Часть первая 1 страницаЧасть первая Пролог - Давай, собирайся быстрее, мы и так из-за тебя опаздываем! - Не ори, уже иду! Мужчина сжал в руках ключи. Острый кончик с силой вонзился в ладонь. - Шевелись, Лина! Поезд через час. - Папа! – недовольное личико молодой девушки выглянуло из-за угла комнаты. – Из-за тебя у меня рука дрогнула, и я неровно накрасила глаз! Как я могу выйти из дома с таким макияжем!? Это невозможно! - Ну, все! С меня хватит… Мужчина прошел в комнату, схватил дочь за руку и потащил ее к двери. - Папа! - Заткнись и обувайся! - Но… Отец замахнулся и отвесил ей подзатыльник. - Быстро, или получишь еще. Всхлипнув, Лина начала послушно завязывать шнурки. - Быстрее! - Стараюсь, как могу! – огрызнулась дочь. – Если тебе так не терпится от меня избавиться, подожди снаружи! Мужчина развернулся и, с силой хлопнул входной дверью. - Если тебя не будет в машине через пять минут, я тебе не завидую! - И что же ты сделаешь!? Убьешь меня? Мужчина уже спускался по лестнице.
- Пробка! Лина сидела на заднем сиденье и с тоской оглядывала тянущуюся вдаль полосу забитого транспортом шоссе. - Почему ты не предупредил, что по утрам машины у вас тащатся, как черепахи. Мы можем опоздать! - Если бы ты собиралась быстрее, мы бы были уже на вокзале! - Если бы ты разбудил меня пораньше, я бы все успела. Даже накраситься! Посмотри на мой глаз, он неровный! - Сотри косметику. - Моя косметичка лежит в моей сумочке, которую ты отнял у меня и запихнул в багажник. Мне нечем вытереться! - На, - мужчина открыл бардачок и кинул назад стопку салфеток. Лина брезгливо отодвинулась в сторону. - Фу, па, они же лежали у тебя в машине, они грязные! Тем более, что средство для снятия макияжа также осталось в моей сумочке! Мужчина невнятно выругался. Очередь из машин двигалась еле-еле. Мужчина, нервно барабанил пальцами по рулю. Вдруг, будто на что-то решившись, он надавил на газ и резко свернул на обочину, проехал до ближайшего поворота и на скорости влетел во двор. Сидевшая на заднем сиденье девушка не удержалась и больно стукнулась головой о стекло. - … ты что, ненормальный?! – Лина оперлась рукой о сиденье, потирая ушибленное место. – Ты мог разбить мне голову! Мужчина снова крутанул рулем. - Поаккуратнее! - Понимаешь, Лина, если мы опоздаем, и я не посажу тебя сегодня на поезд, и не отправлю к матери, тебе придется пешком топать с вещами за спиной вслед за поездом. Потому что еще одной недели с тобой в одном доме я не выдержу. Лучше умереть. Поэтому, мы немного попетляем, чтобы объехать пробку. Поверь, это в твоих интересах. - Ты чуть не разбил мне голову! - Это не страшно, - Мужчина еще раз повернул и выехал на другую улицу. – Твоя голова от этого не сильно пострадала. - Почему это? – удивилась девочка. - Чтобы болела голова, нужно, что бы там было хоть немного мозгов, - сидевший за рулем мужчина равнодушно пожал плечами. - У тебя же их меньше, чем у курицы. - Да как ты смеешь так говорить! – взвилась Лина. – Я все расскажу маме! Мужчина хмыкнул и включил поворотник. - У нее их не больше. Видимо, у вас это наследственное. - Да как ты… Лина не договорила. Сжав кулаки, она кинулась на сидевшего за рулем отца. Тот непроизвольно дернул руку, пытаясь уклониться от дочери. Машину резко повело вправо - Ты что, чокнутая!? - он на секунду повернулся к ней, - я же за рулем! - Папаааа!!! – в ужасе закричала Лина и начала изо всех сил трясти отца за плечи. - Там человек, тормози!!! Ты задавишь его! В испуге, мужчина изо всех сил вывернул руль и до упора выжал педаль тормоза. Но было уже поздно. Парень, переходивший дорогу, обернулся на скрип тормозов. На мгновение глаза водителя и пешехода встретились. Парень ударился о капот и, взмахнув руками, упал вниз. Автомобиль резко развернуло. Придавив парня к тротуару, он на скорости врезался в столб. Лина с криком полетела вперед. Голова уперлась в стоящее перед ней сиденье. Плечо повело дальше. Шейные позвонки не выдержали. Раздался хруст, крик оборвался. Тело обмякло и кулем упало вниз. Водитель от резкой остановки подался вперед и стукнулся лбом о переднее стекло. Руль вдавился в грудь, проломил ребра, и сломанная кость впилась прямо в сердце. Под колесами на асфальте, там, куда упала голова парня, медленно растекалась лужа темной, почти черной крови…
