Амброз Бирс 8 страницаКосмос жил своей жизнью, иногда преподнося непредвиденные сюрпризы, на которые надо было своевременно реагировать, прогнозируя возможные последствия и находить нужные решения. Биологи и медики должны были учитывать любые изменения космической обстановки, внося, при необходимости, свои коррективы. Эванс не винил Колмогорова, считая, что в случившемся с животным, есть и вина командира. С этими мыслями он прошел в свою каюту. К счастью, через несколько дней состояние «Крошки» улучшилось. До планеты «Россия» было уже недалеко. Посовещавшись, астрофизики пришли к мнению, что усиление нежелательных электромагнитных колебаний – это последствия силы, которая уменьшила солнечную энергию Антея. Теперь уже включение размагничивающего устройства было постоянным. Вина Фотона исключалась, но характер воздействия силы, по своим параметрам, был очень схож с предыдущим. Преодолевая сопротивление этой силы, Электрон успешно мчался вперед.
В один из вечеров, сменившись с вахты, помощник командира – Дмитрий Анатольевич Алексеев, прошел длинным и светлым коридором в оранжерею. Ему было за тридцать, но он оставался холостяком. Этому были свои причины – большая занятость, специальные занятия, тренировки и многое другое. Дмитрий задумывался о своей дальнейшей жизни. Он любил наблюдать за детьми и их играми. Он подолгу любовался детьми, снующими в саду оранжереи. Его мать, там, на земле, говорила ему, что пора жениться – обзавестись семьей. Он отмалчивался, ссылаясь на выше перечисленные причины. Расположившись на одном из отдаленных диванчиков, под раскидистой вишней с крупными темными плодами, Дмитрий огляделся. Народ постепенно подходил сюда – по одному или парами. Детишки резвились на игровой площадке. Оттуда доносился их звонкий счастливый смех. Прошло то время, когда детей не разрешалось брать в космические рейсы. Тогда и взрослым, хорошо тренированным, было нелегко – не было антигравитационных и противоускорительных устройств. Теперь наступило время исследования дальних миров, соответственно увеличилось время полета. Мы все дети космоса, поэтому нам не чужды, при соответствующей тренировке, космические путешествия. Этот рейс преследовал многообразные цели, но и требовал к себе неординарный подход. Отличное медицинское обслуживание, отсутствие многих детских болезней, высокое материальное обеспечение позволяло детям расти крепкими и здоровыми. Длительность полета заставляла людей задумываться о проблемах жизни, о возможности деторождении в космических условиях, когда присутствие детей являлось бы уже неотъемлемой необходимостью, а не обузой – ведь дети – будущее людей! Без них прекратится жизнь на земле, и она не будет полноценной. Впрочем, по желанию родителей - космонавтов, дети оставались на земле, где они получали все необходимое – тепло и ласку взрослых, временно заменявших им родителей. Детские сады республики, расположенные в живописных Средиземноморских уголках Европы и других здравницах, были оборудованы лучшими образцами достижений науки и техники в сфере обслуживания малышей. Шестеро семейных космонавтов выразили желание взять в полет детей, ставших любимцами всего экипажа. Дмитрий, как всегда в такие минуты, предавался размышлениям – такова природа человека. Этот своеобразный сад–оранжерея напоминал ему далекую землю. «Как хорошо постоянно ощущать руку помощи родной земли! Если связь оборвется? Конечно, это создаст дополнительные трудности, но Электрон не свернет с избранного пути. Ради этих детей, их будущего надо выполнить задуманное и обязательно вернуться на землю! Вот они, весело щебечущие, с радостным смехом или детскими горестями – великие дети Земли! К возвращению эти малыши станут взрослыми людьми. Их детство и юность пройдут в условиях сурового космоса. Это закалит их. Только слабые духом не могут преодолеть отрицательное воздействие сурового космоса. Многое предстоит изучить, в этом плане, медикам - психологам. Главное – дети не забудут этот полет. Он явится отправной точкой их взросления и всей жизни! Много лет пройдет на земле. Бабушки и дедушки малышей станут совсем старенькими. Некоторые из них уже не увидят своих космических внучат. Такова жизнь. Ради