Глава 9. Братьям молвлю: – Вот что, братья,
Осень 1443 г. Валахия. Факел Братьям молвлю: – Вот что, братья, Клятву дам пред вашей ратью Басурманов убивать я!Василе Александри«Дойна». …узким серебряным ятаганом. Орудуя веслами, Колупан ловко притулил лодку к мосткам: – Ну, приехали… – Слава Богу! – вылезая из лодки, перекрестился Лешка. Перевозчик ухмыльнулся: – Пожалте денежку за перевоз и ночлег! – Так на ночлег же еще не пришли! – Сейчас придем, – наклонившись, Колупан привязал лодку и по-хозяйски прибрал весла. Алексей прислушался – странный бухающий звук явно становился ближе, и вот уже в неровном свете месяца и звезд на середине реки показалась какая-то темная масса. Звякнул кимвал… Галера! Точно – галера. Вернулся «Калим-бей»… Он и должен был вернуться… Но, почему – ночью? Вполне свободно можно было сесть на мель, врезаться в берег, да мало ли еще опасностей на ночной реке? Риск… Как ни крути – риск. И этот риск, несомненно, должен быть чем-то оправдан. – Идем, – негромко позвал лодочник. – Твой приятель дожидается в моем доме. – Подожди… Алексей настороженно вглядывался в ночь, прямо таки физически ощущая нешуточную угрозу. Вот, вроде бы, на том берегу послышались крики… хотя. Черт там разберет – может, это кричала какая-нибудь ночная птица? Да и вообще, насколько реально заметить с галеры притулившуюся у берега барку. Лешка обернулся к перевозчику, спросил. – Ночь не такая уж и темная, заметить можно, – негромко пояснил Колупан. – Правда, если знать, что искать. – Они, я полагаю, знают… Чу! С реки явственно донесся плеск. Весла! А вот и лодки… Ткнулись к мосткам одна за другой, из них повыпрыгивали люди – Канташ и прочие рыбаки. К тому времени Алексей благоразумно отошел подальше, в кусты, лишь попросил Колупана: – Спроси, что там? Кивнув, тот вышел навстречу своим. Вот остановил кого-то. В полголоса заговорили… – Турецкая галера, – вернувшись, сообщил лодочник. – Как я тебе и сказал. Что на берегу – не знаю – услыхав весла, наши уплыли раньше, чем подошел корабль. – Да-а… – Лешка досадливо сплюнул – так ведь ничего и не узнал. – Ну, тогда идем, что ли… Турки не приплывут сюда? – Вряд ли, – покачал головой Колупан. – Они прекрасно знают, что наш берег – немирный и одинокому кораблю туда лучше не лезть, тем более, ночью. – А могут кого-нибудь высадить? Скажем, отправить челн? С реки послышался скрип уключин. Еще одна лодка… последняя. Вот – ткнулась носом в причал. Ага, выбрались двое… Может, они что-то знают? Впрочем, вряд ли… – Господин, умоляю, давайте еще поищем! Какой знакомый голос! Нет, явно знакомый… Какой-то молодой человек… – Ну, пожалуйста, прошу вас! Он не мог утонуть, он очень хорошо плавает… Прошу вас, вернемся хотя бы на середину реки, покричим… – Ага, – проскрипел в ответ хозяин лодки. – И накричим себе турок. – Что ж, ладно, – с неожиданно злобой произнес юноша. – Бог свидетель – я вначале просил добром… Последняя фраза прозвучала по-гречески! Алексей рванулся к мосткам… Боже! – Леонтий! – Я – Лука… Алексей?!!! Ты как здесь! О, как обрадовался парень! Лешка с разбега стукнул его по плечу: – А ты? Господи… Да ты весь мокрый! И почему – босиком? – Там… – юноша скривился, словно от боли. – Там, в реке – Леонтий… Турки хотели забрать нас… мы уплыли… Хорошо, рыбак меня подобрал, но вот Леонтий… – Так он еще плывет?! – Да! Он не утонет, я знаю… Но его может снести на тот берег, к туркам. – Тогда плывем! – решительно заявил старший тавуллярий. – На ходу все расскажешь… Эй, господин Колупан! Лодочник с явной неохотою подошел к мосткам: – Плыть