1 День первый Склонившись перед экраном раскрытого ноутбука, я попытался полностью сосредоточиться на чертеже. На мониторе чернел линиями генеральный план моего нового проекта. Так... вот здесь нужно аккуратно… - Пожаа-ар!!! От неожиданности рука с мышкой дрогнула. Задетый локтем провод чуть качнулся, и вилка, державшаяся в розетке на честном слове, грохнулась на пол. Экран погас. - Черт возьми, София! Я убью тебя! – от досады, я так грохнул кулаком по столу, что стоящий на другом краю стакан жалобно звякнул. – Я же не успел сохраниться! Влетевшая в аудиторию, как вихрь, растрепанная шатенка, остановилась на полпути и обернулась. Большие, серо-зеленые глаза быстро оценили размер бедствия и пристально уставились на меня. Слишком пристально. - Не убьешь, - спокойно заметила она. – Тебя посадят. Я выругался. - Да ты чего!? - возмутилась София. – Прекрасно же знаешь, что тут все на соплях. Если у тебя ноут не работает без сети, это уже не я виновата! - Хорошо, - согласился я, чувствуя, что начинаю закипать. – Тогда просто скажи мне, зачем надо было орать, как ненормальной! - Пожар. - Какой пожар!? - не выдержал я. Она пожала плечами. - Обыкновенный – универ горит. Я тупо уставился на свое отражение в погасшем экране. - Разыгрываешь. - Даже не думала! София подошла к моему столу, подняла с пола вылетевшую вилку и, присев прямо на стоящую неподалеку гипсовую голову самого почитаемого в древней Греции бога Зевса, начала аккуратно сматывать провод. Никакого почтения. Похоже, ее не слишком пугал свирепый гнев громовержца. - Извини, - произнесла София. - Не хотела тебя напугать. - Я испортил генплан. - Сделаешь новый. Я сморщился: перспектива снова провести перед компьютером полдня не вдохновляла. Я с надеждой посмотрел на Софию: - Ты сделаешь…? Она сделала такое лицо, что я невольно рассмеялся. - Если ты хочешь, чтобы тебя поскорее выгнали с работы - я с удовольствием помогу! Да уж, это точно… София и компьютер - вещи не совместимые. А жаль. Со сдачей я опаздывал по всем срокам… София положила на стол провод и откинула назад волосы. До меня долетел едва уловимый запах ванили. - Ты - как хочешь, а я пойду собираться. Домой, - добавила она и с сожалением вздохнула. - Мне не хочется раньше времени превратиться в рождественскую индейку. Хочется еще немножко пожить. Пару лет, - она задумалась. - Ну,… хотя бы до восьмидесяти. Я хмыкнул. Пару лет. До восьмидесяти. Это умиляло. Особый шарм этой фразе предавало то, что Софии совсем недавно исполнилось девятнадцать. Девушка тем временем прошла к своему рабочему месту, поставила прямо поверх чьих-то рисунков сумку и действительно начала собираться. - Если честно,- сказала она.- Я сначала тоже не поверила. - Ты про что? - Про пожар. Ах да, я и забыл... - … мы с Филом были на кафедре. Наблюдали за первокурсниками… - Издевались над ними,- поправил я. - Возможно,- открыв сумку, София начала без разбору закидывать туда краски. - Совсем чуть-чуть. Тут забегает какая-то странная девушка и, с криками – «Пожар-пожар, мы горим!», уносится обратно. Мы подумали, что это шутка. Мало ли,- она хохотнула.