Охотники и жертвы 2 страница

— Нет, это не...

— И это лишь облегчает мне принятие решения. Как морой, принцесса должна оставаться здесь, в Академии, ради собственной безопасности, однако перед вами у нас таких обязательств нет. Вы будете исключены и высланы отсюда. Как можно быстрее.

Вся моя дерзость мгновенно испарилась.

— Я... что?

Рядом со мной встала Лисса.

— Вы не можете так поступить! Она мой страж.

— Нет, она не ваш страж. В особенности поскольку она вообще не страж. Она еще новичок.

— Но мои родители...

— Я знаю, чего хотели ваши родители, Бог да упокоит их души. Но сейчас обстоятельства изменились. Для мисс Хэзевей все кончено. Она не заслуживает того, чтобы быть стражем, и поэтому уедет.

Я смотрела на Кирову, не веря своим ушам.

— И куда вы собираетесь отослать меня? К матери в Непал? Разве она хотя бы заметила, что я исчезла? Или, может, вы отошлете меня к отцу?

Это последнее слово ударило ее, заставив сощуриться. Когда я снова заговорила, мой голос звучал так холодно, что я сама едва узнала его.

— Или, может, вы собираетесь вышвырнуть меня отсюда, чтобы я стала «кровавой шлюхой»? Только попробуйте, и к концу этого дня нас обеих тут не будет.

— Мисс Хэзевей, — прошипела она, — вы переходите границу.

— Они связаны.

Низкий, с заметным акцентом голос Дмитрия разрушил накопившееся в воздухе напряжение, и мы все повернулись к нему. Думаю, Кирова забыла о его присутствии, но я нет. Слишком мощным было это присутствие, чтобы не замечать его. Он все еще стоял у стены и в этом своем нелепом длинном плаще сильно смахивал на ковбоя. Он смотрел на меня, не на Лиссу, его темные глаза буквально пронзали меня насквозь.

— Роза знает, что чувствует Василиса. Ведь так?

Захваченная врасплох Кирова — хоть какое-то удовлетворение видеть это — переводила взгляд с нас на Дмитрия.

— Нет... Это невозможно. Такого не случалось на протяжении столетий.

— Это очевидно, — сказал он. — Начав наблюдать за ними, я сразу же заподозрил это.

Ни Лисса, ни я не отвечали, я избегала его взгляда.

— Это дар, — пробормотал из своего угла Виктор. — Редкий, удивительный дар.

— Лучшие стражи всегда имели такого рода связь, — добавил Дмитрий. — Согласно историческим хроникам.

Кирова снова разъярилась.

— Эти хроники описывают то, что происходило столетия назад, — взорвалась она, — Не думаете же вы, что мы оставим ее в Академии после всего, что она натворила?

Дмитрий пожал плечами.

— Может, она необузданная и грубоватая, но ее потенциал...

— Необузданная и грубоватая? — прервала его я. — А вы кто, в таком случае, черт побери? Помощник, привлеченный со стороны?

— Страж Беликов теперь страж принцессы, — отрезала Кирова. — Ее утвержденный страж.

— Какой-то дешевый иностранец будет защищать Лиссу?

Это было жалкое высказывание — в особенности поскольку большинство мороев и их стражи имели русское или румынское происхождение, — но в тот момент оно казалось умнее, чем было на самом деле. И если уж на то пошло, не мне так говорить. Может, я и выросла в США, но мои родители были иностранцами. Мать, тоже дампир, родом из Шотландии — рыжеволосая, с нелепым акцентом, — а отец, как мне сообщили, турок. Эта генетическая комбинация придала моей коже оттенок миндаля, а чертам лица сходство — так мне, по крайней мере, казалось — с экзотической принцессой пустынь: большие черные глаза и волосы темного коричневого цвета, казавшиеся почти черными. Я была бы не против унаследовать рыжие волосы, но мы имеем то, что имеем.

