше веселого и игривого Кристиана… больше любви.

Он сжимает мою ладонь.

– Говори со мной, Анастейша. Я не хочу тебя потерять. Эта неделя… – Он замолкает.

Мы подъезжаем к концу моста, дорогу вновь заливает неоновый свет уличных фонарей, и лицо Кристиана то освещается, то исчезает во тьме. Подходящая к случаю метафора. Этот человек, которого я когда‑то считала романтическим героем, одновременно и храбрый белый рыцарь в сияющих доспехах, и, по его собственным словам, темный рыцарь. Кристиан – не герой, а человек с серьезными эмоциональными расстройствами, который тащит меня во тьму. Смогу ли я вывести его к свету?

– Я по‑прежнему хочу большего, – шепчу я.

– Знаю. Я попытаюсь.

Моргая, смотрю на него, он отпускает мою ладонь и осторожно тянет меня за подбородок, освобождая закушенную губу.

– Я попытаюсь, Анастейша, для тебя.

Он говорит так искренне, что я не выдерживаю. Расстегиваю ремень безопасности и забираюсь на колени к Кристиану, застав его врасплох. Обнимаю его за голову, крепко целую, и через какую‑то долю секунды он отвечает на мой поцелуй.

– Останься со мной сегодня, – выдыхает он. – Если ты уедешь, мы целую неделю не увидимся. Пожалуйста.

– Хорошо, – уступаю я. – И я тоже попытаюсь. Я подпишу твой контракт.

Это спонтанное решение. Кристиан смотрит на меня.

– Подпишешь после Джорджии. Хорошенько все обдумай, детка.

– Обязательно.

Милю или две мы сидим молча.

– Тебе надо бы пристегнуться, – неодобрительно шепчет Кристиан в мои волосы, но не пытается снять меня со своих колен.

Я с закрытыми глазами прижимаюсь к нему, кладу голову ему на плечо и утыкаюсь носом в шею. Вдыхаю сексуальный аромат его тела, смешанный с пряным мускусным запахом геля для душа, и даю волю фантазии, представив, что Кристиан меня любит. Почти осязаемое ощущение и настолько реальное, что какая‑то часть моего злобного подсознания ведет себя в несвойственной ему манере и робко надеется. Даже не пытаюсь прикоснуться к груди Кристиана, зато уютно сворачиваюсь в его объятиях.

Вскоре меня вырывают из моих грез.

– Мы дома, – шепчет Кристиан.

Какая волнующая фраза, в ней таится столько возможностей!

Дома, с Кристианом. Правда, у него не дом, а картинная галерея.

Тейлор открывает дверь машины, и я застенчиво благодарю, понимая, что он слышал весь наш разговор, но он лишь невозмутимо улыбается. Выйдя из машины, Кристиан окидывает меня недовольным взглядом.

О нет… а сейчас‑то я что сделала?

– Почему ты без жакета? – сердито спрашивает он, снимает пиджак и накидывает мне на плечи.

Я облегченно вздыхаю.

– Он остался в моей новой машине, – сонно отвечаю я и зеваю.

Кристиан смотрит на меня с самодовольной усмешкой.

– Устали, мисс Стил?

– Конечно, мистер Грей. – Смущаюсь под его испытующим взглядом, но не упускаю возможности съязвить: – Сегодня меня подавляли самыми немыслимыми способами.

– Хм, если тебе не повезет, я, может, подавлю тебя еще разок, – обещает он, берет меня за руку и ведет в здание.

Ох, ничего себе… Еще?!

В лифте я не свожу глаз с Кристиана. Сначала я думаю, что он хочет, чтобы я спала с ним, но затем вспоминаю, что он всегда спит один, хотя несколько раз спал со мной. Я хмурюсь, и взгляд Кристиана сразу темнеет. Он берет меня за подбородок и высвобождает мою губу из зубов.

– Когда‑нибудь, Анастейша, я трахну тебя в лифте, но сегодня ты устала, так что ограничимся кроватью.