- Перезанималась девочка, с кем не бывает, - за красками полетели карандаши и кисточки. – Потом Фил все-таки решил кое-что проверить. И вышел на балкон, - оторвав от мольберта незаконченный рисунок, она без всякой жалости начала скручивать его в трубочку. – Тут сразу все стало ясно. - Что? - Дым, - София кое-как запихнула рисунок в сумку и застегнула замок. – Посмотри сам. Я повернул голову и послушно уставился в окно. Удивительно чистое небо. Ни облачка. Я измученно взглянул на Софию: - Сонь, ты надо мной издеваешься? - Конечно, нет. Блин, Влад! – В ее голосе послышалась легкая досада. – Да, оторвись ты, наконец, от своего компьютера, никуда он от тебя не убежит! Откинувшись не спинку стула, я вытянулся во весь рост и с удовольствием зевнул. София резко развернулась и хлопнула ладонью по столу: - Владлен, вставай! Пришлось подчиниться. Проклиная, на чем свет стоит свою неугомонную подругу, я подобрал ноги и поднялся-таки со стула. София уже пробиралась сквозь залежи разбросанных бумаг, старых мольбертов, сломанных гипсовых статуй и треснувших планшетов – в аудиториях кафедры рисунка царил страшный беспорядок. Не без труда протиснувшись к окну, она потянула за ручку. Старая, порядком подгнившая рама распахнулась, подняв в воздух облачко пыли. В аудиторию ворвался легкий осенний ветерок. - Ничего себе! – ахнул я. Запах гари резко ударил в нос. Перегнувшись через подоконник, я высунулся на улицу… - Черт! Окна нашей аудитории выходили на сторону реки, которая из-за солнечной погоды блестела, как огромное зеркало так ярко, что я на секунду ослеп. Прищурившись, сквозь пляшущие перед глазами желтые круги я попытался рассмотреть, где горит. Не видно… Третий корпус университета из-за его небольшой площади и множества этажей все за глаза называли свечкой. Он возвышал на остальной частью учебного заведения, как смотровая башня, и вид отсюда открывался великолепный. Прямо под нами, сквозь желто-золотые шапки деревьев проглядывал участок неширокой дороги, огибающей корпус университета, и отгораживающий его от остальной части города небольшой отрезок стены. Квартал старинных деревянных домиков прошлого века стоял на косогоре и круто спускался вниз, к извивающейся и переливающейся на солнце, как чешуя змейки реке. На берегу находилась закрытая лодочная станция. Чуть выше стоял завод, а через дорогу сверкал куполами женский монастырь Вдалеке, там, где река делала плавный поворот, виднелся городской пляж и скульптурные фонтаны набережной с парком, засаженным пожелтевшими уже березками и высокими, вечнозелеными елями, перемежавшимися с молодыми елочками - любимое место отдыха всех наших студентов. Это было самое красивое место в городе. Правда, сейчас мне было не до него. С окна удалось разглядеть только одну сторону нашего корпуса, и часть среднего. На первый взгляд и тот и другой были, как говориться, целы и невредимы. Входа я не видел, он располагался в переходе из первого, главного корпуса во второй, строго на их пересечении. На углу, да еще и вдавался вглубь здания. Если где и горело, то только там. Огня не было, но, помимо выползавших из труб завода серо-зеленых змеек, с левой стороны валил в небо столб густого черного дыма. - Может не мы? – высказал я робкую надежду. - Мы, мы, - София ободряюще похлопала меня по плечу. – Даже не сомневайся в этом. Над головой оглушительно зазвенела пожарная тревога. София хмыкнула. - Как вовремя! Вернувшись к своим вещам, она аккуратно, двумя пальцами взяла стаканчик с грязной водой и вылила его прямо в стоящий тут же горшок, с чем-то колючим и зеленым, каким-то кактусом. - Ну вот, - она удовлетворённо оглядела результат своей работы. – По крайней мере, он не умрёт от засухи и избежит пожара. В отличие от нас. Если кое-кто так и не посчитает нужным начать собираться на выход. Губы против воли начали растягиваться в улыбке. Я подавил смешок и отвернулся, стараясь, чтобы София этого не заметила. Можно было бы не сомневаться, что о судьбе растения она подумает в последнюю очередь. Ей просто лень идти выливать воду в раковину. Тут стоит сделать небольшое вступление и кое-что объяснить… Нельзя сказать, что