Кирова возмущенно вскинула руки и вперила в Дмитрия взгляд.

— Видите? Совершенно недисциплинированная особа! Никакие психические связи, никакой самый редкий потенциал в мире не могут компенсировать этого. Недисциплинированный страж хуже, чем никакого стража.

— Так научите ее дисциплинированности. Занятия только начались. Пусть учится и тренируется вместе со всеми.

— Невозможно. Она безнадежно отстала от своих сверстников.

— Ничего не отстала, — возразила я, но никто меня не слушал.

— Пусть тренируется дополнительно, — сказал Дмитрий.

Они продолжали в том же духе, их беседа выглядела как игра в пинг-понг. Моя гордость все еще была оскорблена тем, с какой легкостью Дмитрий выследил нас, но одновременно до меня дошло, что он в состоянии помочь мне остаться здесь, с Лиссой. Лучше быть в этой дыре, чем где угодно без Лиссы.

— И кто же возьмется тренировать ее дополнительно? — спросила Кирова. — Вы?

Дмитрий, видимо, не ожидал такого поворота.

— Ну, не обязательно я...

Кирова с удовлетворенным видом скрестила на груди руки.

— Так я и думала.

Оказавшись в затруднительном положении, он нахмурился, перебегая взглядом с меня на Лиссу и обратно. Интересно, кого он видел? Двух жалких девушек, смотрящих на него большими умоляющими глазами? Или двух беглянок, умудрившихся вырваться из хорошо охраняемой школы и промотавших половину наследства Лиссы?

— Да, — заявил он, в конце концов. — Я готов стать наставником Розы. Буду дополнительно тренировать ее.

— И что теперь? — резко возразила Кирова. — Она так и останется безнаказанной?

— Найдите другой способ наказать ее, — ответил Дмитрий. — Численность стражей слишком быстро уменьшается, чтобы потерять еще одного. В особенности девушку.

То, что стояло за этими словами, заставило меня содрогнуться, напомнив о моих собственных недавних словах о «кровавой шлюхе». Теперь немногие девушки-дампиры становятся стражами.

Внезапно из своего угла заговорил Виктор:

— Я склонен присоединиться к мнению стража Беликова. Отослать Розу — это позор, растрата дара.

Госпожа Кирова перевела взгляд на окно. Снаружи черным-черно. Учитывая ночной режим Академии, утро и день были тут понятиями относительными. Ну и еще здесь тонировали окна, чтобы преградить доступ свету.

Когда она снова повернулась, Лисса поймала ее взгляд.

— Пожалуйста, госпожа Кирова. Пусть Роза останется.

«Ох, Лисса! — подумала я. — Будь осторожна».

Использовать принуждение применительно к другому морою очень опасно — в особенности при свидетелях. Однако Лисса прибегла к нему совсем чуть-чуть, и нам просто необходима была любая доступная помощь. По счастью, никто, похоже, не понял, что произошло.

Я даже не уверена, что именно принуждение сыграло свою роль, но, в конце концов Кирова вздохнула.

— Если мисс Хэзевей остается, то на следующих условиях. — Она повернулась ко мне. — Можете продолжить обучение в Академии Святого Владимира, но исключительно на условиях испытательного срока. Перешагнете черту еще раз, и вас здесь не будет. Вы получите все требующееся для новичка вашего возраста обучение. Кроме того, все свое свободное время вы будете тренироваться под руководством стража Беликова — и до и после занятий. Любые другие общественные контакты вам запрещены, и, за исключением времени приема пищи, вы будете оставаться в своей комнате. Нарушите хоть что-либо из вышеперечисленного — и будете... отосланы.

Я издала хриплый смешок.

— Запрещены общественные контакты? Вы хотите разделить нас? — Я кивнула на Лиссу. — Боитесь, что мы снова убежим?