Кристиан наклоняется ко мне, смыкает зубы вокруг моей нижней губы и осторожно тянет. У меня перехватывает дыхание, ноги подкашиваются, я чувствую, как глубоко внутри стремительно нарастает желание. Я отвечаю Кристиану – смыкаю зубы на его верхней губе, дразню его, он стонет. Лифт открывается, и Кристиан за руку тащит меня через фойе, к двустворчатым дверям и в холл.

– Хочешь выпить или еще чего‑нибудь?

– Нет.

– Хорошо. Тогда пойдем в кровать.

Я удивленно поднимаю бровь.

– Ты согласишься на непритязательную старомодную ваниль?

Он склоняет голову набок.

– Не говори так. У ванили очень интригующий вкус, – выдыхает он.

– С каких это пор?

– С прошлой субботы. В чем дело? Ты рассчитывала на нечто более экзотическое?

Моя внутренняя богиня радостно поднимает голову.

– О нет. На сегодня с меня хватит экзотики.

Моя внутренняя богиня обиженно надувает губы и не скрывает разочарования.

– Уверена? У нас богатый выбор – по крайней мере, тридцать один вкус. – Кристиан похотливо улыбается.

– Оно и видно, – сухо говорю я.

Кристиан качает головой.

– Да ладно вам, мисс Стил, завтра у вас серьезный день. Чем быстрее вы окажетесь в постели, тем быстрее я вас трахну, и можете спать.

– Мистер Грей, вы прирожденный романтик.

– Дерзите, мисс Стил. Видимо, придется принять меры. Идем.

Он ведет меня по коридору в свою спальню, пинком закрывает дверь и командует:

– Руки вверх!

Я послушно поднимаю руки, Кристиан берется за мое платье и стаскивает его с меня через голову одним легким, почти незаметным движением, словно волшебник.

– Та‑дам! – весело восклицает он.

Я смеюсь и вежливо хлопаю. Он улыбается с грациозным поклоном. Как можно перед ним устоять, когда он в таком настроении? Кристиан вешает платье на одинокий стул у комода.

– А какие еще фокусы ты знаешь? – дразню я его.

– О моя дорогая мисс Стил, – рычит он, – залезайте в мою постель, и я покажу.

– Может, мне стоит хоть раз побыть недотрогой? – кокетничаю я.

Его глаза удивленно округляются и блестят от радостного возбуждения.

– Ну… дверь закрыта. Не думаю, что вам удастся от меня сбежать, – ехидно замечает он. – Считайте, что дело сделано.

– Но я умею торговаться.

– Я тоже.

Он пристально смотрит на меня, и выражение его лица меняется, становится растерянным, и я чувствую, как между нами пробегает холодок.

– Ты не хочешь трахаться? – спрашивает Кристиан.

– Нет, – выдыхаю я.

Он хмурит брови.

Эх, была не была… Я делаю глубокий вдох и выпаливаю:

– Я хочу, чтобы мы занялись любовью.

Кристиан замирает и беспомощно глядит на меня.

Его лицо темнеет. Вот черт, похоже, все плохо. «Не торопи его!» – сердито рявкает мое подсознание.

– Ана, я…

Он ерошит волосы обеими руками. Ого, да он на самом деле растерялся!

– По‑моему, мы уже занимались, – немного помолчав, говорит он.

– Я хочу тебя потрогать.

Кристиан невольно отступает, на его лице мелькает испуг, но сразу же исчезает.

– Пожалуйста, – прошу я.

Он приходит в себя.

– О нет, мисс Стил. На сегодня достаточно признаний. И я говорю «нет».

– Нет?

– Нет.

Хм… с этим не поспоришь… или поспоришь?

– Послушай, ты устала, я устал, давай просто ляжем спать, – говорит Кристиан и внимательно смотрит на меня.

– Значит, прикосновения относятся к недопустимым действиям?

– Да. Тоже мне новость.

– Пожалуйста, расскажи, почему.

– Анастейша, хватит! – сердито бормочет он.