будущего люди теряют настоящее. В этом суровая красота и величие человека!» Дмитрий вспомнил свою мать. В последней телепередаче она показалась ему очень постаревшей. Это естественно – не просто на годá перенести разлуку со своим сыном. Все длительнее и длительнее разрыв во времени телепередач с землей. Оранжерея наполнялась людьми. Это всегда происходило в период очередной телесвязи с землей, где в определенной очередности все 50 членов экипажа могли общаться по телевидению со своими родными и близкими. В оранжерее становилось все веселее и шумнее. Многие лакомились плодами и ягодами, аккуратно срывая их с веток плодовых кустарников, яблонь, вишен и груш. Слышался звонкий смех детей. Можно представить себе грандиозное зрелище - как стометровый гигант, сверкая иллюминаторами, стремительно мчится в бесконечную темноту Вселенной. Скоро телесвязь и передачи потеряют всякий смысл, – слишком велико будет отставание во времени. Наконец, связь вовсе оборвется. Люди располагались на мягких диванчиках. Сегодня мест хватало всем, ведь многие несли вахту в режиме тревоги! Чуть правее и впереди Дмитрия разместились две девушки, он их приметил давно. Это были подружки – сотрудницы вычислительного центра корабля. Справа – стройная и гибкая фигура Майи Ройнику. Слева от нее – более крупная, но не менее интересная Валентина Терехина. Они о чем-то весело разговаривали и смеялись. Подвижная Майя изредка оборачивалась. Дмитрий ловил на себе задорный взгляд девушки. Он невольно улыбался ей в ответ. С некоторых пор он не мог уже равнодушно смотреть на этот четкий и гибкий профиль – девушка влекла к себе все больше и больше. На земле Дмитрий видел Майю всего раза три, но тогда этого притяжения он не испытывал. Теперь Дмитрию она стала сниться во сне. И каждый раз непонятная радость переполняла все его существо. «Быть может подойти к ним, заговорить?» - думал он, но тотчас же отказывался от этой дерзкой мысли. «Нет, сейчас я не готов к этому и могу оказаться в глупом положении, – увещевал он себя - но обязательно с ней познакомлюсь поближе!» – решил Дмитрий. Он встал и продвинулся поближе к экрану, где уже было много людей.
Супруги Ивановы, как уже говорилось раньше, занимались созданием новейших механизмов и аппаратуры, необходимых для работы в космическом пространстве и на Эгиде. Здесь же, в условиях космоса, созданное апробировалось, по необходимости – изменялось. Автоматы – посылки уносили на землю изготовленные копии новейших образцов. Постепенно земля затихала. Однажды, включив связь с землей – Эванс не дождался ответа. Возможно, это было следствием нарушения работы межпланетной станции, смонтированной в этом полете экипажем Электрона. Почти шесть земных лет корабль вела земля. Есть еще надежда восстановить связь через станцию «Молния-1» планеты России. До России было уже не далеко – по расчетам всего год полета. Мгновенное чувство тоски охватило Роберта Эванса. И лишь огромным усилием воли ему удалось ослабить железные тиски, сжавшие его сердце и волю. Эванс вспомнил недавнюю и последнюю встречу на экране со своими родными, матерью. Как она смотрела на него! Нет, он сделает все возможное, чтобы вернуться на землю и встретиться с самыми дорогими для него людьми - с мамой, женой и маленькой, озорной дочуркой. Конечно, дочка превратится уже в 18–летнюю девушку, но у него в памяти она останется навсегда маленькой непоседой! Эванс делает краткое сообщение, что связь с землей оборвалась. Эта неизбежная необходимость позволит дисциплинировать людей, заставит экономно расходовать воду и продукты питания – не будет возможности принимать автоматы – посылки. Но уже недалеко до планеты Россиы, а там и до Эгиды недалеко. Однажды Элеонора почувствовала себя плохо. Они точно выполняли рекомендации врача – гинеколога, хотя очень мечтали о ребенке. Совсем недавно запрет на деторождение для Ивановых был снят. И теперь плохое самочувствие Элеоноры гинеколог объяснил одним радостным сообщением – «у вас будет ребенок». Эта новость обрадовала Ивановых, но и доставила массу переживаний. Жизнь на Электроне продолжалась своим чередом – стала более суровой и сдержанной. Благодаря своевременному вмешательству биологов «Крошка» была спасена. Тревогу вызывало значительное увеличение электромагнетизма, однако с помощью Р.