— Просто принимаю меры предосторожности. Вы, без сомнения, помните, что так и не были должным образом наказаны за уничтожение школьного имущества. Придется немало потрудиться, чтобы компенсировать ущерб. — Она поджала тонкие губы. — Вам сделано великодушное предложение. Полагаю, с вашей стороны было бы неразумно ставить его под угрозу.

Я открыла рот, чтобы сказать — ничего великодушного тут нет вообще, но потом поймала взгляд Дмитрия. Не знаю точно, что этот темный взгляд выражал. Может, он хотел сказать, что верит в меня, а может, что только идиотка будет продолжать бессмысленную борьбу с Кировой.

Отвернувшись от него во второй раз за эту встречу, я уставилась в пол, ощущая присутствие Лиссы рядом и ее поддержку, вливающуюся в меня благодаря нашей связи. Наконец, я энергично выдохнула и снова посмотрела на директрису.

— Хорошо. Я принимаю ваше предложение.

 

ТРИ

 

Отослать нас после этой встречи прямо в класс казалось пределом жестокости, но именно так Кирова и поступила. Лиссу увели, и я провожала ее взглядом, радуясь тому, что наша связь позволит мне быть в курсе того, как она настроена.

Сначала меня отправили к одному из консультантов. Это был очень старый морой, я знала его еще до побега. По правде говоря, просто не верилось, что он по-прежнему здесь. Старик, он должен был уже или уйти в отставку, или умереть.

Этот визит занят всего пять минут. Ни словом не упомянув о моем возвращении, он задал несколько вопросов касательно занятий, которые я посещала в Чикаго и Портленде. Сравнил полученные ответы с записями в моем старом личном деле и торопливо нацарапал новое расписание. Я с угрюмым видом взяла у него бумажку и отправилась на свои первые занятия.

1-й урок: Современные боевые технические приемы стража.

2-й урок: Теория личной охраны и защиты.

3-й урок: Физические упражнения.

4-й урок: Основной язык (новички).

Ланч.

5-й урок: Поведение и физиология животных.

6-й урок: Математика.

7-й урок: Моройская культура.

8-й урок: Славянское искусство.

Ух! Я и забыла, какой длинный в Академии учебный день. В течение первой его половины новички и морои занимались отдельно, и, значит, я увижу Лиссу только после ланча — если потом у нас окажутся общие уроки. В основном это были стандартные для старших классов дисциплины, значит, мои шансы преуспеть в них очень даже неплохи. Славянское искусство, видимо, что-то вроде факультатива, на который никто не хочет записываться. Есть надежда, что по этой причине они сунут туда и Лиссу.

На первый урок в гимнастическом зале для стражей меня отвели Дмитрий и Альберта, при этом оба как бы не замечали меня. Идя позади них, я разглядывала коротко, на эльфииский манер остриженные волосы Альберты, оставляющие открытыми знак принадлежности к стражам и молнии. Многие женщины-стражи так делали. Сейчас это для меня было неактуально, поскольку никаких татуировок на шее пока не имелось, но не хотелось бы когда-нибудь стричь волосы так коротко.

Альберта и Дмитрий не разговаривали, шагали себе и шагали, как будто это был самый обычный день. Однако когда мы пришли, реакция моих одноклассников расставила все акценты. У них как раз проходила разминка, когда мы вошли в гимнастический зал, и, в точности как в столовой, все взгляды обратились на меня. Не знаю, кем я себя почувствовала — рок-звездой или цирковым уродцем.

Ладно. Если мне придется застрять тут на какое-то время, я должна показывать, что не боюсь их. Когда-то мы с Лиссой пользовались в школе уважением, и пора напомнить об этом. Скользя взглядом по лицам уставившихся на меня с раскрытыми ртами новичков, я выискивала знакомое лицо. В основном здесь были парни. Один попался мне на глаза, и я едва сдержала усмешку.

— Эй, Мейсон, вытри слюни! Если хочешь представлять меня обнаженной, занимайся этим в свое время.

