КАРТИНА 2
Двор председателя Стешки. Рядом дворы Федота и деда Захара. Звучит реминисценция № 2. Из стога сена вдруг показываются ноги. Слышен стон, потом храп. За плетнем появляется ФЕДОТ. ФЕДОТ: Стешка! Стешка! (Начинает лаять собака, Федот перелезает через плетень). Стешка! (Федот ходит, хромая, по двору. Надрываясь, скулит собака и еще сильнее раздается храп из стога сена). Где же он? Одна живность кругом. Кобель орет да боров где-то хрюкает. (Замечает ноги в сене и вытаскивает Стешку). СТЕШКА: Ой! Кто тута? ФЕДОТ: Ты чего в стог залез? СТЕШКА (у него на голове тряпка): А-а… Голова! ФЕДОТ: Чего? СТЕШКА: Болит, проклятущая. Не ровен час развалится… ФЕДОТ: Может, лишнего вчера принял? СТЕШКА: Не, самую малость. Да и когда это у вашего председателя башка с похмелья болела? ФЕДОТ: Чего же с нею тогда? СТЕШКА: А никому не проболтаешь? ФЕДОТ: Ты что! Вот те крест… Могила! СТЕШКА: Ты чего!.. Чего это? Мне – партейному председателю, крест, да я тебя… А-а! Башка… ФЕДОТ: Ты прости, Степан. Привычка такая с малолетства, наследственность от старого проклятого режиму… А слово, значит, даю твердое, мужчинское, что никому… СТЕШКА: Это другое дело. ФЕДОТ: Давай, выкладывай! СТЕШКА (понижая голос): Баба моя меня… синвалидила… ФЕДОТ: Да ну? СТЕШКА: Сражение вчерась промеж нас вышло. ФЕДОТ: Понятно! (Вытягивает с трудом ногу). Ишь, и я покалеченный. А все она, Настасья. Ну, давай, гутарь далее… СТЕШКА (вытаскивает большую пустую бутыль): А Марфа взвилась: «Опять за свое? Ты председатель! Должен себя соблюдать и другим несознательным гражданам пример подавать…» Я резонно эдак ей ответствую: мол, как есть я председатель, то не твоего это бабьего ума дело мне, едрена вошь, указывать. Тут у нас разговор разгорелся… Хотел я ее чуток проучить… а она, стерва, горшок со щами как вдарить об мою мозговую часть, да вдребезги… ФЕДОТ: Голова? СТЕШКА: Горшок… Ну, я ее, само собой, коромыслом перетянул. Но ты ж мою Марфу знаешь – баба она могучая, коромысло пополам, а меня самого утюгом по макушке – дзынь. ФЕДОТ: Что? Утюг… Дзынь!? СТЕШКА: Башка! Снаружи вроде ничего, а внутри звон стоит! (щупает голову). ФЕДОТ: Здоровущая шишка!Как тыква (щупает голову Стешки). СТЕШКА: А-а-а… не трожь. Сейчас лечиться будем. (Дает Федоту бутыль, идет к хате и зовет елейным голосом) Марфа, Марфуша… (Федоту тихо) Дрыхнет, видать… (заглядывает в хату). Нету. Где ж она? Опять, что ли, к Настьке поперлась? Грамоту она им, вишь, излагает. Моя уж и писать наловчилась. Во как! ФЕДОТ: Глянь. Документ на стогу граблями приколотый. СТЕШКА (по складам читает): Прощайте Степан Пантелеевич. Ушла от вас насовсем. Будя над нами измываться. Теперича жисть у нас, у баб, будет свободная и независимая. Остаюсь бывшая ваша супружница, а ныне равноправная гражданка Марфа Филипповна Поперечная». ФЕДОТ: Это как понимать? Ведь твое фамилие Кошевой?! СТЕШКА: Папаша ее Поперечный, язви его. Так она и намекает… ФЕДОТ: А моя без намеков. Так прямо и объявила: «Не буду с вами жить, Федот Никанорович», собрала манатки, жратву всю сготовленную до капельки заграбастала и прочь со двора подалась. СТЕШКА: А ты куда глядел? Дуняшка твоя баба хлипкая, не то, что моя, что б ей пусто было! (щупает голову). ФЕДОТ: Хлипкая, а вот привязала меня ночью до кровати. Ты ж знаешь, я когда сплю, меня пушкой не разбудишь… СТЕШКА: Где там! ФЕДОТ: Так я из ейных веревок не менее часа высвобождался. Вот ногу подвернул. Слышен лай собаки. Выскакивает ДЕД ЗАХАР с разодранной штаниной. ДЕД ЗАХАР: Ну и кобеля содержите. Точно гидра кака. Так и наровит, проклятый, не за что попади цапнуть, а все повыше ног прицепляется… СТЕШКА: На то у него и кличка «Колчак»… ты по делу, дед Захар, или так просто? ДЕД ЗАХАР: Старуха моя исчезнула. Вот какая петрушка! СТЕШКА: Да ну! Куда ж это она?