– Это важно для меня.

Кристиан снова ерошит волосы обеими руками и приглушенно ругается. Резко повернувшись, он подходит к комоду, вытаскивает оттуда футболку и швыряет мне. Я ошеломленно ловлю ее на лету.

– Надевай и ложись спать, – сердито бросает Кристиан.

Я хмурюсь, но решаю его развеселить. Поворачиваюсь к нему спиной, снимаю лифчик и торопливо натягиваю футболку, чтобы скрыть наготу. Трусы не снимаю, я и так провела без них большую часть вечера.

– Мне нужно в ванную, – еле слышно шепчу я.

Кристиан удивленно сдвигает брови.

– Ты спрашиваешь разрешения?

– Э‑э‑э… нет.

– Анастейша, ты знаешь, где ванная. Сегодня, на этом этапе наших странных отношений, тебе не нужно разрешение, чтобы ею воспользоваться.

Кристиан не скрывает раздражения. Он сбрасывает рубашку, а я сбегаю в ванную.

Пялюсь на себя в огромное зеркало и удивляюсь, что выгляжу как прежде. После всех сегодняшних потрясений из зеркала на меня глядит все та же обычная девушка. «А чего ты ожидала? Что у тебя вырастут рожки и хвостик? – язвит мое подсознание. – И что ты творишь? Знаешь же, как он ненавидит прикосновения! Не спеши, идиотка, пусть сперва научится ходить, а потом уже бегать!» Мое подсознание в ярости и напоминает горгону Медузу: волосы развеваются, руки прижаты к лицу, как на картине «Крик» Эдварда Мунка. Я не обращаю на него внимания, но оно не хочет возвращаться в свой ящик. «Ты злишь его – вспомни, что он тебе говорил, все его признания». Хмуро смотрю на свое отражение. Нужно показать Кристиану, что он мне дорог. Может, тогда он ответит взаимностью.

Трясу головой и беру зубную щетку Кристиана. Конечно, мое подсознание право. Я слишком тороплю события. Кристиан еще не готов, и я тоже. Мы словно балансируем на качелях наших странных отношений – неуверенно стоим на разных концах, и нас бросает то вверх, то вниз. Нам обоим нужно приблизиться к середине. Надеюсь, никто не свалится в процессе. Все происходит слишком быстро. Похоже, мне действительно нужно на время уехать. Джорджия манит еще сильнее, чем раньше. Я начинаю чистить зубы, когда в дверь стучит Кристиан.

– Заходи, – шепелявлю я с полным ртом зубной пасты.

Кристиан останавливается в дверях, пижамные штаны свисают с его бедер, и я привычно чувствую, как оживает каждая клеточка моего тела. Он обнажен по пояс, и я упиваюсь этим зрелищем, словно умираю от жажды, а он – прохладный горный родник. Кристиан невозмутимо смотрит на меня, затем ухмыляется и шагает ко мне. Наши взгляды встречаются в зеркале, серый с голубым. Я заканчиваю чистить зубы, споласкиваю щетку и протягиваю Кристиану, ни на миг не отводя глаз. Он молча берет ее и засовывает в рот. Я довольно улыбаюсь, и его глаза смеются мне в ответ.

– Не стесняйтесь, пользуйтесь моей зубной щеткой, – слегка насмешливо говорит Кристиан.

– Спасибо, господин.

Я сладко улыбаюсь, выхожу из ванной и направляюсь в спальню. Спустя несколько минут ко мне присоединяется Кристиан.

– Знаешь, не так я представлял сегодняшний вечер, – недовольно ворчит он.

– А если бы я запретила себя трогать?

Он садится на кровать, скрестив ноги.

– Анастейша, я же тебе говорил. Пятьдесят оттенков. У меня было тяжелое детство. Зачем тебе забивать голову этим дерьмом?

– Хочу тебя лучше узнать.

– Ты уже хорошо меня знаешь.

– Как ты можешь так говорить?

Сажусь на колени лицом к нему. Он недовольно закатывает глаза.