эта девчонка отъявленная лентяйка – скорее наоборот. Она достаточно трудолюбива и, несмотря на свой талант, не любила халтурить – всё делала на совесть. Преподаватели её ценят, им это нравится, но… Но есть одно «но» - в обычной жизни София страшная неряха. Работы у неё замечательные, но вот как она их делает… Карандаши она частенько точила прямо на пол, от чего ходить в её квартире босиком, в особенности в белых носках просто страшно. Чертёжные принадлежности: резинки, линейки, циркули, валяются вперемешку с нижним бельём где-нибудь на обеденном столе. В вазочке с сахаром – перья для каллиграфии, нагло торчащие среди кубиков рафинада. Если на минуту потерять бдительность, и не глядя сесть на диван – можно на память оставить пару дырок на пятой точке от валявшихся там кнопок. Куда София выливает воду? Куда придётся. Я, кажется, догадывался, в чём тут дело. Когда она работает – она не замечает ничего вокруг – ныряет в работу с головой так, что уже не способна отвлекаться на такие мелочи, как вытирание кистей не о собственную постель, а о специальное полотенце. Для неё это не важно. Софию увлекает сам процесс и что в итоге получается. Частности не так уж важны. К сожалению, номер проходит только дома. В университете с этим сложнее. Преподаватели любят чистоту и аккуратность. Однажды был неприятный случай. После того, как она точно также полила любимый цветочек заведующего кафедрой, он запретил ей появляться на его занятиях без письменного разрешения из деканата. Пришлось идти ковёр к декану. Потому что, хотя зав. кафедрой нормальный и вполне мирный человек, который на досуге выращивает свои любимые лилии, но уже в возрасте, успел многого добиться как в личной, так и в творческой жизни, бывший военный, и до скрежета в зубах во всём любит строгую дисциплину. После этого случая София слёзно клялась всегда следить за своим поведением и больше так не делать. Поэтому, сейчас, видя, что на колючках сверкают мутные капельки, а само растение было в серо-буро-малиновых разводах, я решил уберечь эту дурочку от зверств учителей и, а всякий случай скрыть следы преступления. Подобрав валявшуюся тут же тряпку, я начал вытирать бедный кактус… - Ай! Видимо, я немного отвлёкся и случайно, подушечкой пальца напоролся на острую иголку. На коже сразу выступила бусинка крови и на глазах начала увеличиваться. - Влад, ты идёшь? – Голова Софии показалась из-за приоткрытой двери. - Да, сейчас! Я намотал на палец носовой платок, быстро вытер растение и выбросил тряпку. Захлопнул ноутбук с вконец испорченным чертежом и, запихнув его в сумку, вслед за Софией выбежал из аудитории.
Спустился на один этаж и как напоролся на стену. Я притормозил: что-то, еле-еле уловимое, какая-то не ясная мысль, мелькнувшая на самом краю сознания, заставила меня остановиться. Решив поддаться странному порыву, я приоткрыл дверь, и аккуратно просунул голову в образовавшийся проём. - Эй, есть кто-нибудь? Никого. Здесь было уже пусто – все ушли. Я прошёл на этаж, решив разобраться, что могло меня сюда потянуть. На седьмом этаже находилась кафедра «ДК», проще говоря - дизайн костюма. Именно по этой причине в холле было установлено огромное зеркало, высотой в человеческий рост и в ширину – метра два. Оно находилось в конце длинного коридора, в который попадаешь непосредственно с лестницы. Поворачиваешь налево и идёшь прямо навстречу своему отражению. Для модельеров это была нужная вещь; являлась их гордостью и предметом первой необходимости. Да и не только для них. Практически все девушки в нашем корпусе, и пара-тройка парней, явных педиков, но – парадокс! - очень талантливых педиков - любили от нечего делать вертеться перед ним, разглядывая себя со всех сторон. Я не относился ни к первым, ни, слава Богу, ко вторым. Комплексом неполноценности по поводу своего внешнего вида не страдал. Разве