Кто-то фыркнул, а кто-то захихикал, разрушив тягостное молчание, а Мейсон Эшфорд вышел из остолбенения и одарил меня кривой улыбкой. С торчащими рыжими волосами и редкими веснушками, он выглядел симпатичным парнем, хотя и не слишком сексапильным. Один из самых забавных парней, которых я знала. В прежние времена мы были хорошими друзьями.

— Это и есть мое время, Хэзевей. Сегодняшнее занятие веду я.

— Правда? Ха! Ну, значит, сейчас самое время представлять меня обнаженной.

— Всегда самое время представлять тебя обнаженной, — вставил кто-то, еще больше разрядив напряжение.

Эдди Кастиль. Еще один друг.

Дмитрий покачал головой и вышел, бормоча по-русски что-то явно неодобрительное. Что касается меня... ну, я снова стала одним из новичков. Это были спокойные ребята, гораздо менее озабоченные родословной и политикой, чем ученики-морои.

Класс обступил меня, я смеялась и всматривалась в почти забытые лица. Все интересовались, где мы были, — по-видимому, я и Лисса стали легендой. Конечно, я не могла рассказать, почему мы сбежали, и ограничилась насмешками и намеками типа «вам бы не понравилось это узнать», что срабатывало ничуть не хуже.

Счастливое воссоединение продолжалось еще несколько минут, после чего надзирающий за тренировкой взрослый страж прервал его, выбранив Мейсона за то, что тот пренебрегает своими обязанностями. Все еще ухмыляясь, Мейсон принялся раздавать приказы, объясняя, с каких упражнений начинать. Я с тревогой поняла, что большинство из них мне незнакомы.

— Пошли, Хэзевей. — Он взял меня за руку, — Будешь моим партнером. Давай посмотрим, что ты делала все это время.

Час спустя он получил ответ.

— Совсем не практиковалась, ха?

— Ох! — застонала я, не в силах даже говорить нормально.

Он протянул руку и помог подняться с мата, куда только что свалил меня... раз так пятьдесят.

— Ненавижу тебя.

Я потерла то место на бедре, где завтра, без сомнения, проступит страшный синяк.

— Если бы я сдерживал себя, ты ненавидела бы меня еще больше.

— Это правда, — согласилась я, пошатываясь.

Ученики в это время клали на место оборудование.

— На самом деле ты все делала здорово.

— Что? На самом деле я отбила себе всю задницу.

— Ну конечно это так. Но ведь прошло два года, и, эй, ты все еще держишься на ногах. Это чего-нибудь да стоит.

Он насмешливо улыбнулся.

— Я уже говорила, что ненавижу тебя?

Он одарил меня еще одной улыбкой, но она быстро увяла, сменившись серьезным выражением лица.

— Не пойми меня неправильно... В смысле, ты, конечно, девушка боевая, но выдержать весенние испытания ни при каком раскладе не сможешь...

— У меня будут дополнительные тренировки, — сказала я.

Впрочем, какое это имело значение? Я рассчитывала, что мы с Лиссой уберемся отсюда до того, как эти занятия станут для меня реальной проблемой.

— Я сумею подготовиться.

— Дополнительные тренировки с кем?

— С этим высоким парнем. С Дмитрием.

Мейсон уставился на меня.

— Ты будешь дополнительно заниматься с Беликовым?

— Да, ну и что?

— А то, что этот человек — бог.

— Может, это немного чересчур? — спросила я.

— Нет, я серьезно. В смысле, обычно он такой спокойный и даже замкнутый, но в схватках... Класс! Если ты думаешь, что натерпелась сейчас, то после занятий с ним будешь просто покойницей.

Прекрасно. Все лучше и лучше.