обратно? Вот уж увольте! Да ни за какие деньги! – Тогда дай нам лодку. И весла! Вот… – Лешка быстро надорвал пояс. – Держи… Не сомневайся, это цехин, золотой… или – дукат, ежели ты так лучше понимаешь. – Дукат?! – Колупан тут же попробовал монету на зуб. – И в самом деле, золотой. – Так мы берем лодку? – Нет! Я сам поплыву с вами. И снова рыбачий челн раздвинул носом темные воды Дуная. На этот раз Колупан греб осторожно, не торопясь, временами и вообще бросал весла, прислушивался. – Вы с братом, что, решили переплыть реку? – шепотом поинтересовался Алексей. – Нет… Просто бросились в воду – некуда больше было. И поплыли – в ночь. – А что турки? – А они не видели… Нет, потом, верно, хватились, да уже поздно было. – Там есть один мыс… – задумчиво протянул Лешка. Лодочник ухмыльнулся: – Туда и гребу. Течение здесь сильное, веслами-то не всегда управишься, а уж пловца – точно на мыс вынесет, больше некуда. Если б Патрай, рыбак, тебя, парень не подобрал – и ты б там был, на мысу. – Но я вовсе не туда плыл… и брат… – Тут воля реки – не ваша. – Тсс! Впереди, показались смутные очертания двух кораблей – узкой хищной галеры и приземистой барки. На обоих судах – там и сямь – виднелись огни… Факела или свечи… – Не спят. – Утра дожидаются, – негромко пояснил Лука. – С восходом галера уйдет – я слышал. Колупан осторожно затабанил правым веслом, разворачивая лодку к мысу… Алексей насторожился – показалось, будто там, на берегу, кто-то кричал или ругался… Нет, точно – ругались! А вот показался факел! – Да нет их здесь, говорю! Зря только ноги промочим. – Да уж, только шайтан знает, куда они уже успели уйти? – Прячутся где-то… Жаль, нет собак. Ничего, днем, всяко, поймаем! – Кого, собак? – Беглецов, дурень! Снова ругань. Свет факела дернулся, задрожал… исчез за деревьями и кустами. Ушли… – Думаешь, он здесь? – тихо спросил Алексей. – Здесь, если уж по реке плыл… – Тогда давай к берегу… Только осторожно, да встань так, чтобы, если что, быстро отчалить. – Бабу свою поучи кашу варить… Развернувшись, лодка мягко ткнулась кормой в камыши. – Эй, Леонтий! – негромко позвал Лука. – Это мы… свои… Тишина. Лишь слышно было, как плещутся о берег мелкие волны. – Леонтий! Нет, так никто и не откликался. – Видать, все же утонул, сгинул, – лодочник перекрестился. – Царствие небесное! – Леонтий! Да, видимо, напрасно все… – Что, поплывем уж назад? – Погоди… Может, с той стороны мыса? – Так уже услыхал бы! Лука шмыгнул носом и предложил крикнуть погромче. – Я те крикну! – заругался Колупан. – Хочешь в турецкий полон попасть? Так это здесь быстро. Ветер шевельнул камыши… Нет, не ветер! Кто-то встал, вынырнул из воды: – Лука?! Братец! – Леонтий! Господи… Ты где хоть был-то? – В воде прятался. Дышал через камыш. – Ну, молодец! – радостно потер руки Алексей. – Давай скорей в лодку! Столкнув челнок с песка, парнишка быстро перевалился через корму. Лешка хлопнул по плечу лодочника: – Греби, Колупан! – Да уж гребу… – лодочник ухмыльнулся и, когда отплыли уже довольно далеко от берега, обернулся к Алексею. – Думаю, теперь у меня не двое, а четверо постояльцев, так? – У нас хватит денег, чтобы заплатить за постой, – заверил перевозчика старший тавуллярий. Так и не вышло расспросить ребят по пути, не до того было – внезапно набежавшая волна чуть было не потопила перегруженную лодку, воды набралось порядочно, пришлосьвычерпывать, не покладая рук, и лодочник Колупан в этом был не помощник – он то молча греб, то ругался, то возносил Богу молитвы, то шептал: – Связался вот с вами на свою голову! – Ничего, – смеялся