– Ты опять закатываешь глаза. В последний раз, когда я так сделала, ты меня отшлепал.

– Я бы и сейчас не отказался.

На меня находит вдохновение.

– Расскажи и отшлепаешь.

– Что?

– Что слышал.

– Ты торгуешься со мной?

В его голосе звучит удивленное недоверие. Я киваю. Да… а что еще делать?

– Веду переговоры.

– Анастейша, это совсем не то.

– Хорошо. Расскажи, и я закачу глаза.

Он хохочет, и я получаю редкую возможность полюбоваться беззаботным Кристианом. Давненько я его таким не видела. Он замолкает.

– Как всегда, поразительная настойчивость в сборе информации, – говорит он.

Его серые глаза заинтересованно блестят. Мгновенье спустя Кристиан грациозно спрыгивает с кровати.

– Никуда не уходи! – приказывает он и выходит из комнаты.

Меня охватывает тревога, и я обхватываю себя за плечи. Что он делает? Вдруг у него какой‑то коварный план? Вот дерьмо. А если он вернется с розгами или какой‑нибудь мерзкой секс‑игрушкой? Черт, что тогда делать? Когда Кристиан возвращается, он держит в руке что‑то маленькое. Не могу понять, что именно, и сгораю от любопытства.

– Когда у тебя первое собеседование? – тихо спрашивает он.

– В два.

Его лицо медленно расплывается в порочной ухмылке.

– Отлично.

Кристиан меняется у меня на глазах – теперь он жестче, упрямее… И это очень сексуально. Доминант Кристиан.

– Слезь с кровати и встань вот сюда.

Я торопливо встаю рядом с кроватью. Кристиан пристально смотрит на меня, в его глазах светится обещание.

– Доверяешь мне? – негромко говорит он.

Я киваю. Кристиан протягивает руку, на его ладони лежат два круглых блестящих шарика, соединенные толстой черной нитью.

– Они новые, – многозначительно замечает он.

Бросаю на него вопросительный взгляд.

– Я засуну их в тебя, а потом тебя отшлепаю, но не в наказание, а ради нашего с тобой удовольствия. – Он замолкает, следя за моей реакцией.

В меня! Я удивленно открываю рот, чувствую, как глубоко внутри сжимаются мышцы. Моя внутренняя богиня танцует танец семи покрывал.

– Потом мы трахнемся, и, если ты к тому времени не заснешь, я расскажу о ранних годах своей жизни. Согласна?

Он спрашивает моего разрешения! Я киваю, задыхаясь. У меня пропал дар речи.

– Хорошая девочка. Открой рот.

Рот?

– Шире.

Кристиан осторожно кладет шарики мне в рот.

– Их нужно увлажнить. Соси, – приказывает он тихим голосом.

Шарики холодные, гладкие, на удивление тяжелые и с отчетливым металлическим вкусом. Исследую их языком, и мой пересохший рот наполняется слюной. Кристиан не отводит взгляда от моих глаз. Вот черт, это так заводит. Я слегка дергаюсь.

– Стой смирно, Анастейша! – предупреждает Кристиан. – Хватит.

Он вытаскивает шарики из моего рта, поворачивается к кровати, откидывает одеяло и садится.

– Иди сюда.

Я встаю перед ним.

– Повернись, наклонись вперед и обхвати руками лодыжки.

Растерянно моргаю, и его лицо суровеет.

– Не медли, – тихо предостерегает Кристиан с угрозой в голосе и засовывает шарики себе в рот.

Ох, черт, это еще сексуальнее, чем зубная щетка! Выполняю приказ. Неужели я могу дотянуться до лодыжек? Могу, и легко. Футболка задирается мне на спину, открывая зад. Слава богу, я в трусах, хотя, подозреваю, ненадолго.