У. пока удавалось успешно нейтрализовывать его действие. За все шестилетнее время полета Электрона было получено 11 посылок – автоматов. Совсем недавно была получена последняя. Вот как это было. 22 сентября 2087 года поисковый радиопеленгатор обнаружил слабые позывные автомата – посылки. Через некоторое время связь между кораблями была устойчивой. А через две недели на экранах следящей системы появилось четкое изображение долгожданного грузового корабля. Включено захват – устройство и корабль надежно пристыковывается к Электрону. Это, как всегда, была волнующая встреча с посланцем земли. Наконец, каждый получил долгожданную посылку. И чего только здесь не было! Письма и фотографии, разнообразные кассеты с записями голосов близких, короткометражные и многосерийные фильмы, продукты питания и одежда, и многое другое. Самое главное для жизнедеятельности экипажа - была получена вода и кислород. Искусственно полученные компоненты на корабле отличались от естественных своим качеством. Кое-что из присланного вряд ли можно было использовать здесь, на корабле. Но все равно, оно было дорого людям – ведь все это хранило частицу тепла родной земли и близких. А это так необходимо здесь, в космосе! Двигатели корабля получили необходимые энергетические ресурсы. В свою очередь, появилась возможность отправить на землю собранную научную информацию и наработки в конструировании. Еще долго люди будут восхищаться присланным с земли, делиться полученными подарками и впечатлениями.
Глава 19
Каждый, кто был верен будущему и умер за то, Чтобы оно было прекрасно, подобен изваянию, Высеченному из камня. Юлиус Фучек.
В один из обычных дней помощник командира Электрона Алексеев производил внешний осмотр корабля. Делал он это с большим профессионализмом и знанием дела. Маленький белоснежный «Альбатрос» послушен и прост в управлении. Огромная скорость и маневренность позволяли делать эту работу без особого риска. Специальный «микроглаз» помогал тщательнейшим образом исследовать каждую пядь огромной площади корабля. Ведь самое незначительное повреждение внешней поверхности корабля грозило непоправимой бедой. Устранение неполадок – дело роботов сварщиков. За работой Алексеева, как всегда, наблюдал Роберт Эванс и надежная автоматика. - Я на очередной профилактический осмотр! – доложил помощник при выходе в космос. - Хорошо, Дмитрий, только будь осторожен! – напутствовал его Эванс. - Действую по инструкции! – отвечал Дмитрий. Через некоторое время Эванс переспросил Алексеева о самочувствии. Ему хорошо был виден «Альбатрос», двигающийся вдоль сигарообразного корпуса Электрона. Тот ответил, что все в норме. - Корпус как орешек! – подтвердил Дмитрий. Понаблюдав еще некоторое время за медленно перемещающимся «Альбатросом» Эванс отвлекся к карте с курсом корабля. «Прилично идем! – удовлетворенно размышлял он. - Через полгода достигнем России. Впереди Эгида. Какая же ты огромная и загадочная!» Эванс еще раз выверил расстояние до Эгиды и России. Сколько раз, вот так, он измерял этот огромный космический путь, и каждый раз сердце его замирало от ощущения новизны. Эванс машинально взглянул на экран и … побледнел. Сердце его оборвалось. «Альбатрос» крошечной удаляющейся точкой выделялся на голубом фоне экрана. - Что случилось, Дмитрий? – дрогнувшим голосом выдохнул он. - Двигатель!.. – услышал хриплый голос своего помощника Эванс, и тут огненный фейерверк взметнулся на экране. Через некоторое время экран был чист. Эванс в оцепенении еще некоторое время глядел на экран, осмысливая трагедию. О спасении не могло быть и речи. Невольные слезы горечи о потери товарища потекли из его глаз. Эванс пошатываясь, включил трансляцию всего корабля. Траурный митинг по трагически погибшему товарищу – Дмитрию Анатольевичу Алексееву – подходил к концу. Лица людей были суровы и решительны. Гибель товарища не сломила их, но спаяла великой силой коллективизма и дружбы. Прощальный залп мезопушки – символическая почесть герою от экипажа и могучего Электрона. Имя героя навечно занесено в славный список героев – космонавтов и экипажей космического корабля.