ДЕД ЗАХАР: Весь хутор насквозь обшарил, нигде нет. Остался я один, как чирий на видном месте. По-научному фурункул называется. Снарядился я, значит, корову доить, а она, проклятущая, на меня и глядеть не желает. Я к ней и так и сяк – нет, не признает за родню. Кое-как стреножил, привязал к плетню. Стой, говорю, чертяка лопоухая, а то у меня нервы разыграются, так я тебя и жизни могу лишить. Цибарку ей под пузо сунул и только это за титьку пальчиком, благородно, а она хвостом верть и концом, метелкой своей поганой, по глазам меня. ФЕДОТ: Ну, и что дальше? ДЕД ЗАХАР: Господи-милостевец, хотел приступить с молитвой, а как она меня стеганула, а я, грешник, ее матом, и такую родителеву субботу устроил, чистые поминки! СТЕШКА: Да помогла беседа? ДЕД ЗАХАР: Вроде бы… Зажмурился я, шапку на глаза натянул и ну за титьки тягать туда и сюда. Льется молоко мимо цибарки, а она – корова то есть, хвостом меня по обеим щекам. ФЕДОТ: Натерпелся ж ты, дед! ДЕД ЗАХАР: Свету я ту невзвидел, только что хотел цибарку бросать и бечь с базу зажмурки, как она, стерва, ногой брыкнет и последние сиротские капли разлила. Ну, чистая индульгенция… или по-нашенски «упрямая скотина»! Намучался, извелся, проклял я эту корову, повесил ей на рога порожнюю цибарку и пошел стряпаться… СТЕШКА: Так она и стоит с цибарко-то? ДЕД ЗАХАР: Не… уже не стоит… ФЕДОТ: А чего с ней? ДЕД ЗАХАР: Да вот, как до вас бечь собрался, взглянул на баз, а коровы-то и след простыл. Видать, моя Семеновна, ее уволокла, пока я стряпался. А твоя-то баба где, председатель? СТЕШКА: И моя… исчезнула. НИКОЛКА (вбегает): Председатель… председатель?! СТЕШКА: Чего там? НИКОЛКА: Мамаша моя с сестрицами манатки смотала и сгинула в неизвестном направлении. СТЕШКА: Вы что, очумели все? НИКОЛКА: Да не мы очумели, а бабы наши. А все Настька – ее работа. ДЕД ЗАХАР: У меня от голодухи все нутро скрипит. Может у тебя, Стешка, есть чего из продовольствия? СТЕШКА: Пойду, гляну… ФЕДОТ: Эх, жрать хочется… НИКОЛКА: Не вспоминай, Федот, про это дело. Возвращается СТЕШКА СТЕШКА: Ничего… Как ветром выдуло подчистую… Вот только (поднимает с земли мясо). Вот только мясо… от щей. НИКОЛКА: А щи где? СТЕШКА (достает из волос капусту): Тут… (мужики ржут). Чего ржете-то? Как бы не заплакали скоро. Слышен лай собаки, потом ласковый визг и звон цепи. Стешка заглядывает за плетень. СТЕШКА: Э, никак Марфа вернулась? (Повелительно) Марфа! Подь сюды! МАРФА: Бегу, чуть не падаю! За Колчаком я, а то он тут у вас с голоду подохнет. № 10 ДУЭТ МАРФЫ и СТЕШКИ СТЕШКА: Вернись, Марфуша! Забудь обиду! Мои ты грубости забудь!