Я ткнула его локтем и пошла на второй урок. Здесь рассматривались основные положения того, что значит быть телохранителем, — дисциплина, обязательная для всех старших классов. На самом деле она значилась третьей в серии, с которой начался выпускной год. Следовательно, и здесь я оказалась отстающей, хотя надеялась, что защита Лиссы в реальном мире кое-чему меня научила.

Нашим инструктором был Стэн Альто, за спиной мы называли его просто Стэн, а в официальной обстановке страж Альто. Немного старше Дмитрия, но почти такой же высокий, он всегда выглядел жутко раздраженным. Сегодня это впечатление усилилось — когда он вошел в классную комнату и узрел меня. Распахнув глаза в притворном удивлении, он описал круг по комнате и остановился около моего стола.

— Что это? Никто не предупредил меня, что сегодня у нас приглашенный лектор. Роза Хэзевей. Какая честь! Как великодушно с твоей стороны выкроить в своем насыщенном расписании время и поделиться с нами своими знаниями.

Я почувствовала, как вспыхнули щеки, но невероятным усилием воли сдержалась и не послала его к черту. Выражение моего лица, однако, сказало ему о многом, потому что его ухмылка стала еще шире. Он жестом дал мне понять, чтобы я встала.

— Ну, давай, давай! Не сиди на месте. Выходи вперед и помоги мне прочесть классу лекцию.

Я вжалась в кресло.

— Вы же на самом деле не имеете в виду...

Высокомерная усмешка исчезла.

— Я имею в виду в точности то, что сказал, Хэзевей. Встань перед классом.

В комнате воцарилась плотная тишина. Стэн был инструктором, которого все боялись, и большинство учеников из страха пока не решались рассмеяться при виде моего позора. Отказываясь сломаться, я решительно вышла вперед и повернулась лицом к классу. Вперила в учеников дерзкий взгляд и откинула назад волосы, заработав несколько сочувственных улыбок на лицах своих друзей. Потом я заметила, что моя аудитория больше, чем я ожидала. Несколько стражей — в том числе и Дмитрий — стояли в задней части комнаты. За пределами Академии стражи сосредоточиваются на защите «один на один». Здесь же им приходится защищать гораздо больше людей, да еще и обучать новичков. Поэтому никто из них не «пас» постоянно одного конкретного человека, они работали посменно, охраняя школу как целое и надзирая за уроками.

— Итак, Хэзевей, — жизнерадостно продолжал Стэн, расхаживая туда-сюда перед классом, — просвети нас насчет твоих приемов защиты.

— Моих... приемов?

— Конечно. Поскольку, надо полагать, у тебя был какой-то план, недоступный нашему пониманию, когда ты увозила из Академии несовершеннолетнюю моройскую принцессу, подвергая ее, таким образом, постоянной опасности со стороны стригоев.

Еще одна лекция а-ля Кирова, с той лишь разницей, что сейчас свидетелей больше.

— Мы не сталкивались ни с одним стригоем, — заявила я.

— Очевидно. — Он усмехнулся. — Учитывая, что вы еще живы.

Мне хотелось закричать, что, может, я одолела бы любого стригоя, но после того избиения, которое имело место на прошлом уроке, я начала подозревать, что не пережила бы нападения даже Мейсона, не говоря уж о реальном стригое.

Не дождавшись ответа, Стэн снова принялся расхаживать перед классом.

— Так что ты делала? Как ты обеспечивала ее безопасность? Вы старались не выходить из дома по вечерам?

— Временами.

Это была правда — в особенности поначалу. Потом, когда прошли месяцы без каких бы то ни было нападений, мы немного расслабились.

— Временами, — повторил он писклявым голосом, отчего мой ответ прозвучал ужасно глупо. — Видимо, ты спала днем, а ночью караулила?

— Ну... нет.

— Нет? Но это же первое, что упоминается в главе об охране в одиночку. Ах, прошу прощения, ты не знаешь этого, потому что не была здесь.

Я проглотила ругательства.

— Я наблюдала за местностью всякий раз, когда мы выходили, — ответила я, чувствуя острое желание защититься.