что в подростковом возрасте. Немного, правда, меня убивал мой нос. Но и это тоже не страшно. В принципе он был вполне обыкновенный, но, почему-то на моём лице казался совершенно чужим. Как будто кто-то немного перепутал и на одно лицо приклеил нос из другого набора. София говорит, что такие она видела только на гипсовых головах античных скульптур, которые стояли у нас, на восьмом этаже, и никогда - в обычной жизни, у живых людей. Ну что ж, ей виднее. Тем более, сам факт того, что древние греки обладали идеальным чувством пропорции, грел душу, заставляя отбросить не достаточно мужские мысли о несовершенстве собственной внешностью куда-нибудь вглубь сознания. Так вот, уродом я себя не считал, манией величия по поводу собственной неотразимости не страдал и зеркалом пользовался крайне редко. Поэтому, я даже не представляю, что в тот момент со мной произошло. Тело напряглось и подалось вперед. Меня невидимыми нитями потянуло к этому зеркалу. Как будто гигантский паук оплёл своей паутиной и теперь утягивал в зеркальный омут. Наверное, какая-нибудь магнитная буря… Я медлил. В конце концов, не выдержав сильнейшего притяжения, исходящего от зеркала, я сделал шаг. Навстречу мне шагнул молодой мужчина, совершенно не знакомый. Поверхность зеркала за его спиной напоминала бездонный колодец с плескавшейся в глубине тёмной, тяжёлой как ртуть жидкостью. Казалось, он вышел прямо из бездны. Во рту пересохло, а сердце глухо ударялось в груди, молотом отдаваясь в голове. - Кто вы? - Кто вы? Чёрт возьми! Страх отступил так же неожиданно, как и появился, принеся облегчение. Стряхнув наваждение, я подошёл прямо к зеркалу и стал разглядывать человека напротив. Надо же! Не узнала своё отражение. У незнакомца, оказавшегося мной, было моё лицо. Мой нос, губы, мои глаза… Я прищурился… карие. «Всё правильно, а ты чего ожидал?» Я стоял и не мог понять: что-то было не то. Не так. Этот незнакомец выглядел, как я, но мной не был. Я стал рассматривать дальше. В меру короткая стрижка. Правда, с недавних пор к ней пришлось прибавить длинную чёлку, скрывающую почти полностью всю правую половину лица. Я тряхнул головой. Откинув прядь светло-каштановых волос в сторону, я, как идиот, уставился на своё вытянувшееся от удивления лицо. - А где… - Я невольно потянулся в сторону зеркала, к тому месту, где на моём лице должен был находиться огромный рваный шрам, изуродовавший всю правую сторону. Платок упал на пол, пораненный палец запульсировал. Я на секунду перевёл взгляд на руку, а потом снова на зеркало. Отражение всё так же тянулось ко мне. Не совсем отдавая отчёт в собственных действиях, я вытянул руку вперёд. Она коснулась поверхности и, хлюпнув, начала в неё погружаться.
Казалось, я окунулся в обжигающе ледяную проточенную воду. По телу волнами, то отступая, то накатывая с головой, накрывал страх. Кожа покрылась мурашками. Рука немела и погружалась всё глубже... А сквозь неё в этот мир одновременно проникало что-то иное,… чуждое нам и безжалостное ко всему живому Нечто…. Сердце сжалось от отчаяния и тоски. В голове образовалась пустота… Кто я? Человек или отражение? И что там, на другой стороне, в таинственном мире зазеркалья? Сделав шаг в ледяную бездну, куда я попаду? Окажусь ли я в плену отражения, или … наоборот: вырвусь на свободу? Рука погрузилась уже по локоть… Кто я, человек или отражение? С усилием оторвав взгляд от руки, я посмотрел в лицо своему двойнику. Он ухмылялся. Разгадка рядом, нужно сделать только шаг. Один шаг, на Ту сторону. Но я не мог на него решиться. Человек или отражение? Тело парализовало, а ужас сжигал душу… Краем сознания я заметил, как дверь на этаж открылась. В ушах заиграла тихая музыка, мысли окутал липкий туман. В глазах потемнело, закружилось…, я потерял опору и полетел в тёмный ледяной омут, скрывающий страшную тайну зазеркалья...