Глава 20
Кому расставаться жаль с прошедшим, Тому нечего и пытаться заглядывать в Лучшее светлое будущее. Д.И. Писарев.
После удачного бегства астрофизиков Джеймс Клейман не находил себе места от переполнявшей его ярости. Вахтенный штурман подтвердил, что «Беги» благополучно достиг гигантского корабля демократов. Клейман знал, что беглецов приняли на Электроне – об этом была соответствующая радиограмма. Теперь планы исполнителя, в лице командира Фотона, трещали «по швам». Но Клейман был упрям. - Я первым достигну Эгиды и тогда мое будущее обеспечено! – горячил себя Клейман. Фотон, выдерживая скорость, стремительно приближался к своей цели, чувствуя за спиной «дыхание» конкурента. Передав командование кораблем помощнику – Джеку Кейту, Клейман ушел на отдых. Настроение его медленно приходило в норму. На другое утро Клейман проснулся со свежей головой. От бывшей ярости еще оставался горький осадок, но сознание, что Фотон опережает демократов, вернули ему прежнее равновесие. Он даже позволил себе шутить со слугой негром – весело смеялся над его неуверенными ответами на шутливые вопросы Клеймана. Между тем, экипаж Фотона по-разному реагировал на события минувших дней. Загадочное и непонятное, а возможно, вынужденное для Рона Бетта, бегство, по общему мнению, являлось большой утратой для дела всей экспедиции. Огромный запас знаний ученого – физика очень бы пригодилось там, на Эгиде. Чувство неприязни к Клейману росло. Однако, были и такие, расценивающие поступок беглецов, как обыкновенное предательство. Покинуть корабль, когда все шло так удачно! К тому же хорошее вознаграждение ожидает каждого, в случае удачной экспедиции! Совсем недавно, воспользовавшись связью «Молния-1», действующей уже в преддверии планеты России, удалось связаться с землей. Международное соглашение по этому поводу демократы выполняли неукоснительно. В радиограмме, присланной из Космического центра, выражалась озабоченность, и даже прямое недовольство действиями командования Фотона. Клейман понял к кому это имеет отношение. Говорилось, что «х»-установка не должна применяться против землян. Говорилось, что Президент недоволен Нотой протеста демократов и причиной, вызвавшей ее. Также было выражено недовольство потерей двух специалистов, значительно усложнившей выполнение плана экспедиции. Было получено поздравление экипажа с успешным полетом к намеченной цели. Во второй, уже шифрованной радиограмме, предлагалось быть осторожными в выборе средств. Говорилось, что скоро выборы нового Президента, и неизвестно, какая партия победит. «Ваша работа может сыграть не последнюю роль в этой президентской гонке кандидатов». В самом конце предлагалось действовать по обстановке. «У вас есть доброжелатели». Эту радиограмму Клейман показал только нескольким своим доверенным и друзьям, в частности Гарри Бейкеру и Эдисону Теймору.
10–го марта 2087 года в 19-00 следящая система Фотона обнаружила неизвестный предмет, идущий с большой скоростью в сторону корабля. Была объявлена тревога. Клейман включил обзор переднего фона. Еле различимая точка слабо засветилась на голубом фоне экрана. Расстояние между кораблями быстро сокращалось. «Нет, это явно был не метеорит или астероид!» - насторожился Клейман. Скоро была получена радиограмма, что это - «Рассвет–2» демократов, возвращающийся на землю. Клейман задумался. В его душе боролись два противоположных чувства. Одно из них было низменным и хищным, готовым мстить любому за перенесенное недавно унижение. Другое - слабые угрызения совести и страх, от идущего тем же курсом соперника. Клейман перевел следящую систему на осмотр заднего фона и долго вглядывался в эфир. «Нет, корабля демократов не видно!» – облегченно вздохнул он. В голове его возникла такая картина: Фотон между двух кораблей, которые, постепенно сближаясь, зажимают его корабль в стальные тиски. Обмениваются информацией. Естественно, она не в пользу Фотона. В неравной борьбе корабль Клеймана гибнет. Благоразумие победило. Не хотелось Клейману оказаться в международном суде. Клейман приказал выключить «х»– установку, так как до «Рассвета» оставалось незначительное расстояние. Обменявшись радиограммами, корабли благополучно и мирно разминулись, как и предписывают обычные правила вежливости. Клейман с сожалением взглянул на заветную кнопку и никому не рассказывал о своих чувствах и переживаниях. Фотон на пределе возможного устремился к Эгиде.