Лешка. – Пусть голова поболит – зато кошель толще будет! И вот эта фраза, похоже, вполне утешила лодочника. Уже потом, обсохнув о очага в глинобитном жилище Колупана, близнецы рассказали Лешке с Аргипом о том, что приключилось на барке. Галеру, конечно, заметили – не тот это корабль, чтобы подойти незаметно. Рыбакам-то что – попрыгали себе в лодки, да деру, а вот барка – не челн, с места так просто не сдвинешься. Пока лошадей запряжешь, пока отчалишь – мороки хватит. Да и не особо-то шкипер Ребов опасался турецкого судна. Вот, тоже интересно – с одной стороны, пели про гнусности турок всякие нехорошие песни, да и было ведь, про что петь, а, с другой… Взять хоть туже Златицу – город-то при турецком владычестве прямо расцвел! И у турок хватало ума не рушить налаженную торговлю. У турок… кого только под этим именем не было! С турками был один молодой парень, сильно похожий на девку… При этих словах близнецов Алексей незаметно переглянулся с напарником. Да уж, знали они, что это за парень! И даже слишком хорошо знали. Парень этот держал себя важно – правда, слушались его только сипахи, а галерщики игнорировали – те признавали только своего капитана – здоровенного белокурого парня, этакую арийскую бестию, и близко не похожего на образ плакатного турка. – А Пурима… толстяка, с ними не было? – быстро спросил Алексей. – Нет, – дружно откликнулись близнецы. – Никакого толстяка мы не видели. Похожий на девчонку турок (Фекла – кто же еще-то?) переговорив с Ребовым, попросил созвать всех пассажиров, что и было исполнено. Всех, правда, созвать не получилось – в это время Алексей с Аргипом уже находились на том берегу Дуная – но тем, кто явился, молодой турок показал небольшой кругляшок, амулет с изображением креста и языческого божества Зевса. И спросил – чей? А пес его знает, чей?! Сипахи посовещались и объявили о своем решении забрать с собой двух молодых юношей – Леонтий и Луку. Так сказать, в качестве компенсации за напрасно потерянное время. А что? Парней вполне можно было удачно продать. Ребов лишь пожал плечами – берите! Ему-то что? Ведь не коней забрали, и никого из команды не тронули. Да и зачем туркам ссориться со шкипером, имевшим массу влиятельных знакомых от Видина до Доростола и дальше? Другое дело, актеры – уж эти-то никому не нужны, и заступиться за них некому. Узнав об этом решении, старик Периклос незаметно шепнул Леониду с Федулом, чтоб разыскали ребят. Предупредили… Вот близнецам и пришлось купаться. Хорошо еще – такобошлось. – А вообще, я думаю, они вас искали, – искоса взглянув на Лешку с Аргипом, тихо сказал Лука… или Леонтий. В общем, можно считать – оба сказали. – Да и амулет я у тебя, Алексей, такой видел… Помнишь, когда ты отдал мне свою рубаху? Обманули тогда турок, да? – Обманули, – старший тавуллярий с усмешкой кивнул. – Вы-то что дальше делать думаете, парни? – А вы? – Мы идем в Ниш, – честно признался Лешка. – А далеко отсюда до Ниша? Этот вопрос Лешка задал вернувшемся с охапкой хвороста Колупану. Хворост, естественно, тоже был включен ушлым лодочником в прейскурант оказываемых услуг, так, что его скромная хижина постепенно выравнивалась ценой с хорошим трехзвездочным отелем. – До Ниша? – Колупан почесал бороденку. – Да не так уж и далеко. Лучше через Златицу добираться. – Через Златицу?! – ахнул Аргип. – Ну, или через Видин – только там небольшой крюк придется сделать. – Сделаем! – решительно заявил Алексей и, взглянув на близнецов, спросил. – А вы куда отправитесь, парни? Те переглянулись и засмеялись: – Тоже в Видин, с вами. Нагоним