Кристиан бережно кладет ладонь на мою задницу и ласково гладит. У меня открыты глаза, но я вижу только его ноги. Я зажмуриваюсь, когда он осторожно сдвигает мои трусики в сторону и медленно водит пальцем вверх‑вниз. Мое тело напрягается от исступленного ожидания и возбуждения. Пьянящая смесь. Кристиан вводит в меня палец и восхитительно медленно вращает им внутри. До чего же приятно! Я не могу сдержать стон.

Кристиан прерывисто дышит, еще раз шевелит пальцем и сдавленно стонет. Он убирает руку и восхитительно медленно вводит в меня шарики, сначала один, потом другой. О‑о‑о… Они теплые на ощупь, согретые нашими ртами. Странное ощущение. Когда шарики проникают внутрь, я их не чувствую, но знаю – они там.

Кристиан поправляет мои трусики, наклоняется и нежно целует мои ягодицы.

– Вставай, – приказывает он.

Я с трудом выпрямляюсь. Ох! Вот теперь я их чувствую… кажется. Кристиан подхватывает меня за бедра и держит, пока я не восстанавливаю равновесие.

– Все в порядке? – спрашивает он строгим голосом.

– Да, – еле слышно шепчу я.

– Повернись.

Я поворачиваюсь лицом к нему. Шарики тянут вниз, и я непроизвольно сжимаю мышцы. Неожиданное ощущение, но приятное.

– Как тебе? – спрашивает Кристиан.

– Странно.

– Странно в смысле хорошо или в смысле плохо?

– Хорошо, – признаюсь я, покраснев.

– Отлично, – говорит Кристиан. В его глазах прыгают смешинки.

– Я хочу воды. Принеси мне стакан воды, Анастейша.

Ох.

– А потом я уложу тебя поперек своих коленей. Думай об этом, Анастейша.

Вода? Зачем ему вода?

Не успеваю выйти из спальни, как более чем отчетливо понимаю, зачем Кристиан заставил меня ходить – от каждого движения шарики перекатываются, массируя меня изнутри. Очень странное ощущение, и нельзя сказать, что неприятное. Мое дыхание учащается, когда я тянусь, чтобы взять стакан из кухонного шкафа, и я непроизвольно ахаю. Вот это да… пожалуй, оставлю их себе. От них мне хочется секса.

Кристиан внимательно следит, как я возвращаюсь в спальню.

– Спасибо, – говорит он и берет у меня стакан.

Кристиан медленно отпивает воду и ставит стакан на тумбочку со своей стороны. Там уже лежит пакетик из фольги, ждет, совсем как я. Знаю, что Кристиан делает это специально, нагнетает напряжение. У меня учащается пульс. Кристиан перехватывает мой взгляд.

– Иди сюда. Встань рядом со мной, как в тот раз.

Подхожу к нему, чувствуя, как кровь быстрее бежит по телу, и в этот раз… Я возбуждена и жду.

– Попроси, – тихо говорит Кристиан.

Я хмурюсь. О чем попросить?

– Попроси, – повторяет он, уже жестче.

Что? Воды? Чего он от меня хочет?

– Проси, Анастейша, в последний раз говорю.

В его голосе звучит неприкрытая угроза, и вдруг меня осеняет. Кристиан хочет, чтобы я попросила отшлепать меня.

Вот черт. Он выжидающе смотрит на меня холодным взглядом. Вот дерьмо.

– Пожалуйста, отшлепайте меня… господин, – шепчу я.

Кристиан на миг закрывает глаза, смакует мои слова. Потом хватает меня за левую руку и рывком тянет к себе. Я падаю, он подхватывает меня, и укладывает на свои колени. Чувствую, как сердце подскакивает к горлу. Он ласково гладит мой зад. Я снова перекинута через его колени так, что верхняя часть моего тела лежит на кровати. В этот раз Кристиан не перекидывает свою ногу через мои, а осторожно убирает волосы с моего лица за ухо. Потом наматывает их на руку, удерживая меня на месте, и тянет, чтобы я запрокинула голову.

– Хочу видеть твое лицо, Анастейша, когда буду тебя шлепать, – бормочет он, не переставая гладить мой зад.