- Влад, вот ты где! Я тебя обыскалась. Я стоял посреди коридора, облокотившись ладонью о зеркало. Сзади ко мне подходила София. - Я уже думала… Увидев моё выражение лица, она осеклась. Аккуратно обошла меня стороной и взялась за руку, убрав её от зеркала. - Влад… с тобой всё в порядке? - Шрам… - я выдохнул. Оказалось, я даже не дышал. – Его нету. - Влад, милый… - София сильнее сжала мою руку. В её голосе слышалось столько боли и отчаяния, что у меня снова перехватило дыхание. Очнувшись окончательно, я проморгался. Правую сторону лица рассекал безобразного вида шрам, глубокий, с неровными рваными краями. Он тянулся от середины щеки вверх к виску, превращая половину лица в ожившую маску из фильмов ужасов. «Ты думал, он исчез?» - издевался внутренний голос. - Сонь, не бери в голову, показалось. Она стояла и внимательно смотрела на меня. Я отнял у неё свою руку и, пару раз сжав и разжав пальцы, стряхнул. Рука всё ещё немела и была холодной, как у трупа. Как будто не моя. - Влад? Над головой надрывалась пожарная сирена. Я взглянул на Софию – в её круглых глазах металась тревога, а зрачки сделались огромными-огромными, похожими на чёрные дыры. - Давай сегодня… или завтра… Влад, сходим к доктору? – наконец выпалила она. – Ты давно уже там не был. Я схожу с тобой. Я наклонился и поцеловал её. - Всё хорошо. Мы потом с тобой обдумаем эту идею. А сейчас идём отсюда – у меня что-то голова разболелась от этого звона. Мы подошли к двери. Уже переступая порог, я оглянулся. На гладкой зеркальной поверхности, в том месте, где я с таким упорством пытался прорваться в зазеркалье, остался небольшой кровавый отпечаток моего пальца. Чмок! Раздался какой-то влажный, негромкий звук, и след исчез. Впитался. Как будто из зеркального омута к поверхности выплыла небольшая рыбка, шлёпнула губами и проглотила его. По зеркалу, как по воде, начали расходиться круги. Оно хищно блеснуло и потемнело. Я зажмурился и, как утопающий за соломинку, схватился за руку Софии и вывалился на лестницу. Меня тошнило. Над головой, разъедая мозг, продолжал звенеть пожарная тревога.
Мы спустились вниз и через запасной вход, открытый по причине эвакуации, вместе с другими студентами вышли на улицу. Отбежав немного в сторону, я откинул голову и глубоко вдохнул. Почувствовал, как свежий воздух проветривает мои мозги. Однако - здорово меня повело! Тоже мне – Алиса. В зазеркалье потянуло. Я ещё раз глубоко вдохнул. В голове просветлело. Тошнота прошла, а въедливый звон остался далеко позади. Да, врачу действительно можно было бы показаться. Так, на всякий случай. Ко мне подошла София. - Тебе полегче? - Ага. Она недоверчиво посмотрела на меня. - Всё хорошо, правда, - заверил я её. – Просто мое сознание решило показать мне небольшую сказку. - Интересную? – она улыбнулась. - Весьма. Я бы сказал, занимательную. Идём? - Идём. Подхватив меня под руку, она протащила нас сквозь толпу взбудораженных по учащихся и мы пошли вдоль среднего корпуса в конце которого, вернее в начале, у входа, виднелось ещё одно скопление людей. Да, видимо, горело там. - Чем сегодня заниматься думаешь? - Не знаю. – София запрыгнула на выступ высокого бордюра и, держась одной рукой за мою, а вторую вытянув для равновесия в сторону, пошла по нему. - Ещё не решила. Вообще, есть одна идейка…, - она аккуратно переставляла ноги, пытаясь идти по прямой. – Сегодня есть немножко свободного времени – на завтра ничего не делать. Можно пойти куда-нибудь в парк, к воде. Поснимать хочу. Там сейчас красиво так… всё жёлтое, - она посмотрела на меня, - ты со мной? - Конечно. Дымом пахло всё сильнее. Уже было видно, как густые чёрные клубы поднимаются над университетом высоко в небо.
|