Глава 21
Как мало прожито, Как много пережито! С.Я. Надсон.
Электрон продолжал свой полет по заданному курсу. Экипаж закалялся в борьбе с трудностями. Люди учились ценить космос – жестокого, но хорошего учителя. Жизнь и только она, заставляла пересматривать взгляды людей и их стереотипы, частенько отодвигая личное, заставляла уважать общее мнение и дружбу. При очередном осмотре гинеколог подтвердил, что у Ивановых будет сын. Но все равно, матери ребенок казался маленькой голубоглазой девочкой с нежным личиком, с ямочками, как у отца, на щеках. Ему виделся сын – мальчик, с влажно поблескивающими большими, как у матери, глазами, в которых отражалось золотое солнце. Они имели право отказаться от ребенка, так как находились в исключительных условиях. Однако право иметь ребенка теперь уже у них никто не отнимал. Владимир, успокаивая жену, да и себя, привел немаловажный довод, что Элеонора уже через несколько месяцев может приступить к своей работе, оставив малыша на попечение няни – автомата. Такое планировалось в длительном полете, если того захотят родители. Кроме этих позитивных фактов, командование решило оставить детей, Элеонору и больных на планете России, чтобы исключить риск – никто не знал, как примут землян на Эгиде. И этот довод сыграл не последнюю роль в решении судьбы ребенка, хотя мало обрадовал Элеонору возможностью расставания с мужем. Элеоноре очень хотелось иметь ребенка! При посещении оранжереи, где обычно резвились дети, она не однажды играла с детьми, брала на руки и высоко подбрасывала русоголовую Олю – дочку главного инженера. Минувшие события глубоко тронули души Ивановых, и не только их. В своих мечтах Элеонора стала более сдержанной. Однако тоска по земле стала еще ощутимей. Владимир, как мог, успокаивал жену. По мере приближения к России и Эгиде молодые специалисты трудились еще упорнее. Сейчас они «колдовали» над созданием вездехода на воздушной подушке для исследования Эгиды. Созданные ранее машины не могли учесть всей специфики поверхности планеты, да и времени для этого было недостаточно. Требование конструкторов – создать экологически чистый двигатель, облегченность конструкции для изучения фауны и флоры незнакомой планеты. Конечно, более цивилизованные эгидяне, наверное, имеют свои средства передвижения, возможно более совершенные. Но землянам не хотелось «ударить в грязь лицом». Вот и сегодня Ивановы в отделе. - Володя, а не облегчить ли нам несущую раму машины? – спрашивает Элеонора мужа. Владимир, подумав, ответил: - Конечно, это уменьшит общий вес машины, но мы не знаем точно рельеф местности и какие нагрузки, конкретно, могут возникнуть там? - Какие бы не были, но уменьшить немного надо – слишком большой запас прочности, на мой взгляд! – доказывала Элеонора. – На Эгиде сила тяжести в несколько раз больше, чем на земле, усилить раму мы можем уже с учетом конкретных условий на месте - говорил Иванов. - Думаю, не следует делать этого! – мягко возражал Владимир. – Ведь масса и остальных нагрузочных элементов на эту раму, соответственно, увеличится в несколько раз! – добавил он. - Ну, хорошо, я согласна оставить все до Эгиды! – сдалась Элеонора - Вот и отлично! - Владимир склонился над проектом. Тишина воцаряется в конструкторском отделе. Впрочем, скучать не приходилось. Неугомонный Николай Соболев что-нибудь да придумает, развеселит весь отдел, особенно девчат. Такой уж у него характер, но это нисколько не мешало работе, скорее наоборот. Вчера он вот что «выкинул». Виктор Петрович Березин, более почтенного возраста, чем остальные, чуть раньше ушел на обед. Он оставил свою рабочую тетрадь, как всегда, открытой, в которой, по словам вездесущего Николая, тот «колдовал» прежде, чем воплотить задуманное в чертеже. Конечно, имелись для этого помощники – компьютеры - манипуляторы, но Березин предпочитал работать «по старинке», редко обращаясь к компьютеру. Все в отделе знали, что Березин занят расчетом зубчатой передачи вездехода. Ему нравился проект гибкой зубчатой передачи одного американского инженера 20–го века. Главное