МАРФА: Такой хороший ты только с виду, Тебе не верю я ничуть!
СТЕШКА: Вернись, Марфуша! Зачем беситься? Давай поладим по-добру. Тебе куплю я платок из ситца, На платье шелку наберу!
МАРФА: Твоих подарков носит не стану, Они мне вовсе ни к чему. Не надо ситцу взамен обману – И шелку тоже не возьму!
СТЕШКА: Вернись, Марфуша! Тебя не трону! Зазря меня не беспокой!
МАРФА: Ты – ненадежный, как ветер с Дону, Тебе нет веры никакой!
СТЕШКА: Вернись, Марфуша! Прости, супруга! Как лодка к берегу, причаль…
МАРФА: Хмельная водка – твоя подруга! Прощай навек, моя печаль! СТЕШКА: Марфа, вернись! МАРФА: После дождичка в четверг! Пошли, Колчакушка… (Уходит) СТЕШКА: Сейчас я ее винтом достану. У меня двустволка как раз солью заряжена. (кидается в дом). Мужики свистят вдогонку Марфе. НИКОЛКА: Достанешь ее… черта в юбке! СТЕШКА (выходя из хаты): Нет ружа. Уперла! Вбегают еще несколько КАЗАКОВ 1 КАЗАК: Председатель, невдоразумение! 2 КАЗАК: Бабы наши… как сквозь землю провалилися! СТЕШКА: Знаю про то. КАЗАКИ: И твоя… того… подалась? СТЕШКА: Угодал. 1 КАЗАК: А укрепились они в бывших панских конюшнях по ту сторону Дона. Сам видел… ФЕДОТ: Потому и оружие прихватили, оборону решили занять. ДЕД ЗАХАР (всхлипывает): Эх, осиротели мы, робята… НИКОЛКА: Не раскисать же нам, казаки! Они бабскую артель сорганизовали, а мы свою, мужчинскую коммуну заведем. Туточки, у председателя на дворе. Всю домашность совместным скопом вести будем. 1 КАЗАК: Верно говоришь, ежели казак пожелает, так он на все руки мастер. 2 КАЗАК: Казак все может. У него всякая работа в руках горит. НИКОЛКА: Не дрогнем, казаки? ВСЕ: Не дрогнем! № 11. ХВАСТЛИВАЯ ПЕСНЯ КАЗАКОВ КАЗАКИ: Лучше всяких баб и девок… ГОЛОС: Раскрасавец… КАЗАКИ: Сварим кашу в казане. ГОЛОС: На огне. КАЗАКИ: И окрошку можем сделать… ГОЛОС: С огурцами! КАЗАКИ: В пищу годную вполне.
ВСЕ (рефрен): Ни к чему зазря гутарить Про бывалых казаков. Жарить, парить, кашеварить – Это ж пара пустяков! КАЗАКИ: Наберем в колодце воду… ГОЛОС: Ключевую… КАЗАКИ: Если в ведрах нет ее… ГОЛОС: Принесем! КАЗАКИ: Тряпкой пыль сотрем с комоду… ГОЛОС: Самолично! КАЗАКИ: Простирнем свое белье… ГОЛОС: В кипятке! (рефрен) КАЗАКИ: Полноценные мужчины… ГОЛОС: Тугодумы. КАЗАКИ: Не роняют слез на грудь… ГОЛОС: Никогда! КАЗАКИ: Мы без женской половины… ГОЛОС: Прямо скажем… КАЗАКИ: Обойдемся, как-нибудь… ГОЛОС: Проживем! ВСЕ: (рефрен) Ни к чему зазря гутарить, Про бывалых казаков. Жарить, парить, кашеварить – Это ж пара пустяков!
|