— Правда? Ну, хоть что-то. Ты использовала «Метод наблюдения стражей» Карнеги или «Круговой обзор»?

Я не отвечала.

— Ну да. Полагаю, ты использовала метод Хэзевей «Оглядывайся по сторонам, когда вспомнишь об этом».

— Нет! — сердито воскликнула я. — Это неправда. Я охраняла ее. Она все еще жива, не так ли?

Он подошел и наклонился к моему лицу.

— Потому что тебе повезло.

— Стригои вовсе не прячутся там за каждым углом, — выпалила я. — Все не совсем так, как нас учили. Там безопаснее, чем вы пытались нам внушить.

— Безопаснее? Безопаснее? У нас война со стригоями! — взорвался он. Я чувствовала запах кофе в его дыхании, так он был близко. — Один из них мог запросто подойти прямо к тебе и перерезать твою хорошенькую шею прежде, чем ты хотя бы заметила его, — и даже не вспотел бы. Может, ты сильнее и быстрее мороя и человека. Но по сравнению со стригоем ты ничто, ничто! Они смертельно опасны и невероятно сильны. И тебе известно, что делает их такими сильными?

Нет, я не позволю этому болвану заставить меня расплакаться. Отвернувшись от него, я попыталась переключиться на что-нибудь другое. Мой взгляд остановился на Дмитрии и остальных стражах. Они с каменными лицами смотрели, как меня унижают.

— Моройская кровь, — прошептала я.

— Что? — спросил Стэн. — Не слышу.

Я резко повернулась к нему.

— Моройская кровь! Моройская кровь делает их сильнее.

Он кивнул с удовлетворенным видом и отступил на несколько шагов.

— Да. Именно она. Она делает их сильнее и толкает к новым убийствам. Они убивают и пьют кровь людей и дампиров, но больше всего жаждут моройской крови. Рыщут в поисках ее. Они перешли на сторону тьмы, чтобы получить бессмертие, и готовы на все, лишь бы сохранить его. Отчаянный стригой может напасть на мороя даже на людях. Группы стригоев совершают набеги на такие академии, как эта. Есть стригои, которые живут тысячи лет. Источником жизни для них являются целые поколения мороев. Их почти невозможно убить. Именно поэтому численность мороев сокращается. Они недостаточно сильны — даже при наличии стражей, — чтобы защитить себя. Некоторые морои не видят смысла в сопротивлении и по собственному выбору становятся стригоями. И когда морои исчезнут...

—...тогда исчезнут и дампиры, — закончила я.

— Ну, похоже, кое-что ты все-таки знаешь. — Он слизнул с губ слюну. — Теперь предстоит выяснить, способна ли ты усвоить этот курс и получить право на практические испытания в следующем семестре.

Ох! Оставшуюся часть этого ужасного урока я провела — на своем месте, к счастью, — проигрывая в сознании его последние слова. Практические испытания выпускного года — лучшая часть обучения новичков. Половину семестра нет никаких занятий. Вместо этого каждого из нас прикрепят к ученику-морою, чтобы ходить за ним по пятам и охранять. Взрослые стражи будут следить за нами и проверять, инсценируя нападения и другие угрозы. То, как новичок выдержит практические испытания, имеет почти такой же вес, как все его остальные оценки, вместе взятые. Результат может также повлиять на то, к какому морою новичок будет приставлен по окончании школы.

А я? Существует лишь один морои, который мне нужен.

Два урока спустя я в конце концов заработала право на ланч. Когда я ковыляла через кампус в столовую, сбоку пристроился Дмитрий. Ничего особенно божественного я в нем не заметила — если не считать того, что он божественно хорошо выглядел.

— Полагаю, вы видели, что произошло в классе Стэна? — спросила я, не озабочиваясь формальностями.

— Да.

— Вам не кажется, что это было нечестно?