Его рука раздвигает ягодицы, спускается ниже, толкает, и ощущение наполненности такое… Я издаю громкий стон. Необыкновенное ощущение.

– Это ради удовольствия, Анастейша, твоего и моего, – шепчет Кристиан.

Он поднимает руку и с громким шлепком опускает на мои ягодицы, туда, где они переходят в бедра, задев чувствительное местечко между ног. Шарики внутри меня резко перекатываются вперед, и я тону в пучине ощущений. Жжение в ягодицах, тяжелая наполненность от шаров внутри и крепкая хватка Кристиана. Я морщу лицо, пытаясь освоиться с непривычным чувственным опытом. Мысленно отмечаю, что Кристиан ударил меня не так сильно, как в тот раз. Он снова гладит мой зад, водит ладонью по коже через белье.

Почему он не снял с меня трусики? Кристиан поднимает ладонь и снова шлепает меня по ягодицам. Я издаю стон от переизбытка ощущений. Ладонь движется по определенной схеме – слева направо и вниз. Шлепки снизу самые приятные – все внутри меня толчком движется вперед… Между шлепками он ласково гладит и разминает мой зад. Потрясающее эротичное ощущение – меня массируют изнутри и снаружи. Почему‑то сейчас я не возражаю против боли, возможно, потому, что все происходит на моих условиях. Мне почти совсем не больно – хотя нет, больно, но терпимо. Я могу перенести эту боль, и она даже приятна. Я снова издаю стон. Да, это я вытерплю.

Кристиан перестает меня шлепать и медленно стягивает с меня трусы. Я извиваюсь у него на коленях, но не потому, что хочу вырваться. Я хочу… чего‑то большего, разрядки. От прикосновений к ставшей сверхчувствительной коже по всему телу пробегает сладкая дрожь. Это потрясающе. Кристиан продолжает меня шлепать. Несколько легких шлепков, потом ладонь ударяет сильнее, слева направо и вниз. О‑о, эти шлепки снизу… Я снова издаю стон.

– Хорошая девочка, Анастейша, – стонет Кристиан, тяжело дыша.

Он шлепает меня еще два раза, потом тянет за нить, соединяющую шары, и выдергивает их из меня. Я едва не кончаю – неземное ощущение. Кристиан осторожно переворачивает меня. Слышу треск разрываемой фольги, и Кристиан ложится рядом со мной. Он берет мои руки, закидывает мне за голову, медленно опускается на меня, и входит внутрь, заполняя то место, где были серебряные шарики. Я отвечаю громким стоном.

– О, детка, – шепчет Кристиан и движется вперед‑назад в медленном, чувственном темпе, чувствуя меня, наслаждаясь мной.

Он еще никогда не был таким нежным, и я почти сразу достигаю пика, взрываюсь восхитительным, яростным, всепоглощающим оргазмом. Я сжимаю Кристиана, и он кончает, выкрикнув мое имя:

– Ана!

Какое‑то время он лежит на мне, тяжело дышит, по‑прежнему удерживая мои руки своими. Наконец он отстраняется и смотрит мне в глаза.

– Мне очень понравилось, – шепчет он и ласково меня целует.

На этом нежности заканчиваются – Кристиан встает, укрывает меня одеялом и уходит в ванную. Он возвращается с бутылочкой белого лосьона и садится на кровать рядом со мной.

– Повернись, – командует он, и я послушно перекатываюсь на живот.

К чему вся эта суета? Безумно хочется спать.

– Твоя задница восхитительного цвета, – одобрительно говорит Кристиан и осторожно втирает охлаждающий лосьон в мои порозовевшие ягодицы.

– Давай, Грей, колись, – зеваю я.

– Мисс Стил, вы умеете испортить момент.

– Мы договорились.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как будто меня обсчитали.

Кристиан вздыхает, ложится рядом и притягивает меня к себе, стараясь не задевать мой саднящий зад. Мы лежим, тесно прижавшись друг к другу, и он нежно целует меня возле уха.

– Женщ