Глава 2. Ноги несли Зейдиста по Трейд Стрит, подошвы тяжелых ботинок с силой опускались на корочку льда, покрывавшую поверхность луж

 

Ноги несли Зейдиста по Трейд Стрит, подошвы тяжелых ботинок с силой опускались на корочку льда, покрывавшую поверхность луж, проламывая ее. Вокруг было совершенно темно: ни в одном из кирпичных зданий свет не горел, а плотная завеса туч затянула луну. Но его ночное зрение было идеальным, проникая даже в самые мрачные закоулки улицы. Как и его ярость.

Черная кровь. Ему нужно было больше черной крови. На руках, на лице, на одежде. Чтобы разлилось море черной крови, впитывающейся в землю. Чтобы почтить память Бэллы, он выпустит ее у всех лессеров, и каждая смерть станет подношением ей.

Он знал, что ее нет в живых, в глубине души понимал, что с ней жестоко расправились. Тогда почему он все время спрашивал этих ублюдков, где она? Черт, он не знал. Просто это первое, что вырывалось у него изо рта, хотя он постоянно повторял себе, что она погибла.

Он собирался и дальше задавать этот гребаный вопрос. Он хотел знать где, как и что они сделали с ней. Это знание принесло бы с собой только лишнюю боль, но ему нужно было знать. Он должен был. И, в конце концов, один из них заговорит.

Зед остановился. Принюхался. Взмолился о том, чтобы сладковатый запах детской присыпки ударил в нос. Черт возьми, он больше не выдержит… неопределенности.

Он мрачно рассмеялся. Ну да, как же, не выдержит. Благодаря сотне лет тренировок с Госпожой, не было на свете такого дерьма, которое он не стерпел бы. Физическая боль, душевные мучения, крайняя степень унижения, деградации, безнадежности, беспомощности – он прочувствовал все это на собственной шкуре.

Так что и это переживет.

Он взглянул на небо и покачнулся, когда голова закинулась назад. Мгновенно привалившись к мусорному баку, он глубоко вздохнул и затих, ожидая, пройдет ли это странное ощущение хмеля в голове. Неудача.

Пришло время питаться. Снова.

Он выругался. Оставалась лишь надежда, что он продержится еще пару ночей. Понятно, что последние несколько недель он заставлял свое тело двигаться лишь силой воли, но в этом не было ничего необычного. И сегодня ночью он не хотел разрешать проблему с жаждой крови.

Давай, давай… Соберись, кретин. Он заставил себя идти дальше, шагать по переулкам, плутая в опасном лабиринте Колдвелла, Нью-Йоркский клубов и наркоточек. К трем часам утра он так хотел крови, что чувствовал себя в стельку пьяным – это заставило его сдаться. Он не мог выдержать потерю ориентации в пространстве, оцепенения во всем теле. Это напоминало ему опийный ступор, в который он часто впадал, будучи рабом.

Шагая так быстро, как это было возможно, он направился к «ЗироСам» – временному пристанищу Братства. Вышибалы пустили его без очереди: такую привилегию имели лишь те, кто, как и Братья, оставлял здесь большие деньги. Черт, одно пристрастие Фьюри к красному дымку стоило им нескольких штук в месяц, а Ви и Бутч ловили кайф лишь от алкоголя с верхних полок^[14]. И у Зеда были регулярные приобретения.

В клубе было жарко и темно, словно во влажной, тропической пещере, громыхала музыка в стиле техно. Люди толпились на танцполе, посасывая леденцы, глотая воду и потея под пульсирующими сверху лазерами.

У стен тоже было тесно: парочки и тройки, извивались там, прикасаясь друг к другу.

Зед направился в зал VIP, и людская толпа бархатным занавесом раздвигалась перед ним, давая дорогу. Несмотря на дозы экстази и кокаина, в этих перегретых телах еще жило достаточно инстинкта самосохранения, чтобы держаться от него подальше.