— В смысле, прав ли он? По-твоему, ты действительно подготовлена в достаточной степени, чтобы защищать Василису?

— Я сохранила ей жизнь, — потупив взор, промямлила я.

— Типа, как ты сражалась сегодня со своими одноклассниками?

Подлый вопрос. Я не отвечала, понимая, что это и не требуется. После урока Стэна у меня была еще одна тренировка; не сомневаюсь, Дмитрий видел, что я снова оказалась не на высоте.

— Если ты не можешь одолеть их...

— Да знаю я, знаю! — воскликнула я.

Он замедлил шаг, приноравливаясь ко мне.

— Ты сильная и быстрая по природе. Просто тебе нужно много тренироваться. Вы занимались каким-нибудь спортом, пока были в бегах?

— Конечно. Время от времени.

— Но ни в какую спортивную команду не входили?

— Слишком большая нагрузка. Если бы я хотела много практиковаться, то просто осталась бы здесь.

Он бросил на меня сердитый взгляд.

— Ты никогда не сможешь по-настоящему защищать принцессу, если не отточишь свои навыки. Всегда будешь терпеть неудачу.

— Я смогу защищать ее, — сердито бросила я.

— Ты ведь знаешь — нет никаких гарантий, что тебе поручат ее, даже если ты успешно пройдешь практические испытания и закончишь школу. — Негромкий голос Дмитрия звучал холодно. Да, в наставнике, которого ко мне приставили, не было и тени теплоты и сердечности. — Никто не хочет, чтобы ваша связь пропала впустую, но никто не собирается приставлять к ней не отвечающего всем требованиям стража. Если хочешь быть с нею, придется заработать такое право. У тебя есть занятия. У тебя есть я. Используй нас или нет, как пожелаешь. Ты — идеальный выбор в качестве стража для Василисы после того, как вы обе закончите обучение, — если сумеешь доказать, что достойна этого. Надеюсь, так и будет.

— Лисса, называйте ее Лисса, — поправила его я.

Терпеть не могу ее полное имя, предпочитаю американизированное уменьшительное.

Он молча зашагал прочь, и внезапно вся задиристость из меня испарилась куда-то.

Как бы то ни было, я потратила на него большую часть своего свободного времени. Большинство учеников уже были в столовой, желая как можно дольше продлить время общения. Я и сама почти добралась туда, когда голос откуда-то около двери окликнул меня:

— Роза?

Глянув в направлении голоса, я заметила Виктора Дашкова. Он стоял, прислонившись к пальме рядом со зданием, на его добродушном лице играла улыбка. Два его стража стояли чуть поодаль, на почтительном расстоянии.

— Мистер Даш... простите, ваше высочество. Привет.

Хорошо, что я вовремя спохватилась, все эти моройские королевские титулы выскочили у меня из головы. Находясь среди людей, я их не употребляла. Морои избирают своих правителей среди членов двенадцати королевских фамилий. Самый старший в семье получает титул принца или принцессы. Лисса тоже принцесса, потому что осталась единственной представительницей своей семьи.

— Как прошел твой первый день? — спросил он.

— Он еще не закончился. — Надо было как-то поддержать разговор, и я спросила. — Вы здесь с визитом?

— Уеду сегодня, вот только повидаюсь с Натальей. Услышав, что Василиса и ты вернулись, я просто зашел посмотреть на вас.

Я кивнула, понятия не имея, о чем еще говорить. Он был, скорее, друг Лиссы, не мой.

— Я хотел сказать тебе... — неуверенно продолжал он. — Я понимаю важность того, что ты сделала, но вряд ли то же можно сказать о директрисе Кировой. Все это время ты заботилась о безопасности Василисы. Это впечатляет.

— Ну, нельзя сказать, что я одолела стригоя или кого-то в этом роде.

— Но кое-кого ты одолела, правда?

— Конечно. Однажды Академия послала пси-ищеек.