там наших. Мы ведь так с Леонидом и договаривались – если что, встретимся в Видине, на главной площади. Ух, и закатим же представление! Жаль, вас с нами не будет. Алексей улыбнулся: – Вы что так дрожите, ребята? – Так вода-то – не лето. – А! Послушай-ка, господин Колупан, нет ли у тебя вина за хорошую цену? Лодочник пожевал губами: – За хорошую цену? Найдем. Две серебряхи – кувшин. – Ого! Ну, ладно, тащи. Чего ж раньше не предложил? – А вы не спрашивали. И денег не предлагали. Перед тем, как отправиться в путь, встал вопрос об одежде. Лешка с Аргипом, в своих теплых рубахах с овчинами, чувствовали себя более-менее сносно, а вот близнецы, по сути, оказались почти раздетыми, к тому ж еще и босые. Почесав голову, Лешка молча снял с себя пояс и высыпал на стол все оставшееся серебро. Глаза Колупана жадно блеснули: – Небось, хотите прикупить одежонку? – И еще немного еды… В сундуках у запасливого выжиги нашлись и овчинные кожуха, и кое-какая обувь, и даже симпатичный синий шерстяной плащ с серебряной вышивкой по краю. Очень красивый и. по-видимому, ворованный, ибо Колупан расстался с ним без особого сожаления, естественно – за хорошую цену. – Эх, теперь еще бы попутную барку! – расслабившись после сытного (ресторанная цена!) ужина, ухмыльнулся Аргип. Алексей сжал губы: – А вот на барку у нас уж денег точно не хватит! – А зачем вам барка? – удивился лодочник. – На днях наши пастухи отправятся на зимние пастбища. Это в долине. Как раз в сторону Видина – по пути. – Но деньги? Пастухам ведь тоже придется платить. Колупан хитро прищурился: – А что, у вас совсем-совсем денег нет? – Ну, осталось еще немного… – Тогда – сговоримся! – выжига-лодочник расхохотался, дергаясь всем своим узким лицом, похожим на лисью морду. Выжига не обманул, свел таки на следующий день с пастухами. Там и уговорились в цене, сладились, и, как и договорились, поутру вышли. В долине стоял густой туман, такой, что не было видно идущих рядом, лишь где-то впереди мычали коровы да слышались крики погонщиков. На эти звуки и шли сейчас беглецы, стараясь не отстать, не потеряться. Шли долго, с небольшим перерывом на отдых и перекус, до самого вчера, а на следующий день, переночевав у костра – снова тронулись в путь. Пастухи оказались парнями неразговорчивыми, хмурыми, да и вообще, по внешнему виду и всем своим повадкам больше походили на разбойников, нежели на представителей столь мирной профессии. С расспросами к парням они не лезли – выматывались, бедняги, попробуй-ка, уследи за таким поголовьем, да еще в туман. Да ведь это было и к лучшему, что не лезли, и практически предоставленные сами себе беглецы от отсутствия внимания отнюдь не страдали, даже наоборот – радовались. Близнецы «электроники» развлекались каким-то побасенками, Алексей вспоминал свою прошлую жизнь и Ксанфию, представляя в деталях, как они заживут после свадьбы. Повсему выходило – очень хорошо заживут, лучше некуда! Отсудят у государства дом, получат дивиденды от недвижимости и «Святого Николая», да, еще и он, старший тавуллярий Алексей Пафлагон, несомненно, получит обещанную награду – ведь до крестоносного воинства осталось уже не долго. Уже рядом! Уже, можно сказать, почти что пришли. Почти что… Вот Аргип что-то в пути захандрил – шагал позади всех, молчал, да тяжко вздыхал, наверное, вспоминая что-то недоброе. И к чему, спрашивается, вспоминать такое? – А вспомни-ка Константинополь, Аргип! – подождал вяло бредущего напарника Лешка. – Помнишь, как приходил к нам в гости? Как пили вино, веселились? Как смеялась Ксанфия? – Ксанфия… – тихо