Громила с короткой стрижкой провел его в лучшую комнату клуба. Здесь, в относительной тишине, на большом расстоянии друг от друга располагались двадцать столов, освещенных лишь черными мраморными лампами, свисавшими с потолка. Обычно братья располагались прямо рядом с пожарным выходом, и Зед не удивился, увидев Вишеса и Бутча^[15], сидевших там с небольшими стопками. Бокал мартини, принадлежавший Фьюри, одиноко стоял в стороне.

Похоже, эта парочка не была рада его видеть. Нет… Они, казалось, смирились с его приходом, словно собирались отдохнуть и расслабиться, а он взвалил на их плечи новую работу.

– Где он? – Спросил Зейдист, кивком указывая на мартини Фьюри.

– Сзади. Покупает красный дымок, – сказал Бутч. – Делает новый запас.

Зед сел слева и откинулся назад, избегая света, отражавшегося от блестящего стола. Оглядевшись по сторонам, он увидел пару незнакомых лиц. Основной костяк посетителей VIP-зоны не менялся, но никто из приходивших не стремился выйти за рамки собственного круга общения. На самом деле, пульс клуба бился в ритме «не спрашивай, не говори», что стало одной из причин появления Братства именно здесь. Несмотря на то, что владельцем клуба был вампир, им стоило сохранять инкогнито.

В последние сто лет Братство стало скрывать информацию о себе от других представителей расы. Ходили, конечно, разные слухи; гражданские знали пару имен, но все остальное держалось в тайне. К этим уловкам пришлось прибегнуть, когда около века назад раса раскололась, и доверие, к сожалению, стало большой проблемой. Хотя сейчас на это были и другие причины. Лессеры под пытками вырывали у гражданских информацию о Братстве, так что им приходилось лежать ниже травы.

В результате, пара вампиров, работающих в клубе, подозревала, но не знала наверняка, что эти здоровые парни в кожаной одежде, потягивающие черные напитки и разбрасывающиеся деньгами, были членами Черного Кинжала. Но к счастью, этикет, а может, просто внешний вид мужчин, избавлял от расспросов.

В нетерпении Зейдист поерзал на стуле. Он ненавидел клуб; правда, ненавидел. Он ненавидел тела, находящиеся в такой близости от него. Ненавидел шум. Запахи.

Непринужденно болтая к столу Братства подошли три женщины. Все трое работал сегодня, хотя то, что они продавали, не разливалось по стаканам. Это были типичные высококлассные проститутки: наращенные волосы, фальшивые груди, лица, обработанные пластическим хирургом, минимум одежды. В клубе было много подобного «передвижного удовольствия», особенно в VIP-зале. Диверсификация продукции стала деловой стратегией Преподобного, владельца и управляющего «ЗироСам». Он предлагал их тела наравне с алкоголем и наркотиками. Помимо этого у вампира была команда букмекеров, он суживал деньги и занимался еще Бог знает чем, оказывая различные услуги из своего бэк-офиса.

Улыбаясь и болтая, проститутки демонстрировали свое предложение. Но Зед искал нечто другое, а Ви и Бутч тоже не казались заинтересованными. Через две минуты женщины направились к следующему столу.

Зед был чертовски голоден, но не собирался нарушать свой основной принцип питания.

– Привет, папочки, – сказала другая женщина. – Кто-то из вас ищет компанию?

Он взглянул наверх. Грубое лицо женщины отлично соответствовало крепкому телу. Одета она была в черную кожу. Остекленевшие глаза. Короткие волосы.

Гребаное совершенство.

Зед положил руку в лужицу света на столе, поднял два пальца и постучал костяшками по черному мрамору. Бутч и Ви начали ерзать на стульях, напряжение, охватившее их, раздражало его.

Женщина улыбнулась.

– Ну что ж, хорошо.

Зейдист подался вперед и выпрямился во весь рост: лампы осветили его лицо. Шлюха застыла и отпрянула назад.