— Поразительно.

— А-а, ерунда. Ускользнуть от них очень даже легко.

Он рассмеялся.

— Прежде я охотился с ними. Они достаточно сильны и умны, поэтому ускользнуть от них вовсе не так уж легко.

Это правда. Пси-ищейки — один из многих типов магических созданий, которые бродят по миру. Люди об их существовании даже не догадываются и не подозревают, что видели именно их. Эти ищейки бродят стаями и способны некоторым образом, мысленно, общаться между собой, что делает их особенно опасными, — к тому же они очень похожи на волков-мутантов.

— А еще с кем-нибудь ты сталкивалась?

— Всякая мелочь то тут, то там.

— Поразительно, — повторил он.

— Повезло, наверно. Оказывается, я не так уж сильна как страж.

Я говорила прямо как Стэн.

— Ты умная девочка. Ты нагонишь. И еще эта ваша связь.

Я отвернулась. Моя способность чувствовать Лиссу так долго была тайной, и теперь казалось неестественным, что другие знают о ней.

— История полна рассказов о стражах, которые могли чувствовать, когда их подопечным угрожала опасность, — продолжал Виктор. — Я сделал это своим хобби, как и некоторые другие древние методы. Я слышал, оттуда можно почерпнуть много ценного.

— Надо полагать.

«Ну и скучное хобби», — подумала я, представив себе, как он сидит в какой-то промозглой, затянутой паутиной библиотеке и изучает доисторические хроники.

Виктор наклонил голову с выражением любопытства на лице. У Кировой и остальных сделался такой же вид, когда стало известно о нашей связи, — точно мы какие-то лабораторные крысы.

— На что это похоже... если позволишь спросить?

— Ну... Не знаю. Просто я всегда ощущаю, что она чувствует. Как правило, только эмоции. Мы не можем обмениваться сообщениями или чем-то вроде этого.

Я не стала упоминать о том, что иногда проскальзываю в ее голову. Это даже мне было трудно понять.

— А в обратную сторону это не работает? Она не чувствует тебя?

Я покачала головой.

Его лицо сияло от изумления.

— Как это произошло?

— Не знаю. — Я по-прежнему смотрела в сторону. — Просто началось два года назад.

Он нахмурился.

— Примерно во время той аварии?

Мгновение поколебавшись, я кивнула. Меньше всего мне хотелось обсуждать ту аварию, уж будьте уверены. С меня хватало тяжелых воспоминаний Лиссы, чтобы примешивать к ним еще и свои. Искореженный металл. Ощущение жара, потом холода, потом снова жара. Лисса пронзительно кричит надо мной, кричит, чтобы я очнулась, кричит своим родителям и брату, чтобы они очнулись. Только я откликнулась на ее призыв. И врачи говорили, что это само по себе чудо. Говорили, что я не должна была уцелеть.

По-видимому почувствовав мой дискомфорт, Виктор оставил эту тему и вернулся к прежним восторгам.

— Мне все еще с трудом верится в это. Такого не происходило уже множество лет. Если бы это случалось чаще... только подумай, как оно могло бы повлиять на безопасность всех мороев. Если бы и другие могли так чувствовать. Нужно провести новые исследования и посмотреть, не удастся ли воспроизвести подобное качество в других.

— Да.

Я, конечно, очень хорошо относилась к Виктору, но меня все больше разбирало нетерпение. Наталья обожала поболтать, и теперь было ясно, от кого она унаследовала это качество. Ланч неумолимо заканчивался, и, хотя после него занятия новичков и мороев проходили совместно, у нас с Лиссой останется мало времени на разговоры.

— Возможно, мы могли бы...

Он раскашлялся, его скрутил ужасный приступ, от которого все тело сотрясалось. Это заболевание, синдром Сандовского, сжирало легкие, и тело умирало. Я заметила выражение тревоги на лицах стражей, и один из них подошел к нам.