достоинство ее – прием и передача больших нагрузок, от которых зубья, практически мало изнашивались. КПД таких узлов увеличивался в несколько раз. Виктор Петрович хотел усовершенствовать это предложение, но ему никак не удавалось. Он хмурился, вставал и уходил куда-то, потом снова садился за чертеж. Николай шутил: - «Это вы, Виктор Петрович, много о медперсонале думаете, оно вас и сбивает с толку!» - зная, что Березин неравнодушен к Веронике Кругловой – врачу – терапевту. К ней он чаще других обращался за советами по поводу своего, в общем-то, неплохого здоровья. Березин беззлобно отмахивался от Николая. После очередного ухода, Николай в его тетради со всевозможными вариантами зацепления, изобразил свою схему, уменьшив всего на 0,36 % межцентровое расстояние – эксцентриситет. Придя с обеда, Березин сразу уткнулся в тетрадь и весело рассмеялся. - Что случилось, Виктор Петрович? – удивилась молоденькая Женя Курганова. В отделе насторожились. - Я искал это три дня, а этому «бесу» удалось за несколько минут! Молодец! – Березин подошел к Соболеву, склонившемуся над своим проектом и, как будто не замечавшего ничего вокруг, горячо пожал тому руку. - Пустяки, Виктор Петрович! Мне подсказали это, уверяю вас, – его вид был самый невинный. Все весело смеялись, больше над Николаем, намекая взглядом на очередное увлечение конструктора, и кто это мог ему подсказать. Так и бежало время. За шутками и смехом забывались тяготы оторванности от земли. Уже около семи лет «бороздил» Электрон безмолвный космический океан. В его бронированные стекловидные иллюминаторы хорошо видны меняющиеся безжизненные звездные миры. Люди наблюдали более яркое или тусклое свечение звезд, их отдельные скопления или целые Плеяды и созвездия. Однажды следящая система Электрона обнаружила неизвестный предмет, летящий навстречу. Эванс объявил, как и следовало, тревогу. Через несколько часов выяснилось, что это возвращающийся на землю корабль «Рассвет–2». В обоюдных радиограммах, кроме обычных приветствий, была оговорена причина раньше запланированного возвращения «рассветовцев». Сообщалось, что возвращение раньше срока стало возможным, так как удалось выполнить основную программу и во вторых, по причине внезапного уменьшения тепла, поступающего от Антея, требующего скорейшего разрешения. Командование Электрона, в свою очередь, коротко сообщило о проделанной работе экспедиции за годы полета, неприятностях, причиненных Фотоном, но уже успешно преодоленных, трагической гибели помощника командира – Алексеева. Приняв сказанное к сведению, корабли все дальше удалялись друг от друга. Через несколько дней наладилась связь с орбитальной станцией «Молния–1», с планетой Россией, где еще оставалось несколько членов экипажа «Рассвет–2» по разнообразным причинам – болезни, оказание помощи «россиянам», выяснение причин уменьшения энергии Антея. Итак, Электрон вступил в огромную и мало изученную Галактику солнечного Антея. В ее преддверии – маленькая планета Россия. Электрон уверенно шел на сближение с ней. Астрофизикам сразу прибавилось работы - ведь немногим из предыдущих космонавтов удалось видеть эту планету. К тому же нельзя было забывать о главной цели экспедиции – об Эгиде. Ученые начали подготовку к работе мощнейшего телескопа, с помощью которого предполагалось уточнить ее координаты и многое другое – наличие и состав атмосферы, радиационный фон и т.д. Только теперь стало ясным, почему отсюда, и, конечно, с далекой земли не удавалось увидеть Эгиду. Большой слой пылевидных облаков, совершавший вихревой танец, природа которого пока не ясна, надежно укрывал ее от всевидящего ока астрономов, хотя ее давно предсказывал академик Лебедянский. Кроме этого, угол наклона Галактики Антея, еще больше затруднял выполнение данного открытия. Теперь, с помощью Карты Звездного Неба пришельцев, задача стала выполнимой. Командование Электрона приняло решение: 1. Оставить детей на планете России. 2. Оставить больных и с ослабленным здоровьем, а также Элеонору Иванову, в связи с ее беременностью. 