и без улыбки протянул юноша. – Ксанфия… Видел бы Алексей в этот момент его лицо! Дня через три пастухи, наконец, пригнали стадо на пастбище. – Вам – туда, – в ответ на Лешкину просьбу, седой длинноусый погонщик указал рукою на далекие синие горы. – Держите туда… А, как увидите черную скалу, повернете креке. Там скоро и Видин. – А как скоро? – Да дня два-три. Как погода. Погода не баловала, и идти пришлось долго. Долго и трудно. То под ногами вместо тропы внезапно оказывалось болото, то наползал такой туман, что вообще не было видно, куда дальше идти. Утомились все, но, кажется, больше всех Аргип, хоть он и выглядел повыносливее близнецов. Все ходил хмурый, огрызался на «электроников» и даже попытавшийся было расшевелить напарника Лешка нарвался вдруг на такой жуткий взгляд, что махнул рукой да отстал – ладно, в другой раз шутки пошутим, ни к чему сейчас трогать парня. К концу второго, наконец-то, показалась обещанная пастухом черная скала, от нее путник резко свернули влево, к реке, широкая лента которой блестела где-то у самого горизонта. Тоже – не близкий путь. Переночевали в каком-то заброшенном шалаше, замерзли все, как гады, и, утром упрямо двинулись дальше. Запасы еды кончились еще вчера, и нужно было что-то срочно придумать, учитывая, что из оружие у путников имелись только ножи. – Да что там думать-то?! – весело рассмеялся Лука – да-да, именно Лука, Лешка уже научился различать близнецов, Лука был посмешливее, Леонтий – посерьезней – Дойдем до реки да наловим рыбы! И то правда! Алексей со смехом хлопнул парнишку по плечу – ему всегда нравились подобные оптимисты. Леонтий тоже заулыбался, а вот Аргип… Аргип по-прежнему оставался смурным, хмурым, даже, когда из-за облаков выглянуло солнце. К полудню дошли таки до реки, упарились – шагали быстро, да и солнышко пригревало. Пот застилала глаза, и все же, это было куда лучше, нежели серый густой туман и дождь. Уж куда веселее! Немного отдохнув, близнецы принялись мастерить удочки, а старший тавуллярий, махнув рукой на грустно нахохлившегося напарника, отправился походить по берегу – наразведку. В голубом небе ярко светило осеннее солнышко, и желтые деревья неслышно роняли листву, и вкусно пахло жнивьем и сожженной соломой. Рыбака Алексей увидал на излучине, в камышах – седой старик, сидя в небольшой лодочке, наклонившись к воде, деловито выбирал сети. Недалеко, шагах в двадцати от берега. – Бог в помощь, отец! – подойдя ближе, вежливо поздоровался Лешка. Старик оторвался от своих дел и неожиданно улыбнулся: – И тебе да поможет Господь. Куда путь держишь? – В Видин, – не стал скрывать Алексей. – Далеко еще до него? Старик прищурился: – Да как и сказать? Если по этой стороне идти – дня два, а по тому берегу – куда быстрей будет. Видин-то как раз на той стороне и будет. – А дорога там есть? – Конечно. – А турки часто заглядывают? – Да в нашей деревне давно уж никого не видали. В Сербии все – воюют, – старик поплевал на руки и снова принялся за сеть. Потом снова поднял глаза и улыбнулся. – Ежели тебе в Видин, мил человек, так подожди немного – сеть выберу, перевезу на тот берег. – Да спасет тебя Боже! – искренне поблагодарил Алексей. – Я бы с удовольствием… Только… Не один я, отец. – Чай, все православные? – Православные, – Лешка перекрестился. – Так и ладно, – довольно засмеялся дед. – Перевезу уж всех, коли вам в Видин надо. Много вас? – Четверо. – Ничего, челнок и не стольких выдерживал, тем более, погода хорошая – ни ветра, ни волн. – А не боишься, дедушка? Нас же, все-таки, четверо. Старик махнул