Через секунду в помещение вошел Фьюри, в его роскошных волосах отражались блуждающие огоньки потолочного света. Следом за ним шел здоровый вампир с ирокезом – Преподобный.

Когда они вдвоем подошли к столу, владелец клуба натянуто улыбнулся. От аметистовых глаз не скрылась женская нерешительность.

– Добрый вечер, джентльмены. Куда-то собралась, Лиза?

Смелость вернулась к Лизе вместе с желанием отомстить.

– Туда, куда он захочет, босс.

– Правильный ответ.

Ну хватит, подумал Зейдист.

– Наружу. Сейчас же.

Он толкнул дверь пожарного выхода и проследовал за женщиной в переулок за клубом. Декабрьский ветер продувал свободную куртку, которую он надел, чтобы прикрыть оружие. Но ему было наплевать на холод. Как и Лизе. Несмотря на то, что она была почти обнажена, а ледяные порывы ерошили ей волосы, женщина встала перед ним не дрожа, высоко подняв подбородок.

Теперь она уверяла себя, что готова к нему. Настоящая профессионалка.

– Мы сделаем это здесь, – сказал он, отходя в тень.

Он вытащил из кармана две стодолларовые купюры и протянул их ей. Ее пальцы мгновенно схватили их, и деньги исчезли под кожаной юбкой.

– Как ты хочешь?

Она приблизилась к нему, потянувшись к плечам.

Он развернул ее, прижав к кирпичной стене.

– Я прикасаюсь. Ты – нет.

Тело ее напряглось, едкий запах страха покалывал у него в носу.

– Осторожнее, кретин. Если я вернусь с синяками, он пристрелит тебя как бешеное животное.

– Не волнуйся. Ты вернешься невредимой.

Но она все равно была напугана. А он был потрясающе равнодушен к этой эмоции.

Женский страх был единственной вещью, способной завести его: только так он твердел у него в штанах. Впрочем, в последнее время спусковой крючок не работал, что его вполне устраивало. Он ненавидел движение этой штуковины под молнией, а так как огромное количество женщин до смерти его боялось, он возбуждался гораздо чаще, чем Зеду хотелось. Уж лучше бы этого не происходило вообще. Черт, вероятно, он был единственным мужчиной на земле, мечтающим об импотенции.

– Наклони голову в сторону, – сказал он. – Ухо к плечу.

Она медленно повиновалась, открывая свою шею. Именно поэтому он выбрал ее. Короткие волосы означали, что ему не придется прикасаться к ней, чтобы избавиться от препятствий. Он ненавидел трогать их.

Его жажда возросла, а клыки удлинились, когда он посмотрел на ее горло. Боже, он так долго тянул с этим, что теперь была опасность осушить ее.

– Что ты собираешься делать? – Резко спросила она. – Укусить меня?

– Да.

Он накинулся на нее и удержал на месте, когда она дернулась. Что бы облегчить ей происходящее, он мысленно успокаивал ее, заставлял расслабиться, затуманивал сознание дурманом, который она, несомненно, уже не раз ощущала. Она обмякла, а он жадно пил, чувствуя тошноту от алкоголя, кокаина и антибиотиков в ее крови.

Закончив, он зализал ранки, чтобы ускорить процесс заживления и не дать ей истечь кровью. Потом поднял воротник, чтобы спрятать следы от укусов, очистил ее память от воспоминаний о себе и отослал обратно в клуб.

Оставшись в одиночестве, он привалился к кирпичной стене. Человеческая кровь была такой слабой, что едва ли давала ему все необходимое. Но он не собирался питаться от женщин своего вида. Этого не случиться снова. Никогда.

Он взглянул на небо. Облака, принесшие с собой порывы холодного ветра, исчезли, и над крышами зданий висела россыпь звезд. Судя ней, у него оставалось лишь два часа до рассвета.

Собравшись с силами, он закрыл глаза и дематериализовался в единственное место, где хотел бы находиться.

Слава Богу, у него еще было время, чтобы попасть туда. Чтобы побыть там.