3. Организовать недельный отдых людям, кроме дежурной службы. 4. Пополнить запасы воды, кислорода и других компонентов для жизнеобеспечения корабля. 5. Пополнить продукты питания для дальнейшего полета на Эгиду. Предполагалось с этой целью превратить Электрон в спутник России с определенной орбитой. Связавшись с Россией, командование получило «добро» на высадку людей в благоприятном месте планеты. Шла подготовка людей, убывающих на Россию. Там уже был подготовлен карантинный особняк, чтобы исключить нежелательное инфицирование биологической жизни планеты. Никто из экипажа Электрона еще не был на России, хотя кое-кто принимал непосредственное участие в ее открытии. К счастью, ее природные условия мало чем отличались от земных, да и аборигены мало чем отличались от людей. Правда, «россияне» немного отставали в развитии от землян, но были гостеприимными и добрыми. Их гостеприимством уже пользовались земляне с «Рассвета–2». В свою очередь, земляне старались передать свои знания и опыт «россиянам». Это они, хорошо исследовав планету с помощью своей аппаратуры, помогли открыть много полезных ископаемых, а затем создать множество разнообразных машин и механизмов. С их помощью были построены красивые города и небольшие поселки, и многое другое. Электроновцы волновались. Всем хотелось быстрее увидеть животный и растительный мир незнакомой планеты и, главное, познакомиться с россиянами». Еще на земле для каждого были предусмотрены удобные и легкие скафандры на время адаптации, с учетом уже известных климатических условий на планете. Единственное, что вызывало тревогу – неожиданное уменьшение лучистой энергии Антея. Наконец, Эванс отдал приказ к отлету на Россию. Эти полеты будут проходить в несколько этапов из-за малой вместимости «Альбатросов».
Глава 22
Если б всякий, роющий яму ближнему, Сам попадал в нее, то скоро не было бы ям Ю. Штетенгейм.
Космический корабль Фотон стремительно приближался к Эгиде. Постепенно чернота космоса приобретала более светлые тона. Это было в координатном пространстве, где находилась открытая планета Россия. Вскоре показалась маленькая светящаяся звездочка. Постепенно она увеличивалась в размерах, и походило на дитя, запеленатое в розово – голубое одеяние. Это была планета Россия. Орбитальная автоматическая станция функционировала в нормальном режиме. Клейману не хотелось задерживаться здесь – не так давно очередной грузовой корабль доставил основные компоненты с земли. Главное не в этом. Клейман спешил, понимая, что у Фотона есть преимущество во времени перед Электроном и его надо сохранить. Надо идти на некоторые жертвы во имя главного. Так прошло несколько тревожных месяцев стремительного полета. Рассеивающее устройство было включено не на полную мощность, установка «х» - Бетта была включена только наполовину– приходилось преодолевать неясную электромагнитную силу, которая постепенно росла. Однажды вечером, если можно сделать такое определение для абсолютно однородного космоса, командира Фотона срочно пригласили в астрофизический отдел, где недавно смонтировали мощный телескоп. Угодливый Теймор, чтобы как-то загладить свой недавний промах, предупредительно открыл дверь. - Прошу, сэр, сюда! – указал он на телескоп. Клейман подошел к прибору и заглянул в окуляр. Сердце его радостно забилось. Маленькая далекая красноватая точка приветливо мерцала в ночи. Ему, как опытному космонавту, хорошо было известно, отчего это происходит, но все же решил выслушать специалистов. - Это мерцание - влияние многослойных облаков из мельчайших пылевидных частиц, которые не так далеки от Эгиды, освещены Антеем, и надежно закрывают планету от любопытных взоров телескопов! – поспешил объяснить как можно подробнее вездесущий Теймор. - Как далеко до нее? – снова спросил Клейман. Чувствовалось волнение в его голосе, которое он старался пригасить. - Согласно Карте Звездного неба пришельцев и при нашей скорости – еще полгода полета! – сказал спокойно Теймор. - Усильте наблюдение и докладывайте мне обо всем существенном! – строго приказал Клейман и вышел из отсека.
|