рукой: – Отбоялся уже свое… Девятый десяток пошел. Да и чего мне боятся? За старый челнок? Так что приходите. Обещал – перевезу. Потому по пути где-нибудь заночуете, деревень много – Кукры, Лавзово, Доместицы… Вот это повезло! Даже Аргип ожил, обрадовался – старый рыбак не только перевез путников на тот берег, но и угостил рыбой и, что немаловажно, солью. Даже, покопавшись в мешке, отломил половину краюхи: – В дороге покушаете. – Спаси тя Бог, дедушка! Простившись с рыбаком, Лешка весело улыбнулся: вот ведь какие люди на свете бывают – и не столь уж редко, как многим почему-то кажется. Пожарив на колышках рыбу, беглецы с удовольствием подкрепились и, напившись водицы из попавшегося на пути ручья, с новыми силами зашагали дальше. Брильянтом отражаясь в реке, светило в глаза солнце, а под ногами мягко стелилась плотно наезженная дорога. Эх, хорошо! Вот только к вечеру ветер натянул облака, резко похолодало, заморосил нудный мелкий дождь, а над рекою стала плотная пелена тумана. – Заночуем в деревне, – неожиданно предложил Аргип. – Ну, не в поле ж! Старик говорил, есть тут поблизости не одна. Тем более, турок там нет… – Опасно в деревне-то… – А по большой дороге идти – не опасно? – Тоже верно. – Вон, похоже, огни… Как Аргип умудрился разглядеть огоньки среди серой пелены промозглой дождевой взвеси – Бог весть. Но только вскоре их уже заметили все. Уютные такие огоньки, видать, в виду хмурого дня жители зажгли свечи. Да и день-то уже клонился к вечеру, смеркалось. Путники остановились, и все с надеждой посмотрели на Алексея – что скажет? По глазам близнецов – не говоря уже о напарнике – было хорошо видною, что их отнюдь не прельщает очередная ночевка под открытым небом. В конце-то концов, хватит ночевать, как свиньям… – Ладно, так и быть, заночуем… – Ура! – возликовали близняшки. – Но, все же, так, сразу, опасно идти, – чувствуя свою ответственность за всех, Алексей предостерегающе поднял руку. – Хорошо бы зайти в деревню, посмотреть, прикинуть – что там, да как? – Я пойду! – тут же вызвался Аргип. – Посмотрю, расспрошу кое-что – и быстро назад. А вы тут, в рощице, ждите. Не дожидаясь ответа, парень быстро зашагал к селению. – Постой! Лешка снял с плеч Луки синий, с серебром, плащ и, догнав, протянул его напарнику. – Так солидней будет. Да и нам – виднее. Скорей возвращайся, Аргип! – Постараюсь! В ожидании, они забрались в рощу – ивы, немного лип, чуть в стороне – желто-красные клены. Все так же нудно моросил дождь, и низкое небо давило своим серым брюхом долину. Алексей видел, как, накинув на голову капюшон плаща, Аргип быстро шагал к деревне. Вот обошел яблоневый сад, исчез в какой-то ложбинке, снова появился… Ну, а дальше уже и не видно стало ничего – и что там творилось в деревне, можно было лишь предполагать с большей или меньшей степенью вероятности. Лишь стало слышно, как, почуяв чужака, занялись в селенье собаки. Полаяли и затихли, видать, посланец зашел в чей-то дом. Лешка в нетерпении прохаживался между деревьями – вот уж правду говорят: ждать да догонять – нет хуже напастей. Сам понимал, что может сложиться по всякому, смотряна кого нарвешься. Если хозяин гостеприимен, то и с тем надо сначала поговорить, выложить новости, послушать деревенские сплетни, до которых столь охочи сельские жители, да мало ли что еще! Если же вдруг напарник нарвется на откровенного жлоба – что ж, тогда пойдет в другой дом. Или – вернется. Ну, вернется-то он в любом случае, рано или поздно… Если, правда, в деревне нет турок! Впрочем, даже если и есть – что с того? Судя по плащу, Аргип – весьма приличный человек, идет себе потихоньку в Видин, к знакомым, по разным там важным для него делам. Хотя, конечно, дела разные бывают… И турки тоже бывают разные, кто-то путнику поверит, а кому-то он явно покажется подозрительным. Черт, что же он так долго-то? – Не видать? – окликнул Лешку серьезный – Леонтий. Вместо ответа Алексей лишь хмуро кивнул – нет, мол, не видно. И сам над собой посмеялся – привык уже при слове «нет» совсем по-болгарски кивать. Обернулся к парням: – Как хоть деревня-то называется? Не помните, старик не говорил? – Говорил, да только мы не запомнили, – хихикнул смешливый – Лука. – Он вообще много чего говорил. – Жаль, что не запомнили… – протянул Лешка, хотя и сам бы не мог сказать. Почему это – жаль? Места все шли незнакомые, и ни одно название старшему тавуллярию совершенно ничего не говорило. – Мне кажется, он надолго задержится, – подышав на озябшие ладони, негромко промолвил Леонтий. – Сидит, небось, сейчас, разговаривает. Тепло, хорошо… – Вино, может быть, пьет, – тут же поддакнул Лука и тихонько рассмеялся. – А, Леонтий, хорошо бы сейчас вина выпить? – Да уж, неплохо бы… У нас в Адрианополе мы б с тобой как раз сейчас и пили. Адрионополь… Алексей усмехнулся. Эдирнэ – по-турецки. Не выдержал, спросил: – Как вам под турками? – По-разному, – тут же отозвался Леонтий. – Смотря, какие турки! Опа! Лешка сдержал смех – ну вот точно так же он и сам только что думал. – У старого рынка жила бабушка Фируза, турчанка, – продолжил брата Лука. – Без нее мы б, наверное, и не выжили бы… – Да уж, нас бы точно прибрал к рукам тот противный турок, про которого потом ходили слухи, что он людоед! – Леонтий передернул плечами. – Знаешь, я что хочу сказать, Алексей… Вот, в старые времена, лет сто тому, когда турки только что захватили город – зверствовали. Много людей убили, еще больше обратили в рабов, продали… Потом несколько восстаний было – подавили, голов поотрубали – жуть. Страшно было! А сейчас я даже не знаю, как… Наверное, мы притерпелись, привыкли… Да почти все так же осталось – так же торгуют – армяне, евреи, греки – никто их не трогает, правда налоги… Налоги в последнее время поднялись. И – бывает – время от времени янычары проводят облавы – убивают всех, попавшихся на пути, христиан, никого не щадят… Ужас! Помнишь, Лука? – Угу, – Лука на этот раз не смеялся. Задумался, отошел в сторону… И вдруг вскрикнул: – Смотрите-ка – факел! Лешка с Леонтием дернулись разом… И в самом деле! По дороге прямо к ним, точнее сказать – к рощице – двигался пылающий факел. Не сам, конечно, двигался – его кто-то нес. – Доместицы… – вдруг прошептал Леонтий. – Кажется, так говорил старик про деревню. А человек с факелом, между тем, подходил все ближе, да так, что можно уже стало различить плащ с понятым от дождя капюшоном. Синий, с серебряным кантом. Кстати, не такой уж и сильный дождь… – Аргип! Это же Аргип! – радостно закричав, близнецы побежали к дороге. Рванул за ними и Лешка, надоело и ему ждать здесь, на семи ветрах, в дождь и непогоду. – Аргип, эгей! Как дела там? – Ну, что, договорился? – Как дела там? На бегу, наперебой кричали близнецы. А за ними едва поспевал Лешка. Черт, вот поскользнулся в грязи, упал… А когда встал, над ним уже маячили всадники в причудливых, расшитых черными лебедиными перьями, одеждах… С копьями и тяжелыми саблями! Сипахи! Ого! Они уже схватили парней… А что же… А что же Аргип? А напарник как раз подходил к Лешке. И всадники гарцевали рядом! Подошел, усмехнулся, сбросил с головы капюшон… Лешка ахнул: – Фекла! – Нет…
|
